в) Бирма от завоевания Пагана монголами (1287) до разграбления Авы шанами (1527)

Монгольское вторжение в Бирму создало для шанов благоприятные возможности, позволившие им играть преобладающую роль в этой несчастной стране, чего монголы, казалось, никак не ожидали. Монголы приступили к организации двух новых провинций в северной и центральной Бирме. В 1283 году, захватив Тагаунг, они сделали его центром вновь учрежденной провинции Чинмян. Точно так же, когда в 1287 году пал Паган, монголы приступили к превращению центральной Бирмы в провинцию, которую они назвали Мян-чжун. Но все эти мероприятия были сорваны шанами.

История проникновения шанов в Верхнюю Бирму неясна. Незадолго до 1260 года уже имелось, видимо, шанское поселение в Мьинсайнге, в округе Чаусхе. Бирманские короли обычно отводили здесь земли для солдат армии, и есть основание полагать, что это поселение было основано солдатами наемного войска королей Пагана. В хрониках говорится, что в 1260 году один из шанских вождей из горного района нашел убежище в Мьинсайнге и направил трех своих сыновей для обучения ко двору Наратихапате. Во время монгольского вторжения «три шанских брата» (так называют их хроники) стали самостоятельными правителями княжеств, причем владения их находились в округе Чаусхе. Старший брат Атинкхая стал вождем в Мьинсайнге, средний Язатинчан стал правителем в Меккаи, а младший Тихату — вождем в Пинле. Чосва, возвратившись в Паган как монгольский вассал, утвердил за ними владения. Так говорится в хрониках. Судя по другим источникам, эти шанские властители впервые появились в феврале 1289 года, когда они открывали пагоду в своем округе.

Спустя два года провинции Мянчжун не стало. Возможно, что задача управления этой областью оказалась слишком трудной и дорогостоящей. Шаны стали теперь господствующим фактором, определяющим положение Пагана. Установленный ими контроль над жизненно важной орошаемой территорией давал им возможность задушить город голодом, поскольку от них теперь зависело снабжение Пагана рисом. Чосва, очутившись в безвыходном положении, был вынужден в борьбе против трех шанских братьев искать поддержку извне. Но он лишь ускорил свое падение и гибель своей столицы. В 1299 году шаны схватили Чосву и казнили его. Затем они разграбили и сожгли Паган и, между прочим, перебили всех находившихся здесь китайцев. В «Хронике стеклянного дворца» излагается совершенно другая версия событий, приведших к этому трагическому концу. В ней говорится о предательстве королевы Со, вступившей с тремя шанскими братьями в заговор против короля. Эта версия совершенно неправдоподобна.

В Пагане после гибели Чосвы царствовало два отпрыска старой династии: Сохни, сын Чосвы (1299—1325), и Узана, сын Сохни (1325—1369). В сущности, они были всего лишь мелкими князьками. Действительная власть была сосредоточена где-то в другом месте расчлененного и распавшегося королевства. И Паган, конечно, был уже неподходящим местом для столицы. Истинный центр располагался в той области, которая находилась под властью шанских братьев. Потеря Пегу, расположенного во влажной зоне, потребовала реорганизации королевства и переноса столицы к месту, лежащему близ слияния Мьинге с Иравади, в район, где было легко обеспечить контроль над перевозками риса из Чаусхе. После того как монские провинции были отторгнуты, почти вся территория королевства оказалась в засушливой зоне.

Но до того как все это произошло, Бирма подверглась новому и последнему монгольскому нашествию. В 1300 году монголы из Юньнани вторглись в Бирму, чтобы наказать шанских братьев за разграбление Пагана. Но на этот раз монголам было оказано упорное сопротивление. Шанские братья, засев в своих укреплениях в Мьинсайнге, отбили все атаки монголов, и, в конце концов, монгольский военачальник, получив от шанов крупную взятку, увел свою армию в Юньнань. Юньнаньские власти не приняли оправдания этого генерала, виновного в провале кампании, и предали казни не только его самого, но и весь его штаб. Больше экспедиций в Бирму монголы не посылали. Планы подчинения страны были оставлены. В 1303 году монголы покинули провинцию Чинмян.

