·······································

3.2 Земельно-налоговая политика английских властей в конце XVIII – первой трети XIX веков

<< К оглавлению книги «Очерки экономической истории Шри Ланки»
Следующий раздел>>

Ко времени установления английского колониального господства в цейлонской деревне продолжали господствовать феодальные производственные отношения. Все казенные и домениальные земли, находившиеся ранее в собственности португальских, а позже голландских колонизаторов, перешли в собственность английских властей. Остальная часть земли по-прежнему находилась в руках местных – цейлонских и тамильских- феодалов. В полной неприкосновенности сохранилась и собственность буддийских и индуистских храмов и монастырей, а также христианской (католической и протестантской) церкви [129, с. 209-302; 144, с. 23-27; 249, с. 103-110], В отдельных районах острова ставки феодальной ренты, присваивавшейся землевладельцем, составляли четвертую или пятую часть валовой продукции, собранной крестьянином с обрабатываемого им участка, но если землевладелец обеспечивал крестьянина рабочим скотом или семенами, эта часть была еще больше, а доля крестьянина соответственно снижалась [129, с. 209].

По-видимому, весьма широкое распространение получила продуктовая рента (испольщина), которая, вне сомнения, явилась одним из крупных препятствий на пути развития пронзительных сил в цейлонской деревне. В этой связи нельзя не согласиться с мнением современного цейлонского историка Р. де Силвы, который считает, что «на большей части земель, где крестьяне обязаны были выплачивать землевладельцу половину собранного урожая, столь высокая ставка феодальной рентты имела тенденцию сдерживать развитие сельского хозяйства крестьян нередко вынуждали обрабатывать землю феодала и выплачивать ему половину урожая с помощью кнута» !33а, т. 2, с. 351].

Имеются данные, что цейлонские крестьяне, обрабатывающие земли феодалов в течение длительного времени (например, несколько десятков лет или на протяжении жизни нескольких поколений), обладали уже весьма значительными правами на эту землю; правда, в этом случае речь идет, очевидно, лишь о праве эксплуатируемого феодалом крестьянина обрабатывать данный участок и получать за это долю урожая. Одной из особенностей землепользования на Цейлоне было широкое распространение отработочной ренты. Значительная часть цейлонского крестьянства и сельских ремесленников по традиции владела своими участками на основе выполнения определенных, установленных обычаем повинностей в пользу землевладельца или главы сельской общины в соответствии с принадлежностью к той или иной касте.

Стремясь унифицировать ставки земельного налога (что было совсем не просто из-за большого разнообразия форм земельных держаний на острове), английские колониальные власти отличие от своих предшественников не стали начинать с проведения переписи земель, а разработали ряд мероприятий имевших своей целью повышение уровня прямого налогообложения отдельных групп землевладельцев. Первым объектом налогообложения стали земли, засаженные кокосовой пальмой. В соответствии с принятым в конце XVIII в. законом владельцы участков, на которых росло свыше 50 кокосовых пальм, должны были платить налог 1 фанам, или 2 пенса, в год за каждое дерево [129, с. 32].

Как мы уже упоминали, английские колониальные власти завезли из Южной Индии целую «армию» – около 32 тыс. – сборщиков налога, имевших в этом деле большой опыт [249, 03]. В условиях относительно слабого развития товарно-денежных отношений на Цейлоне в конце XVIII в., а главное – потому, что новый налог следовало выплачивать независимо от плодоносили пальмы или нет, он лег тяжелым бременем лечи широких слоев населения Цейлона, и прежде всего крестьянства. Первые же попытки сбора этого налога вызвали мощное (нередко вооруженное) сопротивление всех слоев общества, в том числе и горожан, у которых кокосовая пальма росла на приусадебном участке, что уже через год колониальные власти были вынуждены в срочном порядке этот налог отменить [129, с. 33, 323].

Потерпев неудачу в попытке обложить земли под кокосовой пальмой, колониальные власти в самом начале XIX в. предприняли попытку несколько изменить существовавшую систему феодального землевладения, основанную на несении так называемой «личной службы». Необходимость изменения этой системы была связана как с политическими, так и с экономическими факторами. Первое было вызвано стремлением английских властей ослабить позиции местных феодалов, так как существовавшая система землевладения, основанная на «личной службе», «давала возможность феодалам использовать ее для достижения своих корыстных целей, а установить какой-либо контроль за тем, как использовалась эта “личная служба”, особенно в отдаленных от центра провинциях, практически было невозможно» [129, с. 291].

