| <<К оглавлению Семека Е.С. «История буддизма на Цейлоне» | Следующий раздел>> |
Со времени образования сингальского государства в первые века до н. э. и на протяжении всего исследуемого периода царь формально обладает верховным правом распоряжаться всей землей государства. Однако характер этого права и реальный смысл его не оставались неизменными, что, в частности, отражается и на практике дарений. По мере развития экономических отношений архаические функции дарения приобретали новую форму.
Дарения земельных угодий буддийским вихарам относятся преимущественно к первым векам н. э. (примерно до V в.) (82); начиная с VI в. они почти целиком сменяются пожалованием деревень (83). Факт этот, по-видимому, отражает известные изменения в сфере сингальской экономики.
В первый период (до V в. н. э.) вся земля практически находилась в наследственном владении у обрабатывавших ее свободных крестьян-общинников. Дарения земель монастырям на этом раннем этапе развития сингальского общества – это дарения либо пустующих земель, владельцем которых считался царь, либо земель собственно царских, т. е. земель его личного домена (84).
В том случае когда царю нужны были земли какого-либо определенного района, на которых уже сидели обрабатывавшие их крестьяне, царь вынужден был предварительно скупать у них эти земли. В Махавамсе говорится, что царь Гаджабахукагамани, построив ступу Маричаватти, «дает ей [землю] на нужды братства монахов, скупив ее за сто тысяч монет» у различных владельцев (85).
————————————————————————————————-
(82) AIC, № 4, 7, 20, 29с, cl, 49, 53, 59, 67а, 69, 77, 80, 98, 100 102; EZ, I, № 10 (Ша, Ь), 22; V, № 7; Mhv., XXXIII.16, 50-51; XXXIV 63, 92-93; XXXV.31-32, 83-86, 116-118, 121 – 122. Немногочисленные упоминания о дарении земель, относящиеся к более позднему времени, см. Civ., XLII.9-10; EZ, V, № 7, 11, 21, 26.
(83) Mhv., XXXVI. 172-174; Civ., XXXIX.10; XLI.96-99; XLII 15- 18, 23-24, 63-64; XLIV.50-51, 73, 95-101, 112-122; XLV 27-28, 58-60; XLVI.8-10, 19-22, 27-28; XLVIII.9; XLIX.14-18, 21-23, 88-90; L.63-64; LI.70-71, 74-77; LII.26, 46. 59-62; LIII.10, 32- 37; LIV.41; LX.ll-15, 64-67; LXXX.35-41; EZ, V, № 5, 23.
(84) EZ, II, № 11; Mhv., XXXVII.9.
(85) Mhv, XXXV.121-122; то же см. Mhv., XXXV. 116- 118.
————————————————————————————————-
Затем, после V в., широкое развитие получает практика дарения царем земель и деревень государственным чиновникам (министрам, генералам и т. д.) в качестве вознаграждения за несение службы. Налоги с этих земель и деревень целиком или частично идут на их содержание (86).
В древнем и средневековом Цейлоне существовало несколько видов земельной собственности, отличавшихся неодинаковым объемом владельческих прав.
Были временные земельные владения, которые давались только на время несения службы; другие принадлежали получившему их за службу на протяжении всей его жизни, а после смерти получателя отходили в казну; третьи передавались по наследству. Одни землевладельцы полностью освобождались от налогов, другие – должны были платить определенную долю урожая натурой, деньгами или трудом.
Наибольшей полнотой прав собственности отличались земли памуну. которыми царь или наследник престола награждали своих приближенных (87). Владение наделом памуну, полученными за службу, в дальнейшем не было обусловлено несением службы, т. е. владельцы памуну (памуну ладдан) держали свои наделы независимо от того, какую службу они несли государству и несли ли они ее. Кроме того, земли (как и деревни) памуну были наследственными. На это указывает, например, часто встречающееся в надписях выражение «памуну парапу-ру» – «памуну рода, семьи», т. е. наследственный дар (88), а также «хира санда памуну»- «[дарение] памуну, [существующее] пока существуют солнце и луна» (89).
