Дэвидсон Р.М. «Тибетский ренессанс: тантрический буддизм и возрождение тибетской культуры»
<< К оглавлению |
Следующий раздел >> |
Вышеупомянутые системы создавались и распространялись главным образом буддистскими сиддхами, которые чаще всего были мирянами, хотя среди них также встречались действующие или несостоявшиеся монахи. Истории жизни и деятельности этих персонажей порой представляют собой весьма занимательное чтиво, что, впрочем, и было одной из многочисленных целей создателей этой литературы. Для повествований о сиддхах (как, впрочем, и для других агиографических форматов) характерен синтез нескольких композиционных факторов: жанровой специфики, атмосферы предвкушения, оригинальных прототипов и т.п. Причем, хотя поведение сиддхов и не соответствовало общепринятым социальным нормам тех времен, агиографии предлагали их приверженцам великое множество разнообразных образов этих святых подвижников. Однако, агиографии в целом и сиддхов в особенности лучше всего рассматривать по отдельности и обязательно в свете той йогической системы, в рамках которой они создавались, сохранялись и передавались. Но поскольку Индия не является главной целью моего исследования, к этим и связанным с ними вопросам мы будем обращаться лишь по мере необходимости.
Теперь мы можем переключить свое внимание с самых ранних источников агиографий сиддхов в Индии на их дальнейшее использование в качестве средства распространения религиозных доктрин за ее пределами. Для этого ранние устные варианты таких преданий были подвергнуты редактированию с акцентом на специфические социальные и религиозные ценности. Причем повышенное внимание уделялось литературному построению агиографий, поскольку данные сочинения были по своей сути литературными произведениями и поэтому не должны были восприниматься как исторические в любом смысле этого слова (хотя и могли нести в себе достаточно много исторической информации). Наконец, мы должны рассмотреть взаимосвязь этих повествований и соответствующих ритуальных и медитативных систем (в пределах того, насколько они изучены или доступны нам), поскольку агиографии часто описывают духовные, психологические или физиологические переживания, которые, как считается, происходят в процессе выполнения практик данных систем.
Похоже, что среди всех этих эксцентричных личностей самой значимой для возрождения Центрального Тибета персоной являлся Наропа. Как и в случае с Сарахой – еще одним популярным у тибетских летописцев сиддхой – личность Наропа окутана туманом стольких агиографий, что почти невозможно понять, кем был на самом деле этот человек (Илл. 1). В Главе 4 рассматриваются исторические записки тех времен, посвященные Наропе, из которых следует, что он был бенгальским светским гуру, чьи интересы включали в себя политику, религию, еду, а также употребление слабого интоксиканта в виде бетеля, и что он умер в 1041/42 г. н.э.
Однако, следуя тенденции буддистов к вольному обращения с биографиями своих святых подвижников, агиографии кагьюпы обезличивают Наропу, отливая его монументальный образ с помощью нескольких заранее заготовленных форм. Из-за невнимания к доступным свидетельствам тибетские агиографы расходятся во мнениях относительно географии его жизнедеятельности, семейного положения, раннего периода жизни и большинства других деталей. Многие тибетцы, заблуждаясь, считают его родными местами Кашмир, в то время как другие безошибочно указывают на Бенгалию. Одни говорят, что он был брахманом, другие – что сыном князя, а один индийский источник (версия из сборника, приписываемого Абхаядатташри) полагает, что он происходил из низкокастовой семьи торговцев спиртным (saundika).
Одним из самых ранних источников по этой теме является текст тринадцатого столетия Гьялтангпы Дечена Дордже, чье тридцатитрехстрочное стихотворное восхваление и сопутствующий ему прозаический комментарий начинаются с изображения юности Наропы как практически идентичной юности Будды21. В этом повествовании Наропа родился в Бенгалии, в городе под названием Нагара (т.е. «город»). Как полагали тибетцы, он принадлежал к роду шакьев, был сыном их правителя *Кушалавармана (*Kusalavarman) и появился на свет в месяце рождения Будды (vaisakha). Как и сам Сиддхартха, Наропа изучил все священные писания без какого-либо обучения. Он женился против своей воли и, в конце концов, отрекся от мирской жизни и стал великим настоятелем Наланды под именем Абхаякирти (Abhayakirti)22:
|
Выполняя таким образом обязанности настоятеля, Он распространял учение и разрешал все серьезные проблемы. Он обрезал волосы тиртхикам и водрузил знамя победы истинной веры. Почтение Наропе, владыке учения! |
|
Выполняя таким образом свой долг перед учением, Джнянадакини даровала пророчество: «Ищите Тиллипу, который размышляет над сущностным смыслом!» Почтение Наропе, получившему это пророчество! |
|
В ответ Наропа спел песню отречения и отправился на поиски Тиллипы. Все монахи Наланды умоляли его остаться, Но он не стал их слушать, и с верой пытался найти этого гуру. Почтение Наропе с правильными кармическими связями! |
|
С преданностью разыскивая владыку гуру, Он проявлял упорство в своих аскетических практиках. Но бестелесный голос сказал ему медитировать на Чакрасамвару вместо Хеваджры. Почтение Наропе, выполнявшему [практику] Чакрасамвары! |
|
Но сам Чакрасамвара сказал Наропе, что если он Не найдет Тиллипу и не будет на него полагаться, Наропа не обретет состояние будды. Поэтому с верой и преданностью он разыскивал гуру с правильными качествами. Почтение Наропе, ищущему гуру! |
