Дэвидсон Р. М. «Индийский эзотерический буддизм: социальная история тантрического движения»
<< К оглавлению |
Следующий раздел >> |
Религиозные сообщества в Индии, как, впрочем, и во многих других странах, самоотождествлялись посредством своих ритуальных собраний, в которых отдельные личности занимали различные иерархические позиции в соответствии с их религиозной значимостью. Помимо нерегулярных ритуальных обрядов посвящения и индивидуальных или групповых медитаций, общины сиддхов идентифицировали себя посредством регулярных собраний посвященных. Этому виду собраний, носящих название ганачакра (ganacakra), Snellgrove дал наименование «тантрическое празднество», что в каком-то смысле соответствует его сути. Сам термин дословно означает «сообщество группы лиц», причем его первый элемент в этот период имел довольно широкое распространение. К примеру, слово «гана» (gana) означает не только «группа» или «последователи», но также относится к разбойной свите Шивы – орде тучных карликов-шутов, постоянно борющихся за еду и возглавляемых его слоноголовым сыном Ганешей (Ganesa), чьим ездовым животным является крыса. В противоположность этому, «ганика» (ganika) означает «проститутка» или «куртизанка», причем она также имеет свиту, но определено не для религиозных целей.
Snellgrove представил описания ганачакры (ganacakra) из двух достаточно поздних текстов: «Хеваджра-тантры» (Hevajra Tantra) и «Самвародая-тантры» (Samvarodaya), а также определил контуры этого ритуала в том виде, в каком он был известен в сообществах, опирающихся на эти работы (45). К сожалению, конкретика данных текстов, как, впрочем, и описаний ритуалов в большинстве эзотерических трактатов, оставляет желать много лучшего. Эта проблема часто усугубляется «окультуриванием» священных текстов, поскольку с течением времени в посвященных ганачакре (ganacakra) более поздних работах данный ритуал объясняется либо посредством визуализации, либо облагораживается каким-либо иным способом (46). Однако, другие работы не оставляют сомнений в отношении основной цели его проведения: обретение способностей мага-видьядхары (vidyadhara) посредством мистических переживаний сообщества, вызываемых с применением запрещенных в иных обстоятельствах предметов и веществ. Среди наиболее детальных ранних описаний выделяется работа, посвященная ритуалу ганачакры, связанному с «Сарвабуддхасамайога-тантрой» (Sarvabuddhasamayoga-tantra). Этот текст приписывается Индрабхути (Indrabhuti) и является относительно ранним описанием, в котором присутствуют очень конкретные инструкции.
«Тот, кто завершил свои накопления как заслуг, так и мудрости, будет успешен в месте, подходящем для особого расположения семейства [kula, кула] с целью проведения полной ганачакры (ganacakra). Это место должно являться совершенным в соответствии с пояснением священного писания, или, по крайней мере, просто приятным местом, таким как сад и т.п. Временем для проведения ганачакры является один из двух периодов сумерек на восьмой или четырнадцатый день убывающей луны или восьмой или десятый день прибывающей. Во-первых, расположите сиденья, которые мягки и восхитительны на ощупь. Они должны быть покрыты хлопчатобумажной тканью, на которой оттиснуты все виды лотосов. Эти сиденья являются совершенно чистыми. Они есть прославленные таинства [srisamaya, шрисамая] всех Будд. Они соответствуют радостному появлению Ваджрасаттвы (Vajrasattva). Они являются превосходными оплотами Татхагаты. Украсьте их драгоценностями и другими украшениями. Если вы накроете это место хорошим полотняным навесом, то тогда чудесным образом возникнут песни и музыка из превосходных ваджрных слов и т.п. Расставьте ароматные цветы и масляные светильники с душистым маслом. Тогда вы достигнете высшего блаженства, которое есть собрание дакини (dakini), сексуальный союз всех будд [sarvabuddhasamayoga-dakinijala-samvara, сарвабуддхасамайога-дакиниджала-самвара].
Вначале будет правильным спросить Благородного Учителя [Acaryanatha, Ачарьянатха], а затем опросите последователей. Вместе с тайными знаками Будды возьмите цветы и наставляйте этих живых существ. “Все вы йоги и йогини! С устремлениями, которые являются одновременно и радостными, и чистыми, я молюсь, чтобы вы пришли в указанное мною место сегодня вечером для выполнения ритуала ганачакры!”
“Привет, преемник, сострадательная личность!” [ответят они]. Теперь, если они показывают вам четки в своих руках, то это означает: “Мы придем”. Так как он побудил их продемонстрировать свои четки, он становится сакральной личностью с добродетельным обетом, героем, действующим на благо других.
