Особый характер и черты чрезвычайно сложного происхождения имеет необыкновенно популярная у сингалов богиня Паттини (см. цвета, вклейку), культ которой был принесен на Ланку южноиндийскими колонистами в X-XIII вв. [59; 229; 249; 313]. Имя Паттини происходит, по-видимому, от древнеиндийского слова «патни» – жена, верная, добродетельная супруга.
Прежде всего Паттини – вечно юная богиня стыдливости и невинности, вечно чистая (целомудренная) и бесстрастная. Всякая легенда о ней содержит чудо ее рождения: из цветка лотоса, из капли росы, из плода манго и т. д. По некоторым легендам, она семь раз умирала и вновь рождалась.
Однако в различных областях Ланки формы почитания богини и представления о ней имеют разные местные оттенки. На юге острова праздники в честь Паттини включают главным образом поднесение съестных жертв и торжественные процессии, в которых богиню представляют лишь веткой дерева и звенящими браслетами (в храмах часто нет никаких изображений богини). Знаком богини является также шаль: одно из семи ее рождений, о которых сообщают различные легенды, именуется «рождение в шали» [247, с. 112].
В центральных областях острова, в частности в Канди, существенной и обязательной частью жертв богине является поднесение ей риса, сваренного в кокосовом молоке, – «кири-бат». Подносят этот рис обычно в пакетах, свернутых из банановых листьев.
А на западном побережье острова богиню нередко чтут церемониями бали. В этих случаях, как и в обычных ритуалах астрологического культа, создается антропоморфное изображение богини из глины, а вокруг нее – персонажи астрологического пантеона: фигуры, символизирующие знаки зодиака (прежде всего) и др. В подобных ритуалах через Паттини обращаются к астральным божествам.
В некоторых районах церемонии в честь Паттини чрезвычайно напоминают ритуальные представления демонического культа. Проводятся они, однако, жрецами культа богов-покровителей – капуралами (или капуа). В этих церемониях жрец (или жрецы) изображают саму богиню. Иногда при этом жрец бывает в своей обычной одежде: белом саронге, белой рубахе, но с красным кушаком (как танцоры в демонических плясках); к этому наряду обязательно добавляются особые браслеты – символ Паттини. Иногда одежда танцоров, изображающих богиню, бывает вся красного цвета. Во время танца обычно рассказывается легенда (легенды) о Паттини: о ее происхождении, о том, как она сделалась богиней. Но здесь не капурала рассказывает историю Паттини, а он выспрашивает и узнает ее от барабанщиков. Момент театрализации и здесь бывает чрезвычайно велик. Кроме самой Паттини, которая нередко представляется сразу несколькими танцорами, в «спектакле» могут выступать также и ее служанки. Служанками Паттини считаются семеро якинь (якиня – ж. р. от яка). Движения танцоров-мужчин, изображающих Паттини, обычно отличаются от тех, кто играет ее служанок: танец Паттини – неторопливый, плавный, демоницы же делают много резких движений, скачков. Все танцы, как и в демоническом культе, сопровождаются игрой на барабане. Кроме танцев Паттини и ее служанок исполняются и другие танцы, некоторые из них напоминают отдельными элементами «демонические пляски», другие характеризуются особым стилем.
Важнейшую магическую функцию в обрядах исполняют браслеты богини, которым приписывается мощная волшебная сила: браслет способен испепелить яков, снимать колдовские чары, изгонять духов из тела человека.
Сингальская легенда о Паттини и ее волшебных браслетах совершенно явно перекликается с историей героини тамильского эпоса – целомудренной и преданной жены Каннахи. Существует немало вариантов легенды о Каннахи, но в основных чертах она такова.
В стране Чера жила некогда богатая и знатная (высокого рода) семья. И родилась в этой семье дочь, которую назвали Каннахи. Когда девочка выросла, ее выдали замуж за сына богатого и знатного торговца. Мужа Каннахи звали Ковалан (85).
——————————————————————————————-
(85) Другие его имена – Пхалагурунансе или Паланга-гурунансе.
——————————————————————————————-
Каннахи, хотя и согласилась выйти замуж, дабы исполнить традицию и обычай, пожелала остаться девственницей и отказала мужу в его супружеских притязаниях. Другие варианты легенды объясняют поведение Каннахи не ее принципами, а особенностями ее природы: родившись чудесным образом (из плода манго и т. п.), она не была настоящей женщиной и не могла исполнить предназначение жены.
