·······································

6.2 «Золотой камень» Чайтхийо

<<К оглавлению книги «Священные места Бирмы» Следующий раздел>>

Вероятно, именно вера в могущественные силы, удерживающие огромную каменную глыбу на самом краешке утеса и не дающие скатиться ей вниз, объясняет причину выбора этого место в качестве объекта поклонения несколько столетий тому назад. Как пишет правительственная газета: «Если бы это был искусственный валун, то тогда бы он упал вниз и разбился на части» (New Light of Myanmar, 20 March 2001). По крайней мере, еще в 19-ом столетии, бытовало всеобщее поверье, что ранее каменная глыба висела в воздухе над краешком обрыва, но со временем постепенно опустилась, поскольку наше время является «эпохой упадка и вырождения» (Forbes 1878: 207). Но даже сегодня многие все еще утверждают, что между валуном и его каменной опорой можно протянуть нитку.

Наклеивание тонких золотых листков является кульминацией паломничества, но приближаться к «Золотому камню» разрешено только мужчинам. Женщины же должны просить своих близких, друзей или местных волонтеров наклеить золотой листок на святыню от их имени.

Считается, что весящий более 600 тонн, «Золотой камень» удерживается на краю утеса благодаря находящимся внутри него священным волоскам Будды. Начало почитания «Золотого камня» датируется серединой 16-ого столетия, но своими корнями оно уходит в монский миф 15-ого столетия, повествующий о посещении Буддой Татона и даровании им священных волосков со своей головы шести отшельникам. Сегодня «Золотой камень» входит в число трех главных священных мест Бирмы, наряду с Буддой Махамуни и ступой Шведагон.

Происхождение

В основе более поздней по времени легенды Чайтхийо (Kyaik-hti-yo) лежит монский миф 15-ого столетия, при этом нет никаких свидетельств того, что «Золотой камень» был включен в этот миф на стадии его формирования. Вероятно, где-то ближе к 16-ому столетию это исходное предание было переработано с включением в него Чайтхийо, но как и почему – точно неизвестно.

Бог Таджьямин (в центре) получил три священных волоска Будды от отшельника Тиссы (справа), обитавшего на вершине Чайтхийо. Своим магическим кинжалом Таджьямин пробил углубление в скале и поместил туда священные реликвии. Слева – популярный волшебник Бо Бо Аун (Bo Bo Aung). Modern sculptures, just below Golden Rock Pagoda platform.

Самая последняя стандартная версия легенды Чайтхийо была издана опекунским советом пагоды в 1997-ом году и в значительной степени повторяла публикацию Министерства информации 1949-го года (Moore 2003: 163; Aung Than: 25-26). И в современном, и в раннем средневековом преданиях центральным сюжетом повествования является дарование Буддой священных волосков со своей головы отшельникам в Татоне (Thaton), при этом порядок распределения реликвий в них отличается. Текущая легенда начинается с посещения Буддой короля Татон и дарования по два священных волоска (всего шесть) каждому из трех отшельников-яти (бирм. yathei, пали yati – монах, аскет), прибывших в Татон с расположенных вокруг него горных вершин Чайтхийо (Kyaikhtiyo), Зинчаик (Zin Kyaik, Zingyaik) и Келаса (Kelasa, Kelatha).

Многочисленные источники приводят разные имена этих трех отшельников, но все они указывают, что двое из них были братьями. В этих легендах старшего брата чаще всего называют Тиссой (Tissa) и пишут, что он обитал на горе Чайтхийо, являлся приемным отцом короля Татона и хранил две свои реликвии в узле волос, завязанном на макушке головы. Его младшего брата-отшельника обычно называют Сихой (Siha), который согласно преданиям жил на горе Зинчаик (Mt. Zingyaik расположена примерно посередине между Татоном и Моттамой (Мартабаном) над поселком и ж.д. станцией Zin Kyaik – прим. shus) и поместил свои священные реликвии в две построенные им ступы: одну – там же на горе Зинчаик, а вторую – на горе Звегабин (Mt. Zwegabin), расположенной в современном штате Кайин/Карен (Kayin) к юго-востоку от Па-Ана (примерно в 9-ти км от центра города – прим. shus) и известной в колониальные времена под названием «Нос герцога Йоркского» (Duke of York’s Nose). Сиха был приемным отцом Гавампати (Gavampati) – мальчика, который умер в раннем возрасте и после перерождения в Индии стал учеником Будды.