Затем вечером происходит сбор. Внешне они чисты: вымыты порошкообразным мылом и ароматной водой, украшены цветами, а их йога очищена мантрами Дхармы. Внутренне они тоже очищены. Они защищены и благословлены мантрами. Связанное обетами духовное сообщество [samayagana, самаягана] полностью обновлено в части своих эзотерических обязательств. После этого они могут постепенно войти на огороженную ритуальную территорию.
Для того, чтобы провести проверку на знание тайных знаков тех, кто принял обеты, существуют два доверенных лица [*karmin, *кармин], одетых в синие украшения гневной тематики (47). Эти двое выясняют, кто знает знаки, читая заклинания [на которые другие должны реагировать правильно]. Они [стоят] у проемов двух дверей для обеспечения защиты, говоря:
“Эй, мы здесь, облаченные в синие украшения Гневных правителей [krodharaja, кродхараджа]! Мы священные доверенные лица [*samayavicaraka, *самаявичарака], держатели Украшенного драгоценностями жезла достижений [siddhiratnadanda, сиддхиратнаданда]! Герои и героини, собирайтесь! Теперь я разрешаю носителям святых имен [имена, полученные при посвящении] войти в круг йогини, которые имеют превосходные вагины! OM MAHASA[MA]YA HUM | SURATASTAM |”» (48).
В это время уже сооружена одна из мандал «Сарвабуддхасамайоги» (Sarvabuddhasamayoga), и сделаны различные виды подношений, в том числе рыбой, мясом и спиртными напитками. Чтобы достичь умиротворения все медитируют, визуализируя мистическую мандалу. Затем начинается употребление подношений, поскольку: «Не существует ложных представлений в отношении этих продуктов. Брахман, собака и внекастовый едят вместе, поскольку все они имеет одну ту же природу»(49). С таким же подходом йогины и йогини занимаются ритуальным совокуплением. Йогин получает наставление, после чего провозглашает (без привязанности к какому-либо из божеств мандалы): «Я Махахерука (Mahaheruka)!». Освободившись от своей сущности, он должен предаваться всему, что ему нравиться, не испытывая при этом страданий от нарушения дисциплинарных ограничений. Он становится «буддой последнего дня», чтобы наслаждаться жизнью без страха (50). После повторных омовений, собрание завершается обширной медитацией и обращением за помощью к божествам. Божества ритуально возвращены в свои обители, и духовное сообщество делает то же самое.
Таким образом, для этой версия ритуальной церемонии требуется четыре основных действующих лица. Первым является ее главный наставник (acarya, ачарья), который выступает в качестве руководителя собрания (gananayaka, гананаяка) (51). Он единственный, кто имеет полномочия на проведение ритуальных действий и, по всей видимости, является духовным наставником всех участников собрания. Тот, кто готовит все эти подношения, обустраивает место и запрашивает выполнение такой церемонии, идентифицируется как покровитель (danapati, данапати). Однако, этот статус необходимо рассматривать в несколько ином контексте, поскольку покровитель использует ритуал в качестве средства для осуществления эзотерических действий по умиротворению враждебных сил или приращению мирских благ. Отметим, что текст Индрабхути (Indrabhuti), похоже, адресован лицу в статусе покровителя, но не описывает его как такового. Вероятно поэтому, от него остается легкое ощущение того, что ритуальная церемония имеет скрытый мотив, находящийся за пределами сакраментального. Один из самых интересных разделов текста описывает «доверенных лиц», называемых в «Самвародая-тантре» (Samvarodaya Tantra) кармаваджринами (karmavajrin). Они, как и все на собрании, облачены в синее и декорированы украшениями Гневных правителей. Они охраняют дверные проемы и позволяют войти лишь знающим тайные знаки. Кроме того, они должны удостовериться, что участники собрания чисты, и в целом обеспечивают поддержание порядка.