Отражение нашествия монголов было победой шанов, и с этого времени они преодолевали все трудности. Однако Мьинсайнг был расположен далеко от Иравади и не мог стать столицей Верхней Бирмы. Ава, явно подходящее место, по некоторым причинам была отвергнута брахманами. Наконец в 1312 году Тихату, единственный к тому времени оставшийся в живых шанский брат, основал свою столицу близ Пиньи. В более поздних надписях ему приписывается победа над монголами, в связи с чем его называют Таёкан Минджи — «Король, разгромивший китайцев». В 1315 году один из его сыновей после семейной ссоры ушел из Пиньи, перебрался на другой берег Иравади и основал княжество Сагайнг.

Уход монголов из Верхней Бирмы и ослабление их власти в Юньнани открыли шанам путь для активной деятельности на крайнем севере Бирмы и дали им возможность основать новое королевство со столицей Челан, причем это королевство стремилось распространить свою власть в южном направлении. На собственно бирманской территории царили анархия и беспорядок. Шанские правители Пиньи и Сагайнга постоянно враждовали между собой, и один из них — правитель Пиньи Нарату призвал в 1354 году на помощь мо-шанов, чтобы овладеть Сагайнгом. Население Сагайнга бежало в джунгли, а союзники Нарату разграбили также и Пинью. Вслед за этим пасынок правителя Сагайнга, Тадоминбья, основал новую столицу в Аве и приступил к подчинению страны.

Ава, искаженное Ин-ва — «Ворота к озеру», была основана в 1364 или 1365 году. Ее название как столицы Верхней Бирмы, а с 1634 года и всей Бирмы стало в такой степени ассоциироваться с самой страной, что европейцы стали называть Верхнюю Бирму «страной Ава», а ее правительство «двором Ава» даже тогда, когда столицей государства была Амарапура или Мандалай. Поразительно, что Ава была не шанским, а бирманским городом. В облике этой новой столицы проступали черты Пагана. Основатель Авы стремился удовлетворить национальные чувства бирманцев, ведя свою родословную от легендарных королей Тагаунга. С момента основания города все надписи делались на чистейшем бирманском языке. Усилия Тадоминбьи были направлены на установление власти в южных бирманских округах, не затронутых шанским влиянием. В 1368 году при осаде Сагу он умер от оспы. Его преемник Минджи Сва-соке (1368—1401) намеренно подчеркивал свои генеалогические связи со старой Паганской династией.

Проникновение шанов в Верхнюю Бирму привело к образованию нового бирманского центра на реке Ситтанг. Здесь в 1280 году на вершине холма (таунг-нгу) было основано укрепленное поселение как аванпост против набегов рабов из соседних каренских княжеств. После падения Пагана сюда переселилось немало бирманских семей, не желавших подчиниться шанским властителям. Первоначально этот новый центр развивался беспрепятственно, и к середине XIV века он настолько усилился, что местный правитель Тинк-хаба (1347—1358) заявил о своей полной независимости, принял королевский титул и выстроил себе дворец в традиционном стиле. В царствование его сына Пьянчи (1358—1377) уничтожение Сагайнга и Пиньи вызвало новую волну переселенцев в Таунгу. Пьянчи оставил в Пагане надпись, в которой говорится, что он явился сюда для принесения даров храмам и что король и королева гостеприимно приняли беглецов, спасавшихся от террора шанов. Новое государство существовало недолго; и Ава и Пегу пытались подавить его независимость. Однако властителям Таунгу суждено было впоследствии сыграть важную роль в бирманской истории.

Минджи Свасоке страстно желал возродить традиционную для бирманцев политику подчинения монов южной Бирмы. Однако угроза на северной и северо-западной границах со стороны шанов в начале его правления была столь серьезной, что он вынужден был воздерживаться от каких бы то ни было предприятий в Нижней Бирме. Кроме того, Пьянчи, король Таунгу, был в дружбе с монами. Поэтому Минджи Свасоке был вынужден придерживаться на первых порах мирной политики. В 1371 году он вел переговоры с Бинья У — королем Пегу; в результате этих переговоров была установлена граница между государством монов и Бирмой.