————————————————————————————————————————-
(86) EZ, I, N2 4, 7, 9, 14, 15; II, № 17, 19, 21-23, 27, 29.
(87) EZ, I, № 9; H, № 14, 17, 20-23. 29; V, № 11.
(88) EZ, II, No 4.
(89) EZ, I, № 9, 15; II, № 14, 23. Относительно характерной для Цейлона дуалистической формулы, связанной с символикой солнца и луны, см. выше, стр. 56 и сн. 58.
————————————————————————————————————————-
В одной из надписей царя Киттинишшанкамаллы говорится, что-царь отдает распоряжение выбивать указы о дарениях земель памуну на медных табличках, «чтобы они существовали вечно»; там же сообщается, что земли хира санда памуну даются ближайшим сподвижникам царя за их верную службу (90).
Все земли буддийских монастырей принадлежали именно к категории собственности памуну.
Обычно земли памуну освобождались от всякого налогообложения. Это правило распространялось на все монастырские земли. Что же касается светских владельцев памуну, то в некоторых случаях, специально оговаривавшихся, они обязывались выплачивать очень небольшую сумму, «номинальную ренту», иногда государству, а чаще монастырю или больнице (не более амуны с кири посевной площади). Так, в одной из надписей сообщается, что наследник дарит землю памуну своему приближенному и обязывает его каждый год платить небольшую сумму на покупку масла для одного из храмов монастыря Абхаягири (91). Условием владения землей памуну, о котором говорится в другой надписи, была выплата «номинальной ренты» Махавихаре (92). Такая же «рента» выплачивалась держателями памуну в пользу Храма зуба (93).
Известны случаи, когда светский землевладелец передавал монастырю в качестве памуну земельный надел, небольшой налог с которого он по условию владения платил царю. В этом случае в дарственной надписи специально оговаривалось, что все доходы, в том числе и доходы от обработки пустующих земель, принадлежат теперь монастырю, сумма налога, прежде принадлежавшая царю, и впредь сохраняется за царем (94).
————————————————————————————————————————-
90 EZ, I, № 15.
91 EZ, II. Kb 4.
92 «Epigraphical Surnmary», № 718.
93 EZ, I, № 8.
94 EZ, V, № 21.
————————————————————————————————————————-
Как в светском, так и в монастырском землевладении наделы памуну нельзя было отобрать у их владельцев. В надписи Кассапы V, например, содержится запрет царским чиновникам, «даже если они при этом руководствуются интересами царского дома», отбирать земли памуну, принадлежащие буддийскому монастырю Атвихаре (95).
Таким образом, монастыри владели землями на весьма выгодных условиях. Их земли были землями памуну, они давались им навечно, налогами не облагались и не могли быть ни при каких условиях отобраны. Являясь полными собственниками своей земли, монастыри распоряжались ею по собственному усмотрению. Часть ее они обрабатывали с помощью наемного труда, крепостных и рабов; часть в виде небольших участков раздавали в кормление за труд или в аренду.
Существовало только одно ограничение, заключавшееся в том, что монастырям запрещалось дарить кому-либо из своих служащих или слуг земли в качестве памуну: «Никакие деревни или земли, принадлежащие этой вихаре, никоим образом не должны закладываться (укас) или дариться в качестве земель памуну» (96). Служащим и слугам вихары в свою очередь запрещалось принимать от монастырской администрации подобные дары (97).
Это предписание, по всей вероятности, имело целью охрану земельной собственности сангхи от возможного ее распыления, так как, подарив земли в качестве памуну, прежний владелец (в данном случае монастырь) терял свои владельческие права на нее (98).
————————————————————————————————————————-
(95) EZ, I, № 4.
(96) EZ, I, № 7B.
(97) EZ, I, № 4, 7A.
