Дэвидсон Р.М. «Тибетский ренессанс: тантрический буддизм и возрождение тибетской культуры»
<< К оглавлению |
Следующий раздел >> |
Возможно, что из всех известных нам учеников Гампопы усмирить ламу Жанга наилучшим образам мог только Кармапа I Дусум Кхьенпа (1110-1193). Довольно странным выглядит тот факт, что Дусум Кхьенпа, обладая безукоризненной репутацией и, по всей видимости, высочайшим авторитетом среди своих современников, являлся одним из самых загадочных наставников кагьюпы двенадцатого столетия18. Он родился в восточном Тибете (Кхаме) в неаристократической семье и отправился в У в возрасте восемнадцати лет, точно так же, как это ранее сделал Бари-лоцава, и как в то же самое время поступили Пагмо Друпа и Дрикунг Джиктен Гонпо, а позже и ряд других известных личностей. Дусум Кхьенпа и Пагмо Друпа встретились в Толунге, где они оба обучались у Гьямарпы и его необыкновенно одаренного ученика Чапы Чокьи Сенге. Затем Кармапа отправился в Пен-юл, чтобы поработать там с Па-цап-лоцавой, ярым поборником прасангики двенадцатого столетия. Здесь он пять лет трудился над текстами и освоением медитаций кадампы, а затем приступил к изучению эзотерических линий передачи. Не вызывает сомнений, что Дусум Кхьенпа был хорошо знаком с основными предметами эзотерической программы того времени: системой Аро Великого совершенства, мандалами Хеваджры, Cамвары и Махамайи, а также ламдре. В 1139 году он решил отправиться на поиски Гампопы, однако, первым встретил своего племянника и будущего преемника юного Дакпо Гомцула, который передал Дусуму Кхьенпе ряд учений.
Когда он, наконец, встретил Гампопу, то тот даровал ему некоторые учения. Однако, затем великий наставник мудро решил, что его новому ученику прежде всего необходимо практиковать, и поэтому до самой своей смерти в 1153 году Гампопа, судя по всему, отправлял Дусума Кхьенпу медитировать в различные места по всей территории южного Тибета и даже за его пределы. Он провел некоторое время в Зангри, где жила наставница чо Мачик Лабдрон, потом вернулся на три года суровой практики в Дакпо, затем направился в Олкху, а оттуда в Цанг на обучение к последователям Милы Репы. В конце концов Дусум Кхьенпа был отправлен в южные низины региона Мон – древней территории, естественной границей которой являются реки Ньямджанг и ее приток Таванг и которая ныне разделена между современными Тибетом, Аруначал-Прадешем и Бутаном*. Дусум Кьенпа добился благосклонности царя Мона, и ему было дозволено беспрепятственно перемещаться туда и обратно через границу между Тибетом и Моном. Он практиковал медитацию в местах, где водились тигры, которые до смерти пугали благонравного монаха. После смерти Гампопы Дусум Кхьенпа до конца своей жизни ежегодно отмечал дату нирваны своего наставника. Он установил тесные связи между своими монастырями и родственными центрами Дакпо Кагьюпы, где подобной его деятельностью занимались другие ученики Гампопы. Кроме того, Дусум Кхьенпа основал монастыри в расположенном в Центральном Тибете Цурпу, а также в Кхаме, где он пробыл более десяти лет. В конце концов он вернулся в Центральный Тибет, чтобы поддерживать свою обширную сеть учеников и способствовать устранению различных угроз общественному порядку, подобных тем, что исходили от ламы Жанга.
———————————————————
*Сама территория разделена только между двумя первыми (см. Namka Chu). В Бутане, граница которого расположена несколько южнее, проживает небольшое количество коренных жителей этих мест, народа монпа – прим. shus.
