·······································

Биография У Не Вина

С 1 сентября 1987 г. снимается государственный контроль над торговлей рисом и рядом других сельхозкультур. Бирма – страна крестьянская. В сельском хозяйстве занято более 65% работающих, производится около 40% ВВП. Хотя после 1962 г. Не Вину хватило благоразумия не проводить коллективизацию в деревне, крестьянство находилось под жестким государственным контролем, страдало от своеобразной продразверстки: необходимости продавать государству урожай по очень низким ценам.

В октябре 1987 г. принимается поправка к Закону о правах частных предприятий, в соответствии с которой право заниматься частным бизнесом предоставлялось всем желающим. Одновременно с шагами в сторону рыночных преобразований правительство прибегало к явно волюнтаристским мерам, объяснявшимся необходимостью обуздать черный рынок: изъятию из обращения банкнот крупного достоинства без всякой компенсации их владельцам. Эта акция послужила детонатором студенческих волнений, которые летом 1988 г. переросли в мощное стихийное движение под лозунгами демократизации.

Обанкротившийся режим Не Вина предпринимал отчаянные попытки остаться на плаву. Силовое подавление недовольства сочеталось с маневрированием, попытками произвести перемены. Так, на чрезвычайном съезде ПБСП в июле 1988 г. была выдвинута программа преобразований в экономике, предусматривавшая значительную децентрализацию экономической жизни, активное вовлечение в этот процесс частных предпринимателей, создание предприятий с участием иностранного капитала 27 .

Но беда в том, что эта программа была предложена слишком поздно, в условиях, когда ПБСП полностью потеряла доверие народа. Не успокоило страсти и предложение Не Вина провести общенациональный референдум с целью выяснить мнение народа о целесообразности сохранения однопартийной системы. Скорее, наоборот. Трудно сказать, насколько искренним было подобное заявление. Съезд ПБСП отклонил предложение о проведении референдума.

В создавшихся условиях 23 июля 1988 г. Не Вин уходит в отставку с поста председателя партии, а Сан Ю – президента. На эти должности избирается ближайший сподвижник Не Вина отставной генерал Сейн Лвин, сторонник наведения порядка жесткой рукой.

Однако, надежды Не Вина на решительность нового лидера не оправдались. Он не учел крайнюю непопулярность Сейн Лвина в обществе: именно на него возлагалась вина за жестокое подавление студенческих волнений. Выдвижение Сейн Лвина подхлестнуло народный гнев. На улицы городов вышли сотни тысяч демонстрантов.

Правительство Сейн Лвина ответило введением чрезвычайного положения и комендантского часа, обрушило на восставших жестокие репрессии. Погибли сотни людей. Под напором массовых выступлений Сейн Лвин, находившийся у власти всего 18 дней, вынужден был уйти в отставку.

Не Вин вместо «кнута» решил прибегнуть к «прянику». 19 августа 1988 г. президентом и председателем партии становится Маун Маун, известный юрист и ученый, автор нескольких книг о Бирме, включая биографию Не Вина.

Полная лояльность патрону, хотя и ушедшему в тень, но закулисно продолжавшему контролировать ситуацию, вознесла Маун Ма-уна на самый верх. Новый лидер выступил с компромиссных, примирительных позиций. Но демонстранты продолжали требовать ухода с политической арены режима ПБСП, передачи власти временному правительству и незамедлительного проведения выборов на многопартийной основе.

Стихийное движение за демократические преобразования сопровождалось проявлениями анархии и насилия, разгулом преступности.

Знаменем массового движения стала До Аун Сан Су Чжи, дочь генерала Аун Сана. До бурных событий 1988 г. она долгие годы жила за границей, работала в Оксфорде. В марте 1988 г. Су Чжи приехала из Англии в Рангун, чтобы ухаживать за тяжело заболевшей матерью. В тот момент у нее не было никаких планов включиться в политическую борьбу. Но судьба распорядилась так, что дочь национального героя бросила вызов Не Вину, поставила под сомнение его авторитет и исторические заслуги. 26 августа Су Чжи впервые выступила на огромном митинге около буддийской святыни – пагоды Шведагон. В своем выступлении она призывала к использованию ненасильственных методов борьбы.