Похоже, что одной из проблем в понимании сущности ганачакры является то, что в нормативных ритуалах буддизма махаяны или индуистской варнашрамадхармы (varnasramadharma) практически полностью отсутствуют религиозные церемонии, которые можно было бы отнести к предшественникам этого духовного собрания. Из-за особого акцента на сексуальность, на употребление в пищу продуктов, запрещенных кастовым индусам, на использование круга в качестве ограниченного ритуального пространства, и на относительное равноправие всех участников, выполняющих ритуальные действия под руководством наставника и его доверенных лиц, ганачакра (ganacakra) стоит особняком от общепринятых религиозных практик. Безусловно, мы видим ее устойчивую связь с различными собраниями-чакрами (cakra) экстремальных шиваитских или шактистских систем, причем сохранившиеся текстовые свидетельства также подтверждают существование таких собраний. К примеру, «Куларнава-тантра» (Kularnava) излагает сильно урезанное описание поведения в чакре, а приведенные в ней различные предостережения против неправильного поведения других советуют использовать более ранний уровень критикуемого ритуала (52). Но, как и в случае с другими системами сиддхов (siddha), при сравнительном анализе ганачакры мы, похоже, вынужденны иметь дело с описанием подобных ей ритуалов из тех шиваитских или шактистских источников, которые, несомненно, старше доступных нам буддийских работ (53).
Также было высказано предположение, что в такие ритуалы как ганачакра (ganacakra) внесли свой вклад племенные практики, хотя при изучении этнографии племен высказывания ученых о подобном родстве редко принимаются во внимание (54). К примеру, какое-то влияние на формирование ганачакры могла оказать система совместного проживания неженатой молодежи, имеющая место в ряде племенных групп Центральной и Восточной Индии. Молодежные общежития в течение определенного периода времени обеспечивают тесный контакт подростков обоего пола, в связи с чем у них возникают разрешенные сексуальные связи с соседями своего возраста. Такие отношения, даже если они стабильны в течение некоторого времени, не обязательно влекут за собой вступление в брак (55). Наиболее изученной среди таких систем является гхотул (ghotul – название домов для группового проживания неженатой молодежи – прим. shus) племени муриа (muria) из Мадхья-Прадеша и Бихара, обеспечивающая кратковременное ощущение половой и групповой идентичности в течение трудного возрастного периода между половым созреванием и вступлением в брак. В обоих наших достаточно обширных исследованиях гхотул муриа подчеркивается наличие сети структурированных отношений и религиозных обязанностей, которая охватывает всех членов гхотул таким образом, что отдельные индивиды (по крайней мере, теоретически) всегда могут решить проблему неодолимого характера своих первых сексуальных переживаний, если на то есть их желание (56). При этом все регулярные празднования, конкретные обязанности, а также мифологические повествования, направлены на то, чтобы сделать переходный период плавным для села, семьи и самой личности. А пространственное размещение гхотул в черте поселения только подкрепляет его центральное и инклюзивное положение в общественном устройстве муриа (57).
Нам известно, что кастовые индийцы взирали на племенные ритуалы с негодованием и ужасом. К примеру, цикл подношения богине Махамая (Mahamaya), описанный в «Калике-пуране» (Kalikapurana), заканчивается ритуалом церемониального хаоса. Во время него люди высмеивают друг друга, делая грубые замечания и произнося откровенные шутки сексуальной направленности, и вообще действуют так, как если бы не было никаких правил (58). Этот хаотический ритуальный период называется шабаротсава (sabarotsava), т.е. праздник шабаров (sabara). Он является ярким примером истинно племенного ритуала, но при этом его описание предполагает наличие трудностей, испытываемых кастовыми индусами в выработке точной оценки эгалитарных ценностей, присутствующих у племенных народов. Как следствие, взамен этому авторы проекта «Калика-пурана» просто предлагают иерархическую инверсию.
Однако, по факту ганачакра (ganacakra) несет в себе совершенно иную функцию, отличную от целей деревенского общежития, поэтому предположение о влиянии последнего в любом случае выглядит достаточно сомнительно. В нашем случае йогины (yogin) и их партнерши изолируют себя от широкой общественности, а ганачакра им служит для усиления уникальной возможности того, что эти немногие избранные смогут достичь пробуждения, игнорируя строгую критику традиционных религиозных структур. Они находятся не в переходном состоянии, а прошли посвящение и введены в мистическое сообщество, из которого нельзя вернуться назад. Если временное лиминальное состояние неизбежно заканчивается переходом к взрослой жизни, то ганачакра требует нахождения в постоянном пороговом статусе, при котором индивид никогда не будет реинтегрирован в какое-либо деревенское сообщество, где бы оно не находилось, даже если он должен всего лишь наблюдать за своими соратниками по ритуалу, которые теперь навсегда являются его духовными братьями и сестрами. Таким образом, пока что не вполне понятно, действительно ли некие племенные обряды внесли свой вклад в развитие ганачакры, или же эта буддистская церемония разработана под влиянием каких-то сельских обычаев и региональных ритуалов каулов и шиваитов.