·······································

О происхождении буддизма Махаяны (из Hirakawa Akira)

Главы из книги «A History of Indian Buddhism: From Sakyamuni to Early Mahayana»

Hirakawa Akira

Translated and Edited by Paul Groner

перевод shus 2012

 

***

Part Three: Early Mahayana Buddhism

Chapter 16. The Origins of Mahayana

Поклонение ступе и буддизм Махаяны

В возвышении буддизма Махаяны важная роль принадлежала ритуалам поклонения ступе, о значимости которых упоминается во многих сутрах Махаяны, включая Saddharmapundarikasutra (T 262) и A-mi-t’o ching (T 366, «Малая» Sukhavativyuha). Кроме того, в поклонении ступам прослеживается идея Махаяны о Будде-спасителе.

В школах раннего буддизма (Nikaya Buddhism) Будда мыслился только как учитель Дхармы. Дхарме, которую он проповедовал, придавалось особое значение потому, что если человек следовал этой Дхармой, то она вела его к спасению. Независимо от того, насколько Будда рассматривался как существо, обладающее сверхчеловеческими способностями, его никогда не наделяли способностями спасителя (скорее его превозносили потому, что он успешно совершил то, что труднодостижимо).

Школы раннего буддизма (Nikaya Buddhism) скорее почитали Дхарму, чем Будду, и вследствие этого придавали особое значение монашеству и твердому следованию доктринальным предписаниям. В противоположность этому, буддизм Махаяны был изначально связан с общиной мирян. Доктрины, предназначенные для мирян-бодхисатв, играют видную роль в старейших сутрах Махаяны. И только позднее, когда буддизм Махаяны начал все больше и больше приобретать черты религии, монахи стали занимать в нем заметное положение.

Буддисты-миряне были не в состоянии строго соблюдать все предписания или посвящать много времени медитации, поэтому они не могли постигать учение Будды традиционными путями. Вместо этого они должны были полагаться в своем стремлении к спасению на сострадание Будды. В то время как монашеский Буддизм был акцентирован на Учение Будды, в буддизме мирян все большее значение приобретало восприятие Будды как спасителя. Учение о спасительной силе Будды стало ответом на религиозные потребности мирян. Вера в будд Амитабху и Акшобхью отражала желание мирян зависеть от кого-либо больше, чем от самого себя. Эта потребность отражена в следующем утверждении Шакьямуни Будды в Saddharmapundarikasutra (T9:14c): «Эти три мира (вероятно речь идет о трилокаприм. shus) полны опасности. Они подобны горящему дому, наполненному страданиями. И все же эти три мира – мои, а разумные существа, обитающие в их пределах, – мои дети» (в оригинале: «The three realms are completely insecure. They are like a burning house, full of suffering. Yet the three realms are all mine and the sentient beings within them are my children» – прим. shus).

Чтобы развиваться доктринально, для буддизма мирян были необходимы центры, где наставники могли бы встречаться со своими учениками и таким образом передавать учение следующему поколению. Если бы мирские организации были зависимы от монашеских сообществ, они были бы вынуждены получать указания монахов и неукоснительно следовать им. При таких обстоятельствах любое независимое развитие мирского учения была бы затруднено. Таким образом, должны были существовать независимые от контроля монахов центры, где люди могли бы практиковать и развивать учение, акцентированное на роль Будды, и передавать эти традиции младшему поколению. Именно таким центром как раз служила ступа.

Ступы были объектами, предназначенными главным образом для мирян. Согласно палийской Mahaparinibbanasutta, почувствовав приближение смерти, Будда сказал Ананде, что монахи и монахини не должны участвовать в церемонии погребения его останков, т.к. предпочтительнее, чтобы они «прилагали усилия для достижения высшей добродетели» (P. sadattha). Что касается его останков, то Будда заявил, что «Брахманы с глубокой верой и достойные домовладельцы окажут почтению останкам (P. sarira-puja) Татхагаты». Погребальная церемония после смерти Будды была проведена Малами Кушинагары. Его останки после кремации были разделены на восемь частей, и над ними мирянами было воздвигнуто восемь ступ. Таким образом с самого начала ступы охранялись и содержались мирянами, и миряне же оказывали им почести.