С самого начала он соблюдал большую осторожность в своих отношениях с могущественными и придирчивыми правителями шанских государств. В 1371 году он отказался от вмешательства в борьбу между правителем (собва) Кале в долине верховьев Чиндвина и властителем княжества Мохньин в округе Ката. В 1373 году войска Мохньина вторглись в Мьеду, в округе Швебо. В это время монгольскую династию в Китае, которая быстро клонилась к упадку, сменила династия Мин. Пока новая династия прибирала к рукам Юньнань—последний оплот монголов, шанские княжества, расположенные в северной Бирме и на ее границах, не ощущали властной десницы пекинских властителей. Набегом на Мьеду правитель Мохньина положил начало целому ряду походов на Бирму, и в 1383 году, два года спустя после того, как последние очаги сопротивления были подавлены в Юньнани, встревоженный король Авы направил к юньнаньскому наместнику минского императора послов с просьбой о помощи.

Китайцы, которые теперь впервые столкнулись с мо-шанами, были в такой же степени, как и Минджи Свасоке, заинтересованы в том, чтобы сдержать их беззакония. Юньнаньский наместник официально признал Минджи Свасоке «губернатором» Авы и приказал правителю Мохньина не нарушать мира. В течение нескольких лет этот приказ, казалось, имел воздействие, но в 1393 году из Мохньина был предпринят новый набег на Сагайнг. Шурин короля, Тилава, правитель Яметина, нанес грабителям столь сокрушительное поражение, что на протяжении нескольких лет все шанские собвы относились к Авскому королевству с уважением.

Поддержка, оказанная Китаем в 1383 году, позволила Минджи Свасоке сосредоточить свое внимание на овладении всей долиной реки Иравади, вплоть до ее впадения в море. В 1377 году по его наущению был убит властитель Таун-гу Пьянчи, сторонник монов. Поэтому, когда в 1385 году принц Разадари наследовал королю Пегу Бинья, а его изменник дядя связался с королем Авы и согласился признать себя его вассалом за помощь в организации мятежа, направленного против племянника, Минджи Свасоке получил великолепную возможность для того, чтобы покончить с независимостью монов.

Но моны оказались более стойкими, чем он предполагал. И хотя король Авы взял Проме и все дальше и дальше углублялся в сердце монской страны, захватить Пегу ему не удалось. В монских хрониках говорится о горных шанах в войсках Авы, и иногда шанов называют захватчиками. Но основная борьба шла между монами и бирманцами. Моны сдержали не переселение шанов, а продвижение бирманцев в дельту Иравади. Все надписи этого периода, обнаруженные в Верхней Бирме, выполнены на бирманском языке, и еще до завершения длительного периода войн зародилась народная бирманская литература.

Преемник Минджи Свасоке, Минкхаунг, который энергично правил с 1401 по 1422 год, предпринял огромные усилия, чтобы довести борьбу до победного конца, и был уже близок к успеху. Но Разадари был опасным противником; он сумел ослабить натиск бирманцев, добившись поддержки араканцев и посеяв рознь между Авой и северными шанскими княжествами. Еще в 1374 году Минджи Свасоке посадил своего дядю на араканский престол. После смерти дяди в 1381 году Минджи Свасоке отправил в Аракан своего сына, но тот вскоре был изгнан оттуда. В 1404 году в наказание за разорение араканцами округа Пакокку Минкхаунг направил в Аракан свои войска, которые захватили араканскую столицу. Правитель Аракана бежал в Бенгалию, а сын его укрылся в стране монов. На этот раз Минкхаунг посадил на престол Аракана своего зятя. Но араканский принц возвратился в Аракан при поддержке монов и убил бирманского марионеточного короля. Бирманцы ответили на это новым вторжением. Борьба шла с переменным успехом до 1430 года, когда изгнанный король Нарамейхла с помощью Бенгалии окончательно овладел престолом.

В 1406 году, после нескольких лет мира с шанами, Минкхаунг вмешался в борьбу, которая вновь вспыхнула между княжествами Кале и Мохньин. Согласно китайскому сообщению, Минкхаунг послал войска под командованием «Нолоты» (Норатхи), своего «главного утешителя» (вунджи), который разграбил Мохньин и убил князя и его сына. Китайский император сделал своему «губернатору» Авы, то есть Минкхаунгу, строгий выговор, и тот вынужден был отозвать войска и направить в Мохньин посольство с целью примирения. Но бирманский военачальник настолько тщательно выполнил возложенную на него задачу, что только в 1416 году в Мохньине была восстановлена власть собвы, а племянник и наследник убитого собвы бежал от бирманцев в Нань-тянь.