Разочарованный супруг искал утешения у куртизанки по имени Мадхави, ласки которой стоили чрезвычайно дорого – прошло немного времени, и этот богатый купец вконец разорился. Нищим вернулся он к горюющей жене, и Каннахи покорно и преданно приняла его. А так как супругам не на что было жить, Каннахи сняла с себя одну из последних драгоценностей- золотой ножной браслет – и послала мужа продать его, чтобы выручить деньги. И Ковалан отправился в путь, пообещав вернуться не позднее чем через восемь дней.
Ковалан принес браслет Каннахи ювелиру, а тот, оценив красоту и ценность вещи, решил подарить браслет царице Мадуры, надеясь на богатое вознаграждение. Между тем царица как раз потеряла один из своих браслетов, очень похожий на тот, который поднес ей ювелир. В расследование дела вошел сам царь, правитель Мадуры из рода Пандиев, и Ковалан был обвинен в воровстве. Его приговорили к смерти и казнили возле дерева кохомба (маргоза или ним, Azadirachta indica).
Прождав мужа понапрасну, Каннахи на десятый день отправилась на его поиски. Много тягот и невероятных испытаний пришлось ей вынести в пути, пока она добиралась по мужниным следам до Мадуры. Одна из историй, приключившихся с ней, заслуживает особого упоминания, так как иллюстрирует функцию Паттини как богини черной оспы.
В одном месте Каннахи преградила путь большая река, а перевозчик отказался переправить ее на другой берег, ссылаясь на повеление царя. Тогда Каннахи обратилась с горячей мольбой к небу и земле и бросила в реку свое кольцо. Тотчас воды расступились перед ней, открыв белое песчаное дно, и она посуху перешла на противоположный берег. Семья же лодочника немедленно вся была поражена черной оспой. Несчастный перевозчик бросился к Каннахи, умоляя ее о прощении. Тронутая искренним раскаянием лодочника и исполненная милосердия, благочестивая Каннахи исцелила пострадавшее семейство.
Наконец Каннахи добралась до места, где казнили Ковалана. Обняв мертвое тело мужа, она горько рыдала, возвещая богам о совершенной несправедливости и призывая проклятия на город и правящего в нем царя.
В городе начался пожар – такова была магическая сила, приобретенная Каннахи благодаря ее целомудрию и добродетели.
Эта же сила вернула к жизни ее мужа, однако счастливого воссоединения супругов так и не произошло. Более того, именно в этот момент легенды Каннахи совершила свой единственный, но серьезный проступок, сказав мужу: «Не тронь меня, не тронь, ты нечистое существо», что является безусловным грехом жены перед мужем(86).
Причина этой слетевшей с губ Каннахи фразы трактуется по-разному. В одних легендах это объясняется тем, что Ковалан, очнувшись от смертного сна, спросил: «Кто здесь – Мадхави или Каннахи?» – и это оскорбило верную его жену. В других легендах Каннахи произносит те же слова, приняв ожившего Ковалана за его дух, т. е. именно за «нечистое существо» [59].
——————————————————————————————-
(86) Надо думать, что до этого момента Каннахи, отстаивая свою девственность в супружестве, отказывала мужу в высшей степени вежливо и деликатно, не употребляя таких грубых и прямых слов, как вышеприведенные, иначе приходится упрекнуть легенду в некоторой нелогичности.
——————————————————————————————-
Легенда зафиксировала какую-то прочную связь Каннахи (а также и Паттини) с деревом кохомба: возле него, как уже говорилось, казнили ее мужа, и сквозь это дерево, убегая от воскресшего супруга, прошла она, расколов его надвое, а Ковалан застрял в разломе ствола, и дерево срослось, поглотив его [120, с. 153].
Интересны те многочисленные способы, которыми история Паттини (Каннахи) увязывается с буддизмом.
Во-первых, такое крайнее стремление к чистоте и добродетели, преданность мужу (мы бы сказали, терпимость к его проступкам – но косвенно не сама ли Каннахи была виновна в его грехопадении?), какие мы находим у этой женщины, объясняются ее глубочайшим желанием достичь нирваны, а для этого прежде всего явиться в мир в одном из будущих рождений мужчиной, так как считается, что женщина не может надеяться на приобщение к высшим святостям буддизма и мечтать о конечном освобождении.
К тому же, «с точки зрения сингальца из народа, женщина не может родиться мужчиной иначе, как если ее муж добровольно даст на это разрешение. Они (сингалы. – Н. К.) говорят, что сам Будда был женщиной, но столь добродетельной, что ее супруг разрешил ей в будущем родиться мужчиной. Без такого разрешения можно родиться животным, демоном или богом, но нельзя изменить свой пол» [59, с. 257-258].
