| <<К оглавлению «История Бирмы/Мьянмы» | Следующий раздел>> |
Бирма в XVIII – начале XIX в. была наиболее значительным государством Юго-Восточной Азии.
Занимавшая западную часть Индокитайского полуострова, она граничила с Китаем на севере и северо-востоке, Сиамом на востоке, на западе – с колониальными владениями Великобритании в Индии (Бенгалией).
Юг и юго-запад страны омывались Андаманским морем и Бенгальским заливом.
Наиболее крупными народами Бирмы являлись бирманцы (мьянма, мранма), населявшие центральные районы страны по верхнему и среднему течению Иравади – главной речной артерии, и моны, занимавшие дельту Иравади, южное морское побережье и Тенассерим.
Бирманцы и моны на протяжении столетий вели борьбу за гегемонию над всей Бирмой, вовлекая в это соперничество и другие народы, прежде всего араканцев (родственных бирманцам), живших на юго-западе страны, в Аракане, примыкавшем к Бенгалии, и шанов, населявших Шанское нагорье на востоке и северо-востоке Бирмы.
По горным окраинам страны жили народы, стоявшие на более низкой ступени
развития: чины – в Чинских горах на западе, качины (чинпо) – в горных районах, окаймлявших бирманскую равнину с северо-запада, карены (близкие монам) – на востоке по границе с Сиамом и другие (палауны, ва, каду, лису, лахо).
Тенденция создания имперской политической модели – объединения всей территории под эгидой бирманского этноса, – успешно развивавшаяся при династии Таунгу (1531-1752), продолжилась и при новой династии Конбаунов во второй половине XVIII – XIX в.
Способствовал процессу консолидации и централизации бирманского государства в этот период внешний фактор- колониальная экспансия европейских держав, устремившихся в Индию, Юго-Восточную Азию и Китай.
Бирма в силу своего географического положения испытывала давление преимущественно со стороны Великобритании, создававшей свою колониальную империю в Индии, и Франции, активно действовавшей в Сиаме, Камбодже и Вьетнаме.
Династия Конбаунов в борьбе за объединение страны
В начале 40-х годов XVIII в. бирманское государство династии Таунгу с центром в городе Ава (Инва) вступило в полосу упадка.
Сепаратизм наместников и вассалов, этническая рознь и вторжения соседей поставили государство перед катастрофой. Наместники поднимали мятежи в центре и на юге страны; воинственные всадники из индийского княжества Манипур совершали непрерывные набеги на ослабевшую Бирму, опустошая страну и уводя в плен население деревень, расположенных на правом берегу Иравади; восставали шаны, некогда поселенные в окрестностях столицы.
Но самый сильный удар нанесли извечные соперники бирманцев – моны.
Монское население дельты Иравади восстало под руководством своей знати, которая провозгласила независимость монского государства Пегу во главе с правителем Смимтхо Буддакети (1740-1747).
Традиционная бирмано-монская борьба за гегемонию осложнилась вмешательством европейцев – англичан и французов, создавших свои фактории на южном побережье Бирмы.
В течение ряда лет династии Таунгу удавалось противостоять врагам, но в 1752 г. наступила развязка.
В 1747 г. монская знать отстранила от власти Смимтхо Буддакети и возвела на трон Бинья Далу (1747-1753), который провозгласил главной целью своего правления объединение всей Бирмы под своей властью. Соединенные силы монов и шанов, возглавляемые монским полководцем Талабаном, сумели сломить сопротивление бирманцев и в 1752 г. захватили их столицу Аву.
Последний правитель Бирмы, Махадхаммаяза Дипати, был увезен в Пегу. Верхний эшелон бирманской элиты подчинился монскому правителю.
Бинья Дала посчитал свою миссию выполненной и увел войска на юг, в Пегу, оставив в Аве Талабана со сравнительно небольшим гарнизоном. Династия Таунгу окончательно прекратила свое существование. Тогда казалось, что вместе с ней закончилась и власть бирманцев в Бирме.