За опустошение Мохньина стал мстить собва княжества Хсенви (Тинни). В 1413 году он разорил несколько селений в королевстве Ава и послал нескольких пленных бирманцев в Пекин. Но бирманские войска пустились за ним в погоню и разгромили его у Вевина, близ современного Мемьо. В 1414 году, подстрекаемый Разадари, королем Пегу, он снова совершил набег на Авское королевство, и одновременно вожди шанских княжеств Моке и Модон напали на Мьеду. На этот раз все эти нападения были отбиты, но в 1415 году, когда бирманские войска вели операции в дельте, оба вождя снова вторглись в страну и стали угрожать самому городу Ава. Миньечосва, сын Минкхаунга от мо-шанской принцессы, который вел войну в дельте, был накануне решительной победы над монами. У Разадари оставались только города Пегу и Мартабан. Но Миньечосва был срочно отозван из дельты, чтобы спасти от шанов столицу, и победа над монами ускользнула из рук бирманцев. Двумя годами позже этот принц был убит в одном из походов в дельту. На этом закончилась борьба с монами. Опасность со стороны шанов стала столь серьезной, что дальнейшие операции в дельте представлялись слишком рискованными.

В 1422 году Схинбьюшин Тихату наследовал своему отцу Минкхаунгу как король Авы и как супруг мо-шанской принцессы. Он выступил в поход против шанов, но из-за предательства своей жены попал в ловушку, устроенную ему князем Онбаунга (Хсипо (Тибо), и в 1426 году был убит. Онбаунгский князь посадил на престол в Аве своего ставленника Калечетаунгньо, но этого короля вместе с его союзниками — онбаунгскими шанами — изгнал бирманский вождь Мохньинтадо, который сам захватил престол. Мохньинтадо правил с 1427 по 1440 год. В стране царил беспорядок. Феодальные вожди были независимы и в своей борьбе против короля опирались на князей Онбаунга и Енгве. Временами король даже терял контроль над жизненно важной областью Чаусхе. Из-за набегов онбаунгских шанов король был вынужден временно оставить город Аву. Попытки предотвратить окончательный развал отнимали у короля столько сил, что, когда в 1430 году изгнанный король Аракана возвратился на родину и приступил к постройке новой столицы в Мрохаунге, он не смог воспрепятствовать этому. Начался долгий период независимости Аракана.

При сыновьях Мохньинтадо — Миньечосве (1440—1443) и Нарапати (1443—1469) королевство Ава значительно оправилось. Основная причина заключалась в том, что против мо-шанов выступили китайцы. После падения династии Хубилай-хана в 1368 году Китай утратил контроль над сухопутной трассой, ведшей через Азию в страны Запада. В поисках новых торговых путей минские императоры обратили внимание на бассейн Иравади и решили подчинить мо-шанов. В результате завязалась долгая борьба, продолжавшаяся с 1438 по 1465 год. Китайцы еще потому столь активно выступали против мо-шанов, что один из их вождей, честолюбивый Тонганбва («Сы Ень-фа»), лелеял замыслы восстановления древней империи Наньчжао. В 1441 году глава императорского военного управления Ван Чжи был назначен командующим сильной армии, которая изгнала шанов из Лючжуаня. Часть шанов бежала в Сенви (Тинни), но основная их масса под водительством Тонганбвы перешла Иравади и нашла убежище в Мохньине. Ход кампании Ван Чжи изложен в «Истории Минской династии», где говорится, что император обещал передать земли «Сы Ень-фа» всякому, кому удастся захватить этого вождя. В надписи на пагоде Тупайон в Сагайнге, выгравированной по приказу короля Нарапати, рассказывается, что Тонганбва, после того как он бежал от Ван Чжи в Мохньин и Кале, был взят бирманцами в плен и доставлен ими их королю в день его коронации.