Таким образом, жизнь Паттини представляется сингальским буддистам как иллюстрация женского пути к нирване. Путь этот чрезвычайно труден, и, по-видимому, нелегко женщинам достичь конечной цели, так как даже такая идеальная жена, как Паттини, не смогла в полной мере исполнить свой долг и не получила желанного позволения от мужа на рождение мужчиной. И свой невольный грех ей предстоит искупать еще долго: за добродетели свои она родилась впоследствии в мире богов (но богиней, а не богом), однако и ныне, пребывая там, сидит, как верят ее почитатели, на кончике иглы и слушает буддийские проповеди.
Сингальские буддисты смотрят в будущее с оптимизмом: считается, что когда Паттини скопит достаточно моральных заслуг, то она все же родится мужчиной. В народной среде нередко также живет убеждение, что, пройдя мужские рождения, Паттини впоследствии станет аграшравака-буддой (или Майтри-буддой). В одной из легенд о Паттини [229, с. 209- 210] рассказывается о колдовском посеве риса на горе Андун-гири и отмечается, в частности, что выращенным рисом богиня оделила тысячу буддийских монахов.
В то же время многие легенды и ритуалы культа Паттини демонстрируют связь этой богини с демоническим культом сингалов. Мы уже упоминали о бытующем представлении насчет семи якинь – служанок Паттини, которыми она повелевает и через которых может чинить неприятности людям, если захочет наказать их за грехи.
Близость Паттини демонической природе подчеркивается и сингальской легендой, записанной в свое время Л. А. Мерварт. В этой легенде рассказывается, в частности, следующий эпизод о встрече Паттини на пути в Мадуру с демоницей.
«Увидя ее на расстоянии, Паттини сказала своей служанке: «Смотри-ка, девушка, видишь, идет дьяволица с клыками, как стволы железного дерева. Это она идет съесть нас». Служанка ответила: «Госпожа, оставьте меня одну как приношение дьяволице, а сами продолжайте свой путь». Паттини возразила: «Или ты не знаешь, что я Паттини?» (т. е., что я всесильна) – и с помощью своей силы она заставила дьяволицу остановиться на некотором расстоянии, не в силах сделать ни шагу дальше, и насмешливо спросила ее: «Что же, дьяволица, почему ты не подходишь? Почему ты там остановилась?». Дьяволица отвечала: «Мои ноги не в силах двигаться, и я не могу сделать ни одного шага». Тогда Паттини разрешила ей приблизиться и спросила ее, зачем она так грешит. Дьяволица отвечала: «Острая боль в моем желудке (голод) так велика, что я вынуждена есть и мужчин и женщин».- «Отныне,- промолвила Паттини, – ты не должна есть человечьего мяса на моей земле. Будь прекрасна, как я сама. Защищай мои храмы и заботься о них. Будь другом людей этой страны, вместо того чтобы быть их врагом» [59, с. 255, 260-261].
Это самозамещение Паттини явно свидетельствует о каком-то первоначальном расхождении и более позднем слиянии двух объектов культа, соединившихся в образе Паттини.
Мультиплицированное представление данной богини в некоторых ритуалах также намекает на то, что Паттини являет собой некий обобщенный персонаж, представляющий целый разряд очень давнего, возможно, первобытного пантеона (скорее всего, духов или демонов).
Ритуальный текст «Паттини-ядинна» сообщает имена нескольких «паттини»: Суранага, Манимегха, Гиниджала, Манимала, Сиримала, Ийиранда и Орумала [124, с. 128].
Во многих ритуальных рукописях Паттини рассматривается и представляется как явная и непримиримая противница яков. В «Поэме о золотом браслете» («Ран халамба кави» – рукопись Британского музея № 6615-75 [229, с. 210]) говорится о том, что браслет Паттини обладает способностью сжигать яков, он устраняет, разрушает чары, опутывающие человека, вынуждает демона (духа) пускаться в танец и тем изгоняет его из тела больного (одержимого демоном). Паттини имеет какую-то особую власть над водой (вспомним, что вода – магическое средство от демонов).
И в легендах, и в ритуальных отправлениях Паттини часто соседствует с такими демонами, как Гара-яка или Дала-Кумара, церемонии в их честь часто идут как вставные эпизоды в обрядах для Паттини. Иногда Гара-яка выступает как помощник Паттини в ее борьбе с другими яками.