Однако ситуация в стране вскоре изменилась: бирманский народ поднялся на борьбу с монской властью. Ее возглавили мелкие и средние феодалы – мьотуджи, которые выдвинули на политическую арену энергичного вождя, сплотившего вокруг себя национальные силы в этот критический для Бирмы момент.
Знамя освободительного движения поднял Маун Аун Зея, мьотуджи округа Моксобо. Он собрал население подвластных ему 46 деревень в построенное в Моксобо укрепление, сжег окрестные поселения, засыпал колодцы и ручьи, вырубил деревья и уничтожил все посадки в радиусе десяти километров, превратив окрестности Моксобо в пустыню, где вражеская армия не могла найти приюта и пропитания.
Аун Зея отбил атаки монов на Моксобо, после чего к нему стали стекаться крестьяне, ремесленники, солдаты и бывшие чиновники со всей страны.
Вскоре, в 1753 г., Аун Зея провозгласил себя правителем Бирмы и принял тронное имя Алаунпая, а Моксобо, переименованный в Шуэбо («Город золотого вождя»), сделал новой столицей.
Затем Алаунпая нанес поражение Талабану под Шуэбо и разгромил шанов, лишив Пегу союзника в центральной Бирме.
В конце 1753 г. Алаунпая осадил Аву. Монский гарнизон, опасаясь восстания бирманцев в городе, ночью покинул Аву и ушел вниз по Иравади.
В 1754 г. Алаунпая двинулся на юг, предварительно поставив под свой контроль шанские районы (к северу от Авы) и пополнив войска шанскими отрядами. Преследуя монов, в январе 1755 г. он разбил их армию под городом Пром (Пьи), занял Таунгу, Хензаду и другие города, а в феврале, после победы под Мьянауном, полностью освободил территорию, населенную бирманцами.
Военные действия в монских районах начались и закончились в том же, 1755 г. изгнанием монов из Дагона (в дельте Иравади), где находилась почитаемая во всей Бирме пагода Шуэдагон. Алаунпая переименовал Дагон в Янгоун (Рангун) – «конец войне».
Однако на юге Пегу и Сириам еще оставались в руках монов, которые прибегли к помощи французов и англичан, получая от них оружие, преимущественно пушки.
Алаунпая для захвата главных монских крепостей также нуждался в огнестрельном оружии европейского производства и до поры до времени закрывал глаза на лицемерную политику англичан, которые, обещая свою помощь Бирме, одновременно снабжали монов артиллерией.
В начале 1756г. он подписал соглашение с представителями Английской Ост-Индской компании, по которому в обмен на военную помощь признал захват ею острова Негрэ (1753 г.) и дал согласие на создание фактории в Бассейне (Патейн).
В июле 1756 г. Алаунпая отвоевал у монов их главный порт Сириам (Танхлин) и уничтожил там французские факторию и док, взяв в плен агента фактории де Бруно. Бирманцы захватили также два французских корабля с военным снаряжением и артиллерией, которые были высланы на помощь де Бруно из Пондишери.
В 1757 г. Алаунпая захватил и разрушил столицу монов Пегу, завершив тем самым борьбу за объединение Бирмы. В 1759 г. он подавил восстание монов в дельте Иравади и совершил победоносный поход в Манипур, поставив это княжество в вассальную зависимость от Бирмы.
Теперь наступила очередь изгнания из страны англичан. В ноябре 1759г. бирманские войска высадились на Негрэ, перебили английский гарнизон, захватили в плен нескольких человек и вернули остров Бирме.
Английская Ост-Индская компания была вынуждена ликвидировать также факторию в Бассейне и на долгие годы прервала официальные сношения с Бирмой.
Алаунпая, идеалом которого был бирманский правитель-завоеватель XVI в. Байиннаун, в 1760 г. предпринял завоевательный поход в Сиам. Поход развивался удачно, и в апреле Аютия – столица Сиама – была окружена бирманцами.