Упомянутые в Mahaparinibbanasutta четыре места стали считаться священными после смерти Будды. У всех них были сооружены здания для ритуалов поклонения и памятные холмы-четьи (cetiya): на месте рождения Будды в Лумбини, на месте его просветления в Буддхагае, на месте его первой проповеди в Оленьем Парке, а так же на месте его смерти в Кушинагаре. Вскоре началось и паломничество к этим местам. Таким образом ритуал поклонения ступам был заложен буддистами-мирянами, и в дальнейшем передавался и поддерживался так же прежде всего мирянами. Даже сегодня, ступы (пагоды) в Бирме управляются комитетами благочестивых мирян; монахи же не могут участвовать в управлении этими ступами.

Усилиями короля Ашоки было построено множество ступ. Археологические исследования руин древнейших из сохранившихся ступ показали, что их самые старые страты вероятно датируются периодом правления Ашоки. Внутренние части ступ Центральной Индии в Бхархуте и Санчи, а так же ступа Дхаммараджика в Таксиле являются очень старыми: их самые ранние слои датируются вторым или третьим столетиями до н.э. Множество других ступ, построенных вокруг них, относятся к началу нашей эры. Почти все древние надписи, найденные в последнее время при раскопках, так или иначе имеют отношение к ступам. Хотя ступы строились и содержались буддистами-мирянами и большинство дарителей были также мирянами и мирянками, эти люди были не единственными, кто поклонялся ступам. Надписи на столбах, оградах и навершиях в Бхархуте и Санчи содержат имена монахов и монахинь, которые так же делали пожертвования ступам. Так как монахи и монахини практически не имели имущества, их пожертвования указывают на большую глубину их религиозного рвения.

К началу нашей эры ступы стали сооружаться уже в пределах границ храмов. Рядом со ступами, для облегчения выполнения ритуалов их почитания, располагались кельи для монахов. Монастыри строили ступы на своей территории вероятно в ответ на растущую популярность поклонения ступам, расположенным вне монастырей. Доказательство этого изменения отношения к ступам можно увидеть во многих источниках.

Например, тхеравадинская Виная не упоминает ступы, несмотря на то, что они находились в пределах границ монастырей Тхеравады в течении столетий. Очевидно, что монахи Тхеравады начали выполнять ритуалы почитания ступ уже после того, как была составлена Виная. В противоположность этому, Винаи Сарвастивадинов и Махасангхиков (T 1435 и 1425) содержат упоминание об изображениях Будды, что указывает на то, что эти две Винаи вероятно были составлены позднее, чем палийская Виная. Таким образом некоторые Винаи, составленные уже после того, как монахи начали поклоняться ступам, включают дискуссии о почитании ступ.

Винаи Сарвастивадинов и Махасангхиков утверждают, что должно поддерживаться строгое разграничение между теми имуществом и объектами, которые принадлежат монашескому сообществу, и теми, которые принадлежат ступе (T 22:498a; 23:352b). При этом они не могли быть используемыми попеременно. Если монах использовал собственность ступы даже для того, чтобы принести пользу сангхе, то он должен был быть обвинен в нарушении правил параджика (parajika), а именно – в краже. Согласно Винаям Дхармагуптаки и Махишасаки (T 1421 и 1428), ступа представляла собой «Будду в сангхе». Хотя ступы могли бы быть построены в пределах монастыря, предметы, «принадлежащие Будде», должны были быть отделены от предметов, принадлежащих монахам. Таким образом Винаи, юридические кодексы сангхи, показывают, что ступы были независимы от монашеских сообществ.

Такие источники, как Samayabhedoparacanacakra Васумитры, указывают на то, что школа Дхармагуптака поощряли пожертвования ступам, утверждая, что «подношения ступам дает большую заслугу» (T 49:17a). В противовес этому монашеские сообщества, ведущие свое происхождение от Махасанхгиков (такие как Чайтика (Caitika), Апарашайла (Aparasaila), Уттарашайла (Uttarasaila)), и школы Махишасаки (Mahisasaka) утверждали, что «подношения, сделанные ступам, приносят в результате малую заслугу» (T 49:16a). По крайней мере четыре надписи, относящиеся к школе Чайтика, были найдены в Амаравати в южной Индии. Эти надписи вероятно связаны с великой ступой (mahacetiya) в Амаравати – важным буддистским местом в третьих и четвертых веках н.э. Хотя школа Чайтика утверждала, что заслуга, полученная, в результате пожертвования ступам минимальна, большие ступы [в Амаравати] все еще ассоциируются с этой школой.

