·······································

2. Скульптура

<< К оглавлению «Искусство Шри Ланки»
Следующий раздел>>

Монументальная каменная скульптура древнего и средневекового Шри Ланка была преимущественно связана с буддизмом. В периоды процветания Анурадхапуры и Полоннарувы каменная монументальная скульптура была непременной принадлежностью всех кирпичных храмов и монастырей. Наибольшее число скульптур было посвящено Будде, и не удивительно, что древнейшие сведения об островной скульптуре, которые можно почерпнуть из местных хроник, касаются в основном статуй основателя буддизма.

Согласно буддийской легенде, первая статуя Будды была изваяна из сандалового дерева в Индии еще в период жизни самого Будды для Удаяны – царя Каушамби. Эта легенда распространилась в ряде буддийских стран Азии, и многие статуи Будды делались, по преданию, как копии прославленной в летописях статуи из Каушамби.

Рассказ об этой первой статуе Будды сохранился в дневниках китайского пилигрима Фа-сяня, повторяющего версию о ее создании при жизни Будды, но по приказу царя Кошалы Пасенади (Прасенаджита) (23).

——————————————————————————————-

(23) Fa – Hien, A Record of the Buddhist Countries, Peking, 1957, рр. 56-57.

——————————————————————————————-

Подобные сведения, очевидно, являлись поздним вымыслом хронистов: в действительности первые изображения Будды в облике человека появились в Индии (в Гандхаре и Матхуре) не ранее как перед самым началом нашей эры. Поэтому в период правления индийского царя Ашоки (III в. до н. э.), когда буддизм получил особое развитие, в индийской скульптуре еще не было антропоморфного изображения Будды. Основным объектом поклонения были многочисленные ступы, служившие символом основателя этой религии. Более того, даже в скульптуре таких выдающихся художественных комплексов, как в Бхархуте (II в. до н. э.) и в Санчи (I в. до н. э.), нет изображений Будды как человека.

В раннебуддийском искусстве главные события жизни Будды и суть его учения передавались через различные символы: его просветление – победным троном, первая проповедь – колесом, нирвана – ступой, а сам Будда изображался как дерево Бодхи. Даже когда в скульптурных сценах подразумевается обязательное присутствие Будды, это передается через различные символы – следы его ног, колесо-чакра или своего рода трон, над которым изображался зонт с украшениями. Яркий пример этого – сцена в рельефах Бхархута, где царь Аджаташатру склонился перед следами, а надпись гласит: «Аджаташатру склонился в почтении к Будде».

Позднее в связи с развитием новых идей, утверждением и распространением школы махаяны появляется прославление Будды как особого божества, и в первые века нашей эры объектом почитания становятся статуи Будды. Получают разработку канонические правила создания образа Будды и его художественного воплощения в материале, складываются различные скульптурные школы. Хотя в правление династии Кушанов, когда происходит укрепление махаяны, и в Гандхаре и Матхуре появляются ранние изображения Будды, буддийская скульптура в течение ряда веков продолжает отражать идеалы хинаяны (24).

——————————————————————————————-

(24) См.: В. Rowland, The Evolution of the Buddha Image, New York, 1963, р. 10.

——————————————————————————————-

Лишь в более поздних изваяниях Будды явно проявляется влияние махаянистской концепции о божественной личности Будды.

Буддийские идеалы по-разному преломлялись в различных скульптурных школах Индии, из которых наибольшую известность получили школы Матхуры, Паллавов, Амаравати и другие, традиции которых оказали значительное влияние на буддийскую скульптуру Шри Ланка.

В сингальских хрониках нередко встречаются упоминания о статуях Будды, однако отождествить эти свидетельства с известными нам теперь оригиналами удается крайне редко (аналогичное положение мы встречаем и в отношении индийского искусства). Подавляющее большинство древних статуй до нас не сохранилось. И в целом соотношение конкретных памятников древнесингальского искусства с письменными свидетельствами – проблема весьма сложная.

Местная традиция связывает создание первых скульптур Будды с периодом правления царя Деванампиятиссы (III в. до н. э.). Об этом рассказывает «Махавамса», излагая историю правления царя Джеттхатиссы (IV в. н. э.). Текст хроники (XXXVI. 128-130) повествует, как «великое и прекрасное каменное изображение, которое некогда было помещено в Тхупараме царем Деванампиятиссой, царь Джеттхатисса повелел извлечь из Тхупарамы и установить в храме Пачинатиссапаббате». Об этой статуе неоднократно упоминается в хрониках. Тексты сообщают, что она была установлена в правление царя Махасены в монастыре Абхаягири. Согласно «Махавамсе» (XXXVII. 14), царь Махасена велел построить специальное здание для этого «великого образа». Постепенно статуя украшалась все новыми драгоценными камнями.