Однако Алаунпая получил ранение (или заболел) под Аютией, начал отступление и скончался на обратном пути. Престол перешел к его сыну Наундоджи (1760-1763), которому удалось упрочить положение центральной власти в объединенной Бирме, подавив многочисленные мятежи.
При третьем правителе династии Конбаун, также сыне Алаунпаи – Синбь-юшине (1763-1776), который перенес столицу из Шуэбо в Аву, бирманские армии снова двинулись на Сиам.
В 1767 г. Аютия пала. Бирманцы угнали десятки тысяч пленных (захват людей для заселения земель, обезлюдевших в результате войн и разрухи, являлся одной из основных целей походов в Сиам), вывезли сокровищницу сиамских королей в Аву.
От окончательного разгрома Сиам спасли начавшиеся бирмано-китайские войны: Синбьюшин вынужден был отозвать войска из Сиама для защиты Бирмы от северного соседа.
Этим воспользовался сиамский полководец Пья Так Син, который поднял народ на борьбу за независимость в начале 1768 г. и освободил от бирманцев центральную часть страны.
Алаунпая и его преемники расширили влияние Бирмы на своих северных и северо-восточных границах – в шанских и лаосских княжествах, что стало причиной бирмано-китайских войн в 1765-1770 гг.
Император Цяньлун, при котором Китай вступил на путь широкой завоевательной политики, решил воспользоваться тем, что вассальное Бирме шанское княжество Кентунг (Чентун) вело войну с другим шанским княжеством, Кенхунг – вассалом Китая, чтобы реализовать традиционные китайские претензии на сюзеренитет над Бирмой.
В 1765 г. губернатор пограничной с Бирмой китайской провинции Юньнань с большой армией вторгся в Кентунг. Князь Кентунга и подошедшие бирманские войска нанесли жестокое поражение маньчжуро-китайской армии, командующий которой был вынужден покончить с собой, чтобы, по китайскому обычаю, не «потерять лица».
Каждый последующий год с окончанием муссонных дождей Китай посылал свои войска в Бирму и регулярно терпел поражения, хотя экспедиция 1767 г. дошла почти до Авы, но была остановлена бирманцами в 50 километрах от нее.
Весной следующего года бирманская армия нанесла поражение вторгнувшемуся врагу под Каунтоном, крепостью на Иравади несколько южнее Бамо, главного города северной Бирмы.
После разгрома в 1769 г. под г. Шуэнь-яунбином еще одной военной экспедиции Китая в Бирму был заключен мирный Каунтонский договор: Китай отказался от претензий на те шанские княжества, которые признавали суверенитет Бирмы, и обе стороны согласились обмениваться посольствами один раз в десять лет.
После подавления в 1773 г. с необычайной жестокостью нового восстания монов, Синбьюшин в 1775 г. снова двинул свои армии против Сиама.
Завоевательные бирманские походы в Сиам наносили самой Бирме ущерб, не меньший, чем Сиаму. Ставший во главе сиамских войск Пья Так Син перенес столицу из Аютии, неоднократно подвергавшейся разгрому, в Тонбури и прибег к партизанским методам ведения войны с бирманцами, нанося им чувствительный урон. Боевой дух бирманских войск падал, солдаты стремились домой.
Сведения о тяжелом положении армии, находившейся в Сиаме, побудили монов в южной Бирме вновь выступить против власти бирманцев. Они даже захватили и сожгли Рангун. После жестокого подавления восстания тысячи монов бежали в Сиам и присоединились к борьбе сиамцев против Бирмы.
Смерть Синбьюшина и восшествие на престол его миролюбивого сына Сингу (1776-1782), возведенного на трон группировкой бирманской знати, противников агрессии, на время приостановили войны с Сиамом.