И Гавампати, и его старший брат, король Татона, родились из змеиных яиц, которые отложила нага-ма (naga-ma) – мифическая женщина-змея, принявшая облик прекрасной девы и соблазнившей волшебника-зоджи (бирм. zawgyi). Третьего отшельника чаще всего называют Тилой (Tila) и пишут, что местом его жительства была гора Келаса (Mt. Kelasa), где он поместил один из двух своих священных волосков в ступу, а второй всегда держал при себе. После смерти Тилы эта священная реликвия перешла к отшельнику Тиссе и он добавил ее к уже имевшимся у него двум, также поместив в узел волос на голове.

Узнав о приближении смерти Тиссы, его сын, король Татона, вместе с богом Таджьямином (бирм. Thagyamin, пали Sakka) стали убеждать отшельника отдать находящиеся у него три реликвии для того, чтобы они были помещены в ступу и им могли поклониться все желающие. Отшельник согласился, но потребовал от Таджьямина, чтобы реликвии находились в каменном святилище, которое бы имело форму его головы. Таджьямин обыскал всю вселенную и вскоре вернулся с огромной гранитной глыбой. Водрузив ее на край обрыва, он ударом своего волшебного кинжала сделал углубление на ее вершине и поместил туда все три священных волоска. После всего этого, бросив прощальный взгляд на «Золотой камень», отшельник Чайтхийо испустил последний вздох.

Эта версия легенды вероятно была сформулирована в конце 19-ого или начале 20-ого столетия, искусно объединив различные древние сюжеты в единое повествование, повышающее сакральную значимость «Золотого камня». Запутанность легенды не интересует большинство паломников, для которых достаточно верить в то, что отшельник поместил один или более священных волосков в скалу, которая по форме напоминает его голову и которая была доставлена Таджьямином. 

Миф в 15-ом столетии

Умирающий отшельник Тисса на руках главного министра двора. Справа от них – приемный сын отшельника, король Татона, убедивший его отдать реликвии для помещения их в доступное всем святилище, которым стал «Золотой камень». Modern tableau Golden Rock Pagoda Platform.

Исходный миф уходит своими корнями в монские эпиграфические надписи времен правителя Пегу Дхаммачети (пали Dhammaceti, бирм. Dhammazedi, правл. 1470-1492 г.г.), из которых только две являются датированными, причем обе 1486-ым годом. Их стереотипные тексты сообщают, что Будда был приглашен в Татон (Thaton) монахом по имени Гавампати (Gavampati) на восьмом году после своего просветления (Shorto 1970; Chit Thein: 87, 91-92). В тексте также содержится упоминание, что правитель, известный как Сиримасока (Sirimasoka), был родственниками Гавампати  в предыдущей жизни.

Гавампати родился в Нижней Бирме, но после своей преждевременной смерти переродился в Индии, где и стал учеником Будды. Ранняя эпиграфика не содержит упоминаний о родстве между Гавампати и правителем Татона, но в более поздних бирманских и монских источниках они всегда описываются как братья, вылупившиеся из двух змеиных яиц (в эпиграфических надписях 15-ого столетия ничего не говорится о происхождении Гавампати и короля Татона, как и о совокуплении волшебника с богиней-змеей). Далее эпиграфика сообщает, что Будда обратил короля в буддизм, а затем даровал шесть священных волосков такому же количеству собравшихся в Татоне отшельников. Никаких имен и красочных подробностей биографий этих шести отшельников эпиграфические надписи, в отличие от более поздних преданий, не сообщают.

Эти отшельники жили в своих лесных хижинах, некоторые из которых были расположены около нынешнего Янгона, называемого в тексте Аситанджана (пали Asitanjana); но их точные местоположения определить невозможно. По крайней мере один из отшельников обитал на вершине горы Келаса (Mt. Kelasa), расположенной к северу от Татона. В тексте надписи также говорится о том, что, когда один из шести отшельников вернулся в свое лесное убежище, два молодых отшельника заявили ему: «Но у нас двоих нет таких реликвий для их почитания» … на что старший отшельник ответил: «Давайте помолимся и примем обет … и пусть этот священный волосок превратится в три, чтобы каждый из нас имел свою реликвию для почитания» (Chit Thein: 91-92). Согласно этой же эпиграфике, все шесть отшельников хранили свои священные реликвии в каменных ступах. Достаточно сложно проследить источники этой легенды, но возможно самой близкой параллелью является посещение Буддой Шри Ланки и дарование им неустановленного количества священных волосков со своей головы божеству, которое проживало на горе Саманакута (пали Samanakuta, англ Adam’s Peak, Пик Адама) (Stadtner 2008b: 32; Mahavamsa: I. 33). 

