Колокола Шведагона
Жертвование колоколов пагоде является давней бирманской традицией еще с паганского периода. Самый старый из сохранившихся колоколов Шведагона, известный в народе под названиями «Колокол Сингу» (Singu), или «Махагханта» (пали Mahaghanta, Большой Колокол), в настоящее время висит в открытом павильоне, находящемся в северо-западном секторе платформы. Он был заказан королем Синбьюшином (Hsinbyushin, правл. 1763-76 г.г.), прибывшим в Янгон из Верхней Бирмы в 1774-ом году на церемонию установки нового зонта-тхи (hti). Сам он так и не услышал звона своего колокола, и его дело завершил его сын, король Сингу (Singu, правл. 1776-1781 г.г.) 17 января 1778-го года. При заказе был оговорен вес колокола в 15 555 висс (viss) или приблизительно 27 тонн, что составляет меньше трети веса колокола ступы Мингун (Mingun), расположенной около Мандалая, который весит более 90 тонн.
Выгравированная на колоколе надпись состоит из двенадцати линий и начинается с обычного восхваления Будды на языке пали. Остальной текст на бирманском языке описывает ремонт королем Сингу (Singu) старинных святилищ в Аве, а также золочение им пагод и передача им в дар 84 000 комплектов палийского канона Типитака (Tipitaka). Здесь же упоминается и о сооружении им четырех- и пятиэтажных монастырей с трехъярусными крышами. В надписи приводится список территорий, которыми правил этот король, в который включена часть Северного Таиланда (Харипонйинса (Hariponyinsa) или Харипунджая (Haripunjaya)). Надпись также сообщает, что восемь священных волосков Будды были помещены в святилище на холме Тампакутха (Tampakuhta (прежнее название Тамагутты (Tamagutta)) в городе Тикинсана (Thikinsana) [Аситанджана (?) или Янгон], расположенном в королевстве Паукхаявадди (бирм. Paukhayawaddi, пали Pokkharavati). В тексте упоминаются названия четырех больших статуй Будды, размещенных по четырем сторонам пагоды, но не указывается их привязка к конкретным сторонами света. Помимо этого присутствует упоминание о неких четырех ступах, которыми вероятно являются современные ступы, размещенные позади и выше главных святилищ четырех Будд. В надписи король выражает свое желание услышать слова истины от будущего Будды Майтреи (бирм. Aremadeya, пали Metteyya) и хочет, чтобы «голос почтения» был слышен в Шведагоне в течении 5 000 лет. Выше текста надписи идет полоса переплетающихся цветочных орнаментов, с выгравированными на них цифрами и буквами, составляющими магическую комбинацию (Khin Maung Nyunt 1988b).
Колокол Сингу должен был быть отправлен в артиллерийскую часть, расквартированную около форта Св. Георгия в Мадрасе, в качестве трофея по окончанию Первой англо-бирманской войны (Illustrated London News, 4 December 1825: 494). В апреле 1825-го года колокол был погружен на большой плот, на котором его планировали доставить по реке Рангун до Сулимани, но когда «тысячи бирманцев (Burmahs [sic]) наблюдали за этим, горюя об утрате столь почитаемой реликвии …[плот с колоколом] внезапно накренился и пошел ко дну» (Trant: 34). После недели тщетных попыток поднять колокол, британцы приняли прошение от местного монаха с просьбой разрешить сделать это самим бирманцам, причем произошло это в январе 1826-го года, как раз перед окончанием войны. Два каната, прикрепленные к колоколу, были заведены на борт «брига, стоящего на якоре над колоколом … и когда прилив поднял судно с колоколом, он был вытянут на берег тысячами восхищенных местных жителей» (Alexander: 46). Под музыку и танцы колокол был осыпан цветами, а затем возвращен на свое прежнее место на платформе Шведагона. Самый ранний рисунок этого колокола датируется 1820-ми годами, и на нем он располагается отдельно от других сооружений на платформе Шведагона. Существующий ныне павильон был сооружен в 1920-ом году, взамен здания, построенного в 1861-ом году крупным торговцем рисом. На больших картинах, расположенных внутри павильона, которые были созданы Он Мьйинт Вином (Ohn Myint Win) в 1987-ом году, изображены король, заказывающий колокол, церемония передачи колокола пагоде его сыном и колокол, опрокидывающийся в реку.
«Колокол Таявади», расположенный в северо-восточном секторе платформы, был отлит 19 февраля 1843-го года с использованием формы, изготовленной в 1841-ом году. Колокол был заказан королем Таявади (Tharrawaddy, правл. 1837–1846 г.г.) во время его паломничества в Янгон в октябре 1841-го года. Согласно надписи на колоколе, его изготовлением занимались пятьдесят мастеров под руководством Министра бронзового литья и арсенала. Король покинул Янгон в феврале 1842-го года, приказав к его следующему приезду закончить колокол и работы по укреплению города. Он планировал вернуться в августе, но поездка была отложена из-за эпидемии холеры в Янгоне. Колокол был закончен в следующем, 1843-ом году, но Таявади больше никогда не возвращался в Янгон и так и не услышал звона своего колокола. Его министрами был сооружен павильон для колокола, который уже давно заменен на новый.
Колокол Таявади намного больше колокола Сингу. Он весит немногим более 42-х тонн, и является вторым по величине колоколом Бирмы, вслед за колоссом Мингуна (Mingun). На нем выгравирована надпись, состоящая из ста линий, и это является самым длинным текстом на колоколах Бирмы. Сам колокол в надписи называется «Большим колоколом трех звуков», что на языке пали звучит как «Махатисаддагханта» (Mahatisaddaghanta). В надписи излагается жизнеописание Будды, начиная с его предыдущей жизни в качестве отшельника Сумедхи (Sumedha) и до дарования им своих восьми священных волосков Тапуссе (Tapussa) и Бхалике (Bhallika). Помимо этого, в тексте король сообщает о своем участии в золочении Шведагона, основании им нового города и выражает надежду, что достигнет просветления в будущем перерождении. Выше надписи выгравирована череда изображений колонн и зонтов. Первые увенчаны священными гусями-хамсами, держащими длинные флаги, украшенные молитвами на языке пали, в то время как последние состоят из крошечных квадратов, в которых выгравированы буквы, образующие цепочки слов молитвы также на языке пали. Подобного рода изображения присутствуют на верхней части каменных плит некоторых эпиграфических надписей, одной из которых является знаменитая надпись короля Синбьюшина (Hsinbyushin), находящаяся в Пагане в пагоде Швезигон (Shwezigon) (Tun Nyein 1899: 13).