Новый правитель отозвал войска из Сиама и погрузился в дворцовые и религиозные заботы. Однако чем больше интересы Сингу и его сторонников замыкались в стенах авского дворца, тем быстрее усиливалась оппозиция, намеревавшаяся посадить своего ставленника на престол и снова начать завоевательные походы, приносящие военную добычу.
После цепи дворцовых заговоров к власти пришел сын Алаунпаи, Бодопая (1782-1819), который начал новые походы в Сиам (1785-1787), присоединил к Бирме Аракан (1785 г.) и укрепил бирманский контроль над шанскими княжествами.
Но войны против Сиама закончились поражением Бирмы, которая в конце XVIII в. утратила и сюзеренитет над лаосскими районами, признавшими власть нового короля Сиама Рамы I.
Бирмано-сиамские войны, продолжавшиеся (хотя и не в столь широких, как прежде, масштабах) до 20-х годов XIX в., ослабляли оба соседних государства. В результате были разорены и опустошены северные владения Сиама и южные провинции Бирмы (особенно Тенассерим).
Общественный и государственный строй конбаунской Бирмы
Объединение Бирмы династией Конбаунов означало окончательную ликвидацию монской государственности и упрочение гегемонии бирманского этноса во всей Бирме.
Пегу, Аракан и шанские княжества стали частью единой государственной структуры, в рамках которой происходили интеграционные процессы; особенно ускорился синтез бирманской и монской идентичности, происходивший на всем протяжении истории Бирмы.
В конце XVIII в. в Бирме насчитывалось около 5 млн. человек (из них в Аракане – около полумиллиона, в Тенассериме – триста тысяч, в Пегу – семьсот тысяч). Большинство населения проживало в центральной части страны, включая долину Иравади и прилегающие районы.
Целостность государственной территории обеспечивалась как утверждением границ с соседними странами, так и созданием достаточно единообразной административной структуры, различающейся лишь степенью централизма.
Система управления, действовавшая при Конбаунах, опиралась на космологические идеи буддизма тхеравады.
Согласно им, государство уподоблялось вселенной, где из центра (ядра) распространялось притяжение (власть) тремя концентрическими кругами, постепенно ослабевая по мере приближения к периферии.
Первая, или нуклеарная, зона располагалась в центральной Бирме, здесь находился минджи – бирманский абсолютный монарх, его дворец, трон, столица, обладавшие, как считалось, магической силой. Население этой зоны как бы непосредственно покорялось силе власти – в лице монарха и многочисленного чиновничества различных ведомств.
Во второй зоне, в южной части страны, управление было менее централизованным в силу большей удаленности от ядра государства.
К третьей зоне относились окраинные горные районы, где население, жившее еще родоплеменным строем, находилось в подчинении своих племенных вождей и старейшин.
Вся Бирма была разделена на провинции во главе с губернаторами – мьовунами, провинции состояли из округов – мьо, возглавлявшихся мьотуджи. Все должностные лица были ответственны перед правителем.
Подобное укрепление центральной власти произошло вследствие коренного изменения взаимоотношений «центр-периферия», когда были уничтожены наместники – байин, прежде владевшие определенными территориями и распространявшие свою власть над округами или целыми провинциями, получая доходы с них в свою пользу. Байины, связанные узами кровного родства с правящей династией и имевшие царские регалии, часто претендовали не только на феодальные права в своих владениях, но и на власть в стране, соперничая с правителем и создавая угрозу распада государства.
Уже при династии Таунгу начался процесс централизации Бирмы, в ходе которого система наместничества была отменена. При Конбаунах этот процесс был завершен, и последнее наместничество – Таунгу было ликвидировано в 1760 г., сразу же после смерти Алаунпаи. Статус родовой знати, лишенной владений, был очень сильно подорван.
Борьба против феодализировавшейся знати выразилась и в том, что, например, мьовуны и высокопоставленные чиновники провинциальных ведомств должны были жить не в подведомственных им областях, которые часто менялись, а в столице под неусыпным надзором царских соглядатаев.
