Третья мировая религия – мусульманство проникает во Вьетнам раньше христианства. Арабы, судя по данным китайских хроник, заплывали в воды Вьетнама еще с VI в., но первые проповедники мусульманства появились здесь не в VII в., а вряд ли ранее IX в. Как известно, еще в Х1Г-XIV вв. мусульманство проникает в страны «Малайского мира» и постепенно завоевывает в них господствующее положение, вытесняя буддизм и индуизм, ассимилируя местные верования и зачаточные религиозные системы.
Мусульманство, на первых порах связанное с суфизмом, приобретает вес лишь в тот период, когда оно смогло стать знаменем освободительной борьбы (очень скоро выродившейся в сепаратистские движения местных феодалов против господства централизованных империй Маджапахит и других), а это стало возможно, когда ислам выступил в форме суннитского вероучения имама Шафи.
Проводниками ислама во Вьетнаме, в Тямпу и других районах были посланцы малайских и индонезийских султанатов .(особенно ачинцы, буги, палаваны и др.). Арабские, иранские и индийские купцы-мусульмане и проповедники ислама играли меньшую роль. Расцвет ислама в Индонезии падает на XVI в., во Вьетнаме – на XVII в., когда ислам мог стать идеологическим оружием в борьбе местного населения против европейских завоевателей.
Мусульмане Южного Вьетнама постоянно поддерживали контакты с мусульманами Индонезии (в первую очередь Суматры и Явы), а через них и с арабско-мусульманским миром. Так, например, успехи махдистского движения в Судане конца XIX в. были не только известны мусульманам Индонезии и Вьетнама, но стимулировали подъем антиколониальной борьбы (антианглийского движения падри в Индонезии, ряда антифранцузских выступлений во Вьетнаме).
Общее число последователей ислама сейчас определить очень трудно (прежде оно давалось по численности малайеязычного населения страны). Известно только, что значительная часть их живет в южной части страны.
Как было показано выше, народные верования полнее всего были выражены религиозными воззрениями синкретического типа. Можно утверждать без риска ошибиться, что народные верования всех стран Индокитая (и Вьетнама в том числе) всегда синкретичны.
Последователи различных развитых религиозных систем склонны обвинять народные массы и в «попустительстве суевериям», и в атеизме. При этом они имеют в виду причудливую смесь элементов различных верований, привнесенных на разных этапах, которую крестьяне сохраняют в качестве своей религии; божествам и духам из различных пантеонов большинства бытующих в стране религий возносятся моления, сопровождаемые жертвами «на всякий случай». Проще задобрить все известные божества, чем испытать на себе вредоносные последствия гнева хоть одного из них, – такова основа этой компилятивной веры.
Уже на самых ранних этапах развития религиозных представлений в странах рассматриваемого региона трудно выделить тот или иной культ, так сказать, в чистом виде: магией (т. е. религиозным действием фетишистского типа) пронизаны все, даже самые развитые религиозные системы, в том числе и мировые религии; в алтарях, конфуцианских храмов легко обнаруживаются буддийские божества (Бодисатва Гуаньинь и другие), духи и божества, связанные с культами природы-матери (одинаково близкие местному шаманству, даосизму и раннему индуизму), и т. д. В I тысячелетии н. э., когда на верования аристократии южной части страны оказывают попеременно или одновременно сильное влияние брахманизм и буддизм, синкретичные народные культы не столько поглощаются, сколько сами ассимилируют пришлую религиозную идеологию.
Брахманизм фактически никогда не выступал во Вьетнаме в его чистом виде. Вишнуизм и шиваизм, т. е. поклонение Вишну – богу-хранителю и Шиве – богу-разрушителю выступают в сочетании с брахманизмом, т. е. почитанием Брахмы – бога-созидателя в индуистской Тримурти – троице. Но в разные периоды развитие получают дуалистичные единства Брахмы – Шивы или Вишну – Шивы.
