1. 3 Колониальная экспансия на Цейлон в конце XVI – первой трети XVII веков

Второй этап колониальной экспансии португальцев на Цейлон в основном был связан с попытками колонизаторов овладеть Кандийским государством. После поражения при Галагедаре португальцы в течение длительного времени накапливали силы для открытого выступления против Кандийского государства.

Между тем влияние Вимала Дхарма Сурьи, стоявшего во главе этого государства, в конце XVI в. значительно окрепло. Наряду с победой над португальской армией при Галагедаре этому способствовала и разработанная им внутренняя политика. Кандийский правитель уделял большое внимание буддийской сангхе. По его приказу в столице Канди был построен известный храм Зуба Будды, куда была перенесена из Делгамувы ценнейшая буддийская реликвия – «зуб Будды»,- владение которой, как известно, являлось символом не только королевской власти, но и независимости страны. По инициативе короля для буддийских монахов было открыто несколько высших учебных заведений, в которые в качестве учителей были приглашены из Бирмы буддийские священники. Была значительно расширена площадь храмовых земель, принадлежавших буддийским монастырям. Вимала Дхарма Сурья стремился всячески поощрять развитие литературы, и выдающиеся писатели и поэты получали от него в виде королевского дара земельные участки и целые деревни вместе с населявшими их крестьянами.

Важные мероприятия были осуществлены Вимала Дхарма Сурьей и в области экономики. «Во всех крупных провинциях,- пишет Т. Абеясингхе, – при нем значительно увеличилось число литейных железоделательных мастерских, в которых изготовлялось различного рода оружие. На вновь освоенных землях наряду с рисом стали выращивать и другие культуры, например хлопчатник, который был необходим для выработки пряжи и тканей. Увеличилась добыча драгоценных камней» [112, с. 16-17]. Таким образом, Вимала Дхарма Сурья проявил себя не только как способный военачальник, разгромивший армию колонизаторов, но и как незаурядный государственный деятель, сумевший мобилизовать экономические ресурсы страны, что позволило ему успешно противостоять португальской колониальной экспансии и отстоять государственную независимость.

Накопив необходимые военные силы, португальские колониальные власти в Гоа поставили перед Ж. де Азеведу задачу ликвидировать последний оплот независимости цейлонского народа – Кандийское государство – и превратить его в составную часть португальской колониальной империи. В стратегических планах захвата этого государства, разработанных Азеведу в конце XVI в., значительное место отводилось строительству новых фортификационных сооружений и укреплению построенных ранее. В результате расширения масштабов строительства в чрезвычайно короткий срок вдоль всей западной границы Кандийского государства было построено много мощных крепостей. Среди них наиболее значительными считались крепости в Мениккадаваре, Дамунугашиине, Моттаппулии, Курувите, Батугедаре, Диясуннате, Руванвелле, Алавве и др. [см. 112, с. 28-31; 56, с 131]. Были построены заново или укреплены расположенные на западном побережье острова форты Галле, Чилав, Негомбо и некоторые другие.

Для строительства этих крепостей и фортов португальцы широко привлекали крестьян и ремесленников (используя для этого издавна существовавшую систему принудительного труда- раджакарию), а также рабов, завезенных из Индии и с африканского континента и служивших, как уже отмечалось, наемными солдатами в португальской колониальной армии на Цейлоне.

Убедившись, что противник начал большое строительство, Вимала Дхарма Сурья приступил к сооружению укреплений на главных горных перевалах. Поставленные в узких проходах, эти укрепления не раз спасали кандийцев. Так, предпринятая португальцами в 1598 г. попытка захватить крепость Иддамалпану была успешно отбита, что послужило поводом для начала крупного восстания кандийцев на территории, недавно захваченной колонизаторами. Оно возникло одновременно в нескольких местах. Вимала Дхарма Сурья направил на помощь восставшим несколько вооруженных отрядов. Отдельные очаги восстания в 1599 г. появлялись даже на юго-западном побережье острова. Португальцам удалось подавить восстание только к концу 1601 г.