Речь на митинге стала водоразделом в ее жизни. Бирманцы оценили бесстрашие Су Чжи, ее ораторский талант, признали за ней право стать продолжателем дела ее легендарного отца. Для многих стало ясно, что Не Вин, его режим принадлежат к ушедшей эпохе.

Неприятие однопартийного режима, созданного Не Вином, было самым широким. Против своего бывшего товарища по оружию выступили члены легендарной группы «30 товарищей». 6 сентября 1988 г. девять из одиннадцати оставшихся на тот момент в живых ветеранов заявили об осуждении Не Вина и его режима, призвали вооруженные силы присоединиться к демократическому движению 28 .

Десятый «товарищ», бывший генерал Чжо Зо находился в тот момент в штаб-квартире КПБ на границе с Китаем, а одиннадцатым являлся сам Не Вин. Однако армия сохранила лояльность своему патрону, хотя и в своеобразной форме. Старик не собирался уходить «в небытие». Он в очередной раз продемонстрировал цепкость, умение приспосабливаться к обстоятельствам.

Несмотря на согласие сентябрьского чрезвычайного съезда ПБСП провести свободные выборы, волнения в стране продолжались, и дело закончилось военным переворотом 18 сентября 1988 г., который правильнее назвать переходом власти от одного поколения военной верхушки к другой – от 60 – 70-летних генералов к 50-летним.

Всю полноту власти сосредоточил в своих руках Государственный совет по восстановлению законности и порядка (ГСВЗП). Прекратила свое действие Конституция 1974 года. ПБСП, поменяв название на Партию национального единства (ПНЕ), перестала быть правящей и единственной.

Военные вынуждены были разрешить оппозиции создавать партии. Ведущей стала Национальная лига за демократию (НЛД) во главе с Су Чжи и опальными эксгенералами Тин У (бывшим министром обороны) и Аун Джи. Правда, последний вскоре создал свою партию.

Из политического небытия возник и престарелый У Ну. В сентябре 1988 г. он заявил, что возвращает себе власть, отнятую у него в 1962 году. У Ну формирует параллельный кабинет министров с включением в него ряда видных политических деятелей прошлого. Однако шаги У Ну не получили поддержки ни у других оппозиционных организаций, ни у населения.

Тем временем в Рангуне циркулировали упорные слухи, что Не Вин по-прежнему направляет политический процесс в стране. Председатель ГСВЗП генерал Со Маун в своем первом интервью 17 января 1989 г. отчасти подтвердил это мнение, заявив, что «Не Вин для него, как родитель и он регулярно навещает бывшего лидера». В то же время Со Маун отрицал причастность Не Вина к военному перевороту 18 сентября 1988 г., утверждая, что Не Вин, Сан Ю и Сейн Лвин полностью ушли в отставку. 27 марта 1989 г. Не Вин принял участие в государственном приеме по случаю празднования Дня армии.

Это было его первое публичное появление после ухода в отставку в июле предыдущего года. 2 апреля Не Вин посетил выставку, открытую к Дню вооруженных сил. Его встречали генерал Со Маун, другие руководители Госсовета.

В сообщениях бирманских средств массовой информации Не Вин был назван патроном Организации ветеранов войны, которая объединяет не только участников борьбы за независимость, но и всех отставников.

По всей видимости бывший единоличный правитель Бирмы следовал примеру Дэн Сяопина: не участвуя в повседневных государственных делах, он превратился в своеобразный символ, вокруг которого сплотились генералы и офицеры. Недаром Со Маун признавал, что «генерал Не Вин, развивший вооруженные силы до состояния зрелости, именно тот человек, который учил его, начиная с момента, когда он, Со Маун, был рядовым».