При этом символика первой пары выражается единством ктеическо-фаллического культа плодородия типа упомянутого выше но-ныонг или Хари-Хары. Широко распространено при этом учение об ипостасях (пережиток древнего представления о реинкарнациях животного тотема и человека или человеческого коллектива); в равной мере оно легко объяснимо индуистско-буддийским учением о сансаре – круговращении жизни и воплощениях души в соответствии с кармой – воздаянием за деяния в каждой данной жизни.
Вера в различные превращения и перевоплощения (т. е. возврат души усопшего к жизни в новой телесной оболочке) позволяет верующим сохранять «веру в единство религии», поскольку Индра (Пра Ин у тхайских народов) воспринимается буддистами как ранняя ипостась Будды или «предбудда», а «Иса и Муса» (т. е. Иисус и пророк Моисей) воспринимаются мусульманами как центральные фигуры в составе 72 пророков – вероучителей ислама.
Синкретичные брахманистско-буддийские культы, господство которых отмечено в XI в. на Яве, Суматре, в Стране Кхмеров и Южном Вьетнаме, развивались на основе тантризма (т. е. фактически того же культа матери-природы или комплекса матерей-прародительниц при наличии царя – их божественного супруга и верховного жреца), одинаково присущего и буддизму, и индуизму.
В XVIII-XIX вв. народные синкретические культы, которые нередко становятся знаменем антифеодальных движений крестьянства и городских низов, приобретают своеобразные христианские черты. Христианство – религия колонизаторов – воспринимается в подобных случаях как «испорченное» церковниками учение; «истинное» же вероучение предстает в форме эклектического переплетения христианства, буддизма, народного культа героев, местных культов богинь-защитниц (особенно покровительниц профессий и матерей-врачевательниц). Наиболее значительны из таких синкретических религий каодаи («Верховный дворец») и хоахао («Мир и дружба») (8).
——————————————————————————————————————
(8) Часто называют и третье – «Биньисюань». Однако нам представляется, что можно согласиться с итальянским ученым Витторио Лантсрнари [157] и его источником – Б. Б. Фоллом, что религиозная мотивация этого движения сомнительна
——————————————————————————————————————
Полное наименование Каодай несколько длиннее: Дай Дао Там Ки Фо До (что может быть переведено в равной мере приблизительно либо «Высокая обитель третьего всепрощения», либо «Третье пришествие духа великого бога»).
Первое появление проповедника каодаизма относится к 1919 г., когда некий чиновник из разорившихся аристократов по имени Нгуэн Вань Тиеу увидел во сне духа великого бога (как он уточнял позже, он узрел лишь око божье, которое в различных изображениях и стало символом каодаистской церкви).
Он услышал и глас бога, который повелел самому Нгуэну стать пророком. Но он долгое время не решался на систематические проповеди. Лишь к 1925 г. каодаизм начинает становиться вероучением и приобретает паству, и этим же годом датируется вторичное видение Нгуэн Вань Тиеу ока божьего.
На скромные по оформлению моления каодаистов стали приходить посетители, среди которых были прежде всего крестьяне, разочаровавшиеся в учении христианского миролюбия, наглядно опровергаемого практикой «христианских» колонизаторов.
Бывали среди слушателей и представители «туземной» администрации (т. е. чиновники-вьетнамцы), а равно и представители социальной верхушки коренного населения. Один из таких слушателей – купец Ле Ван Чун – настолько проникся идеями каодаизма, что вскоре стал основным проповедником, и когда в 1926 г. основатель вероучения вернулся к мирской жизни, Ле Ван Чун стал организатором каодаистской иерархии священнослужителей.
Каодаисты по праву сочли свое вероучение особой религиозной системой. В наличии был и свой, пантеон, и каноны (преимущественно устно передававшиеся пастве), и иерархия священнослужителей со своими епископами и даже «папой». Возникновение храмов завершило формирование этой религиозной системы.
