·······································

Об уникальности древних бирманских сводов и арок

Раздел «Burmese vaults» из Koller A. «Architectural Design at Bagan and Angkor: A Comparison» JRAS, Series 3, 27, 1 (2017), pp. 93–141

перевод shus 2020

Классическая бирманская архитектура является единственным примером использования в Юго-Восточной Азии настоящей (сводчатой) арки и, соответственно, сводчатых перекрытий (46). Для архитекторов Багана данная технология была ключевой, поскольку только она давало возможность сооружать бирманские храмы-«пещеры» гу (бирм. gu). Вследствие этого, определение источника происхождения бирманской арки всегда занимает центральное место в осмыслении данной архитектурной традиции.

Не важно, какую позицию мы занимаем: следуем ли мнению Strachan об особой значимости наследия пью (Pyu) в становлении архитектуры Багана или же придерживаемся той точки зрения, что строения пью не являются достоверными доказательствами, поскольку подвергались более поздней реконструкции. В любом случае источник происхождения бирманской сводчатой арки, безусловно, следует искать в более ранних архитектурных моделях других стран (47). Здесь догадки варьируют от Индии до Китая, причем трудности с первой объясняются плохой сохранностью ранней храмовой архитектуры, а с последним – отсутствием надежного сценария заимствования (48).

—————————————————————————

(46) Le Huu Phuoc, Buddhist Architecture (Lakeside, MN, 2010), p. 207.

(47) Strachan (Imperial Pagan: art and architecture of Burma (Honolulu, 1990), p. 40.

(48) Luce видит в качества источника Бенгалию, см. Old Burma: Early Pagan (New York, 1969-70), p. 302; а также D. Chihara, The Hindu-Buddhist Architecture in Southeast Asia (Leiden, 1996), p. 51, цитирующего P. Dupont, L’arche´ologie mone de Dvaravati (Paris, 1959), i, p. 125.

Рассматриваемые в данном контексте индийские объекты – это кирпичный храм около Бхитаргаона (Bhitargaon, как правило, датируется пятым столетием) и ступа вблизи Мирпур-Хаса (Mirpur Khas, шестой век), ср. S. Kramrisch, The Hindu Temple (Calcutta, 1946), p. 149, n.51; P. Brown, Indian Architecture: Buddhist and Hindu, 6th reprinted (Bombay, 1971), pp. 41, 45.

—————————————————————————

Точка зрения, согласно которой бирманские арки/своды ведут свое происхождение от временных навесов вокруг ступ, может быть аргументирована ссылкой на полуциркульный свод, который присутствует в самых ранних полых храмах (например, в Нат-хлаун-чаун (Nath-hlaung-Kyaung)) и не имеет аналогов в Индии (49). Однако, трудно себе представить, чтобы такая сложная технология, как формирование арок из клинчатого кирпича, могла быть освоена без внешнего заимствования. Кроме того, поразительное сходство с гу можно найти в таких центрально-азиатских строениях, как храм «Т» в Кочо/Гаочанге (Khocho/Gaochang) с четырехсторонним (на центральной колонне – прим. shus) расположением фигур Будды, что очень напоминает пью/бирманские храмы типа «лэй-мье-хна» (lei-myet-hna, «храм-пещера с четырьмя лицами» – прим. shus), а также более поздние монументы Багана. Подобная параллель присутствует и в случае с чатья-храмом № 2 в Tallyk-Bulak, расположенном в Синьцзяне к северу от Турфана, который, как кажется, является праобразом всех бирманских гу (50). Со своей стороны, Chihara также придерживается версии о китайском и среднеазиатском влиянии на происхождение бирманских сводов, однако, указывает при этом на подобие бирманскому широкого облицовочного кирпича на могиле эпохи династии Хань в Лояне и на могиле короля Мурёна (Muryeong, правл. 501-522 г.г. н.э.) в южнокорейском Конджу (51). Это может показаться довольно надуманным, но чуть позже мы еще вернемся к вопросу китайского влияния.

—————————————————————————

(49) H. Loofs-Wissowa, “The True and the Corbel Arch in Mainland Southeast Asian Monumental Architecture”, in: Southeast Asia in the 9th to the 14th Centuries (eds) D. G. Marr and A. C. Milner (Singapore and Canberra, 1986), p. 246. Griswold представляет сценарий развития технологии сооружения гу на основе архитектуры временных строений, окружавших ступу, см. A. B. Griswold, Ch. Kim, and P. H. Pott, Burma, Korea, Tibet (London, 1964), p. 28 f.