27. Статуя Будды из Абхаягири.

«Чулавамса» (XXXVII. 123) рассказывает, как в глазницы каменной статуи Будды были вставлены драгоценные камни, как царь Дхатусена соорудил специальное строение, чтобы поместить туда статую, и украсил голову Будды сверкающей диадемой и драгоценными камнями (XXXVIII. 61-64). Так как драгоценности, которые были изготовлены еще при царе Буддхадасе, были утеряны, Дхатусена заказал специальные драгоценные камни для глаз статуи. Эта статуя Будды пользовалась особым покровительством у более поздних царей. О ней упоминают и надписи вплоть до XII в. н. э.

Известный немецкий ученый X. Моде отождествляет эту статую со скульптурой Будды в Анурадхапуре – близ Абхаягири (25), где Будда сидит с положением рук в позе дхьяна-мудра. В пользу этого предположения может свидетельствовать вышеприведенное упоминание «Махавамсы» о том, что при царе Махасене «великое каменное изображение было установлено в монастыре Абхаягири».

Любопытные сведения приводит в своем дневнике китайский паломник Фа-сянь, который, изучая во время своего путешествия буддизм, посетил и Анурадхапуру и видел в монастыре Абхаягири огромную статую Будды. Она находилась в особом зале, была сделана из зеленого нефрита и возвышалась почти до семи метров. Будда был изображен сидящим. По словам Фа-сяня, у Будды «на ладони правой руки лежит драгоценный камень» (26), то есть, очевидно, руки у статуи были в положении дхьяна-мудра (27), что совпадает с известной скульптурой из Анурадхапуры. X. Моде подчеркивает, что теперь в Анурадхапуре имеется только одна большая каменная статуя Будды в сидячей позе, с руками в положении дхьяна-мудра (илл.27).

——————————————————————————————-

(25) См.: Н. Mode, Die Buddhistische Plastikaus Ceylon, Leipzig, 1963, S: 71.

(26) Fa – Hien, ор. cit, р. 79-80.

(27) Мудра – канонизированное положение рук и пальцев. «Дхьяна-мудра» – поза размышления: кисти рук положены одна на другую, ладонями вверх и покоятся на пятке и подошве повернутой кверху и прижатой к телу ступни; правая нога скрещена с левой – «лотосовая поза» сидения («падма-асана»).

——————————————————————————————-

Было бы очень соблазнительно связать эту статую Будды с периодом Дуттхагамани и отнести к III в. до н. э. Однако такой вывод был бы более чем сомнительным. Мы должны в этом случае признать, что на Шри Ланка статуи Будды появились раньше, чем в Индии, откуда буддизм проник на остров и где, как уже было отмечено, антропоморфный образ Будды был создан около начала нашей эры, а широкое распространение получил в первые ее века.

Нельзя, конечно, считать принципиально невозможным самостоятельное появление на Шри Ланка традиции создания образа Будды в облике человека в первый период распространения буддизма на острове, где буддизм вскоре сделался официальной религией – уже при Деванампиятиссе. Своего рода «запрет» антропоморфного изображения Будды, существовавший тогда в Индии (об этом говорят ранние буддийские тексты), мог не быть обязательным для местных буддистов, только что принявших новую религию.

Существенно другое: сама статуя Будды из Абхаягири показывает связь с традицией гандхарской пластики как первоисточником антропоморфного образа Будды. Если бы она была создана за два века до появления гандхарской школы, то была бы трактована в чисто местной традиции. Однако она носит явные черты связи с гандхарской манерой трактовки одеяния (параллельные однообразные складки ткани одежды) и прически (волосы завиты однообразными колечками). Поэтому, если даже хронисты правы, утверждая, что в Тхупараме столь рано была воздвигнута статуя Будды, то она вряд ли может быть соотнесена со статуей, находящейся сейчас в Абхаягири, самая ранняя датировка которой – I в. н. э.

В последующий период количество всевозможных статуй Будды и других буддийских персонажей значительно увеличивается. О многочисленности создаваемых статуй свидетельствуют и письменные источники, особенно относящиеся ко времени IV в. Для II и III вв. таких сообщений в «Махавамсе» немного (35.89; 36.31). Описывая правление царя Готхабхаи (IV в. н. э.), «Махавамса» (XXXVI. 104-105) рассказывает о его повелении воздвигнуть три каменные статуи. Хроника повествует о создании статуй при Буддхадасе (IV в.) и его сыне Упатиссе. В «Чулавамсе» также встречается много данных о статуях (прежде всего Будды), которые воздвигались в более позднее время (28). Возможно, что эти статуи Будды прежде всего были связаны с махаянистскими монастырями Шри Ланка.

