***
Национальный вопрос, связанный с многолетней конфронтацией сингальской и тамильской общин на острове, является наиболее ocтpoй проблемой, от решения которой зависит дальнейшая судьба страны.
Поиски путей выхода из затянувшейся кризисной ситуации определяли политическую жизнь Шри-Ланки последних двух десятилетий XX в., заметно влияли на внутреннее положение в южноазиатском регионе в целом, где проблема сохранения целостности и неделимости государственных образований, тесно связанная с проблемами региональной безопасности, давно стала предметом острых дискуссий между руководителями стран, входящих в Ассоциацию регионального сотрудничества стран Южной Азии (СААРК).
Проблемы гражданства индийских тамилов, государственного языка, административного устройства Северо-Восточной тамильской провинции являлись причинами периодического нарастания напряженности между сингальской и тамильской общинами.
Активизация тамильских националистов, с одной стороны, и сингальских – с другой, держала страну в состоянии напряжения. Посредничество Индии в серии мирных переговоров, равно как и ввод индийских сил по поддержанию мира в Шри-Ланку, не смогли урегулировать конфликт.
Гражданская война способствовала развитию в стране террористических организаций, создавших атмосферу произвола и насилия.
«Тигры освобождения Тамил илама» давно уже перестали представлять из себя базирующуюся в джунглях Шри-Ланки армию боевиков, превратившись в международную корпорацию, объединяющую воедино ресурсы многочисленной тамильской диаспоры во всем мире и контролирующей различные сферы коммерческой деятельности, включая торговлю оружием и наркотиками и другие сомнительные операции на азиатском «черном рынке».
Из-за рубежа идут средства на войну, для сбора которых на Западе появились легальные тамильские организации (Всемирная ассоциация тамилов, Всемирное тамильское движение и др.). Немалый доход приносит ТОТИ и подпольная система переправки нелегальных иммигрантов из Шри-Ланки в страны Запада.
В 1991 г. жертвой тамильских террористов стал бывший премьер-министр Индии Раджив Ганди, пытавшийся способствовать уретулированию конфликта, в 1993 г. в результате взрыва бомбы террориста-самоубийцы погиб президент Шри-Ланки Р. Премадаса, президент страны Ч. Кумаратунге была ранена в ходе президентских выборов 1999 г.; ряд других политических деятелей страны, включая членов кабинета, были убиты в результате террористических актов экстремистов.
Колоссальный экономический ущерб и разрушения, десятки тысяч человеческих жизней стали платой за непрекращающуюся террористическую деятельность тамильских и сингальских экстремистских группировок за время 20-летней гражданской войны. С начала конфликта несколько сотен тысяч тамилов покинули остров: около 100 тыс. осели в лагерях беженцев на территории Южной Индии, более 200 тыс. нашли прибежище в различных странах Европы и Азии.
Альтернативой переговорному процессу между правительством и тамильскими силами сопротивления и нахождению политического компромисса между сторонами может быть только дальнейшая эскалация конфликта и полное разрушение экономической и политической стабильности.
Резкое обострение этнических противоречий делает проблему религиозной политики государства злободневной и актуальной, ставя вопрос о возможности стабилизации стуации в поликонфессиональном государстве в условиях сохранения пробудисткой ориентации правительственных верхов.
Религиозный фактор играет значительную роль в сингало-тамильском противостоянии, имеющем многие измерения – социально-экономическое, политическое, этническое. Религиозная политика правительств независимой Шри-Ланки занимает здесь особое место.
Буддийские формы идеологии играют основополагающую роль в формировании современных политических доктрин и программ ведущих политических партий самой различной ориентации, начиная от секуляристских объединений до коммуналистских просингальских группировок, разжигающих сингало-тамиль-скнй этнический конфликт.
Население Шри-Ланки отличает сложный этнический и конфессиональный состав. Отношения между различными группами носят неоднозначный характер однако основной конфликт внутри ланкийского общества пролегает по линии сингалы-тамилы, т.е. между этническим большинством и крупнейшим в стране этническим меньшинством.
Сингалы (74%) разделяются на равнинных и кандийских (горных), тамилы (18%) – на ланкийских (потомки мигрантов с субконтинента в доколониальный период) и индийских (плантационные рабочие, завезенные на остров англичанами в XIX в.).
Значительную роль в сингало-тамильских отношениях играют мавры-мусульмане (7%) – потомки мигрантов с Ближнего Востока и из Индии.