Многие колокола, подаренные пагодам в течении столетий, к настоящему времени утрачены. Самым известным среди них являлся колокол короля Дхаммачети (Dhammaceti), который, как считается, весил 289 тонн. Другие короли также преподносили колокола пагодам, особенно Байиннаун (Bayinnaung), Анаупетлун (Anaukpetlun) и Бодопайя (Bodawpaya), но ни один из них не сохранился. В настоящее время не менее тридцати меньших по размеру колоколов установлены в различных местах на платформе Шведагона, и приблизительно половина из них пожертвована мирянами и другими членами буддистского сообщества.
Возраст Шведагона
История Шведагона вероятнее всего уходит своими корнями в первое тысячелетие н.э., при этом нет никаких надежных доказательств этого утверждения в связи с отсутствием эпиграфики и археологических данных. Тем не менее, содержание реликварной камеры пагоды Ботатаунг (Botataung) и найденные в области Тванте (Twante) бронзовые изображения Будд служат подтверждением того, что Янгон был вовлечен в буддистскую культурную жизнь монов Нижней Бирмы (Stadtner: 2008a). Облицованная латеритом большая пагода близ Тванте (Twante), которая датируется временем правления паганского короля Аноратхи (Anawrahta, правл. 1044-1077 г.г.) или даже более ранним периодом, дает некоторое представление о монументальной архитектуре, которая должна была присутствовать здесь в первом тысячелетии. Поэтому наличие ступы на холме Сингуттара (Singuttara) не должно быть какой-то неожиданностью, тем более, что холмы были обычным местом размещения подобных монументов. Следует добавить, что в настоящее время самыми ранними источниками информации об исходных реликвиях этой пагоды и связанных с ними мифах являются эпиграфические надписи 15-ого столетия.
Нашим первые реальным историческим свидетельством является трёхъязычная эпиграфика 15-го столетия, выгравированная на трех каменных плитах, которые теперь находятся на платформе Шведагона. Входящая в ее состав монская надпись описывает череду ремонтов и восстановлений пагоды, начиная с времен правления монских королей второй половины 14-го столетия. Эти каменные плиты представляют собой самые старые объекты, выставленные для обозрения на платформе Шведагона, а следующими за ними по времени являются два больших колокола: один – конца 18-го столетия, а другой – середины 19-го. Сама же ступа приобрела свой нынешний вид и размер в конце 18-го столетия. То, что действительный возраст пагоды никогда не сможет быть установлен, не является чем-то важным для ее почитателей, у которых не вызывает сомнений то, что два брата поместили в нее священные волоски Будды еще во времена его жизни. В самом деле, если бы это фундаментальное убеждение вызывало хоть какие-то сомнения, то тогда бы не было бы ни малейшего повода благоговеть перед этой пагодой.
Кирпичи и штукатурка
В монской надписи 15-ого столетия история сооружения Шведагона оканчивается тем, что два брата-мона, Тапусса (Tapussa) и Бхалика (Bhallika), установили ступу над реликварием со священными волосками Будды без участия короля. Со временем пагода была заброшена и затерялась в густой растительности. Чтобы возродить пагоду к жизни, во время Третьего буддистского собора в Нижнюю Бирму были посланы два монаха, которые нашли и восстановили пагоду с помощью монского короля по имени Сиримасока (Sirimasoka), правившего в Татоне (Thaton).
Пагода или «чети» стала «великой чети» (mahaceti) после работ, в основном завершенных к середине 15-ого столетия во времена правления монских королей Банья Бароу (Bannya Barow, правл. 1446-1450 г.г.) и Банья Кендау (Bannya Kendau, правл. 1450-1453 г.г.), в результате которых она была снаружи покрыта штукатуркой и над ней был водружен новый шпиль. Последующие монские короли также делали ремонты и увеличивали размер ступы, что вкратце отражено в монской эпиграфической надписи (Pe Maung Tin: 1934).
Самыми знаменитыми покровителями пагоды были королева Шинсопу (Shinsawbu, правл. 1453-1472 г.г.) и ее зять, король Дхаммачети (Дхаммазеди) (пали Dhammaceti, бирм. Dhammazedi, правл. 1470-1492 г.г.), хотя они и не увеличивали размеров ступы и даже не воздвигали над ней новый зонт-тхи (hti). Пара перебралась из Пегу в Янгон и, согласно монской надписи, обосновалась «у подножья священных волосков» (Pe Maung Tin 1934: 21). Во многом благодаря их усилиям были реализованы масштабные ландшафтные проекты, включавшие в себя насыпи и террасы, облицованные латеритом (Blagden 1934: 42). Сегодня трудно оценить размеры работ по сооружению террас, поскольку они скрыты большим количеством новых зданий, тем не менее, они хорошо различимы даже на фотографиях 19-го столетия. Шинсопу и Дхаммачети замостили платформу пагоды каменными плитами, которые теперь вероятно скрыты под слоями более поздних реконструкций. Помимо этого, они окружили пагоду каменными лампадами, возможно подобными тем, что сегодня можно видеть у пагоды Каун-му-до (Kaung-hmu-daw), расположенной около Сагайна (Sagaing), а также посадили на террасах кокосовые пальмы. При всем этом, о сооружении самой платформы вокруг пагоды эпиграфические надписи практически ничего не сообщают.
Последующие монские и бирманские предания сильно преувеличивали пожертвования королевы Шинсопу и короля Дхаммачети. При этом, самым повторяемым эпизодом в них является рассказ о том, что Шинсопу пожертвовала на покрытие позолотой ступы количество золота, равное ее собственному весу. Эти же предания сообщают, что она ушла из жизни рядом с Шведагоном в тот момент, когда ее взор был прикован к священному монументу (трогательный образ, вероятно заимствованный из ланкийской хроники (Mahavamsa: XXXII. 9)). Не менее пылко эти достаточно поздние источники описывают и пожертвования короля Дхаммачети. Согласно им, он поместил своего сына и супругу на весы и пожертвовал на золочение ступы количество золота, равное их весу, а также преподнес пагоде массивный колокол.
Помимо трех надписей на каменных плитах, террас и кокосовых деревьев, которые возможно являются потомками тех, что были посажены Дхаммачети и королевой Шинсопу, в Шведагоне с 15-ого столетия ничего не сохранилось. Когда британские войска в 1855-ом году грабили пагоды, окружавшие подножье холма Шведагона, были найдены три золотых реликвария, шлем, палийская надпись на золотой ленте и другие религиозные объекты, причем надпись вероятнее всего принадлежала королю Раджадхирадже (Rajadhiraja, правл. 1384-1420 г.г.)(*) (Sykes; Tun Aung Chain, personal communication). Из трех уцелели только два реликвария, которые хранились в Музее Виктории и Альберта в Лондоне, но один их них был продан музеем в 1950-ых годах и его дальнейшая судьба неизвестна (Singer 1992). Золотая лента никогда не фигурировала в музейных коллекциях и ее местонахождение также неизвестно.