Более поздние источники, такие как Mahavibhasa (T 1545) и Abhidharmakosa (T 1558), также утверждали, что пожертвования сангхе дает намного большую заслугу, чем пожертвования сделанные ступам (T 27:678b). Таким образом, хотя почитание ступ и практиковалось школами раннего буддизма (Nikaya Buddhism), монашеские сообщества не всегда гармонично сосуществовали с культами ступы. Верующих буддистов часто отговаривали от жертвования ступам, что объясняется тем, что поклонение ступе в монашеском сообществе распространилось только через некоторое время после его создания, а так же тем, что монахи противились росту влияния культа поклонения ступам.

В дополнение к ступам, расположенным в пределах монастырей, были и другие ступы, которые не находились под влиянием ни одной из школ раннего буддизма и которыми управляли буддисты-миряне. Это разделение становится очевидным, если принять во внимание содержание множество надписей, обнаруженных археологами в недавнем прошлом. В подавляющем большинстве надписей, относящихся к ступам, не упоминается никаких названий школ.

Цветы, благовония, флаги, музыка и танцы с давних пор использовались в церемониях, сопровождающих почитание ступы. Даже во время погребальной церемонии Будды, как это подробно описано в Mahaparinibbanasutta (DN, издание 2, p. 159), Маллы из Кушинагара использовали музыку, танцы, цветы и благовония, чтобы почтить, восславить и отдать дань уважения Будде прежде, чем его тело будет кремировано.

Тем, кто живет монашеской жизнью, участие в такой церемонии с использование музыки и танцев было конечно же запрещено. В заповедях для послушников, монахов и монахинь на получение такого рода удовольствия от развлечений однозначно налагается запрет. Музыка, танец, театр, зодчество и другие искусства находились в противоречии со стандартами монашеской жизни, которая была нацелена на уход за границы мирских проблем. Поэтому таким видам искусства не было места в буддистских монастырях. Но они получили развитие в ритуалах поклонения ступе, а позже были впитаны и в дальнейшем переработаны буддизмом Махаяны. Позднее эти традиции музыки и танца вместе с буддизмом Махаяны были перенесены в Китай, и затем и в Японию в качестве гигаку (gigaku).

У поклонения ступе было как социальное, так и религиозное измерение. Почитание ступы, которое началось сразу после смерти Будды, благодаря усилиям его последователей постепенно приобрело размах. Ступы, возведенные в различных областях Индии, были заполнены толпами местных верующих и паломников.

Для того, чтобы возвести ступу, кто-то персонально должен был пожертвовать для этого участок земли. Но после того, как земля передавалась на религиозные цели, она больше не принадлежала кому-либо индивидуально. На этом участке земли помимо самой ступы строились гостевые дома для паломников, колодцы и водоемы для омовений. Все эти вспомогательные сооружения были собственностью ступы. Вокруг ступы сооружалась мощеная дорожка, чтобы паломники могли совершать при поклонении ступе ритуал кругового обхода. Территория ступы ограничивалась оградой с проходами. Барельефы, высеченные на ограде и обрамлении проходов к ступе, представляли собой иллюстрации событий из последней жизни Будды и его благодеяний и самоотверженных поступков, которые он совершил в своих прошлых жизнях. Знатоки ритуала и традиции (в тексте: religious specialists – прим. shus), которые объясняли сюжеты джатак и житие Будды верующим, вероятно проживали на территории ступы, также, как и люди, которые распоряжался жильем для паломников. Таким образом религиозная структура начинала приобретать форму.

Поскольку у ступ была собственность, должны были быть и люди, которые управляют ею. Золото, серебро, цветы, благовонию и продукты преподносились ступе верующими и паломниками. Хотя это подношение делалось Будде, оно несомненно принималось и использовались теми людьми, которые заботились о ступе. Эти люди по своему статусу очень отличались от обычных верующих-мирян, хотя вероятнее всего они не были членами монашеского сообщества. Они были знатоками ритуала и традиции, но не являлись ни мирянами, ни монахами. Поскольку эти люди постоянно объясняли иллюстрации к джатакам и житие Будды Шакьямуни, они также прославляли благочестивые деяния Шакьямуни в его прошлых жизнях как методы бодхисатвы и восхваляли его величие и глубокое сострадание. Так мало-помалу они развивали доктрину способности Будды спасать другие живые существа и увеличивали число своих последователей – почитателей ступы.