Своеобразное отношение Паттини к очень древнему, исконно ланкийскому полудемону, полубожеству (почитаемому, в частности, и веддами) Гала- или Гале-яке, т. е. Демону гор (или скал). Паттини в некоторых легендах обладает той же властью над скалами и источниками воды, что и Гала-яка. Так, когда ей понадобилось напоить двух царевичей, сыновей правителя Мадуры, она, стоя на скале, сильно топнула ногой, и тут же в этом месте забил родник с чистой и вкусной водой.
Вспомним также о ее связи с богом Катарагамой (см. выше), о другом ее имени-эпитете – Парвати, что тоже подчеркивает сопряжение культа этой богини с культом гор и камней.
Одной из форм Паттини считается, в частности, Ратнавали – божественная родоначальница ланкийских родиев (низшей касты, неприкасаемых, в сингальской социальной структуре). Ратнавали имеет легенду [233, с. 5-14] самой обычной демовицы, она считается дочерью царя Перакумба (т. е. Паракрамабаху V), которую отец прогнал от себя за ее пристрастие к человечине и выдал замуж за охотника (ведду?) – от них и пошел род родиев.Паттини-Ратнавали, как и Паттини-Каннахи, имеет явную связь с культом дерева (в данном случае почитаемым является дерево теламбу – Sterculia foetida).
Функция богини-исцелительницы является одной из важнейших у Паттини. Прежде всего она «заведует» такой болезнью, как оспа. Существует и обобщенное представление о том, что в ее ведении находятся все повальные болезни людей и скота. Это подтверждается, в частности, легендой о судьбе царевичей Мадуры, ставших яками и поступивших в услужение к Паттини: им она и передала власть над эпидемиями и эпизоотиями (одному – первое, другому – второе) [225, с. 633].
Паттини-исцелительница упоминается в легенде о Сераман-радже, страдавшем сильнейшими головными болями. Паттини для его врачевания соорудила специальный алтарь (гаммадува) и, совершив положенную церемонию, вылечила раджу. В благодарность раджа выстроил перед алтарем арку (торана) в честь богини. Эта легенда является объяснением одного из важных элементов ритуала в честь богини Паттини, совершаемого в целях исцеления.
Этот ритуал называется «торан-бяндима» (т. е. связывание ворот). Для его проведения создается особая арка, обычно из пальмовых листьев – ей приписывается огромная магическая сила. Арка должна быть определенного размера – «7 пядей и 4 пальца высотой и 6 пядей и 3 пальца шириной». Больного кладут лицом к арке на расстоянии семи локтей от нее [229, с. 210-2111.
Описание своеобразного обряда перед подобной аркой приведено у П. Вирца: «Перед «торана» выстраиваются в ряд все присутствующие на церемонии, каждый покрыв голову куском новой, чистой, белой тряпки, в уголок которой завязывается монетка. Под чтение заклинаний тряпки постепенно сползают с голов и падают к ногам: символика здесь проста – уходят все болезни и несчастья, «спадают» с присутствующих» [3131.
С Паттини связана церемония экстатического характера «сира-сападан» – «исцеление от головы до ног», когда призывается ее благое воздействие на каждую часть и орган тела. В лечебно-заклинательных целях применяются танцы со звенящими ножными и ручными браслетами.
Полый ножной браслет – важнейший атрибут Паттини, он нередко представляет богиню, заменяя всякое ее изображение. В ряде случаев она представляется также веткой священного дерева. Все атрибуты Паттини – предметы священные, которых не смеет касаться никто, кроме жрецов.
Символика ножного браслета легко увязывается с представлением о Паттини как о богине чистоты и целомудрия, так как, по индийским представлениям, на целомудренную женщину нельзя поднимать глаза выше ее ножного браслета, иначе рискуешь нанести ей оскорбление. Так, Лакшман, младший брат Рамы, оказался в затруднении, когда от него потребовалось описание внешности похищенной Ситы, поскольку, соблюдая этикет, он всегда смотрел на жену брата, останавливая взор на уровне ее ножного браслета.
Однако существует и изображение Паттини, ее образ запечатлен в старинной бронзе – как идеал женской красоты [105]. Однако в этих изображениях Паттини, по-видимому, тождественна Парвати. Иногда Паттини изображают с одной грудью (ср. шиваистский персонаж Ардханари, представляющий Шиву и Парвати в едином образе) [286, с. 105].
В целом пантеон богов-покровителей у сингалов обширен, но все еще недостаточно изучен. Много неясностей существует в отношении характера различных его персонажей. Немалое число их имеет явно двойственную – полубожественную и полудемоническую – природу.
В применении к ним часто употребляются параллельно оба термина: и «яка-демон» и «девая» (или уважительно во мн. ч. – «девийо») – «бог», «божество».