Отшельники, волшебник и богиня-змея

В результате разрастания этой легенды после 15-го столетия в нее был не только добавлен богатый повествовательный материал, но также и впервые включен сюжет, связанный с Чайтхийо. Самые ранние упоминания «Золотого камня» были обнаружены в двух монских текстах: недатированной татонской хронике под названием «История королевского семейства Суддхаммавати [из Татона]» (Uppanna Suddhammavati-rajavasmakatha) и текста, озаглавленного как «Хроника Гавампати» (Gavampati Chronicle), датируемого приблизительно 1710-ым годом (Shorto 1970). По всей вероятности, эти хроники отражают материал, который создавался в течение 17-го столетия или возможно даже еще раньше, но который отсутствует в источниках 15-го столетия.

На рисунке изображен один из мифических отшельников «Золотого камня», дарующий мешочек (по-видимому заполненный реликвиями) монаху, связанному с созданием современной пагоды Hpaya Nga-su (возможно речь идет о Nga Htat Gyi Pagoda – прим. shus), расположенной немного севернее Шведагона. Такая отсылка к «Золотому камня» должна придавать особую священность этому месту паломничества. By Maung San Mya. c. 1960s. Hpaya Nga-su Pagoda, Yangon.

В обоих монских текстах повествование начинается с рассказа о том, как два принца, сына правителя Татона, покинули королевский дворец и, став отшельниками, поселились в хижинах на разных горных вершинах. Старший из них, которого иногда называют Сихой (Siha), обосновался на горе Зинчаик (Mt. Zingyaik), где он впоследствии обнаружил два змеиных яйца, оставленных богиней-змей, обманом совокупившейся с волшебником (монск. wijadhuiw, пали vijjadhara) (Shorto 1970: 19). Яйца были брошены на произвол судьбы после того, как волшебник обнаружил, что его пассия, оказавшаяся богиней-змеей, принявшей облик красавицы, произвела на свет не детей, а змеиные яйца. Испуганный волшебник бежал прочь, а его супруга-змея скрылась под землей.

Из этих яиц вылупились два мальчика. Старший отшельник воспитывал старшего ребенка, который впоследствии стал королем Татона (часто именуемым Сиха-раджей (Siha-raja)). Младший ребенок воспитывался младшим братом отшельника, который жил на горе Звегабин (Mt. Zwegabin). Этот мальчик умер в молодом возрасте, но впоследствии переродился в Индии как Гавампати и стал учеником Будды, в то время, как его брат взошел на королевский престол в Татоне. Эти две священные вершины, Зинчаик и Звегабин, впоследствии стали играть важную роль в современном мифе о Чайтхийо, причем обе эти горы (пока еще без Чайтхийо) фигурируют в бирманских поэмах 17-ого столетия, созданных в Нижней Бирме (San Win, personal communication; Stadtner 2008b).

Гавампати вернулся на место своего рождения около Татона, чтобы найти свою мать, которая к тому времени уже переродилась в человеческом образе и была семилетней девочкой. Чтобы убедить местных жителей в том, что она действительно в прошлой жизни была его матерью, Гавампати сотворил чудо, в результате которого из грудей ребенка прямо ему в рот брызнуло материнское молоко (Shorto 1970: 18-21). Гавампати также встретился со своим братом, королем Татона, который попросил его передать Будде приглашение посетить Татон. Через некоторое время Будда чудесным образом по воздуху переместился в Татон и даровал шесть священных волосков со своей головы отшельникам.

Одетые в коричневые одежды и кожаные колпаки отшельники-яти среди паломников.

Эти предания также присутствуют и в более поздних национальных буддистских хрониках, хотя и в очень сокращенной форме (Vamsadipani: 130-131; Sasanavamsa: 40-41). Сюжет с Гавампати мимоходом упоминается в известной «Хронике стеклянного дворца» (Glass Palace Chronicle) в качестве фона к истории о монском короле Манухе (Manuha), захваченном в плен бирманским правителем Аноратхой (Anawrahta).

«Хроника Гавампати» делит двенадцать отшельников, получивших священные реликвии в Татоне, на три различные группы. «Один из отшельников», согласно тексту, «носил полученную им реликвию на своей голове, но снял ее оттуда, чтобы поместить на большой холме по имени Куттапаббата (Kutapabbata). Поскольку отшельник носил священную реликвию на своей голове, место получило название «Святилище [реликвии], которую отшельник носил на своей голове» (translation by Mathias Jenny, personal communication). Монское название этого священного места пишется как «Кyaik-isi-yiuw», где kyaik – святилище, isi – отшельник и yiuw – носимое на голове, а в современном бирманском языке устоявшейся формой является «Kyaik-hti-yo».