Управляли же провинциями чиновники низких рангов, назначенцы правителя, целиком от него зависимые.
Мьовуны и чиновники высших инстанций – советники, министры, судьи, казначеи, главы царских ремесленников, – как и придворные сановники, многочисленные члены правящей семьи (учитывая многоженство правителей) назывались мьоза, поскольку получали доходы с той или иной приписанной им территории («кормления»).
Обычно в пользу мьоза поступали 7-10% суммы государственных налогов и некоторые судебные штрафы. Таким образом, в эпоху Конбаунов система мьоза была формой существования государственной собственности на землю.
Основная социально-политическая единица бирманского общества – мьо (при Конбаунах их насчитывалось до пяти тысяч)- на протяжении столетий претерпела мало изменений.
Мьо представляло собой сельский округ, состоявший из нескольких деревень. Оно называлось по главному поселению, в котором жил мьотуджи, его семья и помощники по управлению.
Мьотуджи был связан с населением своей округи личностными связями и сохранял над ним свою власть. Он собирал с жителей налоги, назначал на общественные работы, рекрутировал в армию, вершил суд и т.д.
Мьотуджи, из среды которых вышел основатель династии Алаунпая, сохранили свою феодально-патриархальную власть и право наследования мьо. Однако централизаторские тенденции ввели их в должностную иерархию государства, причем центральная власть контролировала утверждение в должности мьотуджи всякий раз, когда мьо переходило по наследству, и требовала документального подтверждения (ситтана) наследственных прав и отчета перед казной о размерах мьо, числе его жителей и причитающихся с них налогах.
Как свидетельствуют источники, во многих семьях мьотуджи мьо переходило по наследству в течение нескольких поколений.
Положение мьотуджи на местном уровне в качестве феодального собственника и одновременно чиновника (или квазичиновника) способствовало интеграционным процессам в государстве Конбаунов; особенно это касалось двух частей Бирмы: собственно бирманской – в центре страны и монской – на юге, ибо мьо как социальная единица существовало здесь издавна.
Отличия касались лишь центра – так называемого столичного района – вокруг Авы и прилегающих территорий, где располагался домен правителя и земли, на которых жили ахмуданы, служилые крестьяне.
Последние занимались земледелием и поставляли солдат (лучников, гребцов и др.) в гвардию правителя, а также во дворец для различной службы – тюремщиками, мастерами в царских мастерских и пр.
Они селились в специализированных деревнях, во главе которых стояли начальники отрядов, а сами их поселения могли входить в юрисдикцию какого-либо мьотуджи либо подчиняться непосредственно столичным чиновникам.
Это усиливало консолидацию страны, так как в случае объявления войны войска рекрутировались достаточно быстро и находились «под рукой» у правителя, как и царские зернохранилища и склады продовольствия.
Статус ахмуданов был выше, чем остального крестьянства – ати, составлявшего основную категорию земледельческого населения в дельте Иравади, занимавшегося выращиванием риса на заливных полях или на землях, очищенных от деревьев и кустарников подсечно-огневым способом.
Ати платили налоги в казну через мьотуджи, а ахмуданы были освобождены от них, так как несли службу в пользу государя.
От ахмуданов практически не отличались ламайны, обрабатывавшие домениальные земли и также не платившие налогов.
Крестьяне, налогоплательщики и обязанные разного вида службой на государство считались простонародьем (синьета); в отличие от них управляющие, чиновный люд различных рангов (ахмудата) не платили налогов. Высшая страта чиновников состояла из царской семьи, получавшей содержание – «кормление» из казны.
Объединение в едином государстве собственно бирманских районов центральной части страны – наиболее экономически развитых и плотно заселенных, где поливное рисосеяние давало до трех урожаев в год и куда стекались налоги со всей Бирмы, – с араканскими и монскими областями, которые были включены в международную морскую торговлю, придавало значительный импульс экономическому развитию Бирмы в эпоху Конбаунов.