———————————————————————————————————————————————
(*) Раджадхираджа (Царь царей) является санскритским написанием имени великого монского короля Разадари (бирм. Razadarit). На русском языке его имя звучит как «Язадери», но в русскоязычных источниках традиционно укоренилось «Разадари».
———————————————————————————————————————————————
Покровительство королей в последующие времена
Моны потеряли Нижнюю Бирму под натиском превосходящих бирманских сил приблизительно в середине 16-ого столетия, при этом бирманские короли продолжали с энтузиазмом покровительствовать Шведагону, сначала из их столицы в Пегу, а затем и из Авы, расположенной в Верхней Бирме. В те времена одной из постоянных проблем были землетрясения, после которых приходилось ремонтировать и восстанавливать пагоды. К примеру, не менее семи землетрясений было зарегистрировано только лишь в одном 17-ом столетии. Такая сейсмическая активность связана с тем, что идущий с севера на юг Сагайнский разлом (Sagaing-Namyin Fault) пролегает всего лишь в 50-ти км к востоку от Янгона.
Король Табиншветхи (Tabinshwehti, правл. 1538-1550 г.г.) водрузил над Шведагоном новый зонт-тхи (hti), а король Байиннаун (Bayinnaung, правл. 1551-1581 г.г.) пожертвовал колокол, который до нашего времени не сохранился. Среди других великих покровителей пагоды был король Анаупетлун (Anaukpetlun, 1605-1628 г.г.), пожертвовавший в 1619-ом году колокол (который также не уцелел) и зон-тхи, который год спустя был поврежден землетрясением и заменен на новый. В 1635-ом году столица Бирмы переместилась из Пегу в Аву, но патронаж королей над Шведагоном и после этого никогда не прекращался. В одном из королевских указов 1642-го года даже содержится поручение выяснить историю реконструкции Шведагона (ROB: I. 125).
Увеличения размеров Шведагона происходили в течение многих столетий, а свои нынешнюю высоту и форму ступа приобрела во время кампании по ее реконструкции после землетрясения 1768-го года, проводившейся королем Синбьюшином (Hsinbyushin, правл. 1763-1776 г.г.). Этот правитель также пожертвовал количество золота равное его весу (что составило 77 кг) для покрытия позолотой поверхности ступы. Но его помнят главным образом из-за того, что в 1775-ом году он преподнес пагоде усеянный драгоценными камнями зонт-тхи (hti), как бы соперничая со сходным пожертвованием, сделанным им же за несколько лет до этого пагоде Швезигон (Shwezigon) в Пагане. Прежний зонт-тхи был перевезен вверх по реке и помещен в старую пагоду, расположенную немного севернее Проме (Prome, совр. Pyay) (Taw Sein Ko 1893b). Этот же самый король заказал изготовление колокола, работы над которым были закончены только 1779-ом году, уже при правлении его сына по имени Сингу (Singu правл. 1776-1781 г.г.).
Сегодня высота пагоды, включая новое металлическое навершие, составляет 99 метров. Большую высоту имеет только пагода Швемодо (Shwemawdaw) в соседнем Пегу, которая возвышается на 114 метров.
Колониальный период
Описания прежних лет, а также старинные фотографии и рисунки создают достаточно полную картину драматических изменений платформы Шведагона, входных павильонов и окружающих террас, причем движущей силой этих изменений было желание приобрести религиозную заслугу, в котором у бирманцев никогда не было недостатка.
Шведагон расположен на некотором расстоянии от Янгона, который в конце 18-ого столетия был небольшим укрепленным поселением, расположенным на берегу реки. К пагоде от него вели две дороги, одна из которых оканчивалась около южного входа на холм, а другая – у его восточной стороны. Янгон был захвачен британцами во время Первой англо-бирманской войны (1823-1826 г.г.), но после завершения конфликта был возвращен бирманцам. В обеих англо-бирманских войнах господствующее положение Шведагона над сельской местностью вокруг Янгона делало его стратегически значимым как для защищавших Янгон бирманцев, так и для стремившихся захватить город британцев.
Тигрица на платформе
В 1903-ем году на южной или восточной стороне Шведагона была замечена тигрица, которая забралась на одну из верхних террас, расположенных чуть ниже тела ступы. Монахи спустились с холма в военный городок и попросили солдат «подняться на крышу одного из малых строений» откуда удобнее произвести хороший выстрел. «Те же самые поунджи (pongyi) [монахи], которые умоляли солдат убить тигра, осудили их как безнравственных убийц храмового ната (доброго духа), и не только повесили шкуру на том месте, где он был застрелен, но и в конечном счете разместили на платформе пагоды сделанное из стукко изображение тигра, чтобы ему могли поклоняться верующие» (del Mar: 28; Curtis: 275). Скульптурное изображение тигрицы не сохранилось, но как минимум один раз было запечатлено на фотографии (Baker). Согласно устному преданию, нат (дух) приехал на тигре, чтобы проверить позолоту ступы. Он спешился и поднялся на ступу, а когда возвратился назад, то обнаружил, что его тигр застрелен. Согласно свидетельству бывшего лейтенант-губернатора Бирмы того времени, «некоторые считают, что он не смог продолжить свой маршрут, и все еще находится там» (White: 15). Следует отметить, что сохранилось всего одно описание этого события очевидцем, сделанное полковником Лауфордом (Lawford) (Win Pe: 48). Рисунок на стекле очень достоверно запечатлел инцидент того времени, на нем даже присутствует солдат, балансирующий на крыше одного из строений. Glass Painting, detail. c. 1905. Private collection, Yangon.
Возможно самые ранние изображения Шведагона представлены на рисунках, сделанных в течение и после британской оккупации Янгона. Они были выполнены в технике офорта и выпущены в виде двух редких к настоящему времени альбомов (Cooler). Согласно им, в те времена к ступе также примыкали четыре павильона, а многочисленные малые ступы, как и сегодня, окружали ее основание. По четырем углам основания ступы в окружении причудливых львов «чинтэ» (бирм. chinthe) располагались фигуры «манутихов» (бирм. manuthiha, пали manussiha) – человекольвов с двойным телом. Все скульптуры были сделаны из кирпича и покрыты стукко со вставками из цветного стекла. По этой причине они подновлялись и перекрашивались бесчисленное количество раз.