Дошедшие до нас каменные статуи Будды позволяют проследить определенную эволюцию в развитии раннебуддийской скульптуры Шри Ланка и ее связь с различными скульптурными школами Индии (29).

——————————————————————————————-

(28) Эти данные хроник перечисляет В. Рахула (указ. соч.).

(29) См.: Nandadeva Wijesekera, Early Singhalese Sculpture, Colombo, 1962.).

——————————————————————————————-

Наиболее ранние статуи Будды на острове изображают Будду в сидячем положении, часто в одном ансамбле с деревом Бодхи. Статуя Будды как бы заменила первоначально воздвигаемый рядом с деревом Бодхи пустой «трон победы», которым символизировалось просветление «мудреца из племени Шакьев». Затем статуи Будды становятся самостоятельным объектом поклонения. Это прослеживается и по письменным источникам.

В «Махавамсе» (XXX) рассказывается о строительстве царем Дуттхагамани «Великой ступы», известной как Руванвелисая. В центре «дома мощей» царь велел установить дерево Бодхи, сделанное из драгоценных камней, а рядом на троне – золотую статую сидящего Будды. Отдельные части фигуры были сделаны из различных драгоценных камней (XXX. 72-74). Примечательно, что главным объектом поклонения являлось еще дерево Бодхи, а не сама статуя Будды.

При изложении ранней истории буддизма на острове о статуях Будды в хрониках упоминается в связи с деревом Бодхи или домом Бодхи (бодхигхара). «Махавамса» сохранила интересное сообщение, относящееся к правлению царя Готхабхаи. По его приказу была построена специальная каменная платформа (веди) для дерева Бодхи и арочный вход во двор, где находилось священное дерево. Статуи же были установлены не внутри двора, не рядом с деревом Бодхи, а у входа. У одних из ворот был сооружен каменный трон, на котором еще не восседал Будда, но статуи и трон уже имели самостоятельное значение.

28.

Позднее фигура Будды стала самостоятельным объектом поклонения независимо от дерева Бодхи. Появились специальные «дома образа», где устанавливались статуи Будды, которым поклонялись верующие. Все внимание должно было сосредоточиваться на «просветленном», все мысли верующего связываться с образом Будды. Поэтому он изображался, как правило, один, без групповых сцен. Статуи Будды не обносились орнаментированным фасадом и оградой, фигура Будды особенно не украшалась.

Простота буддийской скульптуры на Шри Ланка отнюдь не свидетельствовала об ее архаичности или примитивности. Она составляла одну из особенностей буддийской скульптуры острова. Это отличало ее, например, от памятников Южной Индии, для которых была характерна яркая декоративность.

Одна из самых ранних (II в. н. э.) известных нам статуй Будды находится у Руванвелидагабы (Анурадхапура) (илл. 28 «Статуя Будды у Руванвелидагобы в Анурадхапуре»).

Скульптура выполнена с большой простотой; ткань одежды буддийского традиционного плаща (сангхати) передана тонкими параллельными складками, как бы напоминая канонизированную форму одеяния гандхарской скульптуры (30). В статуе Будды у Махатхупы объемы тела трактованы обобщенно, со сглаженной моделировкой выпуклостей его натуральных форм.

Согласно строгим канонам индийского и цейлонского искусства, тело божества или полубожественных существ должно изображаться молодым, и на нем не должны быть выражены ни вены, ни ключицы, ни мускулатура. Однако грудь Будды широка и наполнена «дыханием жизни». Весь его облик вместе с огромными размерами статуи должен подчеркивать особое величие и духовную мощь основателя буддизма.

Статуя Будды у Руванвелидагабы, хотя и одновременна с расцветом искусства гандхарской школы каменной пластики, испытала только незначительное ее влияние и притом едва ли непосредственное. Связь с гандхарским искусством заметна лишь в некоторых деталях: волосы на голове Будды лежат мелкими завитками, на макушке головы своеобразный шиньон курчавых волос – «ушниша», что тоже характерно для гандхарских будд. Но ушниша в гандхарской школе не обязательно связана только с шиньоном Аполлона, как полагают некоторые ученые: индусские аскеты и вообще приверженцы религиозных школ и учений Индии тоже завязывали пучком волосы на темени.

Удлиненные мочки ушей, характерные и для статуи у Руванвелидагабы, относятся к чисто индийским канонам, одинаково обязательным для гандхарских будд, брахманских и джайнских священных персонажей. Эти иконографические признаки образа Будды распространились во всех странах буддийского мира, а затем, как и всякий религиозный канон, со временем получили большую условность и сухость трактовки.