Существует даже такой гибридный термин, как «яка-девийо». Этот термин употребляется, в частности, в отношении такого персонажа, как Айана, бывшего некогда царем и трагически погибшего: в новом рождении, говорит легенда, он сделался яка-девийо, которого почитают и буддисты-сингалы, и тамилы-индуисты, и ланкийские мусульмане (у последних его еще называют Галабандхара). Его считают покровителем местности, и если судить по подношениям в его честь, то к нему относятся скорее почтительно, как к божеству: ему не делают кровавых жертв, а приносят главным образом кокосовые орехи, бананы, пальмовый сахар. Айана также связан с культом гор: о нем рассказывают, что по средам и субботам он выезжает верхом на лошади на вершину горы. Айану соотносят также с тамильским богом Айанаром.
Полудемон и полубог – другой важный персонаж, носящий обычно имя Девол-девийо (он же Девол-яка). С ним, в частности, связан особый большой раздел верований – представление о вредоносной магии (по-сингальски «вас-дос»), о насылке бед, о злоносящем «влиянии» «дурного глаза» и «дурного слова». Считается, что Девол имеет в своем распоряжении семерку яков, через которых и осуществляется насыл бед и болезней, всякие напасти.
В обрядовой практике немалое значение имеет богиня земли (Михиката, или Михикантава), которой принадлежат все земные сокровища – металлы, минералы, драгоценные камни. Всякий раз, когда «вторгаются» в землю – распахивают поле, роют колодец или добывают минералы, богине посвящают подношения, молят о благосклонности. Богиня земли также связана с демоническим миром: у нее в подчинении находится восемь служанок (иногда они считаются ее дочерьми)-якинь. Эти восемь демониц сторожат восемь стран света, и их тоже не должны забывать пахари и землекопы, приступая к своей работе.
Интересно, что Солнце, Луна и Земля очень часто составляют божественную триаду, к которой апеллируют во многих обрядах и церемониях. Можно сказать, что существует два цикла, в которых Солнце и Луна выступают как божественные персонажи: один цикл – это пантеон астрологического культа, где Луна и Солнце наравне с другими небесными телами являются участниками конкретных ситуаций и изменений в картине звездного неба; второй цикл – это божественный конгломерат, цевт-ром которого является богиня Земли. Солнце и Луна в этом цикле более абстрагированы от конкретных астрологических явлений, они выступают как статичные хранители и покровители мира, нередко наряду с божествами – хранителями стран света.
Элементы солярного культа прослеживаются во многих сингальских обрядах. Истоки этого почитания Солнца следует искать, по-видимому, в североиндийской традиции. В сингальском фольклоре встречается много легенд об Ирудевийо (боге Солнце).
Наиболее известные произведения, в которых рассказывается о рождении Ирудевийо, – «Наваграха-сантия» («Сантия в честь девяти планет») и «Иру-ханда-гамана-кави» («Поэма о движении Солнца и Луны») [117, с. 51]. Они не повторяют индийских легенд(87), однако вариант рассказа о происхождении этого божества со всей очевидностью «привязан» к индийской почве: здесь он называется сыном богини Камалы-деви из страны Калингу (Калинга?).
——————————————————————————————-
(87) Сравним легенду из пуран, где Сурья (от этого индийского имени бога Солнца произошло и сингальское «Иру») считается сыном Касьяпы и Адити [117, с. 55].
——————————————————————————————-
Обращение к Солнцу особенно важно в различных сельскохозяйственных обрядах, в свадебных церемониях, т. е. там, где первична идея плодородия. В этих случаях Солнце всегда выступает в тройственном союзе с Луной и Землей.
Роль стражей света также значительна в различного рода легендах, элементах ритуала – по крайней мере апелляция к ним присутствует почти во всех обрядах, молитвах, заклинаниях.
В палийских канонических текстах буддизма они известны под общим названием «чатур-махараджано» (четыре великих царя), и рай, в котором они обитают, называется соответственно «чатур-махараджика». По-сингальски их называют «сатара варан девийо».
Они могучие покровители четырех стран света, и в сингальской среде им к тому же приписывается роль охранителей и покровителей буддийской веры и ее приверженцев. Считается также, что в их обязанности входит вести летопись событий в мире богов и «протоколы» божественных советов. Многие верят в то, что в восьмой день каждой половины лунного месяца «Четверо великих» посылают своих советников, в четырнадцатый день – сыновей, а в пятнадцатый день являются сами в человечий мир, чтобы проследить, насколько верно и преданно следуют люди принципам справедливости и добродетели. Затем они являются с «отчетом» на общем собрании богов в раю Таватинса, и тогда боги радуются или печалятся в зависимости от характера сообщений [120, с. 135].