Большинство мест обитания других одиннадцати отшельников из этих трех групп не поддается идентификации, но одно, как кажется, является горой Келаса (Mt. Kelasa), а еще два, вероятно, находились в Лагуне (Lagun, старое монское название Янгона). Тот факт, что в «Хронике Гавампати» говорится о трех различных группах отшельников, позволяет предположить, что к этому времени миф уже был дополнен новыми сюжетами, действие которых охватывало разнообразные священные места Нижней Бирмы.

Повествования монских мифов дополняют ключевые исторические ссылки, содержащиеся в «Большой хронике» У Калы (U Kala) «Махаязавин» (бирм. Maha Yazawin, Большая королевская хроника), созданной приблизительно в 1729 году. Самая ранняя из них датирована 1555 -ым годом и сообщает о пожертвовании для Итхийо (Ithiyo, одно из ранних названий Чайтхийо), также в тексте есть упоминание о королевском расследовании 1639-го года, предпринятом с целью выяснения, почему скала «парит в воздухе» (Alexey Kirichenko, личная коммуникация). Как минимум два или три упоминания о пожертвованиях относятся к более позднему периоду правления короля Пьйе (Pye, правл. 1661-1772 г.г.), в каждом из которых сообщается, что король «пожертвовал короны (пали makuta) ступе Швемодо (Shwemawdaw) [в Пегу], пагоде Итхайо (Itharo) [Чайтхийо] и пагоде Пьиннат (Pyinnat) [в Моттаме]» (Than Htut 2000: 83). Палийским словом «makuta» (смысловым значением которого является «венчающее украшение»: корона, тиара, диадема и т.п.) в тексте, вероятно, называют украшения шпилей ступ, соответствующих современным зонтам-тхи (hti), поэтому можно предположить, что одним из этих «макута» было увенчано некое сооружение, размещенное на вершине каменной глыбы. А название «Итхайо» (бирм. Itharo) или «Итхийо» (Ithiyo) является словосочетанием, состоящим из двух слов: искаженного бирманцами палийского слова «иси» (пали isi, санскр. rishi, отшельник) и слова «иво» (iwo), которое переводится как «груз носимый на голове» (Tun Aung Chain, personal communication). Эта связь названия священного места с реликвией «носимой на голове», также является характерной особенностью «Хроники Гавампати». Если считать достоверным упоминание о пожертвовании 1555-го года, то можно предположить, что монский миф конца 15-ого века меньше чем за столетие был дополнен легендой о Чайтхийо и принят бирманским королевским двором.

Наклеивание тонких золотых листков на поверхность скалы играет важную роль в паломничестве к Чайтхийо. Этот ритуал продолжается до самого позднего вечера.

Еще один монский текст, переведенный на бирманский язык в 1784-ом году, повествует о шести отшельниках, которые приехали в Татон за священными волосками с головы Будды, а затем вернулись на свои горные вершины (Tun Aung Chain, personal communication), расположенные недалеко от Татона, включая и те четыре из них, которые имеют особую значимость в современной легенде: Чайтхийо (Kyaikhtiyo), Келаса (Kelasa), Зинчаик (Zingyaik) и Звегабин (Zwegabin). Локализация легендарных горных вершин вокруг Татона и Билина (Bilin) позволяет предположить, что сужение географического диапазона мифа по всей вероятности отражало продолжавшееся сжатие монской территории Нижней Бирмы в сторону юго-востока.

Современный миф использует личные имена, топонимы и сюжеты из этой рукописи 1784-го года, при этом опуская некоторые имена и названия горных вершин и перемещая повествование на другие. К примеру, в работе 1784-го года отшельника с Чайтхийо зовут Будданана (Buddanana), а в более поздних преданиях он даже и не упоминается. В существующей ныне версии три отшельника жили на трех самых священных вершинах региона (Келаса, Зинчаик и Чайтхийо), причем в результате такой интерпретации Тисса, обитавший на Зинчаике, был перемещен на Чайтхийо и стал приемным отцом короля Татона. Младший брат Тиссы, отшельник Сиха, в новой версии легенды также поменял место своего обитания с Звегабина на Зинчаик. При этом он, как указывается в тексте, поместил один волосок Будды в ступу на Зинчаике, а другой – в ступу на Звегабине, таким образом повышая статус этих двух почитаемых горных вершин. Отшельник Тила (Tila), так же, как и в более ранней монской хронике, был ассоциирован с горой Келаса, но после его смерти Тисса забрал принадлежавший ему священный волосок Будды и добавил его к двум своим реликвиям. Именно эти три священных волоска, по одной из версий этого мифа, теперь находятся в реликварии Чайтхийо. 

Рост популярности «Золотого камня»

Таджьямин обнаружил «Золотой камень» на дне океана и доставил его к месту назначения на этой волшебной лодке, которая представляет собой вытянутую каменную глыбу с плоским верхом, увенчанную небольшой ступой. Old postcard.