Понимая, что столкновение с португальцами неизбежно, Вимала Дхарма Сурья решил начать первым, с тем чтобы не дать противнику сконцентрировать силы для нанесения решающего удара. С этой целью он разработал особую тактику, которая призвана была заставить португальцев вести войну на два фронта. Сдерживая попытки продвижения противника на основном направлении (в провинциях Четыре Корала и Семь Коралов), войска Вимала Дхарма Сурьи совершали глубокие рейды в тыл противника из провинций Ува и Деиавака, доходя иногда до областей Сабарагамувы и Матары. Там, где появлялись кандийские войска, местные феодалы нередко переходили на сторону Вимала Дхарма Сурьи и при поддержке его войск поднимали в своих провинциях или областях антиколониальные восстания [112, с. 25].

В конце 1602 г. португальцам удалось сосредоточить на границе Кандийского государства в провинции Семь Коралов весьма крупные по тому времени вооруженные силы. Согласно португальским источникам, в армии колонизаторов к этому времени насчитывалось около 800 португальских солдат и офицеров и 12-тысячное войско, состоявшее из местных солдат- ласкаринов и частично из индийских солдат, обращенных в христианскую веру [112, с. 43]. О численности армии Вимала Дхарма Сурьи данных нет, но известно, что незадолго до начала выступления португальских войск ему удалось заручиться поддержкой правителей южноиндийских государств и получить от них военную помощь. По-видимому, эта помощь имела для него важное значение, так как присланные оттуда солдаты, доставленные в порты восточного побережья острова, по мнению португальского историка Ф. Кейроша, «являлись лучшими воинами в Индии того времени» [цит. по: 112, с. 36].

Для наступления на столицу Кандийского государства Азеведу избрал кратчайший путь, пролегавший через провинцию Четыре Корала и горный перевал Балана. Однако этот путь был и самым трудным, так как охранялся тремя крепостями кандийцев. Кроме того, как указывалось в одном из документов португальских властей, «проникнуть в глубь Кандийского государства очень трудно, так как вся территория его – это густой тропический лес» [29, с. 180] (6).

———————————————————————–

(6) По мнению цейлонского историка Р. Пириса, девственные леса в этих стратегически важных районах были сохранены не случайно: кандийцы надеялись создать максимальные трудности для продвижения войск противника. Вырубка деревьев в этих местах каралась законом [215а, с. 46].

———————————————————————–

Здесь следует отметить и отсутствие дорог и даже тропинок, а также обилие в лесу змей и лесных пиявок. Для солдат, не имевших ни соответствующей одежды, ни обуви [46, с. 47], это обстоятельство служило дополнительным препятствием и в сильной степени сдерживало продвижение португальской армии. Трудности были связаны также с тем, что в ряде мест, чтобы добраться до перевала, войскам необходимо было преодолевать почти отвесные скалы и переправляться через бурные реки. Тем не менее вначале продвижение португальских войск шло успешно, и первые две крепости, стоявшие на пути к перевалу в Балане, были взяты. Третья крепость, в Ганетенне, была взята штурмом только после трехнедельной осады [112, с. 46].

Узнав о выступлении португальской армии, Вимала Дхарма Сурья попытался отвлечь ее основные силы, направив в тыл противника несколько вооруженных отрядов. Но этот маневр португальцы разгадали, и в конечном счете он не имел успеха, хотя отрядам и удалось захватить одну португальскую крепость, в то время как другие крепости устояли перед атаками кандийцев. Поэтому армия Азеведу продолжала продвигаться в направлении Канди. Вскоре они подошли к последней, наиболее сильно укрепленной крепости кандийцев, расположенной в Балане. Первые попытки овладеть ею не имели успеха, так как сильно пересеченная местность не позволяла португальцам использовать артиллерию. Пришлось начать осаду крепости. Однако через несколько дней португальская разведка обнаружила замаскированную тропинку, которая вела в крепость. Воспользовавшись этим, португальские войска на следующий же день предприняли атаку и ворвались в крепость. Но, к своему удивлению, противника в крепости они не обнаружили: кандийский гарнизон, убедившись, что удержать крепость невозможно, ночью скрылся в джунглях. После взятия этой крепости дорога на Канди, по существу, была открыта.