|
Прилагая таким образом усилия и разыскивая гуру, Когда он, наконец, его встретил, Наропа не узнал гуру, Поэтому он страдал с устремлением, верой и преданностью. Почтение Наропе, который избавился от своих омрачений и встретился лицом к лицу с гуру! |
|
Со всей силой преданности он молил, обращаясь с просьбой о Дхарме, И владыка гуру продемонстрировал глубокую Дхарму символов. Поняв эти символы, Наропа осознал реальность Дхармы. Почтение Наропе, добившемуся освобождения благодаря Дхарме символов! |
|
Итак, владыка гуру Тиллипе, который был явленным Буддой (нирманакаей), Для того, чтобы добиться зрелости потока сознания Наропы, даровал ему четыре посвящения. Поняв значение посвящений, Наропа спел совершенную песню. Почтение Наропе, получившему посвящения! |
|
Движимый верой и в соответствии с указаниями гуру, Наропа прыгнул с крыши крепости, пронзил колом почки, Бросился в сандаловое пламя, перекинул через болото мост и т.д. Почтение Наропе, прошедшему трудный путь! |
|
Затем правитель услышал о достижениях Наропы в его практике. И, засвидетельствовав могущество [и тантрический взгляд] Наропы, он обрел веру и преданность. Правитель предложил ему свою дочь, и благодаря своей практике Наропа убивал и оживлял живых существ. Почтение Наропе, выполнявшему сексуальную практику! |
|
Затем придворный священник правителя *Какавана [Стал испытывать неприязнь] к практике владыки йогинов Наропе, Но увидел, что результаты его желания, гнева и т.д. приведут его в ад. Почтение Наропе, который ведет существ к раскаянью и покаянию! |
|
Затем после этого, прямо перед Наропой Владыка Тиллипа взлетел в царство высших миров, И спел песню, даруя всю Дхарму в его изложении. Почтение Наропе, который из преданности предложил свою собственную песню! |
|
Осознав свою реализацию, он обрел высочайшее достижение. Обладая этим достижением, в соответствии со своими собственными качествами, Закрепив свое пророчество, он мирно пребывал в состоянии неразделимости. Почтение Наропе, который добился успеха, следуя указаниям наставника! |
В этом повествовании Наропа, будучи настоятелем флагманского монастыря позднебуддистской Индии, взволнован своей самоуспокоенностью. В этот момент появляется Джнянадакини и обвиняет его в непонимании смысла читаемых им высказываний, а их смыслом в полной мере владеет Тилопа/Тиллипа/Телопа (имя великого сиддхи разными авторами пишется по-разному). Вопреки желанию своих монахов Наропа покидает монастырь, чтобы найти Телопу, но тот играет в прятки с великим ученым. К Наропе сначала присматриваются, чтобы увидеть, понимает ли он невербальные знаки, а затем дают посвящения, которые позволяют ему практиковать. Любопытно, что в большей части агиографий не делается акцента на йогическом обучении, которое, как считается, он прошел у Телопы, поскольку в большинстве из них вообще мало что говорится о йогическом содержании или даже просто о сущности передачи Телопы Наропе23. Вместо этого агиографы с увлечением повествуют о его преданности гуру и тринадцати испытаниях, выпавшим на долю Наропы, который изображается как тогдашний Геракл, но только в религиозном смысле. Но именно испытания позволяют Наропе обучаться, и он достигает своей цели благодаря практике аскетического обета (vratacarya) – полному отрешению от общественного одобрения и полному погружению в жизнь тантрического йогина. Если характер испытаний просто варьируется в зависимости от конкретной агиографии, то отдельные эпизоды повествования выглядят как демонстрация творческих способностей разных агиографов, причем каждое следующее описание только увеличивает страдания и мучения, которые испытывает Наропа в своих поисках пробуждения. Наконец, вся эта история заканчивается, как и все агиографии сиддхов, демонстрацией сиддхи (siddhi) – магической власти сиддхов над богами (солнце, река и пр. являются богами) и элементами реальности.
Отсутствие акцента на йогическое содержание в большинстве повествований выглядит довольно интригующим, поскольку считается, что Телопа получил четыре (или шесть) основных передач. Хотя здесь опять же есть некоторые расхождения во мнениях, все же следует рассмотреть один из стандартных списоков. От Нагарджунапады Телопа получил наставления по «Гухьясамаджа-тантре» и «Чатухпитха-тантре», а также йогам иллюзорного тела и переноса сознания. От Чарьяпады – по «Махамая-тантре» и практикам йоги сновидений; от Лвабапы – по всем материнским тантрам (йогини-тантрам), включая «Чакрасамвару» и йогу ясного света; а от Субхагини – по «Хеваджра-тантре» и йоге психического тепла (candali)24. В некоторых повествованиях утверждается, что Телопа передал Наропе системы практик процесса завершения, которые в конечном счете стали называться «шесть наставлений (или йог) Наропы»: психического тепла, иллюзорного тела, сновидений, ясного света, переноса промежуточного состояния (bar do) и возвращения к жизни мертвых25. Кроме того, все авторитеты непреклонны в том, что Телопа первым объединил эти йогические практики и что он, по сути, не нуждался в такой помощи, ибо сам являлся манифестацией (nirmanakaya) извечного Будды Ваджрадхары, что на самом деле выглядит как более разумный выбор жизненного пути. Подводя итог, можно сказать, что отношения Наропы с Телопой – это встреча глаза в глаза с извечным пробужденным состоянием, предстающим пред тобой в непривлекательной форме внекастового йогина, к тому же имеющего пристрастие к рыбе.
<< К оглавлению |
Следующий раздел >> |
