·······································

·······································

Предисловие переводчика

Путешествие Ицзина («Записки о правилах монашеского поведения, отправленные мною на родину из стран Южных морей»)
<< К оглавлению
Следующий раздел >>

«Записки о правилах монашеского поведения, отправленные мною на родину из стран Южных морей» (Nan-hai ji-gui-nei-fa-zhuan, Тайсё № 2125) в четырех цзюанях (у автора fascicle – прим. shus) были написаны Ицзином в период его пребывания в Шрибходже (Sribhoja, нынешняя Суматра) на обратном пути из Индии.

Карта из «The Travel Records of Chinese Pilgrims Faxian, Xuanzang, and Yijing» by Tansen Sen «Education about Asia» Volume 11, Number 3, Winter 2006

Ицзин (635-713) был уроженцем Цичжоу (Qi-zhou, нынешний уезд Ли-чэн (Li-cheng) в провинции Шаньдун) и до того, как в четырнадцать лет стал монахом, носил фамилию Чжан (Zhang). Еще будучи восемнадцатилетним юношей, он мечтал отправиться в Индию для изучения истинного буддизма. Однако, его мечта сбылась только когда ему было уже тридцать семь лет, в период правления императора Гаоцзуна (Gaozong) из династии Тан на втором году эры Сяньхэн (671 г.). Когда в этом году он находился в летнем ретрите в Янчжоу (Yang-zhou), то там он познакомился с Фэн Сяоцюанем (Feng Xiao-quan), назначенным губернатором Гуанчжоу (Guang-zhou, юго-восточная часть нынешнего Гуанси-Чжуанского автономного района), который еще только собирался занять свой пост. По завершении летнего ретрита Ицзин вместе с новым губернатором прибыл в Гуанчжоу, где благодаря великодушной поддержке этого правителя смог отправиться на персидском корабле в Южные моря и после двадцати дней плавания добраться до Шрибходжи (Sribhoja). Задержавшись в Шрибходже на шесть месяцев для изучения санскрита, Ицзин возобновил свое путешествие и через Малайю (Malaya), Каччу (Kaccha, совр. Кедах) и Острова нагих (Никобарские острова) прибыл в Восточную Индию в Тамралипти (Tamralipti, регион Калькутты) во втором месяце четвертого года эры Сяньхэн (673 г.). Он остановился там еще на год, чтобы продолжить изучение санскрита, прежде чем отправиться в паломничество в Наланду и другие священные места Центральной Индии.

Посетив такие буддистские места паломничества, как Пик коршуна возле Раджагрихи, монастырь Махабодхи, старая резиденция Вималакирти в Вайшали, Кушинагара и Олений парк, он поднялся на гору Куккутапада (Kukkutapada, совр. Gurpa hill), а затем вернулся в монастырь Наланда, где и прожил последующие десять лет, изучая и переводя буддийские тексты под руководством Ратнасимхи (Ratnasimha) – ученого наставника тех времен, также проживавшего в этом монастыре.

Взяв с собой санскритские тексты общим объемом более чем пятисот тысяч строф, что в переводе на китайский язык составило бы тысячу цзюаней, он морем отправился из Тамралипти (Tamralipti) в обратный путь и во второй раз прибыл в Шрибходжу на третьем году эру Чуйгун (687 г.). На этот раз он оставался там довольно продолжительное время, а затем вернулся в Китай в первый год эры Чжэншэн (695 г.).

Ицзин написал свои «Записки», скомпоновав их в четыре цзюаня, во время своего второго пребывания в Шрибходже в период до 691 года. Это произошло до того, как он отправил на родину китайского монаха по имени Дацзинь (Dajin), с которым познакомился в Шрибходже, вручив ему рукопись «Записок» вместе с недавно переведенными им сутрами и шастрами в десяти цзюанях, «Жизнеописанием выдающихся монахов, посетивших Западные страны в поисках Дхармы» (Xi-yu-qiu-fa-gao-seng-zhuan) в двух цзюанях, а также письмо ко двору с просьбой к императору о постройке буддистского храма в Индии.