——————————————————————————————-

(30) В индийской части Гандхары монументальная каменная пластика процветала в первые века нашей эры, после чего больше всего создавалась миниатюрная скульптура из стука и терракоты. Исполнителями, очевидно, были, особенно в первые века, главным образом местные, сильно индианизированные греки, давно обитавшие в этой части Индии и имевшие связи с греко-римским миром, откуда Кушаны привлекали лучших мастеров. Поэтому естественно, что гандхарские будды отмечены связью с греко-римским искусством, со статуями Аполлона, римских императоров и философов. Полноценная пластичность форм, умелая моделировка объемности отличает скульптуру гандхарской школы от индийского искусства остальной части Индии, не связанного с буддизмом. В нем было больше отвлеченности и условности форм, выражались идеи индуизма, господствовали иные каноны.

——————————————————————————————-

Эстетические идеалы буддийской скульптуры Индии и Шри Ланка были одинаковыми; различие же в образе Будды наблюдается лишь в деталях и особенно в трактовке отдельных черт лица. В каждой стране оно неминуемо носило отпечаток местного своеобразия. На Шри Ланка лицо Будды изображалось более оживленным, иными были и черты лица.

На скульптуре Будды из Руванвелидагабы заметно значительное влияние канонов индийского искусства. В трактовке же черт лица местный скульптор проявил полное своеобразие. Лицо как бы сохраняет живую конкретность облика, является плодом творческого вдохновения скульптора, который отступил от законов строгой канонизации.

Иконографические признаки Будды на Шри Ланка трактуются более условно и стилизованно, чем в индийской скульптуре того же периода. Эта разница, очевидно, объясняется тем, что в Индии наиболее древним источником иконографических канонов была школа Гандхары, тесно связанная с реалистической греко-римской скульптурой. В искусстве же Шри Ланка весь образ Будды и его иконографические детали были заимствованы непосредственно от традиций индийских школ не гандхарского, а другого -коренного направления (прежде всего, Матхура). Это привело к тому, что формализация деталей, зафиксированных канонами в другой стране, происходила скорее и оказалась резче. Передача же черт лица менее подвержена канонизации. И если в трактовке тела и одежды Будды и бодхисаттв иконографические каноны соблюдались неукоснительно и строго, то в изображении лица этих священных персонажей буддизма сингальские скульпторы сумели достигнуть большей художественной индивидуальности и жизненности.

Роль канона в изображении божеств и религиозных персонажей была довольно значительной. Канон закреплял традицию, которая древнее его и переходила устно от мастера-отца к сыну. Канон же появляется, по-видимому, лишь с письменным закреплением традиции, делая ее правила изображений еще более обязательными. Поскольку фактически мы имеем дело (для прошлых эпох) с искусством, обслуживавшим культ, каноны этого искусства приобретают характер религиозных установлений, стремившихся к идеализации образа божества, приданию ему специфических черт и «благоприятных признаков» изображений. Это отличает характер и значение канонов индийского и цейлонского искусства от классического греческого, где каноны изображения божества в виде человека были законами красоты. Канон в искусстве Индии и Шри Ланка тоже не чужд представлений о красоте, но о красоте особой, более условной, приличествующей образу божества. При этом предписывается не только отвлеченность в трактовке форм тела, но и такие иконографические признаки, которые, смело нарушая антропоморфность (многорукие, многоглавые божества, получеловеческие-полуживотные формы), стремятся не к гармоничным пропорциям и человеческой красоте телосложения, как в Греции, а к определенной символике, связанной с конкретным божеством. В трактовке образа самого Будды утвердились некоторые условные иконографические признаки, такие, как выпуклость на темени, прикрываемая пучком волос (ушниша), и точка между бровями (урна). Нарушение канонов изображения божества грозило злом и несчастьем для художника.

Закрепляя художественные традиции, канон придает им стойкость. Установившаяся каноничность в известном смысле облегчает творчество индивидуального художника, предоставляя ему основную схему образа, но вместе с тем и ограничивает свободу творчества и этим нивелирует индивидуальности исполнителей.

29. Статуя Будды из Абхаягири

Одной из самых известных скульптур, обнаруженных в Анурадхапуре (в Абхаягири), – фигура сидящего Будды в позе дхьяна-мудра (медитации), так называемый «самадхи Будда» (илл. 29). По мнению многих ученых, эта скульптура – величайшее произведение цейлонского искусства. Она выполнена из крупнозернистого песчаника и обычно датируется IV-V вв. Эта знаменитая фигура Будды из Анурадхапуры – «самадхи Будда» напоминает буддийскую скульптуру школы Амаравати.

Вся фигура изваяна с исключительным мастерством и вдохновением, части тела удивительно пропорциональны, лицо сосредоточено и выразительно. Глаза полузакрыты. Тонкая ткань одежды покрывает лишь левое плечо, правое и часть широкой груди открыты. Волосы собраны мелкими пучками в несколько круговых рядов. От фигуры веет сосредоточенностью и спокойствием. Будда как бы погрузился в глубокое раздумье. Правая кисть лежит своей тыльной стороной на ладони левой руки, которая покоится на подошве правой ноги, положенной на левую горизонтально к земле, спина прямая.