Но Азеведу несколько затянул с подготовкой к решительному выступлению, и кандийцы воспользовались этим. За пять дней, пока португальская армия стояла в Балане, офицер, возглавлявший одно из крупных подразделений местных солдат в португальской армии, уговорил других военачальников перейти на сторону Вимала Дхарма Сурьи. В результате за несколько дней основная часть местных солдат перешла на сторону кандийцев. В распоряжении Азеведу теперь осталось около 1 тыс. местных и несколько сотен португальских и индийских солдат. С такими силами идти на Канди было бессмысленно. В то же время опасно было и оставаться в Балане, так как, по полученным сведениям, в королевстве Котте началось новое антиколониальное восстание.

В этих условиях Азеведу был вынужден изменить свой первоначальный план и принял решение отступать. Он предполагал теперь пробиваться к Малване, держась тех мест, где были расположены португальские крепости. Но сделать это оказалось нелегко. Во время отступления португальской армии приходилось отражать внезапные атаки кандийцев и восставших цейлонцев, так как быстро распространявшиеся слухи о неудачах Азеведу стали своего рода поводом для новых восстаний против колонизаторов. Повстанцам удалось даже сжечь резиденцию португальского главнокомандующего в Малване [208, с. 81]. К апрелю 1603 г. почти все крепости внутренних районов, ранее принадлежавшие португальцам, были захвачены либо восставшими, либо кандийской армией [112, с. 48-50]. Во время отступления Азеведу пришлось приложить немало усилий, чтобы оно не превратилось в беспорядочное бегство, и все же только небольшая часть португальской армии добралась до Малваны.

Таким образом, попытка португальских колонизаторов овладеть Кандийским государством в самом начале XVII в. полностью провалилась. В результате разработанной Вимала Дхарма Сурьей военной стратегии, впоследствии не раз использовавшейся его преемниками, цейлонский народ в тяжелой борьбе сумел отразить натиск колонизаторов и отстоять независимость своего государства.

Вимала Дхарма Сурья в последние годы жизни назначил своим преемником двоюродного брата – Сенарата, который до восшествия на престол вел уединенную жизнь буддийского монаха, изучал древнюю литературу, был весьма далек от политической жизни и не склонен был поддерживать восставших феодалов [208, с. 99]. Возможно, именно поэтому местные феодалы, особенно в первые годы его правления, пытались организовать против него заговор и даже поднимали восстания [112, с. 52, 68].

Неустойчивым положением нового правителя воспользовался Азеведу и сумел вновь овладеть территорией королевства Котте, утерянной им в ходе войны с Вимала Дхарма Сурьей. Но направить свои войска для захвата Кандийского государства он не решился. Для этого, как подсказывал ему собственный опыт, нужны были несравненно большие и гораздо более надежные части, нежели те, которые были в его распоряжении. Но вице-король в Гоа не смог предоставить ему дополнительных подкреплений. Поэтому Азеведу вместо новой попытки захватить это государство стал дважды в год организовывать небольшие военные экспедиции, с помощью которых он рассчитывал ослабить армию правителя Кандийского государства или по крайней мере держать его в постоянном напряжении. В ходе этих регулярных экспедиций, по данным Т. Абеясингхе, «португальцы убивали мирных жителей, уводили скот, захватывали склады продовольствия» [112, с. 66].

Цейлонские средневековые хроники так описывали этот период. «Они (португальцы. – Л. И.) захватили у нас несколько крупных провинций, – говорится в «Чулавамсе»,- превратили в пустыню рисовые поля и сады, сожгли бесчисленное число деревень, уничтожили множество храмов и статуй, уничтожили многие знатные семьи и превратили страну в руины» [11, т. 2, с. 231]. «Семь раз, – отмечает «Раджавалия»,- португальцы появлялись на территории Кандийского государства и каждый раз не оставляли после себя ничего, кроме выжженной земли» [13, с. 86]. Имеются данные, что иногда португальцы стали появляться и в восточной части Кандийского государства [112, с. 67], однако проникнуть дальше в глубь страны им не удалось.