Большинство сингалов (92%) исповедуют буддизм тхеравады, тамилов (84%) – индуизм (преимущественно шиваитского толка). Сингальская община более гомогенна по религиозной характеристике, и сингальский национализм неизменно отождествлялся с буддийским национализмом и концепцией, провозглашающей тождество понятий «синхала двипа» («остров сингалов») и «буддха двипа» («остров буддизма»); сингалы-христиане традиционно играли в своей общине меньшую роль, чем их собратья по вере у тамилов.
Внутри тамильской общины статус как христианской, особенно католической, так и мусульманской ее части, в совокупности составляющих 16%, всегда был высок. Тамильский национализм развивался прежде всего как этнонационализм. сосредоточивающий внимание на вопросах формирования понятия «тамильская нация» и создания самостоятельной государственности на этнической основе (лозунг образования независимого государства Тамил илам на территории Джафны в северных районах Шри-Ланки).
Индуизм тамилов редко противопоставлялся буддизму сингалов в официальных выступлениях тамильских лидеров, некоторые из которых (например, С. Челванаягам) были представителями христианизированной части тамильской общины.
Приходилось считаться и с тем, что помимо тамилов-мусульман на территории Восточной провинции проживаю) мусульмане-мавры, составляющие 32% ее населения, которые хотя и говорят на тамильском языке, но относят себя к самостоятельной этнической группе. После начала гражданской войны в 1983 г. был образован Мусульманский конгресс Шри-Ланки, занявший в межэтническом конфликте проправительственную (т.е. про-сингальскую) позицию, что позволило мусульманам северо-востока укрепить свои позиции в ланкийском обществе.
Подчеркиваемые различия между тамилами и сингалами проводились также на основе поиска «дравидийской идентичности» (ср. с поисками «буддийской идентичности» у сингалов) по линии противостояния дравиды арии в контексте спора о том, чьи предки явились первыми насельниками на острове.
Тамильские националистические организации заимствовали опыт политических деклараций своих собратьев на субконтиненте – лидеров партий Дравита кажагам (Дравидийская партия) и Дравида муннетра кажагам (Профессинная партия дравидов), – считавших главным для Индии противоборство арийского Севера и дравидийского Юга и боровшихся за образование государства Дравидистан.
Разница состояла в том, что в условиях Шри-Ланки соотношение сторон было развернуто в противоположном географическом направлении: дравидийский Север – арийский Юг. а конечной целью провозглашалось образование независимого государства Тамил илам на территории ланкийской Джафны.
Исторический прецедент был найден: на севере острова с XIII в. действительно существовало тамильское государство Джафна. Являясь доминирующей политической силой на острове вплоть до начала XVI в., оно не было, однако, самостоятельным и находилось сначала под контролем южноиндийской державы Пандьев вплоть до ее распада в начале XIV в., затем признало сюзеренитет над собой империи Виджаянагар и ее права на ежегодный сбор дани.
В то же время индуизм использовался как средство консолидации индусской части тамильской общины, среди которой были популярны лозунги «возрождения индуизма». Индусской символикой окрашена деятельность экстремистов ТОТИ.
Прямое противопоставление буддизма и индуизма бесперспективно на Ланке в силу традиции религиозного синкретизма и глубокого взаимопроникновения обеих религий. Буддийский пантеон включает в себя всех индуистских божеств, в то время как индусы в равной степени почитают Будду и бодхисаттв.
Развивая «дравидийскую тему», тамильские националисты обращаются к тем пластам в шиваизме, которые связаны с древнейшими протодравидийскими верованиями, основанными на архаическом культе плодородия с его почитанием богини-матери, опирающимися на шактизм и распространенными задолго до появления индоариев.
В ланкийском индуизме насчитывается 15 эпитетов и 9 шакти Шивы, почитается его воинственный сын – бог войны Муруган (Сканда/Картикейя, Катарагама). распространены экстатические шактистские культы, например тамильской богини войны Коттравей, ипостаси Кали (Дурги), матери Муругана. Культ Шивы Кали культивируется у тамилов-дравидов прежде всего в силу его доарийских корней на территории Южной Азии.