Столь же впечатляюща другая статуя сидящего Будды, найденная около Толувилы (в Анурадхапуре) и ныне хранящаяся в Музее Коломбо (высота статуи более полутора метров). Массивное тело отличается совершенными пропорциями, особой стройностью прямого стана. Очень искусно выполнено лицо. Оно как будто вот-вот озарится сдержанной улыбкой.

Сильно отличается от скульптуры из Толувилы статуя Будды из Нуварасанкуламы. Он сидит в той же канонической позе лотоса, с руками в положении «дхьяна-мудра». Его тело не привлекает той же замечательной пропорциональностью, что у предыдущей статуи, но сосредоточенная мысль выражена здесь сильно и убедительно: губы широкого рта плотно сжаты, веки опущены и голова заметно склонена вперед.

Очень своеобразна статуя Будды из Серувилы (у северовосточного побережья острова), относящаяся примерно к IV в. У «просветленного» внешние признаки жизни должны как бы угаснуть, но чтобы выразить активное внутреннее состояние Будды, скульпторы прибегали к различным приемам, например к изображению нимба, на котором реют фигурки гениев, вздымаются на дыбы чудовища, символизирующие постоянную мощь сил природы. Все это как бы передает напряжение внутреннего состояния ушедшего из мирской жизни Будды. В статуе из Серувилы такой цели служит играющий роль своеобразного нимба ореол из капюшонов девятиглавого царя змей Мучалинды. Будда сидит в «лотосовой» позе – «падма-асана» на кольцах этого великого Змея. Согласно буддийской традиции, вскоре после просветления, когда Будда находился в городе Урувеле, хлынул страшный ливень и подул холодный ветер, царь нагов Мугалинда воздвиг над головой Будды капюшон и семь раз обернул тело Будды своими кольцами. Эта история повторяется во многих буддийских писаниях и послужила популярным сюжетом для скульпторов.

Высота статуи из Серу вилы более 1,2 м, включая девятиглавую кобру, сама же фигура Будды около 62 см.

***

Подавляющее большинство статуй Будды раннего периода Анурадхапуры изображают его сидящим, затем появляются статуи стоящего и лежащего Будды (31). Среди фигур стоящего Будды периода Анурадхапуры особый интерес представляют статуи в Аукане и Сассеруве. Из них первая – самая большая и наиболее впечатляющая (высота 14 м). Фигура стоит на пьедестале, выполненном в форме лотоса и относящемся к более позднему времени, чем сама статуя (илл. 34, 35).

——————————————————————————————-

(31) См.: D. Т. Devendra, Buddha Image and Ceylon, Colombo, 1957.

——————————————————————————————-

34. Скальная статуя Будды в Аукане.

Приходится поражаться исключительному искусству скульпторов по камню, изваявших из цельного массива скалы столь колоссальную фигуру, связанную со скалой лишь тонкой каменной перемычкой у талии фигуры. Весьма специфично выполнены лицо и прическа, состоящая из небольших круглых завитков и ушнишы, которая устремлена вверх в виде неподвижного языка пламени.

Правая рука, поднятая в положении «абхая-мудра» (жест ободрения) и характер прически заставляют вспомнить изображения Будды в Амаравати (II в. н. э.), где у его стоячих и сидячих фигур обычна поза «абхая-мудра» и прическа состоит из таких же завитков, далеких от волнистых прядей волос в гандхарском искусстве, хотя возвышения ушнишы в виде языка пламени в Амаравати не встречаются.

Тип лица Будды в Аукане очень необычен для Шри Ланка. Сочно налитые губы очерчены очень выразительно, нос прямой, довольно широкий, его контурная линия сливается с покатостью лба, четко вырезанные чистые линии надбровных дуг круто изгибаются над глазницами с тяжелыми закрытыми веками. Мочки ушей сильно оттянуты вниз. Все лицо лишено малейшего налета эмоций и напоминает застывшую маску. Шея у статуи толстая, крепкая.

35. Статуя Будды в Сасеруве

Тонкие параллельные складки одеяния выполнены искусно, но очень стилизованно и гораздо менее правдоподобно, чем у скульптур в Амаравати. Интересно и своеобразно положение рук: левая прижата под тканью к плечу, правая поднята в жесте ободрения, но выше обычного и притом не повернута ладонью к зрителю, как всюду соблюдается и на Шри Ланка и в Индии, а наполовину ребром, напоминая, скорее, современный знак приветствия. Во всем облике статуи Будды в Аукане чувствуется идеал махаяны, превратившей Будду в объект божественного почитания.