(98) В позднее средневековье термин pamunu исчезает из сингальской эпиграфики. Это означает, по-видимому, исчезновение и самого института. Вместо pamunu появляется термин praveni (скр.), раveni (пал.), который также обозначает наследственный, передаваемый из поколения в поколение надел земли. Однако, как это засвидетельствовано европейцами, павени, хотя юридически и считался полной собственностью владельца, фактически таковой не был. Получаемый за службу, он передавался по наследству лишь при условии несения той же службы наследниками владельца. В случае прекращения или потери службы павени мог быть отобран. Павени был, несомненно, более ограниченной формой собственности, чем памуну. В связи с этим становится понятным отрывок из Махавамсы (Mhv., LV.30), в котором министр царя Махинды V Будда просит подарить ему (сделать памуну) деревню, которая принадлежала его семье и была деревней павени (paveni-gama). Вероятно, в этот период (начало XI в.) земли павени уже появились, но еще не вытеснили памуну (см. Н. W. Соdringtоn, Ancient Land Tenure , стр. 11 – 13).
————————————————————————————————————————-
Самой распространенной формой дарения земли в кормление в монастырском землевладении, как и в светском, было дарение дивела (дживела). Надел дивела давался за несение службы (от характера этой службы зависели его размеры), но владение им, в отличие от памуну, продолжалось лишь в период несения данной службы его владельцем – в течение этого времени надел дивела не мог быть отобран, в случае же прекращения или лишения службы он отбирался (99).
Оплачиваемый трудом, дивела, как правило, налогом не облагался. Отдельные сведения о взимаемом с дивелы небольшом налоге (в размере высеваемого на нем зерна) можно истолковать в том смысле, что иногда служба могла заменяться владельцу дивелы уплатой определенной суммы в казну (эта сумма составляла примерно 1/15s часть урожая) (100).
В средние века дивелу получали чиновники на службе государства, крестьяне и ремесленники сельской общины, а также многочисленные монастырские служащие, слуги, ремесленники, арендаторы, крепостные и рабы. Величина дивелы, предоставлявшегося лицам, состоящим на службе сангхи, из земельных владений монастыря, зависела от положения этих лиц в строгой системе монастырской иерархии и от выполняемой ими работы.
Самые большие наделы получали крупное буддийское духовенство, стоявшее во главе отдельных монастырей, и светские служащие, занимавшие основные позиции в хозяйственном управлении монастырями. Максимальный из известных наделов дивела на землях монастырей – 5 кири. Его получали главный монах-эконом, главный эконом из. мирян, главный писец, лицо, ведающее снабжением вихары, и ответственные лица, связанные с учетом и регистрацией монастырских доходов («регистратор шкатулок» и «хранитель шкатулок»).
Надел чиновников и служащих рангом ниже, а также подавляющего большинства ремесленников и мастеровых составлял в среднем 1 кири (101). Сторожа, прачки, уборщики, работники кухни, арендаторы получали наделы в 2 пая (1/2 кири). Самый маленький надел получали крепостные и рабы вихары – 1 пая (1/4 кири) (102).
Нередко кроме земли под рис эти пожалования включали сад и участок неорошаемой земли (103). На землях монастыря к наделам дивела иногда добавлялся васаг – определенная натуральная или денежная выдача (сырой рис, одежда, деньги) (104).
————————————————————————————————————————-
(99) EZ, I, № 7А, 7В, 9; II, № 17, 20-23, 29.
(100) Н. W. Соdringtоn, Ancient Land Tenure…, стр. 18.
(101) В эту группу входят всякого рода надсмотрщики над работниками вихары и такие ремесленники, как кузнец, резчик по дереву, мастер, изготовляющий монахам ситечки для питья, горшечник, а’также скотники и повара. Среди ремесленников были и привилегированные мастера, получавшие надел в 3 кири (мастер-гранильщик), а также в 2 кири (художник, астролог, цветочник, мастер, изготовляющий горшки для сбора подаяний). – EZ, I, № 7В.
(102) EZ, I, № 7В. О системе вознаграждения наделами дивела подробно см. Е. С. Семека, Система управления древних монастырей Цейлона…, стр. 241-256.