Своим чередом войска Ван Чжи завоевали Мохньин. Ван Чжи потребовал выдачи беглеца. Когда Нарапати отказал ему в этом, китайцы двинулись дальше, в глубь бирманской территории. Согласно «Хронике стеклянного дворца», китайцам был дан бой под Тагаунгом. Ван Чжи был убит, и войска его потерпели жестокое поражение (1445 год). В 1446 году большое китайское войско вновь вторглось в Бирму и дошло до стен Авы. Поэтому Нарапати согласился принять китайские требования. Однако Тонганбва покончил самоубийством, так что могли захватить лишь его труп. Нарапати формально признал себя также вассалом Китая, и за это юньнаньские вооруженные силы оказали ему помощь в подавлении мятежа, поднятого яметинским князем. В 1461 году он получил из Китая золотую печать в знак его назначения «Утешителем Авы», а три года спустя — часть мохньинской территории.

В то время, когда шаны испытывали на себе всю тяжесть карающей десницы Китая, король Авы сохранял какую-то видимость власти. Но его положение было весьма неустойчиво, так как постоянные трения между шанскими государствами — а эти трения и были основной причиной сохранения Бирмы — всегда могли втянуть его в тот или иной конфликт или дать его вассалам предлог поднять восстание. Тихатура (1469—1481) был последним королем Авы, при котором смуты и неурядицы не были обычным для страны состоянием. В течение этой кратковременной эпохи относительного покоя королевство Ава установило сношения с известным цейлонским центром теравадского буддизма — Канди. В 1456 году Нарапати купил здесь землю, чтобы основать обитель для бирманских монахов, посещавших храм Зуба Будды. В 1474 году Тихатура и его супруга послали в дар этому храму метелки, сделанные из своих волос. Вероятно, множество будущих осложнений удалось бы предотвратить, если бы Китай согласился на просьбу Тихатуры об уступке Мохньина. Однако китайцы удовольствовались тем, что предупредили собву Мохньина не нарушать сообщения по дороге, ведущей из Юньнани в Бирму. Китай беспокоило то обстоятельство, что, хотя он время от времени и наводил страх на шанов и рассеивал их во всех направлениях, попытки управлять ими так и не удались. Цель китайской политики разделения заключалась в том, чтобы предотвратить возникновение сколько-нибудь сильного государства на территории стран, от которых Китай требовал вассальной зависимости. В результате, когда даже на короткое время контроль со стороны Китая ослабевал, Верхняя Бирма и смежные с ней северные и восточные области превращались, по выражению Харви, в «бедлам ворчащих шанских княжеств».

Именно это случилось после смерти Тихатуры в 1481 году. Королям Минкхаунгу (1481—1502) и Швенанчошину (1502—1527) совершенно не удалось прекратить беспорядки. Мохньин стал столь могущественным и грозным, что в 1507 году Ава была вынуждена умиротворить его уступкой части своей территории и тем самым выиграла время. Положение стало настолько серьезным, что китайцы в 1520 году перешли Салуин и передвинули свои аванпосты к Тенгюе; к несчастью, мера эта оказалась совершенно безуспешной. В 1527 году непрерывные налеты княжества Мохньин завершились захватом и разграблением Авы.

Король Швенанчошин был убит, а на престоле утвердился Тоханбва, сын собвы Мохньина — «чистокровный дикарь», по словам Харви, который грабил пагоды, убивал монахов и сжигал ценнейшие фонды монастырских библиотек. В период между 1527 и 1555 годами, когда Ава вошла в состав Объединенного Бирманского королевства, созданного Байиннаунгом, все правители этого королевства были шанскими вождями.

Сила, которая объединила Бирму в середине XVI века и освободила ее наконец от угрозы шанского вторжения, незаметно вызревала в Таунгу, в долине Ситтанга, в стороне от главных очагов беспокойства. В течение длительного периода борьбы между Авой и монами это маленькое государство едва отстаивало свою независимость, так как воюющие стороны время от времени стремились положить конец его существованию. В Таунгу у власти сменялось много династий. Однако время правления короля Минджиньо (1486—1531) явилось поворотным этапом в истории этого королевства. Хаос, который царил в Аве, дал этому способному правителю блестящую возможность расширить свои владения. Его наиболее важным приобретением был округ Чаусхе. В 1527 году, когда собва Мохньина разграбил Аву, в Таунгу бежало так много бирманских вождей, что Минджиньо стал самым могущественным властителем в Бирме.