Вызов авторитету Не Вина бросила Су Чжи, заявив, что пока он продолжает держать под контролем ГСВЗП, никаких изменений к лучшему в стране не произойдет. Су Чжи поставила также под сомнение заслуги Не Вина в строительстве вооруженных сил, заявила, что ее отец генерал Аун Сан никогда не доверял Не Вину 29 . Военные ответили Су Чжи резкой отповедью на страницах официальной прессы. Однако заставить замолчать дочь генерала не удалось.

В тот момент в стране развернулась предвыборная кампания, и Су Чжи, выступая на массовых митингах, открыто критиковала Не Вина, призывала военных прекратить следовать указаниям престарелого диктатора.

20 июля 1989 г. Су Чжи помещается под домашний арест, ее лишают права участвовать в парламентских выборах, состоявшихся в мае 1990 года. Тем не менее НЛД, прежде всего благодаря авторитету Су Чжи, завоевала подавляющее число мест в парламенте. Надежды генералов и стоявшего за ними Не Вина на то, что ни одна из партий, участвовавших в выборах, не наберет большинства голосов, не оправдались.

ГСВЗП сразу же после выборов заявил, что передача власти гражданскому правительству невозможна до разработки и утверждения новой Конституции. Жесткие меры давления на оппозицию генералы сочетали с элементами компромисса, заявлениями о стремлении к национальному примирению.

23 апреля 1992 г. сторонник жесткой линии генерал Со Маун в связи с ухудшением здоровья уходит в отставку. На его место выдвигается генерал Тан Шве.

Сразу же ГСВЗП заявляет о намерении созвать в скором времени Национальную конференцию по выработке проекта новой конституции. Из тюрем выпускаются многие политзаключенные. Снимается домашний арест с У Ну.

Играл ли Не Вин какую-либо роль во всех этих событиях? На первый взгляд, нет. 5 мая 1992 г. в прессе появляется весьма любопытный документ: «Заявление бывшего президента Не Вина к тем, кого это касается. Прошу снять мои портреты, вывешенные в правительственных и военных учреждениях и не вывешивать их впредь» 30 .

Публикация представляет собой воспроизведение текста, написанного на бирманском языке и подписанного рукой Не Вина. Почерк старческий, дрожащий, хотя и разборчивый. Заявление появилось в рубрике частных объявлений. Казалось бы, это свидетельствовало об окончательном уходе Не Вина с политической сцены, его полном отказе от претензий на особую роль в бирманском государстве.

Однако его портреты, вместе с изображениями генерала Аун Сана до последнего времени продолжали украшать кабинеты в госучреждениях. «Неповиновение» свидетельствует как раз о том, что «старик» продолжает пользоваться авторитетом у генералов.

Нельзя исключать, что именно Не Вин счел целесообразным освободить в июле 1995 г. из-под 6-летнего домашнего ареста свою главную противницу Су Чжи, так как военные к тому времени прочно укрепили свою власть в стране.

Под влиянием буддизма для большинства бирманцев свойственна созерцательность. В Бирме не так много энергичных людей с лидерскими качествами. Не Вин принадлежит к числу последних. Он всегда был деятельной натурой. Все любил делать сам. Вспоминаются телевизионные кадры. Не Вин участвует в какой-то церемонии. Начинается тропический ливень, и адъютант раскрывает над ним зонтик. Тут же президент выхватывает его и держит сам. Или такой штрих. Престарелый Не Вин отправляется в инспекционную поездку по стране. На его груди висит большой фотоаппарат – что-то он собирается фотографировать. Хотя, казалось бы, стоит только повести бровью и услужливая свита нащелкает каких угодно снимков под любым ракурсом. Как правило высокопоставленные бирманцы степенны и невозмутимы. Не Вин же обладает эмоциональным характером, взрывным темпераментом. Он был несколько раз женат. Последняя его жена – До Ни Ни Мьинт, известный бирманский историк, автор работ о национально-освободительном движении.