(103) Вид земельного пожалования дивела сохранялся довольно долго. В XIV в. дивелой назывался надел не только мелких арендаторов и чиновников, но и весьма крупных землевладельцев (см. например, EZ, IV, № 12). В 1545 г. царь Бхуванекабаху VII писал португальскому вице-королю: «Что же касается земель, данных в знак благорасположения, я объясню Вам, что они собой представляют, а именно: с древнейших времен до настоящего времени цари имеют обыкновение давать эти земли тем, кому пожелают; дав их, в том случае если эти люди сделаются слабыми из-за какой-нибудь болезни, хромоты или старости и не будут в состоянии нести службу при их дворах, идти на войну или проявят какое-либо непослушание, они имеют право забрать у них указанные выше земли». Далее говорится, что в случае покупки такой земли новый ее владелец не только обязан уплатить за нее деньги, но и впредь нести ту службу, которую нес ее прежний владелец (цит. по кн.: Н. W. Соdringtоn, Ancient Land Tenure…, стр. 19).
(104) Н. W. Codrington, А. М. Носаrt, A Short History оf Ceylon, стр. 45-46.
————————————————————————————————————————-
В средние века на Цейлоне получили развитие различные виды земельной аренды. В надписях рассматриваемого периода встречаются два термина, обозначающие держание земли на условиях выплаты определенной доли урожая, – «патта» и «кара». Из текста надписей совершенно очевидно, что эти два вида аренды имели существенные различия, во многих случаях они прямо противопоставлены один другому.
В надписях, касающихся монастырского землевладения, говорится, что земли монастыря могут быть сданы только в аренду кара (105), сдавать же их в аренду патта запрещено: «Все деревни и земли, принадлежащие этой вихаре, должны обрабатываться согласно документам об аренде кара, передача их в аренду патта не должна производиться» (106).
————————————————————————————————————————-
(105) Существует несколько толкований термина kara. Викремасингхе (EZ, I, № 7А, прим. 12) производит его от скр. karika с техническим значением «установленный налог». Но он не подтверждает свое толкование какими-либо данными. Паранавитана (EZ, III, стр. 48) предполагал, что kara происходит от скр, karya – «служба» и что понятие, им обозначаемое, соответствует современной аренде земли на условиях несения службы. Он же возводит синг. kara к скр. kirya (EZ, V, № 10). Кодрингтон («Ancient Land Tenure…», стр. 15, 16) считает, что при эквивалентности слов синг. karaya и скр. kara – «налог» мы можем объяснять этот термин как определяющий землю, держатель которой платил определенную долю урожая, в противоположность земле, налог с которой выплачивался деньгами. Но в значении «налог» встречаются только формы kara, kara. В современном сингальском существует слово karaya, употребляемое в словосочетании badu karaya и т. п., обозначающих документ, акт, договор. Викремасингхе соответственно переводит встречающееся в надписи Махинды IV выражение karayehibanda «должны обрабатываться согласно документам об аренде». В период английского владычества термином badda (синг. banda) – «рента, налог»’ назывались определенная выплачиваемая доля урожая, люди, платящие эту ренту, и некий район, ими занимаемый, т. е. фискальная территория, например Калитачабадда или Маггонбадда (см. EZ, I, № 7А, прим. 12).
(106) EZ, I, № 7А.
————————————————————————————————————————-
В светском землевладении были распространены оба вида аренды. Только наличием в светском землевладении аренды патта можно объяснить надпись Кассапы V, в которой говорится, что монастырь имеет право предоставлять убежище держателям земли на условиях аренды патта, ищущим у него защиты в случае невозможности уплатить причитающийся с них налог. То, что держатели этих земель являются арендаторами светских землевладельцев, несомненно, так как возможность выполнения подобного предписания предполагает незаинтересованность монастыря в уплате долга арендаторами.