Укрепление нуклеарной зоны, где создавались материальные богатства (преимущественно в аграрной сфере) и концентрировались власть и сила (армия), уничтожение частного феодального землевладения, системы наместничества и концентрация земельной собственности в руках государства означали возврат конбаунской Бирмы к аграрной модели развития, основанной на государственной собственности и бюрократической организации правящего слоя.
Бирма эпохи Конбаунов была гораздо более централизованной державой, чем ранние государства, существовавшие на ее территории. Несмотря на традиционную социальную структуру и патриархальные политические институты, возникновение новых государств Индокитайского полуострова явилось результатом как внутренней эволюции, хотя и протекавшей очень медленно, так и следствием вовлечения этих стран в складывающийся мировой рынок и необходимости противостоять натиску европейских держав.
Колониальная политика европейских держав в Бирме. Первая англо-бирманская война (1824-1826)
До первой четверти XIX в. Бирма не подвергалась прямой угрозе захвата со стороны европейских держав.
На ее территории, преимущественно в южной Бирме, на морском побережье, существовали европейские фактории: в 1695 г. Английская Ост-Индская компания основала в Сириаме факторию и судостроительную верфь, а в 1729 г. там обосновалась и Французская Ост-Индская компания.
Фактории, как форпосты колониальной политики держав, проявили себя активно в период бирмано-монской борьбы за господство в стране после распада государства Таунгу, причем и Французская и Английская компании помогали обеим сторонам, стремясь добиться торговых преимуществ.
От создания факторий европейские державы переходили в Юго-Восточной Азии к захвату плацдармов и проникновению на рынки. Появившийся в Сириаме в 1751 г. де Бруно, действовавший в качестве агента губернатора французских владений в Индии Дюплекса, планировал ввод в южную Бирму французских войск.
Хотя этот план не был одобрен в Париже Советом директоров Ост-Индской компании, он все же обеспокоил англичан, которые в 1753 г. отправили военную экспедицию в Бенгальский залив и захватили остров Негрэ, где построили свой форт.
При Алаунпае надежды Франции и Англии закрепиться в Бирме потерпели крах. В ходе объединения Бирмы первые Конбауны, начиная с Алаунпаи, встали на путь закрытия страны для европейцев.
В отличие от Японии или Кореи это закрытие не носило формального характера, но осуществлялось на практике.
Бирманское правительство строго придерживалось монополии внешней торговли на ряд важнейших товаров и препятствовало их вывозу. Бирманские портовые чиновники в Рангуне, ставшем при Конбаунах главным портом Бирмы, и в других портовых городах осуществляли надзор за внешней торговлей и не позволяли иностранным купцам нарушать законы страны.
В Бирме, как и в любой другой восточной стране, имели место вымогательство и другие злоупотребления со стороны портовых чиновников. Все это вызывало негодование европейских торговцев, пытавшихся добиться исключительных привилегий для своей торговой деятельности и отмены тех бирманских законов, которые препятствовали завоеванию бирманского рынка.
В самом конце XVIII в. начался новый этап английской экспансии в Бирме, порожденный несколькими причинами. Главными из них были стремления «открыть» страну, установить официальные дипломатические и торговые отношения, использовать ее территорию для проникновения в Китай «с черного хода», а также не допустить к естественным богатствам Бирмы свою соперницу в Юго-Восточной Азии – Францию.
В этот период у Великобритании появилась возможность оказывать давление на бирманскую сторону, используя пограничный конфликт, так называемый араканский вопрос, ибо с завоеванием Бирмой в 1785 г. Аракана у Английской Ост-Индской компании (ее индийских владений в Бенгалии) и Бирмы появилась общая граница.
Присоединение Аракана, с одной стороны, положило конец междоусобицам в этом государстве, но, с другой – причинило немало бед араканцам. Начались грабежи и насилие со стороны завоевателей, увеличились поборы, население стали угонять на общественные работы и рекрутировать в армию.