———————————————————
Товарищем Дусума Кхьенпы, вместе с которым он изучал доктрины кадампы и осваивал медитации кагьюпы, был Пагмо Друпа (1110-70). Он родился в семье членов аристократического клана Ва Ве-на (один из вариантов названия клана Ба) в восточно-тибетской области Дрилунг Мешо19. В молодости он потерял родителей и начал свою духовную карьеру, путешествуя с ламами и получая от них учения. В возрасте восемнадцати лет он отправился в У-Цанг, где ему предстояло провести большую часть оставшейся жизни. Его ранняя деятельность в основном была посвящена изучению кадампы и родственных ей систем, а его первая встреча с Дусумом Кхьенпо произошла в то время, когда они оба были учениками Гьямарпы и Чапы в Толунге. Пагмо Друпа принял полное монашеское посвящение в возрасте двадцати восьми лет (1138), после чего решил остаться в Центральном Тибете. При этом в какой-то момент он даже советовал Дусуму Кхьенпе не возвращаться в Кхам, поскольку опасался за жизнь своего друга20. Изучая избранные эзотерические традиции, Пагмо Другпа познакомился с Кхампой Асенгом, который был одним из первых учеников Сачена21. Когда ему было уже за тридцать, Пагмо Друга какое-то время находился в Сакье, где получил от Сачена учение ламдре и соответствующие передачи. Вероятно, это было в 1140-х годах, хотя мы точно не знаем, сколько времени он провел в Сакье, причем вполне очевидно, что после достижения им тридцатилетия он также обучался и у других учителей22. В 1151 году в возрасте сорока одного года он отправился к Гампопе и получил от престарелого учителя наставления в Махамудре. Согласно источникам, практикуя этот путь, он испытал глубокие медитативные переживания23. После смерти своего наставника в 1153 году Пагмо Другпа начал медитировать в дикой местности, со временем соорудив свою знаменитую травяную хижину для медитации в местности, известной под названием Денсатил, где он пребывал с 1158 года до самой своей смерти в 1170 году. Следует отметить, что все «восемь малых» традиций кагьюпы представляют собой ответвления от основы, заложенной Пагмо Друпой.
Постоянно отправляя своих лучших монахов для продолжения медитации в отдаленные сельские местности и на небуддийские территории, кагьюпа по факту превращала их в своих миссионеров. Эта практика была для них одним из важнейших способов распространения своей линии передачи и охвата своим влиянием отдаленных регионов. Когда такие харизматичные личности, как Дусум Кхьенпа или Пагмо Другпа, появлялись на территориях, до этого не посещавшихся монахами сармы, жители сельской местности, прознав о странном святом с завораживающим взглядом, стекались к его обители, чтобы посмотреть, сможет ли этот святой применить свои духовные силы, чтобы помочь им разыскать их крупнорогатый скот или вылечить их детей от болезней. Со временем благодаря тысячам проявлений духовных способностей их религиозное превосходство стало незыблемым, вслед за чем слава медитаторов кагьюпы, а в особенности трех учеников Гампопы: Дусума Кхьенпы, Баромпы и Пагмо Другпы, распространилась и на тангутское государство. Сами тангуты уделяли большое внимание буддизму еще с середины одиннадцатого столетия. Тангутом был и великий ученый Цами-лоцава Сангье-драк, который в начале двенадцатого века способствовал распространению в Тибете системы Калачакры, а также активно продвигал ритуалы Махакалы24. Ученик Цами Га-лоцава пользовался высоким авторитетом у учеников Гампопы, так что к первой половине этого столетия кагьюпа уже установила особые отношения с тангутами25.
Поскольку тангуты были глубоко вовлечены в дела тибетского буддизма на протяжении всего двенадцатого столетия и вплоть до гибели своего государства в 1227 году от рук монголов, то имя Цами (которое носили и другие тангутские ученые), вероятнее всего, является тибетским переложением тангутского этнонима «ся» (xia) с добавлением бхотского персонализирующего аффикса «ми» (т.е. человек из народа ся)26. Индийский пандит Джаянанда после своего пребывания в Центральном Тибете, где он дискутировал с Чапой Чокьи Сенге, был с почетом принят тангутами где-то между 1160-ми и 1180-ми годами и назначен императором Ся Жэньцзуном (1139–1193) «государственным наставником» (guo shi)27. Примерно в это же время был приглашен и Дусум Кхьенпа, вероятно, так же Ся Жэньцзуном, но вместо себя Кармапа прислал своего ученика Цангпопу Кончока Сенге (ум. 1218). По всей видимости, Цангпопа был первым тибетцем, получившим титул «императорского наставника» (di shi), который впоследствии был присвоен и Пакпе в период правления Хубилай-хана28.