Возможно, что статуя была связана с буддийским монастырем, который располагался недалеко от нее. Традиция относит ее создание ко времени царствования Паракрамабаху I, но на основе данных палеографии найденной там надписи ученые датируют статую в Аукане VIII в. н. э., а некоторые относят ее к еще более раннему периоду – даже к VI в. н. э. (32).

Ауканская статуя стала своего рода моделью, с которой брали пример позднейшие скульпторы Шри Ланка при создании фигур стоящего Будды, например очень близкая к описанной гигантская скальная статуя в Сассеруве. Даже махаянская статуя Будды из Будурувегалы несет на себе явные следы подражания статуе в Аукане.

Почти на 12 м возвышается монолитная скальная статуя Будды в Сассеруве (Северо-западная провинция), воздвигнутая на низком пьедестале (илл. 36). Лицо этого Будды не столь своеобразно, как у ауканского, менее искусно выполнена ткань одеяния; очевидно, это незаконченный вариант ауканского образца.

——————————————————————————————-

(32) См.: Nandadeva Wijesekera, ор. cit, р. 153.

(33) См.: W. Geiger, ор. cit,р. 102.

——————————————————————————————-

Судя по хроникам, в период Анурадхапуры кроме статуй Будды существовали статуи в честь его ближайших учеников и верных последователей. Царь Моггаллана I (496- 513 гг. н. э.) велел воздвигнуть статуи двух учеников Будды – Сарипутты и Моггалланы («Чулавамса», 39.53). По приказу царя Дхатусены (460-478 гг. н. э.) была сделана статуя Махинды, с именем которого традиция связывает появление на острове буддизма. В «Чулавамсе» (37.67-87) рассказывается также, что при царе Сиримегхаванне (362-409 гг. н. э.) статуя Махинды была сделана из золота, и торжественная процессия несла эту статую от Михинтале до царского дворца в столице (33).

***

В скульптуре Шри Ланка с очень раннего времени видное место занимала и чисто светская струя. Об этом свидетельствуют как обнаруженные памятники искусства, так и письменные источники. В «Чулавамсе» (XXXIX, 52) рассказывается, например, что царь Моггаллана I повелел установить статуи своих родственников в помещении, где находились священные буддийские реликвии.

Одной из самых ранних известных нам светских статуй является статуя царя, поставленная около Руванвелидагабы (в Анурахапуре). Предполагают, что она изображает царя Дуттхагамани и датируется тоже II в. н. э., как и ступа. Статуя выполнена из белого песчаника и сохранилась довольно хорошо. Этот повелитель был ревностным буддистом и в позднейшей традиции объявлен воплощением бодхисаттвы, поэтому на его образ должны были оказать влияние эстетические воззрения и каноны, связанные с изображением божества, однако скульптор отошел от канонов и выполнил статую в более свободной манере. Последнее особенно заметно в трактовке одеяния, которое менее стилизовано, чем складки плаща-сангхати у Будды. Изображению бодхисаттвы на Шри Ланка были не чужды богатые украшения, он изображался как царевич в короне, сама одежда у него гораздо богаче, чем у Будды. Возможно, что это было связано с влиянием, происходившим от традиций искусства Гандхары, где бодхисаттва одет и украшен драгоценностями подобно индийским царевичам.

У Дуттхагамани тоже корона и несколько нитей ожерелья; от широкого пояса, придерживающего длинную, до щиколотки, ткань, на бедра спускаются пышные узлы, а собранные в складки концы ткани ниспадают до самых пят. Спереди от пояса спускаются петлями шнуры и узкая полоска ткани, свисающая широким полуовалом. Эти декоративные части одеяния, несмотря на простоту, производят большое впечатление и говорят о художественном вкусе. Лицо Дуттхагамани с правильными красивыми чертами выражает ум и серьезность. Оно кажется почти портретным. Фигура стоит выпрямленной строго по вертикали, у нее тонкая талия и широкий разворот плеч, как это неукоснительно соблюдается у фигур Будды, брахманских (и индуистских) божеств и вообще у многочисленных персонажей пантеона Индии и Шри Ланка. В сингальском искусстве этот канон «львиного корпуса» (тонкая талия и широкие плечи) перенесен на изображения царей, святых и особо почитаемых лиц.

Хотя тело трактовано отвлеченно и неестественно выпрямлено, его анатомические детали сглажены, но во всей фигуре ощущается жизненность, в широкой груди, моделированной почти гладкими плоскостями, чувствуется объемность; она как бы наполнена дыханием.

 С очень раннего периода сингальская скульптура была связана с художественными традициями Индии, и эта связь могла проявляться одновременно с различными школами, например с североиндийским искусством Гуптов и южноиндийским – Паллавов. К первой относятся, например, такие превосходные и известные горельефы, как «Влюбленные» – на стенах монастыря Исурумуния и стела с фигурой царя нагов в Ратанапасаде; к стилю паллавской скульптуры близок рельеф (около того же монастыря), изображающий, как полагают ученые, мудреца Капилу.

