Дэвидсон Р.М. «Тибетский ренессанс: тантрический буддизм и возрождение тибетской культуры»
<< К оглавлению |
Следующий раздел >> |
Одновременно с неизбежными изменениями в монастырской жизни происходило продвижение последовательницами Падампы своих собственных, довольно интересных направлений. При этом самая знаменитая ученица Падампы, как правило, не упоминается в составе традиции жиче, что, вероятно, является следствием особой значимости ее медитативной системы и персональной линии передачи. Эту женщину звали Мачик Лабдрон, и о ней уже достаточно много написано, поэтому здесь я просто кратко обобщу имеющиеся сведения44. Похоже, что она родилась где-то в районе Эюла, расположенного к востоку от Ярлунга, вероятно, в третьей четверти одиннадцатого столетия45. Хотя она была удостоена высокого и почетного звания «Мачик» (Единственная Мать), которым обычно награждаются зрелые женщины, происходящие из аристократических или религиозных кругов, мало что указывает на то, что она родилась в аристократической среде. Ее первым ламой был Драпа Нгонше, знаменитый наставник Восточной винаи, который позже отказался от своих обетов и основал ряд монастырей, связанных с практиками ньингмы. За время своего обучения Мачик Лабдрон научилась очень хорошо читать и стала профессиональным чтецом религиозных текстов, получая всеобщую поддержку за свои заслуги в исполнении ритуалов. Она продолжила обучение у различных наставников и в конце концов родила нескольких детей от одного из своих учителей, что является не такой уж и большой редкостью как в те времена, так и сейчас. Большинство источников указывают на то, что она начала обучаться у Падампы достаточно поздно, вероятно, после того, как он вернулся из Китая и поселился в Дингри в 1097 году. В конечном счете она перебралась в Зангри, который был расположен недалеко от места ее рождения в Лхо-кха и вверх по реке от монастыря Гампопы Дакла-Гампо.
Традиция сообщает о существовании двух линий передачи чо (этот термин означает «отсечение мира демонов»), но, похоже, что первоначально данная практика была разработана именно Мачик. Ее индийские корни весьма сомнительны, хотя и существует мнение, что ритуал мысленного подношения чьего-либо тело демонам в отдаленном или населенном духами месте основывается на короткой «Великой поэме о совершенстве прозрения», приписываемой Арьядеве и имеющей два перевода. Иногда эту практику ассоциируют с шаманизмом, однако, похоже, что главное влияние на ее основополагающую визуализацию оказал тибетский посмертный обряд подношения тела стервятникам и другим падальщикам, который в западной литературе иногда называют «небесным погребением»46. Помимо этого, данная практика опиралась на менталистскую демонологию, согласно которой четыре Мары являются полностью концептуальными по своей природе, т.е. она объединила в себе посмертный тибетский ритуал с буддийской оценкой его смысла. Если это действительно так, то нельзя исключать влияния на текстовый источник тибетских или подобных тибетским (зороастрийских?) ритуалов. Не вызывает сомнений, что практика чо подвергалась критике со стороны неоконсерваторов, и в качестве примера можно упомянуть Чагло Чодже-пела (1197–1264), который обвинил Падампу в фабрикации текстов для придания небуддийским доктринам чо вид буддийских47. Однако, кажется более вероятным, что реальная практика возникла из совместный обсуждений различных ритуалов Падампой и Мачик Лабдрон.
Мачик Лабдрон была не единственной женщиной, которой благоволил Падампа. Сестра Жама-лоцавы Жама Мачик также была одной из его учениц, однако ее успехи были не столь впечатляющими. Она, как и ее брат, родилась в местности под названием Шесть отцов (Пха Друг), расположенной в Лато-лхо недалеко от границы с Непалом, и входила в число 104 членов клана Жама, проживавших на этой территории48. В «Синей летописи» сообщается, что Жама-лоцава жил с 1069 по 1144 годы, а Жама Мачик – с 1062 по 114949. Когда девушке, которая впоследствии получила известность как Жама Мачик, было шестнадцать лет, ее выдали замуж за Дрома Рамчу Юне, по всей видимости, гималайского аристократа, заявлявшего о своем родстве с кланом Дром50. Брак оказался неудачным, и она ушла от мужа, став помощницей и сексуальной напарницей в ритуалах достаточного известного, но в целом второстепенного переводчика Ма Чобара. Однако вскоре после этого он скончался, а у нее начались различные осложнения психологического характера. Помимо этого, она столкнулась с серьезными гинекологическими проблемами. Судя по всему, у нее часто случались кровотечения, а однажды даже вышел сгусток крови размером с птичье яйцо. Эти явления интерпретировались ею и ее родственниками как проблемы с жизненными ветрами, в частности с истечением бодхичитты – термин, который может означать либо семенную жидкость (а в случае женщины – маточную кровь), либо мысль о пробуждении. Согласно нормам йоги процесса завершения такое истечение бодхичитты является серьезной помехой для медитирующих, не говоря уже о мучительных последствиях, с которыми сталкивается женщина, чья слизистая оболочка матки распадается с неконтролируемой скоростью.