Притчей во языцех стал случай, когда руководитель Бирмы в конце 1975 г. чуть не в пижаме и ночном колпаке ворвался в зал гостиницы и разогнал публику, отмечавшую Рождество и Новый год. Как оказалось, звуки исполнявшейся оркестром современной музыки долетали до ушей Не Вина, резиденция которого находилась рядом с отелем, и мешали спать. К тому же, его дочь без разрешения ушла на праздник в гостиницу. В отместку разгневанный отец по-солдатски расшвырял ногами музыкальные инструменты, продырявил барабан.

По сообщениям иностранной прессы, Санда Вин, любимая дочь Не Вина, майор бирманской армии, со второй половины 80-х годов стала влиятельным советником стареющего отца и играет большую роль в принятии тех или иных решений 31 .

Речи Не Вин произносил обычно экспромтом, при этом ему нельзя отказать в своеобразном ораторском даре. Длительные выступления бирманский лидер насыщал воспоминаниями, отступлениями, анекдотами, шутками, пословицами.

Вообще, коньком его, как и подобает диктатору, был язык, в данном случае бирманский. Не Вин нередко собирал филологов, литераторов и давал им указания, как изучать и развивать язык. По его указанию в 1964 г. началась работа над Толковым словарем бирманского языка. Завершилась она в 1980 г. изданием пятитомного словаря, самого полного на сегодняшний день.

Вообще, нельзя сказать, что в Бирме существовал культ личности Не Вина в нашем понимании. Для буддийской традиции несвойственно выпячивание личности, чьих-либо заслуг. Поэтому, в Бирме никогда не писали и не говорили, что «всеми успехами и победами мы обязаны мудрому руководству Не Вина», или что- нибудь в подобном роде.

При Не Вине в Бирме средства массовой информации отражали исключительно официальную точку зрения. Сам он практически никогда не давал интервью ни местным, ни иностранным журналистам. Нет и мемуаров Не Вина. Естественно, что в атмосфере закрытости, информационного вакуума возникали всевозможные слухи о жизни бирманского руководителя. К примеру о том, что он принадлежит к числу самых богатых людей Юго- Восточной Азии.

Как почти все бирманцы, Не Вин увлекался астрологией. В литературе сообщалось, что он приказал построить астрологический планетарий на деньги, выделенные японцами 32 . С астрологическими расчетами связывают и введение в оборот в 1985 – 1986 гг. денежных купюр достоинством в 45 и 90 кьят, ибо девятка – счастливая цифра Не Вина.

Не обошлось без астрологии и при перемене в июне 1989 г. названия Бирмы на Мьянму, а Рангуна – на Янгон. Считается, что со старым именем, будь-то человек или же страна, в прошлом остаются беды и несчастья. Впрочем, главное тут заключается в националистических чувствах Не Вина и других генералов. Названия на английском языке не только государства и столицы, но и многих других географических пунктов были приближены к бирманскому произношению. Мьянма на бирманском всегда называлась Мьянмой.

Не Вин благополучно дожил до 86 лет. Хотя «похоронить» его пытались несколько раз. Мировые информационные агентства, начиная с 60-х годов, не раз сообщали о смерти бирманского лидера. Последнее упоминание о переходе Не Вина в мир иной можно было прочитать в ноябре 1995 года.

В путевом очерке о Бирме утверждалось, что он «скончался в 1992 г. в возрасте восьмидесяти одного года» 33 . Действительно, скончался, но не Не Вин, а У Ну, и не в 1992 г., а в 1995 г. в возрасте 88 лет. Кстати, на похороны соперника «старик» послал свою дочь. Своим долголетием Не Вин отчасти обязан, наверное, следованию рекомендациям бирманской традиционной медицины, а именно, использованию для поднятия жизненного тонуса лекарств, приготовленных из ласточкиных гнезд, мумиё, различных плодов и растений. Всю жизнь, до глубокой старости Не Вин занимался спортом: гольфом, теннисом, верховой ездой.