В классической индийской мифологии царь богов Индра всегда считался покровителем востока, бог вод Варуна охранял западную сторону, бог богатства Кубера – север, бог смерти Яма – юг.
В классической буддийской мифологии Дхритараштра (или Дхаратараштра) покровительствует востоку, Вирупакша – западу, Вайшравана (88) – северу, Вирудхака (или Вирудха) -югу [247, с. 97].
——————————————————————————————-
(88) Вайшравана – эпитет Куберы. По предположению С. Паранавитаны (дискуссионному, но представляющему несомненный интерес), Кубера (или Кувера – более характерный для Ланки фонетический вариант этого имени) в определенную историческую эпоху пользовался большой популярностью у сингалов, в среде земледельцев и торговцев. В частности, в V в. н. э., когда царем Касьяпой был построен знаменитый дворец-крепость Сигири. С. Пара-навитана доказывает, что строительство этого дворца кроме военно-стратегических целей служило идее сакральной роли царя. Возводя грандиозное сооружение на неприступной скале, Касьяпа провозглашал себя богом на земле (ср. традицию царей богов-девараджа в Юго-Восточной Азии), идентифицируя себя именно с Куверой, а свой дворец – с его божественным обиталищем Алакамандой [224, с. 141-144].
——————————————————————————————-
Дворцы четырех стражей света находятся на мифической горе Югандхара: на востоке находится дворец Дхритараштры, на западе – Вирупакши, на севере – палаты Вайшраваны, на юге – Вирудхи.
Дхритараштру окружают небесные существа – гандхарвы, облаченные в белые одежды и наряженные в белые украшения. Они восседают на белых конях и вооружены каждый мечом и хрустальным щитом.
Точно так же экипирован и сам Дхритараштра, потому от него исходит сияние, как от бесчисленных миллионов серебряных светильников.
Таков страж востока Саквалы (89). Вирупакшу сопровождают наги, одетые в красные одежды, с мечом в руке и коралловым щитом, восседающие на красных конях.
——————————————————————————————-
(89) Саквала – это система мира (миров), включающая Землю (с мифической горой Махамеру в центре и окаймленную горной грядой), Солнце, Луну и все те миры, которых достигает свет Солнца. Таково представление буддистов об устройстве мировой системы, к которой принадлежит обитаемая нашим человеческим родом Земля. Саквала-система не единственная, во Вселенной их великое множество.
——————————————————————————————-
Подобен им внешним видом и господин их, страж запада Саквалы, от которого исходит свет такой же силы, как от бесчисленных миллионов горящих факелов. В золотых одеждах, на золотых конях спутники Вай-шраваны и он сам, источающий свет и блеск, как бесчисленные миллионы золотых светильников, собранных в одном месте. Во всем голубом страж юга Саквалы Вирудха, на голубом коне, с мечом и сапфировым щитом, и точно так же одеты и снаряжены его приближенные. Вирудха тоже изливает свет, как если бы он исходил от бесчисленных миллионов светильников, созданных из драгоценных камней.
Подобные представления дает старинная буддийская письменная традиция, в народной среде бытуют и другие отождествления. В разных фольклорных произведениях в функции хранителей стран света выступают важнейшие из богов-покровителей: Натха, Вишну, Сканда и Паттини (в народной религиозной балладе «Сатара-девала-деви-пувата», что значит «История о богах четырех храмов») или Натха, Вишну, Катарагама и Паттини (как они названы в другом фольклорном произведении) [120, с. 136].
Есть и иные представления: что восток охраняет бог Саман, запад – Вибхишана, юг – Катарагама, а север – тамильский бог Айанар [247, с. 97]. Последний вариант более всего согласуется с «реальным» распределением власти этих богов на острове, т. е. с теми его районами, где более всего популярны эти боги, где больше их храмов и почитателей.
Наряду с четырьмя стражами света существует (и даже, может быть, оно более популярно) представление о хранителях восьми направлений (с добавлением северо-востока, северо-запада, юго-востока и юго-запада). Это согласуется с древнейшей индийской традицией, где кроме Индры, Варуны, Куберы и Ямы почитались также Ишана, Агни, Найратрья и Вайю (покровители соответственно северо-востока, юго-востока, юго-запада и северо-запада) [195, с. 70].