Важную роль в популяризации «Золотого камня», вероятно, сыграл влиятельный местный монах по имени Тхавайн-пью Саядо (Thwarn-phyu Sayadaw), проживавший на Чайтхийо (Kyaikhtiyo) в 1820-ых годах (Maung Cetana 1997b: 13). Находящаяся на платформе небольшая мраморная табличка начала 19-го века повествует о подъеме зонта-тхи (hti) в 1823-ем году, а также о ряде других пожертвований. Тхавайн-пью также «обнаружил» место ухода из жизни знаменитых монахов-миссионеров Соны (Sona) и Уттары (Uttara), известное как Кусинара (Kusinara), которое расположено на крутом холме приблизительно в 14-ти км к юго-западу от Билина (Bilin) (Stadtner 2008b: 44). Поскольку Кусинара также связана с некоторыми легендами о священных волосках Будды, в 1990-ых годах правительство восстановило это священное место.

Широкую популярность Чайтхийо начало приобретать по-видимому в 1870-ых годах и ее рост значительно ускорился в последующем десятилетии, причем уже на самой ранней стадии это место ежегодно посещали тысячи паломников (Forbes 1878: 205-210). В 1892-ом году изображение «Золотого камня» появилось в Верхней Бирме среди настенных росписей храма Махамуни (Mahamuni), а в конце 19-ого столетия украсило стены пагоды на озере Инле (Inle). Объединение Верхней и Нижней Бирмы в 1886-ом году дало толчок к увеличению потока паломников, но по настоящему переломным моментом в судьбе Чайтхийо стало завершение в 1907-ом году строительства железнодорожной линии Пегу-Мартабан (совр. Bago-Mottama). Теперь паломники могли останавливаться в расположенном неподалеку городке Чайто (Kyaikto) и начинать подъем оттуда. На старых фотографиях начала 1890-ых годов можно видеть небольшую ступу, установленную на макушке «Золотого камня» (Temple 1893a: 361, pl. XVIII).

Хотя к 1880-ым годам Чайтхийо и стало самой сакральной возвышенностью Нижней Бирмы, ее современная легенда в тот период еще не сформировалась. К этому времени уже только три вершины: Кусинара, Келаса и Чайтхийо, ассоциировались с реликвиями священных волосков с головы Будды (Taw Sein Ko 1892: 382), при этом тогдашние легендарные повествования ничем не связывали трех отшельников, некогда обитавших на этих священных горах. Правда, бытовало предание, что приемный отец короля Татона в качестве отшельника жил на горе Зинчаик, но в нем ничего не говорилось о других отшельниках или их священных реликвиях (Taw Sein Ko 1892: 382). Тем не менее, все это изменилось в течение всего нескольких последующих десятилетий. 

Формирование современного мифа

«Золотой камень» и каменная глыба в форме лодки, на которой он был доставлен в Чайтхийо, изображены вверху, слева и справа от Шведагона. Glass painting, circa 1905. Private Collection, Yangon.

Легенда о Чайтхийо в том виде, в каком мы ее знаем сегодня, вероятнее всего была сформирована где-то в конце 1890-ых годов или же в начале 20-ого столетия. Она с блеском перераспределила отшельников по различным горным вершинам таким образом, чтобы стало возможным выдвинуть на первые роли Чайтхийо и сделать из короля Татона главное действующее лицо. Скорее всего, существующая версия была создана местными монахами, испытывающими потребность в «официальной» легенде в связи со стремительным ростом популярности священного места. При этом были использованы сюжеты и персонажи из монского текста, переведенного на бирманский язык в 1784-ом году, в котором упомянуты все основные отшельники и их вершины. В этом раннем монском тексте присутствуют шесть отшельников и шесть вершин, но в современной версии число отшельников было уменьшено до трех, а сами они были перемещены с одной горы на другую.

Новая версия легенды не только сделала отшельника Чайтхийо центральной фигурой мифа, но также создала отдельную сюжетную линию с участием его сына, короля Татона, ставшего первым покровителем «Золотого камня». В повествование впервые был включен драматический сюжет уговоров отшельника Чайтхийо его приемным сыном, убедившим своего отца в необходимости использовать принадлежащие ему три священных волоска на благо всех верующих. Требование отшельника поместить реликвии в каменное святилище, напоминающее по форме его голову, которое включено в новую версию легенды, вне всякого сомнения, также является современным дополнением этого мифа. В результате всего этого получилась очень сильно переработанная легенда, в которой изменения коснулись основных действующих лиц, главных реликвий, особо значимых местных священных возвышенностей, а также правителя Татона, ставшего первым королем-покровителем Чайтхийо. Поэтому сегодняшний миф имеет лишь незначительное сходство с легендой 15-ого столетия, хотя исходный сюжет у обоих повествований один и тот же – Будда, дарующий священные волоски со своей головы отшельникам в Татоне.