Содержащееся в той же надписи указание, что «когда ремесленники или держатели деревень на условиях патта находят убежище у монахов, долг, который следует с них получить, государственные чиновники могут взыскать, никакой же другой вред им причинен быть не может» (107), также говорит об их принадлежности к арендаторам светских земель. В противном случае налог должен был бы быть с них получен монастырской администрацией, а не государственными чиновниками.
————————————————————————————————————————-
(107) EZ, I, № 4.
————————————————————————————————————————-
Земли монастыря отдавали в аренду кара только лицам, не являвшимся служащими или слугами, подаренными вихаре или нанятыми ею. Таким служащим и слугам запрещалось приобретать в аренду (обоих видов), как и брать в заклад или получать в качестве памуну, какие-либо земли из владений монастыря. Они могли пользоваться только той землей вихары, что давалась им в кормление (108).
Если монастырские арендаторы держали земли на условиях аренды кара из поколения в поколение, то отобрать у них эти наделы монастырь был не вправе (если соблюдались все условия об аренде) (109). Возможно, такое держание земли было началом превращения этих наделов во владение. К моменту появления голландцев на Цейлоне мелкие сингальские арендаторы уже почти повсеместно стали наследственными владельцами, в то время как держатели крупных земельных наделов за службу превращались в наследственных владельцев значительно медленнее (110).
————————————————————————————————————————-
(108) EZ, I, № 7 А- «За исключением земли, данной в кормление служащим и крепостным этой вихары, никакие другие рисовые поля, огороды и т. п. в любом из мест, принадлежащих Атвихаре, не должны находиться в их владении ни по закладу, ни в качестве памуну, ни на условиях аренды патта или кара». В чем конкретно состояло различие этих двух видов аренды, не совсем ясно. Кодрингтон полагал, что патта представляла собой срочную аренду на условиях невысокой арендной платы, поэтому сдача земель в аренду кара, при которой, как он считал, арендная плата была значительно выше, рассматривалась монастырями как более выгодная (Н. W. Codrington, Ancient Land Tenure…, стр. 14). Паранавитана дает новое толкование. С его точки зрения, при аренде патта арендаторами были не сами земледельцы, а определенная категория лиц – посредники между хозяином земли и лицами, непосредственно ее обрабатывающими. Эти посредники, взимая арендную плату в пользу владельца, некоторую сумму оставляли себе. Подобная система отношений могла порождать всякого рода злоупотребления. Именно этим Паранавитана склонен объяснять отрицательное отношение монастырей к аренде патта. В противоположность патте аренда кара была арендой без посредника (см. EZ, V, № 10). Приняв последнее толкование, можно точнее объяснить приводившуюся выше надпись, в которой говорится об арендаторах патта, скрывающихся на территории монастыря.
(109) EZ, I, № 7А.
(110) Н. W. Codrington, Ancient Land Tenure…, стр. 45.
————————————————————————————————————————-
В сингальской эпиграфике встречается еще один, к сожалению весьма туманный и неизученный, термин, относящийся к системе землевладения средневекового Цейлона, а именно «кабали». Лица, в чьем владении находились земли кабали, называются в надписях «кабили». Термин «кабали» встречается в следующих сочетаниях: 1) кабали вихары; 2) кабали никай (т. е. буддийских сект); 3) кабали в собственности царской семьи; 4) кабали во владении глав районов; 5) кабали тамилов; 6) кабали памуну; 7) двойной кабали; 8) незаконный кабали (111) Кроме того, известно, что кабали могли быть участками земли самых различных видов; встречаются упоминания о кабали из рисовых полей, сада, земли при доме, пустошей (112).
Исходя из буквального значения слова (маленький кусок, глоток) можно предположить, что этот термин обозначал какую-то часть земельного угодья, поля или системы полей.
Несмотря на скудость данных, анализ надписей приводит к выводу, что кабали также были участками арендной земли, а обрабатывающие их кабили – арендаторами (113). В чем заключались особенности этой аренды, каково было правовое положение ее держателей, пока установить трудно.