С экономической точки зрения эта система мешала увеличению поступлений в казну, так как владельцы таких участков были освобождены от уплаты земельного налога и, следовательно, основная часть продукции, выращиваемой крестьянами, в виде феодальной ренты присваивалась самими феодалами-землевладельцами. Путем введения единого земельного налога в виде части собранного урожая вместо существовавшей ранее системы землевладения, основанной на «личной службе», колониальные власти рассчитывали значительно увеличить поступления в казну различных видов продовольствия, и прежде всего риса, основная часть которого шла на обеспечение питанием контингента солдат и офицеров колониальной армии.

Закон о ликвидации феодального землевладения, основанного на несении «личной службы», был принят властями в 1801 г. [129, с. 290].

Теперь местные феодалы, владевшие землями ниндагам, «лишались права на владение этими землями и превращались в обычных чиновников колониальной администрации, получавших соответствующую зарплату» [цит. по: 195, с. 80- 81]. Одновременно отменялись все повинности, которые обязаны были нести крестьяне за право владения участком на этих землях. Вместо несения повинностей они теперь обязывались выплачивать колониальным властям земельный налог, составлявший четверть урожая с земель под рисом и десятую часть урожая других продовольственных культур [20, т. 2, с. 277]. Но эта ставка земельного налога была чрезвычайно высокой и, видимо, по-прежнему являлась препятствием на пути развития производительных сил в цейлонской деревне, «ибо трудно ожидать от тех, кто отдает властям четверть или половину собранного урожая, заинтересованности в улучшении сельскохозяйственного производства» [129, с. 300]. Большинство крестьян оказывались не в состоянии выплачивать установленный налог.

Поняв это, колониальные власти опубликовали ряд указов, унифицировавших земельный налог до одной десятой части урожая. Была ликвидирована также существовавшая ранее феодальная система землевладения, основанная на совместном владении одним участком. Теперь владельцы таких земель обязывались передать право владения в руки одного хозяина, а другие совладельцы могли получить в виде компенсации за потерю права на землевладение определенную сумму. Размер компенсации устанавливался на основе рыночной цены на землю. Участок юридически закреплялся за новым собственником, который и облагался установленным земельным налогом. Для юридического оформления прав на земельную собственность колониальные власти создали топографический департамент с отделениями в каждой провинции.

После завоевания Кандийского государства действие закона, заменявшего феодальную форму землевладения, основанную на несении «личной службы», земельным налогом в форме десятины урожая, постепенно было распространено и на все кандийские провинции [20, т. 2, с. 235], но с некоторыми, весьма важными особенностями.

Во-первых, этот закон, принятый в ноябре 1818 г., касался только земель под рисом, тогда как земли под другими культурами (прежде всего под кокосовой пальмой) освобождались от налога.

Во-вторых, от налога освобождались участки, принадлежавшие буддийским и индуистским храмам и монастырям, в собственности которых находилась значительная часть обрабатываемой земли (в отдельных провинциях – до половины общего числа деревень и до 60% площади орошаемых земель [225, с. 812]).

В-третьих, от этого налога освобождались земли, принадлежавшие крупным феодалам, занимавшим видные посты в системе колониальной администрации и проявившим свою лояльность во время восстания 1817-1818 гг. [445, с. 381]. В двух последних случаях эти уступки в виде освобождения от налога объяснялись стремлением колониальных властей привлечь на свою сторону определенную часть феодально-клерикальных элементов и заручиться их поддержкой.

В-четвертых, в отдельных провинциях налоговая ставка была снижена с одной пятой до одной десятой части урожая в знак признания особой лояльности местных крестьян, не поддержавших восставших в 1817-1818 гг. Провинции – «лидеры» восстания, напротив, были обложены повышенным налогом в размере одной пятой части урожая (3) [45, с. 380].

———————————————————————– 

(3) Этот факт использования налоговой системы непосредственно в политических целях является чрезвычайно важным, и К. Маркс счел необходимым его подчеркнуть [За, с. 137].

———————————————————————– 

Особого рассмотрения заслуживает вопрос о методах взимания земельного налога [166а, с. 119-145; 225, с. 809-824; 225а, с. 116-146].