Парящий «Золотой камень». Рисунок на сувенирной стеклянной пластине, прибл. 1905 год. Private collection, Yangon.

Сегодня существуют по крайней мере две немного отличающиеся версии этой легенды, причем обе имеют официальное подтверждение. Согласно первой версии, Будда даровал в общей сложности двенадцать священных волосков – по два каждому из шести отшельников. Отшельник Чайтхийо поместил свои две реликвии в «Золотой камень» вместе с еще одним священным волоском, ранее принадлежавшим отшельнику с горы Келаса, поэтому в реликварии, расположенном внутри каменной глыбы, в настоящее время находится три священных волоска (New Light of Myanmar, 20 March 2001). Другая, также являющаяся официальной, версия утверждает, что отшельник Чайтхийо поместил внутрь каменной глыбы всего один священный волосок. Этот вариант содержится в тексте, выбитом на металлической мемориальной доске, которая была установлена рядом с тротуаром, ведущим к «Золотому камню», 19-го марта 2001-го года – в день водружения нового зонта-тхи (hti). Таким образом, число священных реликвий может отличаться даже в двух официальных версиях, опубликованных в 2001-ом году в течение одной и той же недели, что лишний раз подтверждает неустойчивость этого мифа.

С помощью сложного расчета, в котором использовались числа и планеты, ассоциированные с отдельными слогами в названиях Чайтхийо и Шведагона, астрологами была выявлена связь между этими священными монументами (Moore 2003: 157). Такая связь предполагает существование между ними особых сакральных отношений, что ведет к росту их значимости в глазах верующих. Трудно сказать, когда были сделаны и обнародованы эти расчеты, но существуют картины, датируемые приблизительно 1905-ым годом, на которых Шведагон и «Золотой камень» изображены вместе (Stadtner 2008d). Примерами того, как эти две святыни связаны между собой, может служить миниатюрное изображение Шведагона на флюгере нового тхи (hti), водруженного на Чайтхийо в 2001 году, и огромная копия «Золотого камня», ранее находившаяся на платформе Шведагона (Aung Than: fig. 7). На пригорке к северу от Шведагона расположен храмовый комплекс, который называют «Маленький Чайтхийо» (бирм. Kyaik-hti-yo-lay) и в котором находится множество рисунков, представляющих главные сюжетные сцены нового мифа о Чайтхийо, в том числе даже картина, изображающая каренов с лицами обезьян.

Шве Нан Чьин: из змеиного яйца – в королевы

Современный Чайтхийо неразрывно связан с судьбой супруги короля Татона (Thaton), легендарной королевы Шве Нан Чьин (Shwe Nan Kyin). Упоминания о ней в преданиях, связанных с «Золотым камнем», появилась только в начале 1920-ых годов, но ее печальная история вероятно вошла в состав легенд об этом священном месте еще в течение предыдущего столетия или даже ранее (Enriquez 1922: 60). Ее роль в основном мифе о Чайтхийо незначительна, поскольку в нем она всего лишь упоминается как супруга короля, но ее присутствие в Чайтхийо является весьма впечатляющим. Главными центрами ее почитания являются два павильона, которые расположены по обеим сторонам широкого мощеного тротуара, ведущего к платформе «Золотого камня». Внутри этих павильонов находятся ростовые скульптурные группы, которые представляют сюжеты из жизни и смерть Шве Нан Чьин, при этом супруга короля всегда изображается в каренской национальной одежде. Следует отметить, что подобные изображения Шве Нан Чьин уже существовали в 1920-ых годах (Enriquez 1922b: 60). Несмотря на такую значимость культа Шве Нан Чьин, ее история по определенным причинам не была включена ни в стандартные местные предания, ни в официальные хроники, связанные с «Золотым камнем».

Ее история также начинается с волшебника, который совокупился с богиней-змеей, принявшей облик прекрасной девы. Результатом этого стало появление двух дочерей (а не сыновей, как в других мифах), при этом змеиные яйца были также брошены на произвол судьбы, как только волшебник понял, кем является его очаровательная пассия.

Мать Шве Нан Чьин, соблазняющая волшебника (слева), который впоследствии, обнаружив ее истинную природу, сбежал. После этого она снесла два яйца, из которых вылупились Шве Нан Чьин и ее сестра. Daw Pwint’s pavilion, Shwedagon Pagoda, c. 1930s, repainted.