(50) См. H.G. Franz, Von Gandhara bis Pagan: Kultbauten des Buddhismus und Hinduismus in Sud- und Zentralasien (Graz, 1979), pp. 40–49. Исследование Franz’ом галерей буддистских строений, в которых использовались сводчатые перекрытия, вполне очевидно указывает на иранское происхождение, распространявшееся через Гандхару (например, Тепе Сардар (Tepe-i-Sardar) близ Газни в Афганистане с его остатками цилиндрических сводов в вихарах 17 и 23). Однако, достаточно сложно найти объяснение того, как эта технология проникла в Бирму из Средней Азии (ibid., p. 16).

(51) D. Chihara The Hindu-Buddhist Architecture in Southeast Asia (Leiden, 1996), pp. 51–52, 258-260.

—————————————————————————

Илл. 8 (803). Пья-та-да (Pya-tha-da). Этот, вероятно, недостроенный храм середины тринадцатого века демонстрирует особую значимость сводов в создании внутреннего объема сооружения.

Таким образом, главное достижение пью/бирманский архитекторы – это не изобретение данного метода, а полное раскрытие его истинного потенциала (так же, как и в случае с римлянами, которые тоже не являются изобретателями арки!), что давало возможность реализовывать на его основе практически любые пространственные решения. Кроме того, отмечается использование множество конструкционных форм, в том числе стрельчатых, полуциркульных, параболических, четырехцентровых и плоских арок (илл. 8). В галереях храмов мы видим цилиндрические (характерные для храмов раннего периода), трехчетвертные и ступенчатые своды, а в их центральных частях и портиках – огромные параболические арки и сомкнутые своды.

Мы сравниваем это с ложными сводами классической кхмерской эпохи, которые, вне всякого сомнения, имеют индийское происхождение. Они были реализованы посредством не обеспечивающей должную стабильность строительной технологии (в особенности, когда используется камень, а не кирпич), что и привело к последующему разрушению очень многих сооружений. В кхмерской архитектуре конца двенадцатого и начала тринадцатого столетий, можно наблюдать воздействие ограничений, сопутствующих данной технологии сооружения сводов, когда архитекторы, пытаясь охватить большие внутренние пространства (как, например, в «залах танцоров») и будучи не в состоянии возвести нечто более широкое, чем галерея, объединяли вместе такие сводчатые галереи, чтобы создать не более чем иллюзию большого крытого зала (52).

—————————————————————————

(52) Stierlin справедливо обращает внимание на источник происхождения «залов танцоров»: крестообразные дворики-галереи Beng Mealea или Angkor Vat и аналогичные им индийские сооружения «ranga mandapa» (H. Stierlin, The Cultural History of Angkor (London, 1984), pp. 63–64.

—————————————————————————

Эти так называемые «залы» наиболее наглядно иллюстрируют неприятие кхмерами настоящей арки/свода. Loofs-Wissowa объясняет разницу подходов бирманских и кхмерских архитекторов различием культовых потребностей, т.е. необходимостью большого пространства для собраний буддистов в противовес более камерным ритуалам брахманской религии Камбоджи, выполнявшимся внутри гарбха-грихи (garbha-griha) (53). Если бы форма действительно следовала за функцией, то кхмерским архитекторам пришлось бы изменить свой подход в тот момент, когда огромным буддистским сообществам времен Джаявармана VII потребовались обширные культовые пространства, но вместо этого данный правитель решил придерживаться устоявшихся традиций. Похоже, что он никогда даже и не пытался перенять опыт соседнего государства, где подданные современных ему бирманских монархов с легкостью перекрывали обширные внутренние пространства. В то же время, придание ложным сводам формы ложных параболических арок в галереях Пхимеанакаса (Phimeanakas, прибл.1000 г.) и в Преах Вихеара (Preah Vihear, первая половина одиннадцатого века) позволяет предположить, что камбоджийским архитекторам, как минимум, был знаком внешний вид настоящего свода. Однако, было бы слишком самонадеянным предполагать без надлежащих доказательств, что источником вдохновения для них послужили архитектурные решения бирманских мастеров.

—————————————————————————

(53) Loofs-Wissowa, “The True and the Corbel Arch in Mainland Southeast Asian Monumental Architecture”, in: Southeast Asia in the 9th to the 14th Centuries (eds.) D. G. Marr and A. C. Milner (Singapore and Canberra, 1986), p. 245.

—————————————————————————

Web Analytics