Выполнение ритуалов поклонения около ступ возможно привело к методам медитации, в которых визуализировался образ Будды. Даже сегодня в Буддхагае можно видеть тибетских паломников выполняющих сотни простираний перед ступами. Давным-давно люди, выполнявшие такие повторяющиеся практики и интенсивно вызывающие в своем воображении Будду, возможно могли входит в состояние samadhi, в котором перед ними являлся Будда. Это состояние могло бы соответствовать pratyulpanna-samddhi, описанному в некоторых текстах Махаяны. Таким образом медитативные практики Махаяны, в которых визуализируется Будда, возможно появились в результате практических опытов людей, поклоняющихся Будде у ступ. Результатом этих религиозных практик могло быть появление у людей веры в то, что они являлись бодхисатвами.

Несколько слов в качестве заключения.

Превращение ступ в религиозные объекты и накопление вокруг них собственности позволило группам религиозных специалистов обеспечить себе постоянное проживание около этих ступ. Эти люди сформировали сообщества и начали развивать доктрины относительно способности Будды спасать живые существа. Упоминание во многих текстах Махаяны почитания ступы указывают центральную роль этих сообществ в появлении Буддизма Махаяны. В некоторых текстах Махаяны сообщества почитающее бодхисатву (bodhisattvagana) упомянуты как существующий отдельно от сообществ монахов школ раннего буддизма (sravakasangha). Bodhisatvagana, вероятно возникли в группах людей, которые практиковали около ступ. Следует отметить, что происхождение последователей литературы совершенной мудрости (вероятно имеется в виду праджняпарамитаприм. shus) необходимо искать не здесь, а совсем в других местах.

***

Part Three: Early Mahayana Buddhism

Chapter 14.  The Evolution of the Order after Asoka

Ранняя Махаяна и археологические свидетельства

Археологические свидетельства относительно развития буддистских сообществ в период после распада империи Маурьев были рассмотрены в предыдущем разделе. Самой большой загадкой этого периода для современных ученых стало отсутствие какой-либо эпиграфики, относящейся к раннему буддизму Махаяны. Хотя и было обнаружено достаточно много надписей о пожертвованиях школам раннего буддизма (Nikaya Buddhism), ничего подобного касающегося ранней Махаяны найдено не было.

На основании этих данных некоторые ученые полагают, что отсутствие такого рода археологических данных указывает на то, что буддизм Махаяны в то время еще не существовал. Другие высказывают предположение, что буддисты Махаяны вероятно считались еретиками и что буддизм Махаяны на ранней стадии развивался как подпольное движение, подавляемое уже сформировавшимися школами буддизма, а следовательно открытое выражение поддержки буддизму Махаяны (в том числе и высеченные на камне надписи) могло проявиться только в гораздо более позднее время.

Термин «махаяна» не встречается в эпиграфике до второго или третьего столетия н.э. В этот же период тексты Махаяны уже были переведены на китайский язык, что служит доказательством того, что тексты Махаяны существовали в Северной Индии в период правления династии Кушанов (эти ранние тексты обсуждаются в следующей главе). Очевидно, что отсутствие эпиграфических источников Махаяны не является доказательством того, что буддизм Махаяны не существовал вовсе в течение первых столетий нашей эры.

Китайский паломник Фа-Сянь, который отправился в Индию из Чанани в 399 г. н.э., описал три типа храмов, которые он видел во время своей поездки: монастыри Хинаяны, монастыри Махаяны и монастыри, в которых практиковалась и Хинаяна, и Махаяна. Сюань-цзан, чье путешествие в Индию началось в 629 г. н.э., описал индийский Буддизм более подробно, упоминая те же самые три типа монастырей. Из монастырей, которые посетил Сюань-цзан, шестьдесят процентов были монастырями Хинаяны, двадцать четыре процентами – Махаяны, а пятнадцать процентов составляли монастыри, где и Хинаяна и Махаяна практиковали вместе. Даже если сложить приводимое Сюань-цзаном число монастырей Махаяны с числом «смешанных» монастырей (Хинаяна и Махаяна), то общая сумма составит только сорок процентов. Хотя традиция Махаяны и не была доминирующей формой буддизма в это время, ее присутствие в Индии вполне очевидно.

В целом описание индийского буддизма Фа-Сянем и Сюань-цзаном соответствуют друг другу и их записи вероятно представляют наиболее точное описание состояние индийского буддизма того времени. Можно предположить, что если значительное количество монастырей Махаяны существовало во время посещения Фа-Сянем Индии в 400 г. н.э., то значит есть вероятность того, что по крайней мере некоторые из них существовали также одним или двумя столетиями ранее. Таким образом отсутствие эпиграфики, подтверждающей существование Махаяны до вторых и третьих столетий н.э., еще не является достаточным аргументом, чтобы утверждать, что в те времена не существовало никакой Махаяны.