Прослышав о безупречной репутации Падампы Сангье, Жама Мачик отправилась в Дингри, чтобы узнать его мнение о своих проблемах. Знаменитый наставник сообщил ей, что ее трудности возникли в результате того, что она не сделала подношения Ма Чобару во время своего вводного посвящения. Он посоветовал ей отремонтировать храм Ма Чобара, заказать в Непале навершие для его реликвария и сделать подношения его дочери. Она все это выполнила и получила облегчение, но только на год. Затем все ее проблемы вернулись, и теперь Падампа запретил ей перемещаться куда-либо в течение семи лет и предписал читать священные писания. Однажды Жама Мачик услышала, как священнослужитель из Нубюла поет песню, и к ней пришло осознание великой уверенности, благодаря которому она почувствовала себя намного лучше. В ответ на это Падампа дал ей барабан и велел отбивать ритм. Она последовала его указанию, но только произвела много шума без каких-либо результатов. Рассказ о ее разочаровании в Падампе может быть достоверным, а может быть и нет, поскольку мы видим значительное расхождение между описанием Падампы в «Синей летописи» пятнадцатого столетия и в источниках ламдре тринадцатого столетия. Хроники ламдре обычно изображают Падампу некомпетентным, саморекламирующимся индийским религиозным целителем, тогда как источники традиции чо представляют его непогрешимым вторым Буддой51.
Так или иначе, но в конце концов Жама Мачик прослышала о гуру ламдре Сетоне Кунрике и поспешила к нему в Кхарчунг. Согласно хроникам ламдре, Сетон выслушал ее рассказ и спросил, имела ли она те или иные переживания. Выслушав ее ответ, он подтвердил, что ее проблема заключалась в занятии медитацией без достаточного обучения. Он пошутил, что у нее было много медитативного опыта, но мало указаний как это делать, в то время как у него было много наставлений, но мало опыта. Он даровал ей новые посвящения и обучал ее некоторым из многочисленных техник ламдре для устранения физических дефектов посредством медитации, которые, судя по всему, принесли ей облегчение.
Впоследствии Жама Мачик совместно со своим братом разработала «метод Жамы» традиции ламдре. Можно только сожалеть, что в действительности мы мало что знаем о ней и ее брате, поскольку эта пара продолжает оставаться центральными фигурами как феномена Падампы (хотя после пятнадцатого столетия они почти полностью игнорируются приверженцами систем чо и жиче), так и создания наиболее жизнеспособной альтернативы кхоновской форме ламдре. На самом деле традиция Жамы нередко была более предпочтительным методом, и некоторые учителя кагьюпы изучали именно ее52. Даже Гало Жону-пел подчеркивал, что метод Жамы был наиболее популярной системой ламдре в конце пятнадцатого столетия. Однако, в источниках традиции связь между ламдре и братом и сестрой Жамами со временем превратилась в незначительное упоминание с полным принижением системы Жамы, а совсем недавно Жама Мачик заняла почетное место в пантеоне особых тибетских святых, ассоциируемых с объектами сакральной географии53.
Здесь было бы уместным еще раз вспомнить о том высоком положении, которого достигли Жама Мачик, Мачик Лабдрон, четыре ученицы-«дакини» Падампы, его же двадцать четыре последовательницы-монахини, а также четыре ученицы Дрокми, обретшие достижения. Все известные нам факты свидетельствуют о том, что эзотерический буддизм в Индии в значительной мере препятствовал религиозным устремлениям женщин. На фоне этого кажется довольно любопытным, что в одиннадцатом и начале двенадцатого столетий в Центральном Тибете, особенно в провинции Цанг, где все эти женщины либо жили, либо обучались, дела обстояли совсем иначе. Действительно, в течение этого ограниченного периода времени женщины играли весьма значительную роль, однако, к концу двенадцатого века с появлением сильной неоконсервативной позиции их все больше и больше стали замалчивать. Похоже, что конец одиннадцатого – начало двенадцатого столетий были периодом свободного религиозного климата, позволявшего тибетцам развиваться, опираясь на свои собственные возможности, и именно этим объясняется такое яркое представительство женщин в духовной жизни Тибета тех времен. Однако, когда Центральный Тибет стал все больше и больше привлекать внимание международного буддистского сообщества, постепенно превратившись в его глазах в образец совершенства буддийской практики и затмив в этом вопросе даже саму Индию, тибетцы начали перенимать некоторые из весьма прискорбных стандартов поведения, использовавшихся для подавления прав женщин в Индии.
То есть по мере того, как тибетцы становились все более ортодоксальными, они также становились все более «индийскими». Мы можем прочувствовать это на примере одной из историй из жизни Жамы Мачик. Когда трое индийских монахов прибыли к ней с просьбой о наставлении в Дхарме, то получили ответ, что она всего лишь варвар из приграничной страны, да к тому же еще и женщина, так что чему она может их научить? Она приняла от них дары, однако, не стала обучить Дхарме, а отправила их домой.
<< К оглавлению |
Следующий раздел >> |