После Цангпопы императорским наставником стал другой кагьюпинский учитель, Ти-шри Сангье Речен (1164/65–1236). Ти-шри обучался в линиях передачи баромпы и целпы и, по всей видимости, проживал то в столице тангутов, то в Цел Гунгтанге. В его случае разница с Цангпопой заключалась в том, что, как и Цами-лоцава, Ти-шри, будучи кагьюпинцем по образованию, по национальности являлся тангутом. Все это означало, что располагавшаяся в У школа кагьюпа была достаточно хорошо организована в части установления международных отношений, и именно по этой причине кагьюпинские традиции Кармапы, Пагмо Друпы и Дригунгпы смогли стать в последующем столетии соперниками сакьи в борьбе за внимание монголов. Кроме того, это также означало, что кагьюпа стал очень богатой и необычайно могущественной структурой, намного превзойдя мелочные военные устремления ламы Жанга. Со временем сообщество кагьюпы еще больше расширило свое участие в делах Восточной Азии, включив в сферу своего влияния китайские династии Мин и Цин.
Если учесть все эти факторы, то становится понятным причина возникновения напряженных отношений между кагьюпой и неоконсерваторами в конце двенадцатого – начале тринадцатого веков. По мнению последних идиосинкразические доктрины Гампопы несли в себе давние китайские взгляды еще восьмого столетия, а новый интерес к Восточной Азии казался им ядовитой комбинацией ереси, личных амбиций, устремлений к политической власти и неистовой алчности. Кроме того, они считали, что подтачивание кагьюпой буддийских основ ортодоксальных воззрений (lta ba) и правильной медитации (sgom pa) является предвестникам деградации традиционных норм поведения (spyod pa). Тот факт, что эта довольно пессимистическая оценка лам У и Кхама в основном принадлежала наставникам Западного Тибета и провинции Цанг (или теми, кто имел с ними прочные связи), как правило, добавляла к конфессиональной напряженности еще и географический аспект.
Со временем отдельные наставники кагьюпы взяли на вооружение некоторые идеи неоконсерваторов. Основатель Дригунгпы Дригунг Джиктен Гонпо и его племянник и преемник Он Шерап Джунгне (1187–1217), принадлежавшие к ветви О-трон клана Кьюра, где-то в начала тринадцатого столетия создали учение о «едином намерении» (dgongs gcig), опиравшееся на сочетание синтетического философского видения и неоконсервативных комментариев29. В своих работах они не только подвергали критике некоторые из тех же практик, что позже порицались Сакья Пандитой, но и предпринимали попытку сгладить отдельные различия между учениями сакьяпы, с одной стороны, и Махамудрой, с другой. В какой-то мере это можно понять, поскольку оба эти направления следовали доктрине «тройственной дисциплины» (trisamvara), и оба считали йогические системы сармы вершиной учения Будды. Как и линия Кармапы, Дригунгпа также стала объектом внимания некоторых тангутов30. К сожалению, как раз именно из-за своего сходства эти две системы сармы оказались в одной и той же религиозной нише, в результате чего различные линии кагьюпы и сакьяпы стали скорее конкурентами, нежели партнерами. Не вызывает сомнений, что в тринадцатом столетии эти факторы оказали влияние на успех сакьяпинцев Цанга, а в четырнадцатом способствовали возрождению центрально-тибетской кагьюпы после победы Пагмо Друпы Джангчуба Гьелцена в 1358 году и свержения им гегемонии сакьяпы.
<< К оглавлению |
Следующий раздел >> |