Результаты деятельности Не Вина по-разному оцениваются в историографии, причем водоразделом являются события 1988 года. Так, в американских публикациях мероприятиям Не Вина в различные периоды дается в целом положительная оценка. Особый упор делается на то, что жесткий Не Вин противостоял «коммунистической угрозе» эффективнее мягкого У Ну. Отмечается также его важная роль в обеспечении единства многонационального государства. Даже в труде, изданном Гавайским университетом в 1987 г., авторы, говоря об отставании Бирмы в экономическом развитии, стагнации, одновременно отмечают несомненные, по их мнению, плюсы режима Не Вина: стабильность, предсказуемость, гарантирование населению минимального уровня выживания, сохранение традиций, отсутствие преступности.

Оценки кардинально изменились после массовых выступлений, выхода на политическую арену Су Чжи. Предшествующая деятельность Не Вина стала рассматриваться в негативном ключе, а сам он характеризуется исключительно как узурпатор и диктатор, виновный во всех бедах страны 34 . Подобные оценки носят конъюнктурный характер.

Их авторы судят Не Вина с позиций сегодняшнего дня, в отрыве от исторических реальностей, в которых последнему пришлось действовать. Это не значит, конечно, что мы отрицаем тот факт, что режим, созданный Не Вином был и остается авторитарным, недемократическим. Или что «бирманский социализм» оказался неэффективной моделью развития общества. Просто эмоциональные обвинения мало что дают для получения объективных выводов.

Так получилось, что особняк леди, или мадам, как называют Су Чжи, ставший для нее тюрьмой на несколько лет, расположен на одном берегу озера Инья, а резиденция «старика», то есть Не Вина, – на другом.

В некотором смысле Не Вина тоже можно считать узником собственного дома. На людях он последние годы практически не показывается, если не считать поездки на лечение в Сингапур. Время от времени появляются свидетельства, говорящие о том, что «Сверкающее солнце» еще не закатилось.

Так, президент Индонезии Сухарто, посетивший Рангун с официальным визитом в феврале 1997 г., встретился с Не Вином. Встреча, как пояснил индонезийский министр иностранных дел Али Алатас, носила чисто личный характер, поскольку оба деятеля давно знают друг друга. Показательно, что Не Вин посчитал нужным напомнить о себе именно во время визита Сухарто, в ходе которого обсуждался чрезвычайно важный для Бирмы вопрос о ее вступлении в Ассоциацию государств Юго- Восточной Азии (АСЕАН).

Бывший правитель, чье имя ассоциируется с политикой самоизоляционизма, теперь как бы одобряет открытость Рангуна внешнему миру. Наверное, не стоит преувеличивать роли престарелого экс-лидера в жизни страны. Скорее всего, Не Вин является своеобразным символом, помогающим, учитывая его исторические заслуги, обеспечивать единство вооруженных сил.

Иногда проводятся параллели между статусом Не Вина и тем положением, которое занимал в китайском руководстве Дэн Сяопин. Вряд ли первого можно назвать бирманским Дэном. Тем не менее, идущие в двух странах процессы, особенно в экономике, в чем-то сходны. При жестком политическом режиме осуществляется, и довольно успешно, политика открытости, развития и рыночных преобразований.

Не будем забывать, что в принципиальном плане инициатором этих перемен был именно Не Вин. Вспомним хотя бы его предложение на чрезвычайном съезде ПБСП в июле 1988 г. о референдуме по вопросу о многопартийности, или рыночные постановления 1987 года. Трудно сказать, насколько искренен был Не Вин в своих действиях. Возможно, он просто маневрировал. А может быть, ему хотелось остаться в истории Бирмы не диктатором, а реформатором. Во всяком случае, при внимательном изучении выясняется, что нынешнее военное правительство Бирмы следует курсом, о котором говорил Не Вин. Причем, присутствие последнего ощущается не только за позитивными изменениями, но и за жесткими действиями военного режима по подавлению оппозиции, прежде всего Национальной лиги за демократию, возглавляемой Су Чжи, лауреатом Нобелевской премии мира.