Основным мотивом Ицзина при написании им «Записок» было желание предоставить своим собратьям-монахам на родине точную информацию о монашеских правилах и образе жизни монахов в Индии и на островах Южных морей. По ходу своего повествования Ицзин, используя метод сравнения, не забывает критиковать монахов Китая за те их поступки, которые не соответствуют дисциплинарным правилам, в особенности правилам школы сарвастивада. Его намерением было сделать Китай страной, в которой буддизм практиковался бы точно так же, как в Индии, о чем он сам говорит так: «Мое истинное желание – сделать гору Шаоши (Shao-shi, см. Mount Song – прим. shus) равной Пику коршуна, а Божественную землю поставить в один ряд с Городом монаршей обители (Раджагрихой)».

Больше всего он возражал против традиции клеймения кожи головы монаха или монахини в процессе церемонии посвящения в сан. Считается, что данная практика впервые была введена императором Южной Лян У-ди (правл. 502–549) и основывается на учении «Брахмаджала-сутры»* (текста, посвященного дисциплинарным правилам махаяны), в которой рекомендуется наносить телесные повреждения путем сжигания пальца, прижигать руки или кожу головы и даже совершать самоубийство, выражая таким образом благодарность Будде. Данное поведение явно противоречило правилам винай, действовавших на территории Индии, поэтому Ицзин смело осуждал эти обычаи своих соотечественников и умолял китайских монахов отказаться от таких неподобающих практик. Но, похоже, что к его увещеванию так и не прислушались, поскольку с момента зарождения этого прискорбного обычая в первой половине шестого и вплоть до конца двадцатого столетия не было предпринято никаких мер по его искоренению, и он был исключен из церемоний ординации во всех монастырях Китая только в 1983 году.

———————————————————–

*См. в этой сутре раздел «VI. Сорок восемь вторичных обетов». Помимо прочего там дословно говориться:

«Тогда, всякий раз, когда новообращенные приезжают издалека в поисках наставлений, он, согласно Дхарме, должен разъяснить им все практики самоотречения бодхисатвы, такие как возжигание огня на собственном теле, руке или пальце.

И если кто-то не способен поместить огонь на свое тело, руку или палец в качестве подношения буддам, то он, по сути, отказывается от пути бодхисатвы. Кроме того, он должен быть готов пожертвовать свои ноги, руки и части тела в качестве дара голодным тиграм, волкам, львам и любым голодным призракам».

Подобного рода указания содержаться также и в «Шурангама-сутре», однако, они адресованы уже ординированным монахам – прим. shus.

———————————————————–

В другой главе (тридцать третьей) Ицзин порицает некоторых китайских монахов за то, что они во время проведения буддистских церемоний выставляют образы Будды вдоль главной дороги, чтобы привлечь внимание большего числа верующих и собрать побольше денег. Такая коммерциализация буддистских церемоний, привлекшая его внимание, характерна не только для времен Ицзина, но также пользуется повсеместной популярностью в Китае и в настоящее время.

Будучи переводчиком санскритских буддийских текстов на китайский язык, Ицзин уделял особое внимание изучению санскрита. В тридцать четвертой главе он описывает основные учебники для изучения санскрита и замечает: «Но переводчики прежних времен редко говорили о грамматике санскритского языка. … Теперь я надеюсь, что вы все будете изучать санскрит, чтобы мы могли избавить переводчиков от повторений. … Даже в Кунлуне (Kunlun) и Сули (Suli) люди могут читать священные писания на санскрите. Почему же и людям Божественной земли, которая является землей изобилия, не взяться за изучение изначального языка священных писаний?»

Действительно, санскрит никогда не был (да и сейчас не является) обязательным курсом в программе обучения китайских монахов. Из-за отсутствия элементарных знаний санскрита они часто неправильно понимали изначальный смысл китайских переводов, что до сих пор порождает ненужные споры и противоречия. В Китае существует пословица: «Забудь о ловушке, когда рыба уже поймана» (De yu wang quan). Возможно, именно поэтому многочисленные санскритские тексты, привезенные из Индии Сюаньцзаном в 645 г., для хранения которых в Сиане была построена Большая пагода диких гусей (Da-yan-ta), были преданы забвению и не дошли до потомков.

В качестве источника информации «Записки» Ицзина содержат обширные материалы, касающиеся монашеской жизни: от выбора учителя, под руководством которого человек становится монахом, и до распоряжения личными вещами, оставшимися после смерти монаха. В них представлена настолько полная картина жизни монаха, что они являются воистину незаменимым и бесценным материалом для исследований образа жизни буддистского монашества средневековой Индии.

<< К оглавлению
Следующий раздел >>
Web Analytics