Известный сингальский трактат по практике демонического культа «Товил-видья» дает и сведения об иконографии этих персонажей: хранитель востока вооружен стрекалом и восседает на лошади, хранитель запада имеет атрибутом стрелу и верховое животное – слона, хранитель севера держит в руке опахало из хвоста яка и сидит на красной лошади, хранитель юга обладает золотой саблей и едет верхом на гусе-лебеде (ханса); хранитель юго-востока – верхом на Гаруде и вооружен дубинкой, юго-запада – тоже с дубинкой, но сидит на лошади, хранитель северо-востока плывет на лотосе с раковиной в руке, северо-запада – едет на буйволе и вооружен золотым луком [120, с. 136].
Повторим, что апелляция к хранителям стран света без их конкретного называния является постоянной и почти обязательной во всех обрядовых действиях.
Легенды о персонажах пантеона богов-покровителей, описание их способностей и могущества черпаются жрецами из старинных рукописей и современных сочинений, основанных на древних текстах. Многие предания сохраняются в устной традиции. Эти легенды и предания наряду с заклинаниями и молитвами жрецы часто пересказывают перед изображениями богов, обычно читая на память длинные тексты. В настоящее время выпускается много дешевых изданий, излагающих «истории богов»; ими пользуются и профессионалы (жрецы), и простые верующие.
Мифологический материал очень разнообразен, и в своих существеннейших частях и в деталях он разнится от рукописи к рукописи, от храма к храму, от сказания к сказанию.
Мы уже перечисляли варианты в составе богов – стражей света. Добавим еще один: в храме Ланкатилака в центральной части Шри Ланки их считается пять: Саман «контролирует» запад, Катарагама – юг, Вибхишана – восток, Гана (Ганеша) – север, а Вишну повелевает ими [137, с. 28].
Но в этом же храмовом комплексе отведено помещение и для двух других божеств, власть которых имеет более локальное значение, чем у перечисленных богов, чьи изображения и храмы можно найти по всему острову. Это Кумара Бандара и Дядимунда Девата Бандара Девийо.
Второй из них считается главным военачальником Вишну и командиром армии из 11 500 демонов. Кумара Бандара также занимает в наборе богов, «обитающих» в этом храме, подчиненное место.
Однако могущество его почитается, пожалуй, самым великим. Маленькая черная, статуэтка, изображающая это божество, скрыта занавесью, на нее не должен глядеть даже жрец. Нарушившего этот запрет бог карает слепотой или даже смертью [137, с. 30-31].
Легенда о происхождении Кумары Бандары имеет приметы демонической легенды. Он был раздавлен колесницей в наказание за то, что задавил своей колесницей бычка; возвращенный в утешение своей матери-царицы в виде статуэтки, он стал проявлять ужасающее разрушительное могущество. В храме Ланкатилака его изображение поставлено за спиной статуи Будды, который, по-видимому, несколько ослабляет его злоносящее влияние.
Богослужение в девалах, где почитают богов-покровителей, совершается обычно дважды в неделю, в различных районах острова – в разные дни (в среду и субботу или во вторник и пятницу). В храмах г. Канди при знаменитом буддийском храме Зуба Будды – ежедневно.
Дни богослужения в девалах имеют свое название – «кенмура». Жертвоприношение в честь богов и связанный с ним ритуал называется «пуджава» (от санскр. -«пуджа»). Совершаются они в дни кенмура трижды: утром, днем и вечером. Богам подносят рис и овощные кари; мясо, рыба, яйца исключены. Не употребляются также и некоторые овощи, например такие, у которых шероховатая кожица (в частности, пепельная тыква – пухул-гедия) [136, с. 56].
В ритуале служения богам, которое совершает жрец, первым этапом является подношение воды, когда воду наливают в особый сосуд, стоящий перед изображением божества. Показательно, что для некоторых божеств этот элемент ритуала исключается (как, например, для Кумары Бандары [137, с. 56]), видимо, из-за демонической природы – вспомним, что демоны воды боятся.
Ритуал «обслуживания» водой называется «тевая» или «тевавая» (общее значение слова – «подношение», «приношение») [13, с. 267]. Затем следует жертвоприношение в виде пищи. Кроме регулярных пищевых жертв, совершаемых в положенные дни жрецом, пищу (обычно фрукты, некоторые овощи) приносят богам и верующие посетители.
Никакую пищу не выбрасывают – ее съедают жрец или служители девала. От пищи, принесенной мирянином, часть возвращается ему. Съесть кусочек такой «освященной» пищи считается благоприятным (И). В ритуал входят также возжигание светильников, воскурения ароматических веществ.