Новое вероучение развивалось преимущественно в Южном и Центральном Вьетнаме. Столицей каодаизма стала древняя столица страны – Гюэ, но с распространением каодаизма на весь Восточный Индокитай появились и малые столицы – Пномпень и Луангпрабанг.
Синкретичность нового вероучения способствовала привлечению в число его последователей людей, совершенно различных по социальному положению и взглядам. В каодаизме переплетались черты народного почитания природы типа даосизма, буддизма (может быть, близкие к первым тантристским верованиям) и «чистого» христианства.
Привлекательна была спиритуалистическая религиозная практика каодаизма с «видениями», впаданием в транс и самообличениями. Немалую роль в распространении популярности каодаизма сыграла волна террора и гонений на каодаистов, которую обрушили колонизаторы. (Колонизаторы именовали учение каодай неокатолизацией, или псевдокатолизацией. Вероятно, этим наименованием отмечалось, что возникшая церковная организация была построена по римско-католическому образцу).
Храмы каодай подверглись разрушению, церковная утварь и иконы – сожжению, застигнутые во время моления каодаисты – жестокой каре (многие были казнены). Тогда церковь каодаистов перешла на полулегальное положение, центр организации был перенесен в Го Кинь (неподалеку от Тайниня, а затем в Лонгтань на камбоджийско-вьетнамской границе).
Пророки каодаистов проповедовали, что великий бог на Западе «ради спасения простых и чистых душой» уже посылал Моисея и Христа, а на Востоке – Будду Сакьямуни и Лао-цзы. Вездесущий и всевидящий, он готовит пришествие (в третий раз!) спасителя мира.
Выступления каодаистов против колонизаторов были использованы в какой-то мере японскими интервентами. Но, оккупировав Вьетнам, японские военные власти предпочли иметь дело с ортодоксальными католическими организациями. После второй мировой войны каодаисты участвовали в борьбе против оккупантов: сначала против французов, затем – против американцев.
Проповедь могущества «ока всевидящего божества», которое благословляет в отношениях между людьми «любовь, мирную жизнь и правду», не выделяла учение каодай из ряда других современных ему вероучений, но и не означала монолитности каодаистов как организации.
Обладая значительными финансовыми средствами, каодаисты имели не только собственные храмы и большое число подсобных мелких ремесленных предприятий, но и свои воинские силы, которые обладали достаточно стойкими и храбрыми, дисциплинированными воинами, демократичными (в рамках иерархии) командирами и достаточно современным вооружением, которое было предоставлено им Японией во время их временного альянса.
Наиболее левым крылом каодаистов была, по-видимому, группа Тиен Тхиень, которая перед второй мировой войной приобрела черты авангарда мессианского движения. Надежды на поражение французских колонизаторов и восстановление царства благоденствия связывались в этой группе с возвращением во Вьетнам находившегося в эмиграции принца Тюонг Дэ. Все попытки колонизаторов изолировать и искоренить эту группу оказались безуспешными. Западные исследователи считают, что эти попытки «лишь отдали группу в руки коммунистов» [157, 218].
Существовало и правое крыло, но до окончания второй мировой войны влиянием оно не пользовалось. Позиции правых в каодаистском движении быи подорваны арестом и ссылкой на далекий Мадагаскар главы каодаизма Така и его ближайших помощников, представляющих в движении группу центра.
После окончания второй мировой войны, в ходе которой военные отряды «белых шапок» (9) сыграли значительную роль в борьбе против японских интервентов, они участвовали вместе с народными войсками в отражении попыток колонизаторов вернуть Вьетнам в колониальное ярмо.
——————————————————————————————————————
(9) Так назывались наиболее организованные отряды каодаистов.