Сначала сестры воспитывались двумя отшельниками (повторяя таким образом биографии Гавампати (Gavampati) и короля Татона), но вскоре отшельники передали их в каренские семьи. Приемными родителями Шве Нан Чьин стала простая крестьянская пара из сельской местности, а ее сестру удочерил вождь каренов. Король Татона, встретивший девушек во время своего паломничества к Чайтхийо, был очарован их красотой и, в конце концов, они обе стали его супругами. Лучше всего эта история проиллюстрирована на панно, размещенных в павильоне До Пвинт (Daw Pwint Tazaung) на платформе Шведагона, которые по-видимому датируются 1930-ыми годами. По ряду признаков, история Шве Нан Чьин вероятнее всего является сплавом ранних монских мифов (Stadtner 2008b), в которых, к примеру, говорится, что супруга короля Татона родилась из тыквы и была воспитана каренами, а в другой части этого же мифа рассказывается о том, что мать первых королей Пегу была богиней-змеей, принявшей облик женщины, и впоследствии была отравлена королем-мужем, обнаружившим истинную сущность своей супруги (Lik Smin Asah: 159, 178).

Существует множество различных версий того, как складывалась судьба Шве Нан Чьин после ее замужества, но все они имеют трагическое завершение. Согласно одному из вариантов, она была несчастна при дворе, и поэтому король оправил ее домой. По пути к деревне родителей на нее напал тигр, и она погибла, пытаясь убежать от дикого зверя. Ее отец, разъяренный тем, что король отверг его дочь, собрал местных каренов и они попытались с помощью веревок свалить «Золотой камень» с выступа, на котором он находится. Но огромная глыба даже не шелохнулась, а покушавшиеся на святыню селяне превратились в обезьян (Enriquez 1922b: 60). В другом варианте этой истории утверждается, что карены решили сбросить «Золотой камень» в пропасть из-за растущего потока бирманских паломников, которые вытаптывали их посевы.

Местные карены не могут с помощью веревок свалить «Золотой камень». Подпись под этим рисунком поясняет, что карены были злы на бирманских паломников, вытаптывающих их посевы. Сюжет с превращением каренов в обезьян присутствует и в других источниках. Daw Pwint’s pavilion, Shwedagon Pagoda, c. 1930s, repainted.

Одна из версий этого предания гласит, что Шве Нан Чьин была счастлива при дворе, но не выполнила просьбу своей семьи вернуться домой для того, чтобы сделать подношение горному божеству, популярному среди каренов. За свое невнимание к родителем и пренебрежение местным натом (nat) она заплатила высокую цену, умерев от изнеможения во время преследования ее тигром. Согласно другому источнику, находясь уже при дворе, Шве Нан Чьин заболела после неудачной попытки выполнить каренский ритуал во время церемонии бракосочетания.

«Золотой камень» расположен в центре рисунка. Справа от него стоит Шве Нан Чьин, беседующая со своим отцом, который изображен на дереве с обезьяньим лицом, полученным им в наказание за попытку сбросить вниз «Золотой камень». Слева, она же ходатайствует за своего отца перед королем Татона. На той же самой стене (здесь этот рисунок отсутствует) по всей вероятности изображена Шве Нан Чьин, сопровождаемая эскортом к королевскому двору в Татон на церемонию бракосочетания. Эти рисунки с озера Инле демонстрируют широкое распространение данной легенды и существование ее многочисленных версий. Shwe Yan Pye Pagoda, Nyaung-shwe, Inle, c. late 1880s-1890s.

Будучи беременной, она вместе со своим приемным отцом отправилась домой, чтобы умиротворить оскорбленного духа. Но было слишком поздно: дух уже послал тигра, чтобы тот напугал ее до смерти. После того, как она умерла, ее тело превратилось в камень и долго сопротивлялось кремации (Tun Aung Chain & Thein Hliang: 89).

Еще в одном источнике говорится, что именно отец Шве Нан Чьин превратился в каменное изваяние с лицом обезьяны из-за своего непочтительного отношения к «Золотому камню». Иллюстрацией к этой версии являются настенные рисунки конца 19-го столетия в одной из пагод на озере Инле, причем в подписях к ним Шве Нан Чьин называют Нан Шве (Nan Shwe).

Таким образом, история Шве Нан Чьин содержит все признаки, чтобы считать ее женщиной-натом, поскольку она приняла трагическую смерть, но сегодня ее дух умиротворен. Ее биография также подчеркивает освященную веками добродетельную преданность родителям, мужу и местным богам. В надписи, расположенной внутри одного из ее павильонов, находящихся недалеко от  «Золотого камня», сообщается, что этот зал был отремонтирован в 2001-ом году с пожеланием того, чтобы «последствия прошлых поступков и грехи Шве Нан Чьин были нейтрализованы».