Гимны в честь богов обычно называются «бхаджанам» (от санскр. корня «бхадж» – «служить», «поклоняться»). Эти гимны содержат обычно много санскритских и тамильских слов [247, с. 119].
В ритуальной практике девалов большое место отводится музыке, причем особенно духовым инструментам. Для прямого призывания бога употребляются колокол или звонок («гантара»), а также раковина («хакгедия») (90) [313, с. 51].
——————————————————————————————-
(90) Вспомним, что демонов и духов вызывают свистом.
——————————————————————————————-
В средние века характерной формой служения богам были храмовые танцы, похожие на танцы девадаси в Индии. Сохранились свидетельства о такой практике в храме Упулвана в Дондре, Катарагамы в Алутнуваре. Видимо, танец занимал важное место в культе богини Паттини [247, с. 112, 118-120, 188].
В настоящее время танцы в честь богов устраиваются лишь в крупных храмах. Танцорами являются мужчины, в музыкальное сопровождение для таких танцев включается бой барабана [149, с. 57]. Иногда эти танцы носят экстатический характер.
Связь верующего с богом обычно осуществляется жрецом (капуралой) или монахом, если он станет проводить богослужение вместо капуралы, например тогда, когда девал находится на территории буддийского храма.
Жрец читает молитвы, совершает жертвоприношение. Верующий излагает свою просьбу (вслух или про себя). Иногда жрец ее повторяет. Просьбы эти разнообразны: вернуть здоровье, спасти умирающего, даровать ребенка, охранять в путешествии, содействовать удаче в предприятии, обнаружить пропавшую вещь и вора, вернуть неверного супруга, избавить от сглаза и черной магии. Выражение пожеланий бывает очень драматично, моления эмоциональны, в них отражены живые чувства людей, причем не всегда эти чувства миролюбивы и благостны, а обращения к богу достаточно требовательны.
Молитвы нередко звучат весьма настойчиво – верующий полагает, что раз он сделал что-то для бога, то и бог обязан исполнить его просьбу: «У тебя шесть голов, и я шесть раз поклоняюсь тебе в шести местах. Соединив десять пальцев, поклоняюсь тебе, обе руки приветственно сложив, кланяюсь тебе, многократно кланяюсь тебе, Господин, – теперь ты исполни мою просьбу. Исполни в точности. И прояви это уже здесь, в Катарагаме. Если ты не сделаешь этого, я не уйду отсюда – так и останусь лежать у твоих ног» [328, с. 21].
Интересный пример моления приведен Х.-Д. Эверсом: речь идет о человеке, дом которого был подожжен неизвестным врагом, и к богу обращаются с просьбой обнаружить этого врага. Жрец произносит; «Только ты, Господин и почитаемый Боже, можешь найти его. Будь милостив, открой его. Я буду счастлив как-нибудь наказать его. Будь милостив, поломай ему руки и ноги, напусти огонь на его дом. Когда ты сможешь это сделать и ясно укажешь, кто враг, этот человек (молящийся. – Н. К.) снова придет сюда через семь дней и принесет тебе жертву. Если ты исполнишь все, что требуется, я смогу верить, что ты все еще с нами и что ты помогаешь нам, Господин и почитаемый Боже» [137, с. 58].
Заметим, что эта достаточно вольная речь обращена в данном случае к Дядимунде Бандаре, т. е. божеству в сильной степени «заземленному». С конкретными житейскими просьбами вообще всегда обращаются к менее «возвышенным» богам, более близким, частным, наиболее привязанным к данной местности или даже храму. В то же время именно такие божества наделяются наибольшим и действенным могуществом. Мы уже говорили о том, какой популярностью пользуется Катарагама, затмевающий других важнейших богов, таких, как Вишну и Паттини. В то же время к таким богам, как Саман, Вибхишана, Гана, с конкретными просьбами обычно не обращаются.
В ритуальную практику девалов входит много элементов магического, заклинательного характера. Гадание, предсказания, магические церемонии обережения от злых сил, эти функции, более свойственные исторически демоническому культу и его жрецам, теперь в значительной степени присваивают себе и девалы.
В культе богов-покровителей, как мы можем заметить, отношения между адептами и объектами веры строятся на несколько иных началах, нежели в демоническом и астрологическом культах. Целью обряда является призыв божества и испрашивание у него (пусть иногда и в несколько назойливой форме) определенных милостей и благ. В создании магико-защитного барьера надобность, по существу, отпадает, так как от богов обычно не ждут несправедливых деяний (другое дело, когда речь идет о возмездии).
<< К оглавлению книги «Традиционное мировоззрение сингалов …» |
Следующий раздел>> |