Помимо этого увеличивавшееся, начиная со второго столетия н.э., количество китайских переводов ранних текстов Махаяны (которое будет обсуждаться в следующей главе) так же указывает на существование сообществ Махаяны в предшествующий период.

Состояние сообществ Махаяны в течение первых нескольких столетий нашей эры, можно рассмотреть и с другой точки зрения. Во-первых, названия школ раннего буддизма (Nikaya Buddhism) так же не были обнаружены в эпиграфических надписях, хотя эти школы уже существовали в течение долгого времени. Например, названия ни одной из этих школ не упомянуты в надписях в Санчи и Бхархуте, которые датируются первым или вторым столетием до н.э. Ни одна их этих школ не упоминается и в надписях в пещерных храмах Насика, Карли и Бхаджи, датируемых так же до начала нашей эры. Самое раннее упоминание названия буддистской школы найдено в надписи на колонне с львиной капителью, обнаруженной в Матхуре. Эта надпись сообщает о пожертвовании ступы и монастыря всему сообществу Сарвастивадинов (другими словами, подарок не ограничивается монахами какого-либо монастыря Сарвастивады, а предназначен всему сообществу). Название школы Махасангхика так же присутствует в этой надписей, причем имя генерал-губернатора Раджулы (Rajula), упоминаемое в тексте этой надписи, позволяет ученым датировать ее 10 г. н.э.

Матхура открылась для буддизму уже после того, как он распространился по всей территории Центральной Индии. После этого в течении долго периода Матхура была местом постоянного присутствия и активности Сарвастивадинов. Матхура была местом рождения Упагупты (Upagupta) – учителя Ашоки и важной фигуры в линиях передачи учения Северной традиции. Поэтому не удивительно, что эпиграфика с упоминанием школы Сарвастивады обнаружена именно в Матхуре. Дата этой надписи, которая является самой ранним упоминанием школы раннего буддизма, кажется достаточно поздней, однако она важна в свете понимания раскола, уже произошедшего в буддизме. Если Будда умер в 484 до н.э., как это обычно принято считать у западных ученых, то тогда некоторые из более поздних расколов в школах раннего буддизма произошли бы во время господства Ашоки, а школа Сарвастивадинов тогда бы вела свое начало с третьего столетия до н.э. Если же принимать дату смерти Будды по Ui Hukuju 386-ым годом до н.э., то тогда дату основания школы Сарвастивады необходимо относить ко второму столетию до н.э. Какой бы ни была правильная дата, 10-ый год н.э. кажется на удивление поздним для первой по времени ссылки на раннюю буддистскую школу.

Такое же положение складывается и с надписями, обнаруженными в Северной Индии (здесь имеется в виду Гандхараприм. shus). Надпись на найденом в Шинкоте (Shinkot) реликварии, датируемая временем правления короля Милинды, содержит только перечень реликвий. Подобные надписи у ступы Дхармараджика, содержащие запись об закладке ступы губернатором (meridarkh), также не содержат упоминания о школах раннего буддизма. Самая ранняя надпись с упоминанием названия буддистской школы выгравирована на мемориальной медной пластине, которая была обнаружена при раскопках в Калаване (Kalawan) и которая датируется 77 годом н.э. В этой надписи сообщается о представлении здания для размещения ступы Сарвастивадинам.

Следующая по времени эпиграфика с упоминанием названий школ раннего буддизма датируются уже вторым столетием н.э. Особенно известны надпись на реликварии, обнаруженном в великой ступе Канишки и надпись на изготовленном в формы ступы медном реликварии, который был найден в Курраме (Kurram). Обе надписи датируются не раньше второго столетия н.э. и содержат запись о пожертвованиях школе Сарвастивадинов. Еще одна надпись, так же относящаяся ко второму столетию н.э., выполнена на реликварии, найденном в Вардаке (Wardak) и содержит запись о пожертвованиях монастырю школы Махасангхиков. Множество подобных надписей, найденные в таких местах как Матхура, Насик, Карли, Амаравати и Нагарджунконда, так же содержат записи о пожертвованиях школам раннего буддизма. Эти надписи относятся ко второму и третьему столетиям н.э., хотя в таких местах как Насик, Карли и Бхаттипролу храмы со ступами существовали уже начиная со второго века до н.э. Множество надписей содержат записи о пожертвованиях этим храмам со ступами, но во всех них (за исключением незначительной части) отсутствует упоминание школ буддизма.

Web Analytics