Именно эта образность служит идейной подпиткой для членов тамильских экстремистских группировок, строящих свою деятельность на практике террора. Шактизм, по мнению ряда исследователей, лежит в основе феномена «женского терроризма», широко распространенного среди индусской части тамильской общины. Религиозный фактор, таким образом, проявляется в сингало-тамильском конфликте в целом по-разному у двух сторон: у сингалов – эксплицитно на уровне всей общины, у тамилов – имплицитно на уровне всего тамильского сообщества и эксплицитно среди тамилов-индусов.
Идеи единой ланкийской нации и секулярной государственности не находят поддержки большинства в Шри-Ланке. Буддизм стал основой и символом национального возрождения после завоевания страной независимости в 1948 г., когда бывшая колония Цейлон стала самоуправляющимся доминионом в рамках Британского содружества наций, и обретения в 1972 г. статуса суверенной республики Шри-Ланка.
Конституция 1972 г., провозгласившая парламентскую республику, закрепила особое положение буддийской религии в ланкийском обществе. Ныне действующая конституция 1978 г., изменившая парламентскую форму правления на президентскую, еще более укрепила позиции буддизма, введя формулировку «Буддийская Демократическая Социалистическая Республика Шри-Ланка».
Буддийские формы идеологии играют основополагающую роль в формировании современных политических доктрин и программ ведущих политических партий самой различной ориентации, начиная от светских секуляристских националистических объединений до коммуналистских просингальских группировок, разжигающих сингало-тамильский этнический конфликт.
Буддийские доктрины оказывают влияние не только на буржуазных политических деятелей. но в той или иной мере используются и представителями левых партий страны: Социалистической партии и Коммунистической партии Шри-Ланки (КПШЛ).
Буддийскими идеалами оправдывали свои действия и участники левотроцкистских экстремистских групп, пытавшихся осуществить государственный переворот в 1971 г.
На всем протяжении независимого развития буддийские монахи были влиятельной политической силой, а буддийские доктрины брались на вооружение обеими ведущими политическими партиями, попеременно сменявшими друг друга у власти, – Партией Свободы Шри-Ланки и Объединенной национальной партией.
В различной степени и разными путями обе партии постоянно демонстрировали свою тесную связь с буддийской саигхой. Буддизм составлял неотъемлемую часть концепции сингальского национализма в интерпретации как ПСШЛ, так и ОНП, а буддийская терминология и символика широко использовались в правительственных программах построения общества демократического социализма, в программах ускоренной капиталистической модернизации. Борьба за предоставление сингальскому языку статуса государственного тесно смыкалась с движением за предоставление буддизму привилегированного положения.
После завоевания страной независимости была возрождена практика сопровождения важных государственных мероприятий религиозными буддийскими церемониями и освящения вступления в должность президента, премьер-министра и высших государственных чиновников представителями буддийской общины.
При всех трудностях исполнения ланкийского бюджета значительные государственные средства неизменно отпускаются на проведение религиозных церемоний и многочисленных ежегодных буддийских праздников и шествий, сооружение статуй Будды и храмов, издание пропагандистской буддийской литературы и поддержание в должном порядке шестнадцати священных мест поклонения буддистов.
В 1956 г. страна торжественно и пышно отметила 2500-летие достижения Буддой паринирваны, что стало отправной точкой для дальнейшею усиления государственного буддизма и мощным стимулом для деятельности многочисленных буддийских общественных организаций, развернувших в стране движение «Сарводая шрамадана», связанное с идеями духовного пробуждения и возрождения нации и безвозмездного труда на благо общества. В настоящее время в Шри-Ланке существует значительное число активно действующих буддийских организаций, объединяющих деятельность монахов и мирян.
Буддийская сангха Шри-Ланки организационно не едина. В настоящее время исторически сложившееся деление сангхи на три основные секты-никаи (Сиам-никая, Амарапура-никая, Раманнья-никая) и более чем на 20 подсект по-прежнему сохраняется. Общая численность монахов на острове превышает 20 тыс.
Наиболее влиятельной является Сиам-никая, в которую входят около 65% бхиккху. Традиционно наибольшее влияние Сиам-никая сохраняет в Центральной провинции, особенно в районе Канди. Секты Амарапура и Раманнья преобладают в прибрежной зоне и составляют соответственно 20 и 15% представителей общины. Будийская сангха оказывает огромное влияние на политическую, социально-экономическую и культурную жизнь ланкийского общества.
Как и в колониальный период, наиболее активное участие в общественно-политической деятельности принимают Амарапура и Раманнья. Верхушка Сиам-никаи, традиционно заявлявшая о том, что она стоит вне полшики, в последнее время стала также активно вмешиваться в политическую жизнь страны.