Пытаясь ослабить Кандийское государство, Азеведу неоднократно предпринимал попытки организовать экономическую блокаду этого государства и выделил для этой цели несколько патрульно-сторожевых судов. Но общее число этих судов, видимо, было недостаточным, и поэтому блокады, по существу, не получилось. Восточное побережье острова было по-прежнему целиком под контролем кандийцев, и небольшие парусные суда индийских купцов легко добирались до удобных бухт восточного побережья и находили здесь укрытие. Тот факт, что экономическая блокада не удалась, подтверждается португальским офицером, много лет прослужившим в колониальных войсках на Цейлоне [см. 112, с. 61].

Не сумев подчинить Кандийское государство, колонизаторы решили выиграть время и предложили королю Сенарату заключить мир [112, с. 68; 209, с. 86; 213а, с. 23]. Это позволило португальцам сконцентрировать внимание и силы на укреплении позиций на уже завоеванной территории, где в 1616 г. вновь вспыхнули антиколониальные восстания, оказавшиеся, однако, разрозненными и вскоре подавленные.

В 20-х годах XVII в. новый португальский главнокомандующий, Константин де Саа де Норонха, сменивший Азеведу в 1618 г., вновь начал готовить силы для захвата Кандийского государства. В кратчайшие сроки ему удалось восстановить в армии дисциплину. При нем были построены новые форты в Калутаре, Тринкомали и Баттикалоа, а также укреплены форты в Коломбо и Галле. В крепости Мениккадавара были построены новые фортификационные сооружения [147, с. 43]. В конце 20-х годов де Саа, видимо, собрал уже достаточно крупные силы для того, чтобы начать новое наступление, и его армия выступила в поход.

К сожалению, достоверных данных об этом очередном походе на Канди в нашем распоряжении нет. Наиболее убедительным, на наш взгляд, является описание, данное ланкийским историком К. Гуневарденой, по данным которого португальская армия организовала в конце 20-х годов XVII в. три военные экспедиции, из которых наиболее крупной и успешной оказалась последняя, проведенная в 1630 г. Этой экспедиции удалось дойти до Бадуллы, захватить и сжечь этот город [160, с. 8]. Подобного мнения придерживается и С. Перера [см. 208, с. 92]. Но дальше этого города португальской армии продвинуться не удалось.

Узнав о том, что в отдельных провинциях военачальникам местных войск (мудальярам) удалось поднять антиколониальное восстание, де Саа был вынужден начать отступление. Но кандийской армии вскоре удалось настичь португальцев, и в битве при Наденивела (в других источниках – при Веллаваи) 25 августа 1630 г. португальская армия была разбита и почти полностью уничтожена [160, с. 8; 208, с. 93]. В битве погиб и сам главнокомандующий Константин де Саа де Норонха.

Согласно цейлонской хронике «Раджавалия», «после этой битвы из отрезанных голов убитых (их насчитывалось около 9 тыс.) была сложена огромная пирамида» [13, с. 87]. По имеющимся данным, именно у подножия этой зловещей пирамиды наследный принц Маха Астане, командовавший в то время кандийскими войсками, произнес свою знаменитую речь: «Сколько раз я предупреждал вас не ходить на меня войной Вы захватили лучшую часть нашей страны – Ланки, но я просил вас жить в мире и не разорять мое королевство. Вы не вняли моим словам, и вот результат. Если же ваши последователи придут к нам еще раз, они тоже будут лежать здесь…» [217, с. 28]. Эти похожие на клятву слова предводителя кандийских войск, как мы увидим далее, оказались пророческими.

После такого крупного поражения португальские власти поспешили заключить с правителем Кандийского государства новый мирный договор (1633 г.), по условиям которого кандийский король сохранял за собой всю прежнюю территорию, взяв на себя лишь выполнение формальной обязанности – поставлять португальцам в виде дани одного слона в год.

Таким образом, к началу 30-х годов XVII в. португальцы продолжали хозяйничать на ранее завоеванной территории – в королевствах Котте, Ситавака и Джафна. Кроме того, им удалось удержать важный стратегический пункт на восточном побережье острова – форт Баттикалоа. Но оплот независимости сингалов – Кандийское государство, занимавшее основную часть острова, отстояло свой суверенитет, несмотря на неоднократные попытки португальцев установить колониальное господство над всей территорией острова.