——————————————————————————————————————
Провозглашение независимой Демократической Республики Вьетнам было встречено рядовыми каодаистами с воодушевлением. Однако нечетко оформленная программа облегчила правому крылу и руководству группировки центра отход от общенародных интересов. Каодаисты поддержали стремление последнего короля Вьетнама – Бао Дая создать «независимое правление», а затем и государство с центром в Гюэ.
Безуспешная попытка «посредничества» каодаистов в организации переговоров между Бао Даем и правительством ДРВ была сорвана по вине Бао Дая. Победа под Дьенбьенфу армии ДРВ, в которой участвовали и «белые шапки», была для каодаизма рубежом, после которого в руководстве движения возобладала тенденция к возврату на путь «чисто религиозной деятельности». К этому времени и численность последователей каодаизма снизилась до цифры, которую называли в 1938 г.,- 300 тыс. человек. Каждому из оставшихся каодаистов предстояло решить, с кем идти в борьбе за воссоединение страны. Преобладающее большинство рядовых каодаистов выбрало путь единства со всем народом.
Другая церковная организация, возникшая также в южной части Вьетнама, – хоахао, полное наименование которой Фать Чжяо Хоахао, что переводится приблизительно как «благословенное вероучение мира и покоя» (существует предположение, что наименование дано по названию местечка Хоахао, близ которого проповедь нового вероучения проходила в 30-х годах XX в.).
Начало активной проповеди учения хоахао датируют 1939 г., когда движение начало распространяться в районах дельты реки Меконг. Сами проповедники хоахао возводят истоки своей религии к 30-м годам XIX в. – времени жизни философа-пророка Фать Тяй Тай Аня, которому будто бы принадлежит предвидение гибели империи под ударами завоевателей с Запада. По-видимому, в его пророчестве были и позитивные идеи сплочения народа для борьбы с грядущими бедами, о чем свидетельствуют вспышки крестьянских антифеодальных и антиколониалистских движений под лозунгами хоахао в 1875 и в 1913 гг. Материалы об этих локальных движениях крайне скудны, но то, что о них известно, позволяет характеризовать их как буддистско-мессианские движения.
В 1913 г. это движение едва не привело к поражению колонизаторов во всей округе Миеньтай. После подавления движения положение оставалось напряженным, и в 1939 г. крестьяне восстали под руководством нового пророка и подлинного основателя вероучения хоахао – Сюинь Пхи Со.
Из биографических сведений об этом пророке, сообщаемых Б. Б. Фоллом, мы узнаем, что он рос болезненным и впечатлительным ребенком. После успешного завершения курса в начальной школе Сюинь Пхи Со был отправлен в Семигорье, где должен был овладеть премудростью медицины. Но врачевание в этой школе включало и магические приемы, и определенные формы психотерапии или, точнее, психического воздействия на пациентов. Там Сюинь Пхи Со приобщился к учению Фать Тяй. Легенда утверждает, что вернулся он, как и был, немощным. Но однажды, совершая круг молений у семейного алтаря, он вдруг почувствовал, что «призван». Ощутив прилив духовных и физических сил, Сюинь Пхи Со начал проповедь вероучения, основанного на учении Фать Тяй.
Проповедуя свое учение как путь к достижению «чистого буддизма», он призывал своих последователей прежде всего отказаться от разорительных пышных обрядов (а заодно и от долгов, которыми опутаны были бедняки, старательно и бесплодно соблюдавшие «традиционные» формы культа); вводилось и «истинно буддийское» моление в его природной опрощенности: без величественных храмов, без богатства утвари и излишнего обилия изображения божеств, без дорогих жертв. Лучшими жертвами, как и всегда в «истинном» буддизме, считались чистая вода, цветы, благовонные воскурения. В. Лантернари подчеркивает, что «вода используется дождевая». Но в таком случае она не должна соприкасаться с «нечистыми» предметами и почвой, а это вновь приводило бы к усложнению обрядности, против чего хоахао ведут борьбу [157, 219]. Чистота воды должна символизировать чистоту помыслов верующих. Воскурения не только означали почтение Будде и национальным героям, имена или изображения которых присутствуют в молельне хоахао, но и должны были отгонять злых духов (вера в которых не возбраняется, по существу, ни одной религией).