В периоды предвыборных кампаний и парламентских выборов отдельные группы монахов прямо или косвенно поддерживают различные партии, лидеры которых используют влияние духовенства на избирателей.
Так, обычно националистические лозунги руководства Партии Свободы больше импонировали буддийским монахам из сект Амарапура и Раманнья, тогда как представители высшей прослойки буддийскою духовенства, принадлежащего Сиам-никае, чаще склонялись к поддержке более умеренной Объединенной национальной партии.
При этом подобная расстановка не является неизменной и отражает лишь общую тенденцию. Дифференциация будийского духовенства внутри сангха обусловлена также непосредственным членством буддийских монахов в политических партиях самого различного идейного спектра и созданием политических партий бхиккху вне структуры сангхи.
Наиболее многочисленным и влиятельным среди последних является основанный во второй половине 1950-х годов Объединенный фронт бхиккху. Поддержавший на парламентских выборах 1956 г. Объединенный фронт Партии Свободы, социалистической и коммунистической партий, он в 1959 г. оказался причастным к убийству лидера Партии Свободы Соломона Бандаранаике, а в последнее десятилетие зарекомендовал себя как просингальская экстремистская группировка, разжигающая антитамильские настроения среди населения юго-западных и южных районов острова, где проживает большинство сингалов.
Дальнейшее развитие буддийской сангхи понимается ее представителями по-разному. Одни утверждают, что в задачи буддийской общины входит реставрация методов управления, существовавших до британской колонизации. Другие явтяются сторонниками «буддийско-марксистского синкретизма», т.е. доктрины соединения буддизма и марксистского социализма. Третьи поддерживают программы капиталистической модернизации.
Наиболее приемлемыми для основной части монашества стали программные установки Партии Свободы, облекшей идеи государственного капитализма в форму «демократического социализма», построение которого предполагалось осуществить под лозунгами «буддийского возрождения» и «буддийского национализма».
Представители националистически ориентированных слоев – интеллигенция, студенчество, городской средний класс – приняли активное участие в движении за возрождение буддийских ценностей и оттеснение от управления государством вестернизированной и христианизированной прослойки ланкийского общества, «по наследству» получившей власть от британских колонизаторов.
В 1989 т. было создано отдельное Министерство по делам буддизма, субсидируемое особой статьей бюджета, а в 1991 г. учрежден консультативный совет по делам развития буддизма при президенте.
Политика покровительства буддизму со стороны государства призвана, по мнению ведущих политических деятелей страны, цементировать ланкийское общество и прививать высокие моральные ценности. Но где та грань, до которой деятельность государства в защиту какой-либо религии не будет ущемлять интересы других? Этот вопрос, безусловно, один из важнейших для поликонфессионального и полиэтнического населения страны, в которой острые межэтнические противоречия сингальской и тамильской общин переросли в военные столкновения, а затем и в гражданскую войну, не утихающую по сей день.
Сингало-тамильский конфликт разросся в последние годы до масштабов национальной катастрофы, обернувшись изнурительными, многолетними, пожирающими небогатый бюджет боевыми действиями, ведущимися с небольшими перерывами на севере и северо-востоке страны. Резкое обострение этнических противоречий делает проблему религиозной политики государства злободневной и актуальной, ставя под вопрос возможность стабилизации ситуации в поликонфессиональном государстве в условиях сохранения пробуддийской ориентации правительственных верхов.
Важнейшей линией дифференциации буддийского духовенства Шри-Ланки является отношение к сингало-тамильскому этническому конфликту, находящемуся в стадии вооруженного противостояния сторон.
В то время как главы всех трех никай официально заявили о своем стремлении выступить в качестве миротворческой силы в урегулировании сложившейся ситуации, внутри общины оказалось немало приверженцев идеи сингало-буддийской национально-религиозной общности как основы ланкийской государственности, выступающих под лозунгом «Остров дхаммы – земля сингалов».
Причем в наибольшей степени приверженными идеям сингальского национализма оказались именно общественно активные монахи, участники движения «Сарводая шрамадана». Буддийские монахи отрицают свою роль в разжигании просингальских, пробуддийских настроений в ланкийском обществе, заявляя, что их преданность и служение сингалам-буддистам нельзя трактовать как ненависть к другим конфессиям и их неприятие.