Пагоду также окружала плотная застройка из небольших «часовен» с навершиями, подобными шпилю ступы, но все они были удалены еще до конца столетия, о чем свидетельствуют старые фотографии. Повторно подобные «часовни» были сооружены уже в начале 20-ого века, при этом старые скульптуры чинтэ (chinthe) и манутихов (manuthiha) на их фоне выглядели несколько нелепо. Такого рода «часовни» по всей вероятности вновь приобрели популярность в конце 1880-ых годов, что можно проследить на примере пагоды Суле (Sule) и пагоды Швесандо (Shwesandaw) в Проме (Oertel: pl. 7). Другим заметным дополнением 19-го столетия являлись большие вазы, поддерживающие металлические «деревья-подношения» (*), которые были размещены на отдельной террасе сразу под рядом ступ, окружающих пагоду. Как в старые времена, так и сегодня, такие «деревья-подношения» и «часовни» являются пожертвованиями состоятельных семейств.
———————————————————————————————————————————————
(*) Речь идет об ажурных металлических конструкциях пирамидальной формы (иногда очень похожих на новогоднюю елку), украшенных тонкими коваными листками и увенчанных навершием в форме зонта-тхи. – прим. shus
———————————————————————————————————————————————
Янгон был возвращен бирманцам в 1826-ом году и, несмотря на то, что столица страны уже давно располагалась в Верхней Бирме, королевский патронаж над Шведагоном возобновился. Король Таявади (Tharrawaddy, правл. 1837–1846 г.г.) прибыл в Янгон в 1841-ом году и, расширив территорию города, окружил ее новым крепостными валом, в самой северной точке которого располагался Шведагон, выступавший теперь в роли укрепленной цитадели (Biggs). Бирманцы разместили тяжелое орудие на платформе пагоды и легкие пушки на ее нижних террасах. Орудия были направлены на юг, в сторону реки, но британцы захватили пагоду14 апреля 1852-го года, взяв штурмом лестницы на восточном склоне холма.
Король Таявади повторно позолотил пагоду и заказал огромный колокол, который сейчас находится в северо-восточном секторе Шведагона. Он «обнаружил» дерево Бодхи, которое, как говорят, прибыло в Бирму из Шри-Ланки еще в глубокой древности и воздвиг около него в северо-восточной части платформы зал посвящения (бирм. thein), который не сохранился. Помимо этого он соорудил крытую галерею к южному входу на платформу, часть уцелевших тиковых колонн которой выставлена на обозрение перед Музеем Будды, а другая часть – на территории Национального Музея.
«Очень вредное воздействие на общественное мнение»
26-ое ноября 1871-го года было отмечено одним из самых драматических событий в истории Шведагона, связанным с подъемом нового зонта-тхи (hti). Несмотря на то, что он был пожертвован королем Миндоном (Mindon правл. 1853-1858 г.г), британцы запретили бирманскому правителю участвовать в этой церемонии, так как боялись, что из-за его присутствия в Нижней Бирме может вспыхнуть националистическое восстание. Миндон попросил у колониальных властей разрешения на установку нового зонта-тхи после того, как в 1869-ом году было закончено золочение верхней секции ступы. Но британцев тревожило то, что прием зонта-тхи из Мандалая может оказать «очень вредное воздействие на общественное мнение» (Cooke: 39). Поэтому было решено, чтобы вся фактическая работа по водружению зонта-тхи должна осуществляться исключительно бирманцами Нижней Бирмы; а представителям короля отводилась роль пассивных наблюдателей.
Заново изготовленный зонт-тхи был отправлен вниз по реке в октябре 1871-го года вместе с украшениями, которые были сняты со старого зонта и перевезены для восстановления в Мандалай в марте этого же года. Он представлял собой пирамиду из семи колец, изготовленных из кованого железа, общим весом 1.4 тонны, высотой 14.32 м и диаметром 4.15 м. От пристани в Янгоне каждый ярус зонта доставлялся к Шведагону процессией верующих, а всего за транспортировкой наблюдали и участвовали в ней приблизительно 50 000 бирманцев. Старый зонт-тхи, установленный королем Синбьюшином (Hsinbyushin) в 1774-ом году, был снят, а новый поднят с помощью системы блоков, приводимых в действие «тысячами людей, всего лишь стремившимися получить свою часть заслуги, участвуя в столь священной работе» (Cooke: 45). Все семь секций были подняты за пять дней к 26-му ноября. При изготовлении нового зонта-тхи были использованы некоторые старые колокола и золото с прежнего зонта, а многие из драгоценностей, украсивших флюгер, были пожертвованы женщинами королевского дворца в Мандалае. Жители Янгона всех сословий также жертвовали ценные предметы, включая одного «приезжего», которого «протолкнулся через толпу с серебряным ножным браслетом, только что снятым им с ноги своего ребенка» (Cooke: 48). Флюгер этого зонта, снятый с него в 1888-ом году и замененный на новый в 1889-ом, теперь находится в музее пагоды и по-прежнему украшен драгоценностями. Никаких антибританских настроений во время водружения зонта-тхи отмечено не было и «в городе никогда прежде не было такого затишья преступлений». Кроме того, в результате проведения этого празднества сложилось «без сомнения намного более высокое мнение о нашей власти и наших дружественных отношениях с королем, по сравнению с тем, каким оно было прежде» (Cooke: 40).
Церемонии подъема зонтов-тхи несли определенные риски для колониального правительства, поскольку на них люди нередко входили в экстатическое состояние, провозглашая при этом различные предзнаменования и предсказания, у которых мог быть и политический подтекст. Помимо этого, сбывшиеся предсказания часто порождали «слепую одержимость», и поэтому в некоторых случаях водружение зонтов-тхи было запрещено (Cooke: 41). Подъем зонта-тхи короля Миндона также не обошелся без трагических происшествий. Когда одно из массивных колец приближалось к вершине ступы, две веревки системы блоков лопнули, дав повод христианским миссионерам заметить, что «вся конструкция чуть не рухнула, символизируя недовольства Бога идолопоклонничеством» (Bixby: 115). К счастью, восемь волосков Будды оказались намного крепче двух лопнувших веревок, но на следующий день двое шанов, ремонтирующих подъемную конструкцию, сорвались с высоты и разбились насмерть. Помимо этого, предание о водружении зонта-тхи пополнялось описаниями других происшествий, реальных и воображаемых. Одна женщина дала обет обойти пагоду семь раз и умерла на последнем круге. «Там родились два ребенка, и их матерей считали самыми счастливыми существами» (Bixby: 115).
Вскоре после церемонии подъема на восточной стороне платформы, рядом с еще одним зонтом-тхи Миндона, была установлена реплика зонта Синбьюшина, изготовленная из бетона и окрашенная в белый цвет. Зонт Миндона опрокинулся вниз в октябре 1888-го года, но был повторно водружен на вершину ступы с новым флюгером уже в следующем году. Землетрясение 1930-го года повредило флюгер и венчающий его шар-сейнбу, и они были заменены в следующем году. По указанию военного правительства зонт-тхи Миндона был снят и заменен конструкцией из нержавеющей стали в апреле 1999-го года. В настоящее время старый зонт из кованого железа хранится в круглом павильоне, расположенном рядом с бетонными моделями на восточной стороне платформы, а его центральная металлическая ось находится в музее пагоды.