Расхищались араканские святыни. Многие араканцы (особенно антибирмански настроенные группировки араканской знати, большей частью мусульмане), спасаясь от ассимиляторской политики бирманских властей, бежали на малонаселенную территорию пограничных районов Бенгалии, во владения Ост-Индской компании, где с согласия британских властей расселялись в дистриктах Читтагонг и Дакка.
Беженцы стали использовать английскую территорию как базу для вторжений и грабительских набегов на Аракан, поднимая его население на восстания против власти бирманцев. Восстания вспыхивали одно за другим, например в 1791 г., 1794 г. и позже.
Бирма настойчиво требовала от британских властей в Калькутте выдачи главарей мятежей за преступления, совершенные ими во время рейдов на бирманской территории. Эту заинтересованность бирманского государства в решении араканского вопроса британская сторона стала использовать как фактор давления.
В конце XVIII – начале XIX в. к бирманскому двору от генерал-губернатора Британской Индии было направлено несколько посольств с целью установления коммерческих отношений, урегулирования как торговых, так и пограничных конфликтов сторон, а также сбора сведений о Бирме и особенно о бирмано-китайской торговле, ведущейся через бирманский город Бамо и китайскую провинцию Юньнань.
Результатом работы миссии Майкла Саймса в 1795 г. стало соглашение о принятии в Рангуне английского резидента для наблюдения за британской торговлей (в частности, за закупкой тиковой древесины) и предоставлении английским торговцам льгот по уплате таможенных пошлин, однако урегулировать араканский вопрос, выросший в настоящую пограничную проблему во взаимоотношениях Великобритании и Бирмы, не удалось.
В 1798 г. началось новое обострение ситуации на бирмано-бенгальской границе, когда один из влиятельных араканских феодалов, Нга Тан Де, бежал в Бенгалию с многочисленными приверженцами и оттуда начал совершать набеги на Аракан.
Именно тогда бирманские войска под началом талантливого военачальника Маха Бандулы появились в пограничной полосе, угрожая перейти на территорию Бенгалии для взятия в плен Нга Тан Де.
В такой обстановке в 1802г. снова был направлен в Бирму Майкл Сайме. Благодаря такту и выдержке и вопреки воинственным инструкциям генерал-губернатора Британской Индии Саймсу удалось уменьшить напряженность в англо-бирманских отношениях, но ненадолго.
В мае 1811 г. Чинбьян, сын Нга Тан Де, собрал на английской территории значительное войско,
перешел пограничную реку Нааф и штурмом захватил араканскую столицу Мрохаун. Провозгласив себя независимым правителем, он обратился за помощью к англичанам. Бирманские войска сумели выбить Чинбьяна из Аракана, но вплоть до своей смерти в 1815 г. он боролся против властей Бирмы, совершая регулярные рейды на ее территорию (не без помощи англичан).
В 1817 г. Бодопая, продолжая завоевательную политику, которая возвела его на трон, вмешался в междоусобицы в Ахомском государстве в Ассаме. В результате бирманская армия вторглась в это княжество, и в 1821 г. командовавший войсками Маха Бандула возвел на ассамский престол бирманского ставленника. Другие претенденты нашли убежище в английских владениях.
В 1819г. бирманцы возвели на трон княжества Манипур нового раджу, обвинив прежнего в том, что он не присутствовал на коронации бирманского правителя Баджидо (1819-1837).
В январе 1824 г. бирманская армия вторглась в княжество Качар, где обосновался свергнутый раджа Манипура. В Качар двинулся и английский отряд под предлогом защиты его раджи от манипурцев. Раджа Качара признал себя вассалом Английской Ост-Индской компании, как и князь соседней Джайнтии, также оккупированной бирманцами.
Обострилась и обстановка на араканской границе, где разгорелся спор из-за острова Шахпури в устье пограничной реки Нааф.