Однако многие рядовые бхиккху тяготеют к лидерам просингальских экстремистских партий и группировок, таких, как Сингальский языковой фронт. Бауддха джатика балавегая (Буддийская национальная сила), Синхала вимукти перамуна (Сингальский фронт освобождения).
Представители сангхи по-разному трактуют буддизм: одни рассматривают его как мировую религию, провозглашая идеи независимости буддистов от национальных факторов и границ расселения отдельных этносов; другие развивают концепцию сингало-буддийского национализма, низводя буддизм до положения региональной национальной религии, и ставят знак равенства между этносом и конфессией (концепция «синхала двипа = дхамма двипа»).
Первые пытаются использовать его для расширения связей с монашескими общинами других стран, распространения буддизма за пределами Ланки, прежде всего па территории Юго-Восточной Азии, налаживания отношений с представителями других конфессий на Цейлоне (индуистами, мусульманами, христианами), а также для выведения буддизма за пределы его традиционного распространения – в страны Европы и Америки.
Вторые стали создателями теории «буддийского национализма», в крайнем своем проявлении провозглашающей истинными гражданами Ланки лишь сингалов-буддистов.
За годы независимого развития Шри-Ланка прошла через несколько этапов формирования политической системы.
Первый этап (1947-1956) характеризовался безусловным доминированием в политической жизни страны Объединенной национальной партии. Этот период был отмечен относительным спокойствием в развитии сингало-тамильских отношений.
Второй этап (1956-1977) стал временем создания политической альтернативы в лице Партии Свободы, находившейся у власти все эти годы, кроме периода с 1965 по 1970 г. Усиление сингальского национализма, с одной стороны, и тамильского федерализма- с другой, привело к установлению этнически конфликтной ситуации в стране.
Третий этап (1977-1994) связан с возвращением к власти на длительный период ОНП, переходом тамильских организаций на позиции сепаратизма и трансформацией этнического конфликта в затяжную гражданскую войну.
Партийно-политическая система Шри-Ланки образована двумя крупными и устойчивыми политическими организациями – ОНП и ПСШЛ, попеременно сменяющими друг друга у власти, рядом просингальских и протамильских организаций националистического толка и леворадикальными партиями, основными из которых являются ЛССП и КПШЛ, играющие заметную роль в политическом процессе.
Несмотря на частое введение чрезвычайного положения и усиление авторитарных методов управления в связи с остротой этноконфессиональной ситуации, в Шри-Ланке сохраняется гражданское правление.
За годы независимости в стране трижды менялась конституция: первая (1946 г.) представляла собой конституцию доминиона Цейлон, вторая (1972 г.) узаконила республиканский статус и новое название страны – Шри-Ланка (обе провозглашали парламентскую форму правления), третья (1978 г.) установила президентскую форму правления и изменила мажоритарную избирательную систему на пропорциональное представительство.
Шри-Ланка имеет долгую историю политических, экономических и культурных контактов, равно как и противоречий и напряженности, с другими странами региона. Политические деятели Шри-Ланки всегда пристально следили за событиями в Индии и сопредельных странах и во многом заимствовали политический опыт индийских и других южноазиатских лидеров и общественно-политических движений, однако отстаивали право на свой собственный путь развития, провозглашали свои государственные и национальные ценности, подчеркивая самостоятельность избираемых политических курсов и экономических стратегий развития.
Внутреннее положение, уровень социально-экономического развития, характер складывавшейся партийной системы, отношения с британской стороной накануне получения независимого статуса отличались в Шри-Ланке большой спецификой и во многом не совпадали с ситуацией в центральных областях Индостана.
Роль партии, приведшей страну к независимости, подобно ИНК, выпала на долю организации, сформированной в 1946 г., всего за два года до получения страной независимости, и получившей наименование Объединенная национальная партия.
Цейлон получил статус доминиона вскоре после Индии – 4 февраля 1948 г., однако республикой страна стала гораздо позже: Индия обрела республиканский статус в 1950 г., Цейлон же был провозглашен республикой Шри-Ланка лишь в 1972 г.
В первые годы после получения независимости внутриполитические курсы ИНК в Индии и ОНП на Цейлоне были различны, равно как и ориентация в общемировой системе координат, возникшей после окончания Второй мировой войны и начала крушения колониальной системы. Правительство ОНП оказалось прозападно ориентированным и в отличие от Конгресса, проводившего «курс Неру», делало упор на экономическую политику, связанную с развитием свободной рыночной экономики, не подлежащей контролю со стороны государства.