«Беспорядочное нагромождение»
У платформы Шведогона никогда не было генерального плана хоть как-то регулирующего ее застройку, и именно этим объясняется ощущение «беспорядочного нагромождения», возникшее у У. Сомерсета Моэма после ее посещения. Действительно, здесь нет двух сооружений, которые бы выглядели одинаково, при этом постоянно идут ремонты и реконструкции старых сооружений. Ни один из множества павильонов не датируется ранее 1860-ых годов, и ни один из них не избежал современных косметических ремонтов. Самыми старыми среди этих сооружений являются павильон «Омовения священных волосков» (1879-ый год) и китайский павильон Чан Ма Пхи (Chang Mah Phee) (1898-ой год).
После аннексии Янгона в 1850-ых годах королевский патронаж Шведагона стал жестко контролироваться британскими властями, но новая разноплановая элита Нижней Бирмы быстро заполнила этот вакуум. Среди тех, кто осуществлял пожертвования Шведагону, были монские торговцы древесиной, члены Законодательного собрания, шанские собва (бирм. sawbwa, князь), посредники в торговле рисом и китайцы из Фуцзяни. Эти дарители могли себе позволить жертвовать пагоде золотые или серебряные пластины, которые крепились на поверхности ступы. Более скромными пожертвованиями были медные пластины, местом размещения которых были нижние уровни основания ступы. Множество таких пластин 19-ого столетия, с выгравированными на них именами дарителей и датами, в настоящее время находится в музее Шведагона (Moore 2008). В 1906-ом году четыре золотые пластины были преподнесены пагоде Принцем Уэльским и Королевой Марией. Сегодня самыми драгоценными пожертвованиями являются 1065 золотых колокольчиков, прикрепленных к зонту-тхи, а также более 7000 алмазов, рубинов и сапфиров, которые были использованы для украшения флюгера или помещены в небольшой шар-сейнбу (бирм. seinbu), венчающий шпиль ступы. В настоящее время Шведагоном управляет созданный еще в 19-ом столетии «Попечительский совет Шведагона» (Shwedagon Board of Trustees), офисы которого находятся немного ниже платформы на южной стороне.
После 1850-ых годов западная лестница и некоторые части северной половины платформы пагоды были отданы британским военным и стали недоступны для местных жителей. И только 2-го марта 1930-го года, когда гарнизон Шведагона был перемещен в Мингаладон (Mingaladon), весь монумент полностью перешел под управление бирманцев. Год спустя, вспыхнувший на западной лестнице огонь, мгновенно достиг платформы и распространился на север, а затем перекинулся на восток и двинулся вниз по восточной лестнице, уничтожая по пути одну за другой торговые лавки. К концу дня в результате этого пожара было уничтожено не менее 23-х строений (Aung Than: 3).
Нынешняя мода порицать «деградацию» бирманского искусства под воздействием европейского влияния зародилась более ста лет назад. Один наблюдатель отмечал, что «… строгий бирманский стиль … стал уступать место более изысканным произведениям, в конце концов выродившимся в результате итальянского и английского влияния». Эта тенденция вскоре привела «к отлитым из чугуна имитациям бирманской резьбы, … мерзости, произведенной на литейном заводе в Глазго … и являющейся ни чем иным, как профанацией» (Nisbet: II. 290).
Самыми распространенными сооружениями на платформе являются открытые павильоны, которые принадлежат к двум различным традиционным архитектурным стилям, отличающимся конструкцией их крыш. Павильоны первого вида имеют высокие многоярусные пирамидальные крыши и называются «пьята тэзаун» (бирм. pyatthat tazaungs). Для второго вида, известного под названием «юн тэзаун» (yun tazaung), характерны двускатные прямоугольные крыши, также расположенные уменьшающимися ярусами друг над другом, но без остроконечного центрального шпиля.
Последнее масштабное обновление Шведагона было начато в 1989-ом году под руководством «Комитета по дальнейшему восстановлению и реконструкции пагоды Шведагон». Южная и восточная лестницы были полностью перестроены в соответствии с проектами двух художников, У Э Мина (U Aye Myint) и Тамповади У Вин Мауна (Tampawaddy U Win Maung), при этом все работы были выполнены мастерами из Мандалая. Одновременно с этим, все небольшие квадратные в плане «часовни», окружающие основание ступы, были приведены к стилевому единообразию. Тянущийся вдоль ступы полуметровый парапет, предназначенный для подношений и установки курительных палочек и свечей, был украшен керамическими плитками с иллюстрациями из всех джатак, изготовленными мастерами керамики из Чаумьяуна (Kyaukmyaung), расположенного к северу от Мандалая. На плитках также изображены эпизоды «Восьми великих побед» и животные, в облике которых перерождался Будда, такие, как кролик и слон.
Входные павильоны и главные святилища
В четырех примыкающих к пагоде больших павильонах, которые являются главными святилищами Шведагона и называются «залами почитания» – «айонган тэзаун» (бирм. aryongan tazaungs), находятся самые значимые религиозные образы пагоды. Ими являются четыре статуи Будд нашей эпохи, представляющие исторического Будда Готаму (Gotama), чье святилище находится на северной стороне ступы, а также трех его непосредственных предшественников: Конагаману (Konagamanna) – на юге, Какусанду (Kakusandha) – на востоке и Кассапу (Kassapa) – на западе (при этом, только расположение восточного входа строго соответствует направлению на одну из главных сторон света (Moore 1999: 106)). В настоящее время все эти залы считаются одинаково священными, но восточный и южный у верующих несколько более популярны. В эпиграфических надписях 15-ого столетия не упоминаются святилища, посвященные этим четырем Буддам, но вполне возможно, что они уже существовали в то время. Первые упоминания этих «залов почитания» находятся в надписи на колоколе Сингу (Singu) 1779-го года, также они присутствуют и на ранних рисунках Шведагона 1820-ых годов (Cooler).
Южный зал был отремонтирован в 1841-ом году губернатором Янгона и повторно в 1890-ых годах – землевладельцем по имени У Ба И (U Ba Yi) и его семьей. Ажурная железная конструкция вокруг его входа принадлежит авторству местного художника по имени Сая Па (Saya Pa).