Если обратиться к контекстам, приняв при этом предложенное понимание, то большинство случаев употребления термина «кабали» представляется довольно ясным. Это 3) арендные участки царских земель, 4) арендные участки глав районов, 5) арендные участки тамилов (купцов или воинов, из которых формировали свои армии сингальские цари средневековья), 6) арендные участки, подаренные как памуну (что, вероятно, следует понимать, как закрепление за бывшим арендатором владельческих прав памуну), 7) двойной арендный участок, 8) арендный участок, присвоенный незаконным путем.
————————————————————————————————————————-
(111) 1) vehera kabali – EZ, I, № 2, 16; 2) nakava kabali – EZ, IV, № 5;3) raj-kol kabali – EZ, I, № 8; II, № 11; 4) ratladu kabali – AIC, № 114; 5) deme kabali – – EZ, III, № 28; 6) pamunu kabali-EZ, I, № 8; AIC, № 114; 7) de-kabali – EZ, I, № 8; AIC, № 114; 8) aniya kabali – EZ, III, № 28.
(112) EZ, I, № 16.
(113) Cм. «History of Ceylon…», vol. I, стр. 375, где kabali laddan переводится как «арендаторы».
(114) EZ, I, № 2(111. 2A) упоминает 807 владельцев кабали, сидящих на землях вихары; EZ, I, № 7В называет 12 владельцев кабали.
————————————————————————————————————————-
Что касается интересующего нас в первую очередь термина 1) «кабали вихары» [как и 2) «кабали никай»], то с ним дело обстоит несколько сложнее. Надписи свидетельствуют, что в деревнях и на землях вихары были лица, владевшие наделами кабали (114). При этом известно, что монастырская администрация не имела права давать землю, принадлежащую вихаре, иначе чем в кормление за службу (дивела) или в аренду кара. Из этого с достаточной очевидностью следует предположение, что кабали не образовывались внутри земельной собственности монастыря, а присоединялись к нему вместе с подаренными ему земельными угодьями. Кабали, принадлежавшие земледельцам на условиях аренды земли, оказывались вкрапленными в территорию, ставшую собственностью вихары.
Получив вместе с прочими владениями и участки кабали, расположенные на подаренной территории, и включив их в свои границы, монастырь впредь стремился уберечь их от возможных посягательств со стороны. В надписях, посвященных дарению иммунных прав монастырским владениям, часто встречается запрещение присваивать участки кабали из земельных угодий вихары (115).
По всей вероятности, кабили с их участками, включенными территориально в границы владений вихары, втягивались также и в ее систему хозяйственных отношений.
В списке лиц, получающих дивелу за службу в хозяйстве монастыря Михинтале, упоминаются 12 кабили вихары. Они получают самый маленький надел – 2 пая земли под рис и натуральную выдачу (васаг) в размере 1 адманы риса в день.
Совершенно очевидно, что эти кабили, уже являясь владельцами небольших участков в пределах владений вихары, несли определенную службу в ее хозяйстве, за что и получали от нее небольшой дополнительный надел (дивела) и натуральное вознаграждение. На то, что они несли службу в хозяйстве монастыря, указывает наличие специального надсмотрщика над владельцами кабали, занимавшегося распределением работ между ними (116).
Выше рассматривались земли, полученные монастырями в дар. В заключение, однако, следует заметить, что из данных эпиграфики известен также факт покупки монастырем земельных угодий. Одна из интереснейших надписей, причем ранних (IV-V вв.), сообщает о покупке монастырем земли у нескольких групп воинов во главе с командирами; при заключении сделки о покупке служащие монастыря вручают воинам деньги от имени сангхи (117).
————————————————————————————————————————-
(114) EZ, I, № 2(111. 2A) упоминает 807 владельцев кабали, сидящих на землях вихары; EZ, I, № 7В называет 12 владельцев кабали.
(115) EZ, I, № 2 (III. 2А), 11, 16; II, № 12.
(116) EZ, I, № 7В.
————————————————————————————————————————-
| <<К оглавлению Семека Е.С. «История буддизма на Цейлоне» | Следующий раздел>> |