Получив столь значительное подкрепление, он обратил свои взоры к южным областям и стал готовиться к захвату богатых и плодородных земель монского государства Пегу. Многочисленные шанские собвы, чьи владения лежали к северу от его королевства, были так заняты междоусобицами, что он мог не считаться с возможностью их объединенных действий и решил захватить баснословные богатства Пегу как основу для дальнейших завоеваний. Однако в 1531 году Минджиньо в самый разгар своих приготовлений умер, и его сыну, блестящему правителю Табиншветхи, довелось претворить в жизнь вынашиваемые отцом замыслы.

Монское королевство, которое паганский король Аноратха завоевал в середине XI века и присоединил к своим владениям, добилось независимости во время монгольского вторжения, которое привело к гибели великое буддийское королевство Паган в 1287 году. Начало борьбе монов за независимость было положено в 1281 году, когда, согласно преданию, некий Вареру, или Могадо, начальник дворцовой стражи короля Сукотаи Рамкамхенга, бежал с одной из царских дочерей из страны и захватил порт Мартабан. Вареру родился в Донвуне, в округе Татона, и в юности, согласно преданию, был коробейником. Утвердившись в Мартабане, Вареру объединился с вождем восставших монов Тарабьей и вместе с ним приступил к изгнанию бирманцев из Пегу. В 1287 году Вареру и Тарабья захватили все земли к югу от Проме и Таунгу. Затем между ними вспыхнула ссора, и Вареру убил Тарабью.

Сиамские источники утверждают, что Вареру владел своим королевством как вассал Рамкамхенга, который присвоил ему титул Чао Фа Руа. Это, однако, не мешало ему добиваться признания со стороны Китая и править как независимому властителю. Столицей его был Мартабан, который продолжал оставаться вплоть до 1363 года центром монского государства. На юге владения Вареру доходили до Мергуи, расположенного на Малаккском полуострове. Однако после своего основания в 1350 году королевство Аютия предъявило требование на всю территорию южнее Мартабана и в конце концов захватило большую ее часть. Если верить легендам, Вареру отбил атаки трех шанских братьев. В наши дни основным памятником его эпохи является свод законов- «Вагару Дхаммата», краткое изложение законов Ману, составленный по повелению Вареру монахами, которые использовали рукописи ученых минувших эпох, хранившиеся в монских монастырях. Это древнейший из ныне еще действующих в Бирме сводов законов.

После смерти Вареру (1296) монское государство прошло через эпоху внутренних усобиц и споров из-за престолонаследия, которые длились много лет и могли бы вызвать пагубные последствия, если бы шаны и сиамцы оказались в состоянии воспользоваться создавшимся положением. Но когда они предприняли наконец нападение, на престоле был сильный царь Бинья У (1353—1365); он сумел спасти королевство, хотя ему и пришлось уступить часть территории. На монов нападали Чиенгмай и Аютия. Войска Чиенгмая сожгли Тайкалу, Стаунг и Донвун, но были отброшены в 1356 году. В 1363 году сиамские войска заставили Бинья У эвакуировать Мартабан и усилили свои атаки на области Моулмейн и Тенассерим. Бинья У перенес временно столицу в Донвун и наконец в 1369 году обосновался в Пегу, которая оставалась монской столицей до тех пор, пока в 1539 году Табиншветхи не положил конец независимости мон-ского королевства. В 1362 году Бинья У восстановил пагоду Шве Дагон и довел ее высоту до 20 метров. Эта пагода, знаменитое прибежище пилигримов, была воздвигнута близ рыбачьей деревушки Дагон, переименованной в 1755 году Алаунгпаей в Рангун.