Западный зал был возведен в 1900-ом году и украшен резьбой по дереву со сценами из Рамаяны (Ramayana), выполненной Сая Кхином (Saya Khin) из Амарапуры (Amarpaura), но был полностью уничтожен огнем во время пожара 1931-го года. Все, что от него уцелело – это три высеченные на мраморных плитах надписи на бирманском, английском, китайском языках и хинди. Северный зал был пожертвован пагоде сэром По Та (Po Tha), членом Законодательного собрания и попечительского совета пагоды, который начинал свою карьеру как оптовый торговец рисом. Его усилиями была также отремонтирована пагода Кутодо (Kuthodaw) в Мандалае в 1913-ом году. Над арочными сводами северного зала расположены небольшие деревянные фигурки, представляющие различные сюжетные сцены, такие как искушение Будды дочерями Мары, усмирение демона (вероятно якши (билу) Алаваки – прим. shus) и джатаку, в которой придворные брахманы были одурманены женскими чарами (Ummadanti Jataka, 527).
Восточный зал был построен в 1841-ом году одной из супруг короля Таявади (Tharrawaddy), под чьим покровительством также была сооружена крытая западная лестница, и отреставрирован в 1869-ом году. Первоначально в зале было много рисунков с сюжетами из джатак (jataka) и изображение демона Мары (Mara) с мертвой собакой, обернутой вокруг его шеи – символом полного унижения, которому его подверг монах Упагок (бирм. Upagok)(*) (Biggs: 37-40). В зале даже была картина с изображением современного парохода, под которым притаился змей-нага (иллюстрация к эпизоду похищения у братьев-купцов двух священных волосков королем змей-нагов). Здание зала было восстановлено в 1939-ом году состоятельным землевладельцем после пожара 1931-го года. Его украшало хорошо заметное изображение павлина, размещенное на вершине центральной арки, которое символизировало призыв к бирманской независимости. Внутри зала находится статуя сидящего Будды Какусанды (Kakusandha), знаменитая тем, что его правая рука выполнена не в обычном жесте касания земли, а с развернутой наружу ладонью.
———————————————————————————————————————————————
(*) Шин Упагок почитается в Бирме, Лаосе и Северном Таиланде и входит в группу «Четырех архатов»: Shin Upagok (пали Upagutta, санскр. Upagupta, тайск. Upakhut), Shin Thiwali (Sivali), Shin Angulimala и Shin Peindola (Pindola). Упагок/Упагупта не упоминается в палийских источниках (только в санскритских), а в Бирме рассказ о нем впервые встречается в национальной хронике «Махаязавин-до-джи». – прим. shus
———————————————————————————————————————————————
Каждая лестница оканчивается открытым павильоном, обращенным к пагодое. Южный павильон последний раз реконструировался в 1936-ом году и был подвергнут объемной реставрации в 1995-ом. Внутри него расположены панно с сюжетами «Восьми великих побед», выполненные художником У Шве Таунгом (U Shwe Taung). Западный павильон был восстановлен после пожара 1931-го года на средства, собранные по подписке на базаре Сурати (Sooratee) (названном так в честь Сурата, порта в западной Индии) – по две пайсы с каждого владельца лавки (в те времена бирманской валютой была рупия, состоящая из 64-х пайс). Восточный павильон является полностью современным сооружением – его строительство было закончено в середине 1990-ых годов.
Наверху северной лестницы находится одна из пары древних статуй демонов-билу (bilu), изготовленная из кирпича и покрытая стукко, которая в настоящее время раскрашена в зеленый цвет. Находившаяся рядом с ней еще одна статуя не сохранилась. Популярность этого билу значительно выросла в течение последних пяти лет, так же, как и пары демонов-билу, находящихся в другой янгонской пагоде Чай-касан (Kyaik-kasan). В настоящее время по непонятным причинам многие полагают, что эта статуя является изображением демоницы-билу. По всей вероятности, в прежние времена по крайней мере еще две пары билу были установлены у других входов на платформу. Все они были созданы Таджьямином (Thagyamin), а некоторые из них под своими собственными именами возможно упомянуты в монской хронике (Slapat Rajawan Datow Smin Ron: 85). Помимо этого, пара сидящих демонов-билу меньшего размера располагается у начала южной лестницы.
Павильоны
В современной истории самое существенное изменение внешнего вида пагоды произошло в первом десятилетии 20-ого столетия, когда на ее платформе появилось множество маленьких кирпичных «часовен», расположенных вплотную к основанию ступы. Их размещение на платформе объясняет и не вполне понятное появление больших фигур манутихов (бирм. manuthiha) – «полульвов-полулюдей», размещенных по углам основания ступы, а также причудливых львов-чинтэ (chinthe), установленных между ними. Подобные «часовни» уже окружали основание ступы в 1820-ых годах, но в какой-то момент все они были удалены по неизвестным причинам. Когда-то вокруг основания ступы для размещения подношений через определенные промежутки были установлены приподнятые круглые каменные платформы, коленопреклоненные слоны и фигуры мужчин, держащих большие каменные чаши. Очень немногие из этих скульптур сохранились до нашего времени, но подобные им изображения сегодня можно увидеть около ступы Швезигон (Shwezigon) в Пагане. Часто в емкости у таких фигур помещались подношения в виде пищи, предназначенной для ворон. Кормление птиц и бездомных собак в пагодах считалось поступком, обеспечивающим религиозную заслугу, но такая деятельность была высмеяна одним из бирманских королей, считавшим это всего лишь предрассудком (Cox: 242).
Главным сооружением северной половины платформы пагоды является большая Ступа старшего брата (Naungdawgyi Pagoda – прим. shus), восстановленная лесопромышленником из Моулмейна в 1876-ом году. Согласно преданию, король Оккалапа (Okkalapa) хранил в ней священные волоски Будды, пока строилась основная ступа. Другая легенда утверждает, что один из братьев, Тапусса (Tapussa), возвратился в Индию и получил там от Будды девятый волосок, который и поместил в эту ступу. Тапусса был старше второго брата Бхалики (Bhallika), этим и объясняется такое название ступы. Вблизи нее располагается зал «Омовения священных волосков» (Sandawdwin Pagoda – прим. shus), обращенный фасадом к главной ступе, в котором восемь священных волосков подверглись омовению перед тем, как были помещены в Шведагон. Считается, что находящееся в нем кирпичное святилище, датируемое 1879-ым годом, возведено над колодцем.
Рядом со Ступой старшего брата располагается и колокол Таявади (Tharrawaddy), который находится в павильоне, построенном банкиром по имени У Тун (U Thun) в 1885-ом году. Украшающие этот павильон декоративные элементы много раз обновлялись, тем не менее, большая часть первозданного декора сохранилась до наших дней. Эпиграфические надписи 15-ого столетия выставлены в павильоне, расположенном в дальнем северо-восточном углу платформы, где когда-то находились могилы четырех английских солдат, павших во время штурма пагоды в 1852-ом году.