С начала 1950-х годов, во времена безальтернативною пребывания у власти ИНК в Индии, цейлонское общество создало политическую систему, основанную на периодической смене у власти двух основных политических партий – ОНП и Партии Свободы. Идеологическая система новой партии представляла собой синтез «демократического социализма» и «буддийского национализма».
Система двухпартийного преобладания в многопартийной политической структуре стала отличительной чертой развития цейлонского общества и привела к формированию специфической коалиционной политики, существенно отличающейся от индийской модели: более мелкие политические партии либо группировались на основе приверженности курсу ОНП, либо блокировались вокруг Партии Свободы.
Еще одна разновидность коалиционности была связана с объединительным движением внутри тамильских политических кругов, часть которых выступала за автономию провинций с преобладанием тамильскою населения, а часть – под сепаратистскими лозунгами.
В современном политическом развитии Шри-Ланки выделяются этапы, связанные с последовательной сменой у власти ОНП и ПСШЛ: 1948 1956 гг.- ОНП (премьер-министры: Д. С. Сенанаяке, 1948 1952; Д. Ш. Сенанаяке, 1952 1953; Д. Котелавала. 1953 1956); 1956 1965 п.- ПС (премьер-министры: Соломон Бандаранаике, 1956 1959; Сиримаво Бандаранаике, I960 1965); 1965 1970 гг.- ОНП (премьер-министр Д. Сенанаяке); 1970 1977 гг.- ПС (премьер-министр Сиримаво Бандаранаике); 1977-1994 -ОНП (премьер-министр, затем президент Дж. Джаявардене, 1977-1988; президенты: Р. Премадаса, 1988 1993; Д. Виджетунге, 1993-1994); с 1994 по 2001 г. – Народный альянс во главе с ПС (премьер-министр, затем президент Чандрика Кумаратунге).
Подобная схема сильно отличается от индийской, где ИНК потерял монополию на власть лишь в 1977 г. Когда Партия Свободы впервые пришла к власти в 1956 г. с программой, схожей с конгрессистской времен «курса Неру» и ставящей своей основной целью создание государственно контролируемой экономики с жесткой системой планирования путем проведения аграрной реформы, развития сотрудничества со всеми странами, включая государства социалистического лагеря, ее стали сравнивать с правящей партией на субконтиненте.
Однако Партия Свободы привнесла в свою политическую стратегию «буддийские мотивы» и в конечном итоге привела страну к принятию конституции в 1972 г., которая провозгласила Шри-Ланку «буддийской республикой», в отличие от секуляристской Индии.
«Буддийская стратегия» лидеров ПСШЛ – Соломона Бандаранаике, а затем и Сиримаво Бандаранаике положила конец сравнениям с Джавахарлалом Неру и Индирой Ганди, ассоциирующимися со светским политическим мировоззрением.
Тенденция к созданию коалиций оказалась гораздо сильнее в политической жизни Индии, чем Шри-Ланки. В то время как коалиционное с наибольшей силой начала проявляться в Индии на рубеже 1970- 1980-х годов и позже, интерес политических кругов Шри-Ланки к формированию широких объединений ослабевает.
Создание самых мощных межпартийных блоков в этой стране относится ко второй половине 1950-х- первой половине 1960-х годов, времени формирования и эффективного пребывания у власти Объединенного народного фронта в составе Партии Свободы, коммунистов и социалистов. Принятие новой президентской конституции 1978 г. после прихода к власти ОНП заметно ослабило позиции сторонников коалиционной политики: формирование предвыборных фронтов было запрещено, так же как и участие независимых кандидатов, что привело к увеличению числа голосующих за две ведущие политические партии. Лишь со второй половины 1990-х годов в Шри-Ланке возродилось стремление к созданию коалиционных объединений типа правящего Народного альянса.
Экономическая политика, проводимая правительством Народного альянса, была направлена на либерализацию экономики и создание благоприятных условий для притока иностранною капитала. Объявление в 1991 г. всей территории страны зоной свободного предпринимательства и неуклонное следование этому курсу привели к значительному росту иностранных инвестиций и экономической помощи западных держав – США, Великобритании, Германии. Велика в этом и роль Индии, Японии, стран Юго-Восточной Азии и Ближнего Востока.