Для общественного сознания бирманцев рефлексия, в том числе историческая, не свойственна. В Бирме не принято судить прошедшее по меркам сегодняшнего дня.

Эпоха Не Вина, четвертьвековой период его нахождения у власти с 1962 по 1988 годы, ушла в прошлое со своими очевидными минусами и спорными достижениями. Но необычность ситуации состоит в том, что эпоха Не Вина ушла, а сам он остался, не только в физическом смысле, но и в политическом.

Примечания:

1. MAUNG MAUNG. Burma and General Ne Win. Bombay. 1969, p. 26.

2. НЕ ВИН. Бирма на новом пути. M. 1965, с. 137 – 138.

3. MAUNG MAUNG. Op. cit., p. 38, 49.

4. LUNTNER B. Burma in Revolt. Opium and Insurgency since 1948. Bangkok. 1994, p. 36.

5. Who’s Who in Burma. Rangoon. 1961, p. 202.

6. MAUNG MAUNG. Op. cit., p. 205, 222 – 223.

7. Ibid., p. 229.

8. Речи Председателя Партии Бирманской социалистической программы (на бирман. яз.). Т. 2. Рангун. 1985, с. 308.

9. MAUNG MAUNG. Op. cit, p. 233.

10. In Search of South East Asia. A Modern History. Revised Edition. Honolulu. 1987, p. 395.

11. НЕ ВИН. УК. соч., с. 17, 142.

12. CADY D. F. The United States and Burma. Harvard University Press. Cambridge, Massachusetts and London. 1976, p. 240.

13. МОЖЕЙКО И. В., УЗЯНОВ А. Н. История Бирмы. (Краткий очерк). М. 1973, с. 339, 340; LINTNER В. Op. cit., p. 170 – 171.

14. LINTNER В. Op. cit., p. 142 – 143.

15. ВАСИЛЬЕВ В. Ф. Рабочий класс Бирмы. (Формирование и развитие промышленного пролетариата. 1870 – 1970 годы). М. 1978, с. 141 – 142.

16. MAUNG MAUNG. Op. cit., p. 310 – 311.

17. LINTNER В. Op. cit., р. 205; МОЖЕЙКО И. В., УЗЯНОВ А. Н. УК. соч., с. 361.

18. Бирма. Справочник. М. 1982, с. 173.

19. Речи Председателя Партии Бирманской социалистической программы, с. 55.

20. U THANT. View from the UN. N.Y. 1978, p. 62.

21. The Working People’s Daily. Rangoon. Special Supplement. 9.X.1976.

22. Правда, 19.II.1960.

23. Правда, 17, 22.IX.1965.

24. Far Eastern Economic Review. Asia 1984 Yearbook. Hongkong. 1984, p. 139.

25. Ibid., p. 137.

26. Данные взяты из выступления посла Бирмы в СССР У Тин Эйя 4 января 1987г. в Доме дружбы с народами зарубежных стран.

27. The Working People’s Daily. – Rangoon. 24.VII.1988.

28. LINTNER B. Op. cit., p. 441.

29. Asia Week. Hongkong. 27.1.1989, p. 25; The Working People’s Daily. 3.04.1989; AUNG SAN SUN KUI. Freedom from Fear and Other Writings. Lnd. 1991, p. 310, 314; LINTNER B. Op. cit., p. 302.

30. Лоута Пьиду Нейзин (на бирман. яз.). Rangoon. 5.V.1992.

31. LINTNER В. Op. cit., p. 365; Far Eastern Economic Review, 25.VIII.1988., p. 10.

32. LINTNER B. Op. cit., p. 127.

33. Новый мир, 1995, N 11, с. 156.

34. См. JOHNSTONE W. C. Burma’s Foreign Policy. A Study in Neutralism. Harvard University Press. Cambridge. Massachusetts. 1963, p. 132, 156, 270; In Search of South East Asia, p. 403 – 404; LINTNER B. Op. cit., p. 174, 281, 302.

Pages: 1 2 3 4

Web Analytics