37. Влюбленные. Исурумуния.

Рельеф «Влюбленные» – подлинный шедевр древнецейлонского искусства. Он датируется примерно между V и VII вв. н. э. и не уступает лучшим образцам искусства Гуптов (илл. 37).

Композиционно фигуры необыкновенно гармонично слиты в единое художественное целое. Простота и выразительность этой сцены производила большое впечатление на всех, кто посещал памятники Анурадхапуры. Многие путешественники, приезжавшие в древнюю столицу острова, писали, что эту замечательную скульптурную композицию невозможно забыть.

На мужчине короткая рубашка, на груди через левое плечо перевязан священный шнур (упавита), волосы собраны в пучок, в ушах массивные серьги, на ногах браслеты. Из-за его фигуры выглядывает рукоятка меча и какой-то круглый предмет, возможно, щит. На его возлюбленной одежда из тонкой ткани, перехваченная двумя поясами, ручные и ножные браслеты, тяжелые серьги, несколько нитей ожерелий.

Позы молодых влюбленных удивительно динамичны. Сложный ракурс положения женской фигуры выбран удачно. Она сидит, слегка прислонившись правым плечом к груди мужчины, но лицом и особенно грудью несколько отвернувшись от него, в то же время торс и ноги приближены к возлюбленному, ее правое колено покоится на его левой ноге, подобранной в горизонтальном положении на сиденье и прижатой к себе, правая его нога спущена со скамьи вниз, как и обе ноги женщины. Левой рукой он обнимает подругу за предплечье, его голова тоже слегка отвернута в сторону; на лице улыбка. Она же в задумчивой созерцательности, чуть склонив голову к плечу возлюбленного, смотрит на игру пальцев своей приподнятой до уровня груди кисти правой руки. Фигура мужчины выполнена в гораздо более динамичной позе, выглядит проще и грубее. Общий облик фигур, изображенных вне религиозных канонов, подчеркивает их светский характер. Однако и эта замечательная скульптура не лишена некоторых условностей: у мужчины на гладкой поверхности тела не выражена мускулатура, как и кости ключиц и коленных чашечек; лицо, хотя и улыбающееся, несколько напоминает маску. Можно полагать, что каноны, предписанные для изображения божеств, частично перешли, согласно традиции, и на трактовку фигуры человека, особенно если он был высокого общественного положения.

С. Паранавитана высказал предположение, что эта любовная пара изображает молодого царевича со своей женой, которая принадлежала к низкой касте чандалов. Согласно древнецейлонскому преданию, сын одного цейлонского царя влюбился в девушку из касты чандалов и предпочел жизнь с любимой богатству и царскому трону. Было высказано также предположение, что сцена с влюбленными была связана с махаянским культом небесного бодхисаттвы Манджушри и его супруги Праджны, но эта точка зрения не может быть принята: канонизированный облик Манджушри, его иконография не имеют ничего общего с трактовкой влюбленных.

Сцена влюбленных находит аналогию в стенописи пещеры № 17 в Аджанте, исполненной около 500 г. н. э. Там изображаются выход царевны в сопровождении свиты и знатные влюбленные, уединившиеся в небольшом колонном помещении, выходящем на улицу, где проходит процессия. В обоих случаях сюжет чисто светский, но говорить о прямом заимствовании было бы неправильно.

Ни в буддийском пантеоне Индии и Шри Ланка, ни в брахманистском (индуистском) не встречается столь антиканоничной позы и положения рук, как у мужчины в сцене в Исурумунии: у него искривлен позвоночник, необычно наклонена голова, правая рука изогнута совершенно произвольно, эмоциональность выражена значительно сильнее, чем это допускают канонические законы, широкий рот расплылся в улыбку. Фигура лишена особых атрибутов, предписываемых канонами. Все это несвойственно изображениям божеств, хотя вопрос о том, почему эта светская пара представлена на стене буддийского монастыря, остается открытым. Может быть, это знатные или просто богатые жертвователи? В Индии, например в Карле, на фасаде буддийского дома молитвы (чайтья) высечены фигуры мужчин со своими женами, дававших деньги на строительство этой пещеры. Некоторые ученые справедливо считают, что этот рельеф первоначально рассматривался как чисто светский и лишь позднее был включен в буддийское сооружение. Сама сцена действительно не имеет никакого отношения к буддизму. Поскольку эта скульптура была явно светской, автор имел возможность отойти от строгих канонов. Автор рельефа «Влюбленные» проявил большую самостоятельность, творчески переработав стилистические особенности не только скульптурной школы Гуптов, но, возможно, и более ранней школы Матхуры.