Основное значение по-прежнему имеет сельское хозяйство, где создается свыше 1/3 стоимости национального продукта (в промышленности – около 1/8). Плантационное хозяйсiво, сложившееся в колониальную эпоху, по-прежнему составляет основу современной экономики страны. Оно специализируется на производстве основных экспортных культур: чая, каучука, продуктов кокосовой пальмы.
По сбору чая Шри-Ланка уступает лишь Индии и Китаю. Правительство Шри-Ланки проводит программу модернизации и интенсификации рисоводства. Оно ставит задачу в ближайшие годы увеличить сбор риса и отказаться от его импорта, однако продолжает зависеть от поставок из Индии и стран Юго-Восточной Азии. Экономика страны традиционно базируется на экспорте сельскохозяйственной продукции и туризме, однако последнее десятилетие XX в. было отмечено и развитием компьютерных технологий.
Экономика Шри-Ланки оказалась в целом резистентной к азиатскому экономическому кризису конца 1990-х годов.
Извечная закономерность: зависимость роста экономических показателей от колебаний мирового уровня цен на чайную продукцию была сломлена. Приватизация в начале 1990-х годов ранее национализированных чайных плантаций привела к укреплению позиций ланкийских производителей чая.
Ситуация улучшилась и по отношению к другим традиционным видам сельскохозяйственной продукции (специи, каучук, продукты кокосовой пальмы).
Для промышленности Шри-Ланки характерно преобладание множества мелких, в том числе кустарных предприятий; отдельные крупные предприятия были созданы главным образом в государственном секторе. Имеются рисоочистительные, сахарные и другие предприятия пищевой промышленности, а также предприятия текстильной, обувной и некоторых других отраслей легкой промышленности.
Шри-Ланка является поставщиком на внешний рынок высококачественного графита, рутила, циркона, драгоценных камней. Производство по обработке этих минералов не налажено в полной мере, и они экспортируются в развитые страны в виде сырья.
Распространены старинные традиционные ремесла (кузнечное, гончарное, ткацкое). Ланкийские правительства сделали выбор в сторону развития рыночно- и экспортно-ориентированной экономики, отличительной чертой которой является расширение туристического бизнеса и сферы услуг, в которых занято 45% самодеятельного населения (в сельском хозяйстве- 38%, в промышленности – 17%). Около 800 тыс. ланкийцев работают за рубежом, в основном в странах Ближнего Востока.
На международной арене Шри-Ланка придерживается прагматического курса. Она является членом Содружества, возглавляемого Великобританией, с 1948 г., ООН – с 1955 г., движения неприсоединения – с 1961 г.. Ассоциации регионального сотрудничества в Южной Азии – с 1985 г. Возглавляет Спецкомитет ООН по Индийскому океану. В Коломбо располагается секретариат Организации сотрудничества в области морехозяйственной деятельности в Индийском океане (ИОМАК).
Российско-ланкийские отношения носят традиционно дружественный характер. С 1887 по 1918 г. в Коломбо действовало консульство России.
Дипломатические отношения с СССР были усыновлены в феврале 1957 г. В феврале 1958 г. было подписано соглашение между СССР и Цейлоном об экономическом и техническом сотрудничестве, а также торговое и платежное coглашения. СССР предоставил Цейлону долгосрочный кредит для оплаты paбот по проектированию ряда промышленных объектов.
Дипломатические отношения были заключены на десятилетие позже, чем с Индией. Это было обусловлено действием Договора об обороне и внешних сношениях с Великобританией, согласно которому на Цейлоне сохранялись военно-воздушные и военно-морские базы бывшей метрополии.
Приход к власти прозападно ориентированной ОНП не способствовал активизации отношений с СССР.
Пики в развитии отношений между СССР/Россией и Цейлоном/Шри-Ланкой приходятся на годы пребывания у власти альянсов, возглавляемых ПСШЛ. Развитию российско-ланкийского взаимопонимания и сотрудничества благоприятствует поддержание политическою диалога в рамках ООН и ее специализированных учреждений.
В 2001 г. на 56-й сессии ГА ООН Шри-Ланка приветствовала инициативы России, направленные на создание под эгидой ООН глобальной системы противодействия международному терроризму, выступила за скорейшее принятие конвенции о борьбе с ядерным терроризмом.
30 января 2004 г. было подписано соглашение о военно-техническом сотрудничестве между Российской Федерацией и Шри-Ланкой. Положительные сдвиги наметились в области политических, торгово-экономических и культурных связей.
<< К оглавлению «История Шри Ланки (Цейлона)» |