Также здесь находится зал Аджагоны (Ajagona), названный так в честь монаха-алхимика из Пагана, который долгое время не мог превратить кусок металла в магический камень. В отчаянии он вырвал себе глаза и бросил кусок металла в выгребную яму, где металл, смешавшись с экскрементами, вдруг превратился в тот самый магический камень, которого он так долго добивался. Получивший желанное, но лишившийся глаз монах отправил своего слугу на рынок, чтобы тот принес ему глаза козла или быка. Мальчик возвратился с одним глазом козла (aja) и одним глазом быка (gona), и хотя алхимик восстановил свое зрение, теперь его глаза по виду отличались друг от друга. Глаза у главного Будды в этом зале, как кажется, тоже разные, но при этом не существует внятного объяснения, почему этот зал ассоциируется именно с Аджагоной.
Помимо прочего, на северной части платформы находится причудливая реплика храма Махабодхи (Mahabodhi), расположенного в Бодх Гае в Индии. Это сооружение было создано известным автором литературных произведений, женщиной по имени Дагон Кхин Кхин Ле (Dagon Khin Khin Lay), которая начала писать свои рассказы в 1917-ом году, когда ей было всего лишь тринадцать лет. Рядом с храмом Махабодхи раньше размещалась реплика «Золотого камня», но по каким-то причинам она была удалена в 1950-ых или 1960-ых годах (Aung Than: fig. 7). Поблизости располагается и Зал Волшебников (Weitzer Zawgyi Pagoda – прим. shus), в котором размещены ростовые скульптуры персонажей, имеющих важное значение в оккультной составляющей бирманского буддизма. Справа, в начале ряда, находятся фигуры принца Сетья (Setkya), Туябейи (Thuraberi) и Бо Та Э (Bo Tha Aye). С другой стороны расположены фигуры Бо Бо Ауна (Bo Bo Aung), монаха Индасапхи (Indasapha), Брахмы (Brahma) и отшельника «Золотого камня». Напротив Зала Волшебников находится павильон, сооруженный попечительским советом Шведагона в 1920-ых годах, в котором главным объектом является каменная скульптура в виде отпечатка стопы Будды. Здесь же расположены деревянные сюжетные скульптуры работы У По Тета (U Po Thet) (Fraser-Lu: 269).
Около колокола Сингу (Singu) расположен павильон 1923-го года с пятнадцатью панно У Ба Тина (U Ba Thin), иллюстрирующими самые известные истории из Махавамсы (Mahavamsa). На западной стороне южной половины платформы находится павильон До Пвинт (Daw Pwint) с «лежащим Буддой». Скульптурные изображения, размещенные между арками этого павильона, детально излагают легенду об известных братьях из Таунбьйона (Taungbyon), чьи домогательства были отвергнуты прекрасной девой, сидящей у ткацкого станка. Эта работа принадлежит авторству Маунг По Тита (Maung Po Thit), который активно работал в Рангуне в начале 20-ого столетия (Fraser-Lu: 268). В павильоне также находятся панно с иллюстрациями истории «Золотого камня», которые вероятно датируются 1930-ми годами, хотя после этого они многократно подновлялись. В юго-западном углу платформы расположен скорбный мемориал в память о студентах, погибших во время антиколониального протеста в 1920-ых годах, которые были участниками движения, зародившегося под сенью дерева Бодхи на платформе Шведагона. На мраморных плитах мемориала выгравирован текст на бирманском, английском, французском и русском языках (*).
———————————————————————————————————————————————
(*) На русском языке дословно написано: «На этом месте 5 декабря 1920 года встретились и дали клятву бойкотировать закон 1920 года о статусе Рангунского университета следующие студенты Рангунского колледжа: .. (далее идет список из 11-ти фамилий). – прим. shus
———————————————————————————————————————————————
«Всего лишь несколько зеленых веточек, сорванных по пути»
К Шведагону и от него движется непрерывный поток верующих, движимых самыми разными устремлениями, которые к тому же могут изменяться с каждым новым посещением. Набожность может быть выражена бесчисленными способами, и не будет преувеличением сказать, что каждый человек имеет отличную от других манеру выполнения религиозных обрядов. К примеру, некоторые посетители проводят долгие часы в глубокой медитации, в то время как другие просто забегают поставить пару свечек и сразу уходят. Религиозные практики разняться даже в пределах одной и той же семьи. Многие совершают подношения у планетарных колонн, в то время как другие избегают этого, считая суеверием, и делают подношения только в залах почитания. Одни излагают перед пагодой конкретные пожелания, в то время как другие просят о всеобъемлющем благоденствии, которое включает и защиту от вредоносных сил. Некоторые возвращаются к одним и тем же местам на платформе при каждом посещении, а для других местоположение неважно. Есть те, кто предпочитает многолюдные открытые общественные места, такие как залы почитания, но есть и те, кто ищет уединения во множестве укромных уголков и узких проходов. Многие приходят сюда лишь для того, чтобы сделать подношение и прочитать стандартную молитву, другие подолгу нараспев декламируют строки из сутт или тихо повторяют молитвы, отсчитывая их количество при помощи четок, есть также монахи и миряне, для которых Шведагон является местом медитации.
Молитвы и планетарные колонны
Как правило, верующие начинают свое посещение Шведагона со стандартной молитвы, известной как «окаса» (пали okasa), что приблизительно означает «просьба о разрешении». Ее текст составлен на бирманском языке, но с обильным вкраплением палийских терминов. Авторство этой молитвы анонимно, но вероятнее всего она была создано относительно недавно и популярна только в Бирме. Считается, что она была написана «неизвестным националистом в неизвестное время» и является компиляцией различных палийских источников (Pe Maung Tin 1964: 31). Обычно верующие заканчивают эту молитву фразой о разделении заслуги, часто со своей семьей, хотя это пожелание может использоваться и в более широком смысле. Большинство из них после молитвы произносят просьбы личного характера, такие как успешная сдача экзамена, возвращение любимого и т.п., или же пожелание о лучшем перерождении и достижении нирваны (пали nibbana) в будущей жизни. Обычно эта молитва произносится один раз при каждом посещении пагоды, причем это делается или в каком-либо особо значимом месте, или перед главным образом Будды или же у планетарной колонны. Молитву можно произносить и в полный голос, но обычно она читается шепотом или вообще про себя, сидя или стоя. Эту же самую молитву читают и во всех остальных бирманских пагодах.
«Окаса Окаса Окаса.