Царствование Биньи У было беспокойным, полным войн и раздоров. Так удерживали Мартабан и Тенассерим и постоянно угрожали монам. Старшему сыну Биньи У — Разадари (1385—1423) пришлось отражать не только набеги из Чиенгмая, Кампенгпета и Аютии, но и парировать, как мы видели, непрерывные атаки королевства Ава. Однако против всех своих врагов он боролся успешно. Впрочем, только благодаря тому, что Аютия была занята попытками подчинить Камбоджу, Сукотаи и Чиенгмай, страна монов не стала яблоком раздора между королевствами Ава и Аютия. Разадари был не только искусным государственным деятелем, согласно бирманскому и монскому преданиям, он снискал себе репутацию великого администратора. Бирманцы говорят, что он разделил каждую из «трех талаингских стран»—Пегу, Мьяунгмья и Бассейн — на тридцать две провинции. Вероятно, каждая из этих провинций представляла то, что британские власти назвали «районом», возглавляемым мьотуджи или тайтуджи.

С прекращением бирманских войн, вскоре после смерти Разадари, монское государство вступило в долгий период мира и процветания. Его столица стала крупным торговым центром, куда приезжали чужеземные купцы. Его три оживленные гавани — Мартабан, отнятый у Аютии, Сириам, чуть ниже Дагона, и Бассейн, в дельте Иравади,— вели постоянную торговлю с Индией, Малаккой и Малайским архипелагом. В 1435 году венецианец Николо ди Конти, первый известный в истории европеец, посетивший Бирму, прожил четыре месяца в Пегу, где в это время правил Бинья Ран I (1426—1446).

В XV веке правители Пегу проявляли большой интерес к религиозным делам. Бинья Чан (1450—1453) довел высоту пагоды Шве Дагон до 100 метров. Его преемница царица Шинсобу (1453—1472), дочь Разадари, пристроила к пагоде ряд дополнительных сооружений, в результате чего возник ансамбль, который и сохранился до наших дней. Снова были посланы миссии на Цейлон, и, подобно тому как это было несколькими столетиями раньше, связь с цейлонскими центрами буддизма вызвала религиозное возрождение, которое оказало влияние на всю Бирму и заставило правителей Авы также установить непосредственные связи с очагами теравадского учения.

Центром религиозного движения был Кальяни теин (здание, в котором проводились различные церемонии и ритуалы, специфические для буддийской религии) , близ Пегу, названный так по названию цейлонской реки, где были посвящены в духовный сан основавшие его монахи. Конгрегация Кальяни стала образцом для всех религиозных орденов Бирмы. История реформ изложена в надписи, которая была выгравирована в тейне по приказу Дхаммазеди (1472—1492), преемника Шинсобу. Дхаммазеди был монахом, и на него пал выбор набожной королевы, которая заставила его покинуть монастырь и жениться на ее дочери. Дхаммазеди стал буддийским правителем наилучшего типа и прославился своей мудростью. Сборник его наставлений — «Дхаммазеди пьятхон» (сборник прецедентов, составленный на основе обычного и  государственного  права) — до сих пор еще действует в Бирме. При нем процветали цивилизация и мягкие методы управления. Он поддерживал дружественные отношения с Китаем и направлял посольства в Буддагайю. После смерти Дхаммазеди был провозглашен святым, и на  месте, где быи похоронены его останки, воздвигли пагоду.

В годы правления его сына Бинья Рана II (1492—1526) страну посетили два итальянских путешественника. Первый, Иеронимо де Санто Стефано, продал королю в 1496 году партию ценных товаров и вынужден был ждать денег дольше, чем это было условлено. Второй, Людовико ди Вартема, с восторгом писал о величии короля и его столицы и об изобилии слонов в стране. Вартема указывал, что главными предметами торговли и основными статьями королевских доходов являются шеллак, сандаловое дерево, хлопок, шелк и рубины.

В 1512 году Бинья Ран II принял европейского путешественника совершенно иного рода. Это был Руи Нуньиш д’Акунья, португалец, которого Аффонсу Албукерки послал после взятия Малакки с целью разведки в Тенассерим, Мартабан и Пегу. Результатом этой миссии было учреждение в Мартабане в 1519 году португальской торговой фактории. Это было признаком начала новой эпохи. Другой признак — консолидация сил бирманского национального возрождения в Таунгу — едва ли был заметен в период правления Бинья Рана II. Долго сдерживаемая лавина внезапно обрушилась на его преемника, Такаюпи (1526—1539), когда Табиншветхи вторгся в дельту Иравади в 1535 году. В течение короткого времени бирманский властитель покорил все монское государство, искусным приемом захватил Пегу и положил конец правлению королей династии Вареру.