Проповедь опрощения для последователей вероучения хоахао включала и отказ от привычек и страстей, «разрушающих тело, разоряющих семью и развращающих душу»: от азартных игр, пьянства, курения и т. д. (и иногда даже от жевания бетеля).
От верующих требовалась четырехразовая дневная молитва, в чем некоторые вьетнамские исследователи видят связь с «чистым исламом», хотя там моления пятикратные. Первое моление – обращение к Будде. Второе моление – о приходе на нашу землю царства Просветленного (Б. Б. Фолл видит в таком молении копию моления о махаянистском рае); третье и четвертое моления – о ближних: третье о живых и усопших родственниках, а четвертое о всех людях, «по недомыслию или по странному неведению еще пока не обращенных к чистой вере», как это присуще и всем последователям буддизма Тхеравадды.
Переплетение близких народным массам мессианских черт различных религий (всех трех мировых религий и национальных форм культа предков) и было причиной быстрого роста общин хоахао в самом Южном Вьетнаме. Вскоре церковная организация и община хоахао стала ощутимой политической силой среди крестьян и ремесленников Южного Вьетнама. Число последователей этого вероучения составило к 1939 г. 1 – 1,2 млн. человек (возможно, эта цифра примерно соответствует данным на 1971 г.).
Обеспокоенные ростом влияния нового учения, колониальные власти изолировали пророка и главу хоахао – Сюинь Пхи Со и в 1939 г. поместили его на излечение в госпиталь для душевнобольных, находящийся в Сайгоне, где он повел пропаганду и, как считают, обратил в свою веру врачей (10)
——————————————————————————————————————
(10) Примечательно, что поверили в него новообращенные, как считают, после того как он «предсказал» франко-японское столкновение.
——————————————————————————————————————
Поэтому он был изъят из госпиталя и отправлен в Бак Лье, а многие его последователи – в концентрационный лагерь в Ниу Бара.
Место пребывания пророка стало зоной массового паломничества, и, будучи бессильны прекратить поток верующих к наставнику, колонизаторы выдворили его в Лаос, где в 1942 г. он был освобожден японцами, которые истолковали в свою пользу его пророчество. Однако, вопреки их ожиданиям, пророк не стал для них своим человеком и не привел им на службу последователей хоахао.
Продолжая свои пророчестваа он «предсказал» поражение японцев во второй мировой войне. А к моменту ухода японцев из Вьетнама хоахао практически уже освободили часть страны, находящуюся к юго-востоку от Сайгона, где зародилось это движение.
Приход французов был встеречен сторонниками хоахао вооружейным сопротивлением. 1945-1947 годы были временем кровопролитной борьбы. Но в конце 1947 г. пророк хоахао и организатор Дан-Са (Социал-демократической партии Вьетнама) был убит из засады. Это событие внесло растерянность в ряды хоахао. В дальнейшем часть хоахао стала сотрудничать с французами и режимом Нго Динь Зьема. Но преобладающее большинство верующих отошло от прогрессивных форм движения, последователи хоахао вернулись к полулегальной сектантской форме религиозной жизни.
В Социалистической Республике Вьетнам Конституцией и особым указом (декретом № 234) гарантированы свобода вероисповедания и пропаганды атеизма. Церковь отделена от государства, государственные организации лишь поддерживают общественно полезные мероприятия молельных и церквей, обеспечивают правильное проведение в жизнь положений указа. В СРВ нет специальных организаций, ведущих антирелигиозную работу. Атеистическую пропаганду ведут партийные и молодежные организации на практических политических занятиях, через общеобразовательную сеть, разоблачая контрреволюционную подрывную деятельность церковников.