О Достопочтенный [Будда]. Могу ли я выразить Вам свое почтение. Для того, чтобы освободиться от всех моих проступков, накопленных в результате неблагих дел, совершенных действием, речью или мыслями. Я отдаю дань уважения Трем Драгоценностям: Будде, Дхамме [учению] и Сангхе [буддистскому сообществу], один, два и три раза со сложенными у моего лба ладонями, очень почтительно и смиренно. Благодаря моим деяниям, приносящим заслуги, может быть я навсегда освобожусь от четырех адов (apayas), трех бедствий (kappa) [голод, война, эпидемии и т.д.], восьми неблагих существований (attakkhana) [в качестве животного или без возможности понимать дхамму], пяти врагов (verani) [наводнения, огонь и т.д.] и четырех несчастий (vipatti) [плохие правители, отсутствие правильного усилия и т.д.], пяти неудач (byasanas) [потеря богатства, родственников, здоровья и т.д.] и в заключительном существовании может быть я достигну пути (magga), плода (phala) и нирваны (nibbana).»
Планетарные колонны, выполненные в виде небольших святилищ или алтарей, расположены вокруг основания Шведагона и являются очень важными ритуальными центрами. Каждая из них сопоставлена с определенным днем недели, состоящей из восьми дней (среда разделена на две части). Верующий делает подношение у планетарной колонны соответствующей дню, в который он родился. Каждый день ассоциируется с одной из сторон света, планетой и символом животного. К примеру, вторник связан с юго-востоком, Марсом и львом. Около колонн, как правило, присутствуют изображения соответствующих животных. Такие святилища можно увидеть на территории практически всех ступ и храмовых комплексов. Большинство бирманцев начинает свои ритуалы почитания с планетарных колонн, хотя многие считают поклонение им небуддистским верованием и предпочитают делать подношения непосредственно главному образу Будды или вообще только медитируют.
Большое количество бирманцев обращается за советом к астрологам для того, чтобы узнать о самом эффективном способе выполнения своих религиозных обрядов. В результате они получают определенные инструкции, такие как, например, сколько свечей зажечь, какого цвет должен быть бумажный зонтик в составе подношения и какое место является самым благоприятным для выполнения их ритуала. Почти все при посещении пагоды приносят подношения, причем часто им является букет цветов, купленный в одном из магазинчиков, расположенных у начала лестницы, или же, как заметил один миссионер в 1830-ых годах, «всего лишь несколько зеленых веточек, сорванных по пути» (Malcom: 77).
Шведагон собирает в одном месте все слои бирманского общества: от самых богатых и знаменитых до самых бедных и всеми забытых. Среди посетителей представлены все поколения, и часто можно видеть, как родители, дети, бабушки и дедушки гуляют по платформе, взявшись за руки. Монахи также посещают Шведагон, поодиночке или небольшими группами, иногда в сопровождении мирян-доброжелателей, но не для того, чтобы проводить ритуалы вместе с верующими. Высокопоставленные военные чины появляются в Шведагоне в сопровождении телохранителей и команды телевизионщиков, которые затем покажут их благочестивый поступок в вечерних новостях. Иностранный путешественник также входит в число участников этой массовой сцены на открытом воздухе и, несмотря на искрение усилия местных жителей оставаться бесстрастными и почтительными, все равно становится объектом их любопытства.
При проведении ритуалов почитания не существует какой-либо формальной начальной или конечной точки церемонии – ни по времени, ни месту проведения. Религиозные обряды, как правило, выполняются индивидуально, хотя верующие часто идут к пагоде с друзьями. Некоторые приходят в Шведагон в составе одной из организованных религиозных групп, участники которых обычно носят одинаковое темно-коричневое одеяние и во время молитв сидят вместе.
Как правило, верующие обходят пагоду по часовой стрелке, но многие движутся также и в противоположном направлении. В буддизме обход по часовой стрелке является освященным веками ритуалом почитания ступ, но в современной Бирме он не считается важной составляющей религиозных церемоний. Кроме того, в Бирме количество обходов вокруг пагоды не несет в себе какого-то особенного смысла. К примеру, в соседнем Таиланде ступу обычно обходят три раза, что , как говорят, символизирует Три драгоценности: Будду, Дхамму и Сангху. Дни полнолуния и ежегодные фестивали считаются наиболее благоприятными для посещения пагод и привлекают к ним большое количество верующих во всех странах тхеравады.
Первые «официальные» ритуалы дня выполняются в четырех больших павильонах, расположенных по четырем сторонам пагоды. Церемонии начинаются вскоре после четырех утра группами мужчин, одетых в белое, и женщин, одетых в темно-коричневое, которые делают подношения Буддам. Один из участников ритуала дует в раковину, являющуюся благоприятным символом.
Шведагон сквозь века
Священные волоски с головы Будды, помещенные в Шведагон братьями Тапуссой (Tapussa) и Бхаликой (Bhallika), определяют роль Бирмы в великой драме жизни и деятельности Будды. Поэтому этот монумент является материальным напоминанием всей стране и ее людям о том, что их личные судьбы и национальная история связаны непосредственно с самим Буддой Готамой.
Этот незначительный эпизод, когда-то заимствованный из обширного палийского канона, превратился в миф, который разросся на бирманской почве в настоящую эпопею. Впервые основа этой легенды возникла у монов, но вскоре Шведагон стал почитаться и бирманскими правителями, которые захватили Нижнюю Бирму в 16-ом веке. Постепенно, в течение столетий, к легенде Шведагона добавлялись истории других монументов, например таких, как пагода на мысе Неграйс (Negrais), построенная в честь двух священных волосков, похищенных королем змей-нагов, или пагоды Суле (Sule), которая появилась на орбите Шведагона только в середине 19-ого века. Последним священным сооружением, которое было включено в этот миф, стала пагода Ботатаунг (Botataung), чья легенда была создана в безрассудные дни буддистского национализма, поощрявшегося в 1950-ых годах правительством У Ну (U Nu). В течение будущих десятилетий и столетий в легенду Шведагона наверняка будут добавлены новые истории и связанные с ними священные монументы, а какие-то из старых священных мест могут вовсе исчезнуть из повествования. Ведь некоторые мифы показывают замечательную жизнестойкость, в то время как другие исчезают быстро и подчас даже без следа.
Поэтому не случайно, что все великие события бурной национальной истории недавнего времени происходили под сенью Шведагона: как выступления с требованием свободы в мрачную колониальную эпоху, так и их в какой-то мере ироническое повторение 21-ого века. Шведагон действительно символизирует современную Бирму с ее прошлым, окутанным неосознанными устремлениями в будущее. Жаль, что Будда Готама больше не появится здесь и не произнесет свое пророчество, которое бы указало нужное направление и предсказало бы нам будущее этой страны.
| <<К оглавлению книги «Священные места Бирмы» | Следующий раздел>> |