В январе-феврале 1824 г. произошли столкновения в Качаре. Расквартированная по границе с Бенгалией и при преследовании беженцев не раз переходившая р. Нааф во владения Ост-Индской компании бирманская армия стала восприниматься англичанами как «бирманская угроза», хотя бирманцы, укреплявшие свою власть в пограничных княжествах, не помышляя о нападении на Бенгалию, предлагали английской стороне решить все конфликты путем переговоров.
Однако дело шло к войне. Закончив войны с маратхами и Непалом, англичане резко ужесточили свое отношение к Бирме и открыто разрабатывали планы военных действий.
В марте 1824 г. власти Калькутты посчитали момент весьма подходящим для развязывания войны, и 5 марта генерал-губернатор Британской Индии опубликовал манифест о начале войны.
Правительство Бирмы недооценило британскую угрозу. Бирманский двор, ослепленный превращением Бирмы в сильнейшее государство Индокитайского полуострова, которое с успехом противостояло Китаю, побеждало Сиам, покоряло шанские и индийские княжества, не сумел предвидеть истинных масштабов грядущей опасности.
Свою роль сыграли переоценка своих сил и пренебрежительное отношение к европейцам, свойственные тогда многим, еще не испытавшим на себе силу натиска колонизаторов государствам Востока.
Правители Бирмы и их окружение, имея весьма приблизительное представление об Англии и ее индийских владениях, считали ниже своего достоинства обращать внимание на генерал-губернатора Британской Индии, который для бирманцев был «Бангала мьоза» (наместник Бенгалии).
Война велась на два фронта. Один из них проходил по границе с Араканом, Ассамом, Манипуром и Качаром, где активно действовала бирманская армия под руководством Маха Бандулы, который нанес поражение англичанам под г. Раму.
Однако этот успех не был закреплен, так как с известием о высадке английского десанта в Рангуне открылся южный фронт и бирманская армия была переброшена туда. Аракан был занят английскими войсками в апреле 1825 г.
Маха Бандула сумел организовать блокаду Рангуна с суши, отрезав британский десант, двигавшийся вверх по Иравади, от снабжения боеприпасами и продовольствием. Особенно тяжелой для английских десантников оказалась обстановка в самом Рангуне, который англичане заняли без боя (так как население покинуло город) и подвергли жестокому разграблению.
Английские войска, вынужденные остаться на весь дождливый сезон в Рангуне без продуктов и медикаментов, попали в очень тяжелое положение из-за эпидемий тропических болезней.
Продвижение английских войск по Иравади бирманцы попытались остановить у г. Данубью. Но апреля 1825 г. во время артиллерийского обстрела был убит Маха Бандула. Бирманская армия, боевой дух которой был подорван потерей главнокомандующего, отступила на север.
Английские канонерки прошли по Иравади до г. Пром (Пьи) и заняли его. В то же время пограничные войска оккупировали Аракан, часть Манипура и Ассама, а также Тенассерим.
Правитель Баджидо начал мирные переговоры в конце 1825 г. Они шли с трудом, и лишь после нового английского наступления, поставившего под угрозу саму столицу – Аву, бирманцы согласились на английские условия.
По договору, подписанному в местечке Яндабо вблизи Авы 26 февраля 1826 г., Бирма отказывалась от вмешательства в дела Ассама, Качара и Джайнтии, признавала английского ставленника раджой Манипура, передавала англичанам две собственные провинции – Аракан и Тенассерим, выплачивала победителю большую контрибуцию (1 млн. ф. ст.), принимала английского резидента в столице, обязывалась заключить торговый договор с Англией и возместить убытки, причиненные войной британским подданным.
Таким образом, Яндабоский договор положил начало превращению Бирмы в английскую колонию.
Договор также поставил британских торговцев в Бирме в привилегированное положение и открыл Англии путь к последующему ограничению независимости страны.
| <<К оглавлению «История Бирмы/Мьянмы» | Следующий раздел>> |