38. Мудрец Капила с лощадью. Исурумуния.

Вероятно, к VII в., относится другой рельеф на стене монастыря Исурумуния, изображающий сидящего человека и голову лошади (илл. 38). Эту сцену обычно связывают с эпизодом легенды о низведении священной Ранги с небес на землю, вошедшим в великий эпос Индии – «Рамаяну». В нем повествуется о мудреце Капиле и коне, предназначенном для великого жертвоприношения, намеченного сыновьями Сагары. Согласно древнему обычаю, конь перед закланием выпускается на некоторое время пастись на свободе. Когда пришло время жертвоприношения, все 60 тысяч сыновей Сагары, отправившись за конем, нашли его около Капилы, сидевшего в глубоком раздумье. Решив, что именно он увел от них жертвенного коня, все полчище братьев бросилось на Капилу с намерением убить его. Но мудрец, даже не шевельнувшись при нападении, испепелил одним взглядом всех сыновей Сагары (которые потом, согласно традиции, были оживлены водами священной Ганги).

В скульптурной сцене мудрец изображен сидящим на земле в «царственной» позе (махараджа-лила): колено круто согнутой правой ноги поставлено почти вертикально, вытянутая правая рука опирается на колено, а левая нога, положенная горизонтально на землю, прижата к телу. Контуры горельефа четко и строго обрисовывают обнаженную фигуру. Положение рук и ног создает тот спокойно выраженный ритм, который является одной из самых характерных художественных особенностей индийского и цейлонского искусства, придающей особую динамичность сценам и связывающей многофигурные композиции в единое декоративное целое.

Голова Капилы энергично повернута к левому плечу. Черты лица тверды и неподвижны; они передают волю и сосредоточенность. Строго лаконичен, даже несколько суров – таков образ прославленного мудреца, личность которого овеяна многими легендами. Над его правым локтем видна голова лошади, выступающая из поверхности скалы прямо на зрителя, вырубленная, как протома. Фигура мудреца помещена удачно в неглубокой нише, которая сверху мельче, и голова Капилы слегка выступает над краем углубления, что способствует привлечению внимания зрителя к лицу фигуры.

Сидящий мужчина в Исурумунии был идентифицирован как мудрец Капила Анандой Кумарасвами (34) – известным ученым, специалистом по искусству Индии и Шри Ланка, и эта точка зрения была поддержана многими искусствоведами. Однако выдающийся археолог и историк С. Паранавитана (35) выступил против мнения Кумарасвами, мотивируя свое несогласие тем, что мудрец Капила должен был бы сидеть в йогической позе. Более того, Паранавитана отрицает в данном случае значительное влияние индийского искусства. По его мнению, древний цейлонский скульптор изобразил в олицетворенном виде огонь (Агни) и дождевое облако (парджанья), дающее живительную влагу цветам и растениям. Однако у Агни совсем другие атрибуты и его «вахан» (перевозчик, спутник) баран, а не лошадь.

——————————————————————————————-

(34) Ananda K. Coomaraswamy, ор. cit., р. 162.

(35) См.: S. Paranavitana, The Sculpture of Man and Horse near Jisawaka at Anuradhapura, Ceylon. – «Artibus Asiae», 1953, уо1. 16, N3, pp. 167-190

——————————————————————————————-

Несмотря на дискуссионность сюжета, идентификация фигуры с Капилой наиболее вероятна: вряд ли справедливо и отрицание всякого влияния паллавских традиций. Связь с паллавским искусством проявляется также и в другой рельефной сцене – купающиеся слоны. Здесь, как и в сцене с Капилой, нет никакой непосредственной связи с буддийскими сюжетами. Перед нами светское произведение искусства, хотя оно и выполнено на стене буддийского монастыря. Светский характер присущ также высеченной на скале монастыря Исурумунии групповой сцене: в центре сидит знатный человек в короне, справа от него – женщина с традиционным опахалом в руках и юноша, со скрещенными руками, в позе почтительного ожидания. С другой стороны – знатная женщина; повелитель опирается о ее колено левой рукой; рядом с ней другая небольшая женская фигурка. Весь рельеф искусно исполнен в трех планах глубины: женщина с опахалом и маленькая фигурка углублены, сидящий юноша – несколько впереди повелителя, занимающего центральное место в сцене.

По мнению Паранавитаны, скульптор изобразил царя Дуттхагамани с семьей. По сингальской традиции, царевич Салия влюбился в незнатную девушку по имени Ашокамала. Мать Салии просит за него своего царственного супруга, прикасаясь к его левой руке, а Дуттхагамани, отклонившись корпусом и головой от жены и приподняв назидательно кисть правой руки, явно исполнен решимости отказать в ходатайстве жены о свадьбе сына.

Pages: 1 2

Web Analytics