Другими важными темами легендарных преданий являются поведение отцов, дядей и братьев и их способность защитить женскую часть семьи, а также коллизии в отношениях между правителями и их супругами и трагические последствия таких событий. Некоторые из этих мотивов собраны воедино в популярной пьесе «История Татона», написанной Сая Яо (Saya Yaw) и опубликованной в 1877 году (Maung Tin Aung 1937: 112).

В тексте пьесы нет упоминаний о священных реликвиях или пагодах, но главным действующим лицом здесь является женщина, воспитанная небирманским племенем. Позже она становится супругой короля Татона, но не по своей вине превращается в демоницу-билу (bilu) и принимает смерть от рук своего мужа, а позже возрождается как нат (nat). Кроме того, ее брат и сын едва не убили короля, желая отомстить за ее смерть. Очевидное сходство сюжетов этой пьесы с историей Шве Нан Чьин ни в коей мере не является прямым влиянием легенды «Золотого камня», а скорее отражает глубоко укоренившиеся культурные традиции.

Почитатели засыпают покойную Шве Нан Чьин банкнотами и энергично прикладывают руки к ее телу (речь идет о скульптурном образе – прим. shus). Такие сцены здесь отмечались еще в 1920-ых годах, но происхождение этого ритуала, по всей видимости, является более ранним. A pavilion near the platform of the Golden Rock.

Возможно одним из лучших образцов подобного рода повествований, является знаменитая история супруги паганского правителя Аноратхи (Anawrahta) шанской королевы Со Мон Хла (Saw Mon Hla), которая по ложному обвинению была изгнана из дворца (эта история подробно изложена в датированной 19-ым столетием «Хронике стеклянного дворца» (Glass Palace Chronicle: 83)). Ее главным святилищем является пагода Швезаян (Shwe Zayan или Shwe Sayan), которая находится к юго-востоку от Мандалая, помимо этого с ней также связаны несколько священных мест, расположенных в штате Шан. История Со Мон Хла, как впрочем и она сама, напрямую не связана с буддизмом, но в честь нее сооружено несколько больших буддистских святилищ.

Эти темы по прежнему находят широкий отклик в сердцах бирманцев, о чем говорит успех романа «Not Out of Hate» (1991 г.) известной бирманской писательницы Ма Ма Лай (Ma Ma Lay, 1917-1982 г.г.), который был издан уже после ее смерти. Действие этого произведения происходят в колониальный период, и кульминацией романа является эпизод, когда беременная героиня сбегает от деспотичного мужа, чтобы посетить похороны своего отца.

«Золотой камень» среди настенных росписей храма Махамуни, прибл. 1892 год. Два фигуры, расположенные справа внизу, возможно являются изображением волшебника и прекрасной богини-змеи. South corridor, Mahamuni Temple, Mandalay.

Она была больна туберкулезом и по возвращению домой умирает на руках мужа, так и не смирившись с его отношением к ее взглядам на жизнь. Хотя в данном случае жену никто не выгонял из дома, описанный в романе конфликт между мужем и женой и ее преданность своему отцу еще раз подчеркивают социальные ценности, которые является общими для многих произведений.

Поскольку многие из легенд заканчиваются тем, что отец Шве Нан Чьин со своими соплеменниками пытаются сбросить «Золотой камень» в пропасть, ее присутствие на этом священном месте по всей вероятности отражает напряженные отношения между бирманским буддистским сообществом и каренскими христианами, сложившиеся к концу 19-ого столетия. Например, «Каренская национальная ассоциация» (KNA, Karen National Association) была сформирована в 1881 году во время открытой борьбы между бирманцами и каренами. В одном из недавних исследований отмечается, что «с точки зрения бирманцев, христиане-карены поддерживали уничтожение королевства иностранцами [британцами] и унижение буддизма» (Gravers: 240).

Повторяющийся во множестве легендарных преданий эпизод с попыткой каренов уничтожить одно из самых значимых буддистских священных мест звучит достаточно жестко, хотя при этом и подчеркивается, что в сюжете о превращении каренов в обезьян речь идет не об их оскорблении, а о наказании за преступные замыслы. Такие анти-каренские настроения имеют достаточно длинную историю. Еще в 1920-ых годах в устной традиции отмечалось, что скала «фактически не касалась основания, пока карены не попытался ее сбросить» (Enriquez 1922b: 61). Однако, все эти факты вовсе не означают, что присутствие Шве Нан Чьин рядом с «Золотым камнем» может быть сведено к обыденному этническому или религиозному конфликту.

 

<<К оглавлению книги «Священные места Бирмы» Следующий раздел>>
Web Analytics