В первой половине XIX в. земельный налог с цейлонских крестьян взимался исключительно в натуральной форме, что в известной мере может служить еще одним, хотя и косвенным доказательством относительно слабого развития товарно-денежных отношений в цейлонской деревне. Английские источники и литература свидетельствуют о том, что сбор земельного налога либо проводился чиновниками колониальных властей, либо сдавался на откуп частным лицам, которые давали гарантию поставить с определенного участка земли (казенной) предполагаемое количество риса [129, с. 304].

Откупщиками земельного налога обычно были представители торгово-ростовщических слоев. Нередко на право сбора налога претендовало несколько откупщиков, и в этом случае колониальные власти предоставляли право сбора тому, кто обязывался поставить большее количество риса.

Право на сбор земельного налога вместе с обязательством поставить колониальным властям определенное количество риса регистрировалось в районном земельном управлении (каччери), где и происходил этот своеобразный «аукцион» по продаже права на сбор земельного налога.

Следует заметить, что сами откупщики налога называли предполагаемое количество сдающегося риса только тогда, когда на полях появлялись первые всходы. О времени уборки урожая крестьяне сообщали в земельное управление, и откупщик налога приезжал в соответствующую деревню, и уже в его присутствии происходили уборка урожая и его раздел.

По закону откупщик имел право на получение только той доли, которая была установлена колониальными властями, т. е. десятой части урожая. Но в действительности по различным причинам откупщики нередко забирали у крестьян четверть или даже половину урожая и таким образом присваивали себе значительную часть производимого ими прибавочного продукта.

Если не находилось желающих стать откупщиками или колониальные власти считали, что откупщики занизили оценку предстоящего урожая (4), сбор установленного налога проводился местными чиновниками колониальной администрации.

———————————————————————–

(4) Когда случались наводнение или засуха и урожай целиком или частично погибал, колониальные власти не претендовали на урожай.

———————————————————————–

Рассмотренная выше система сбора земельного налога в первые десятилетия английского колониального господства в целом отвечала интересам колониальных властей, и есть сведения, что она давала им возможность увеличивать сборы риса, поступавшего на склады колониальных властей.

По далеко не полным данным, только в дистриктах Тринкомали, Джафнапатам, Манар, Ванни и некоторых других количество риса, собранного в качестве земельного налога, возросло со 128,7 тыс. парра (5)_ (1806 г.) до 255,5 тыс. парра (1811 г.) [129, с. 299].

———————————————————————–

(5) 1 парра равен 82 английским фунтам.

———————————————————————–

В отдельных местах, например в дистрикте Баттикалоа, наблюдался еще более значительный рост поступлений риса: 19 тыс. парра (1806 г.) и 71 тыс. парра (1811 г.) [233а, т. 2, с. 358].

Соответственно возрастали и доходы казны от реализации этого риса: они увеличились с 27 тыс. ф. ст. (1802 г.) до 34 тыс. ф. ст. (1812 г.). В кандийских провинциях в 20-х годах XIX в. они колебались от 9 тыс. до 13 тыс. ф. ст. [233а, т. 2, с. 374-381].

Вместе с тем описанная выше система сбора земельного налога, по мнению многих английских чиновников, имела ряд недостатков, на которые они неоднократно обращали внимание колониальной администрации. Прежде всего эта система, по их мнению, тормозила рост поступлений в казну, поскольку откупщики стремились максимально занизить оценку предстоящего урожая.

Крупным недостатком этой системы английские чиновники считали и то, что она предоставляла слишком большие права откупщикам налогов и колониальные власти не могли их контролировать. Кроме того, поскольку откупщики имели постоянные и тесные контакты с чиновниками земельных управлений, то они легко обходили установленные законы, так как коррупция в административном аппарате колониальных властей являлась широко распространенным явлением.

Эта система создавала большие возможности и для обмана крестьян. Большинство крестьян были неграмотны, и даже для того, чтобы подать в районное земельное управление сведения о времени созревания и начала уборки урожая, им нужна была помощь тех же откупщиков, которые использовали это обстоятельство в своих интересах. Поскольку откупщики нередко выполняли и функции ростовщиков, ссужая крестьян под высокие проценты семенами или небольшими денежными суммами, крестьяне в конечном счете были вынуждены соглашаться на те условия выплаты доли урожая, которые предлагал откупщик.

Таким образом, используя различные методы внеэкономического принуждения, откупщики изымали у крестьян значительную часть производимого ими прибавочного продукта и тем самым тормозили процесс развития производительных сил в цейлонской деревне.

Несколько слов следует сказать о политике колониальных властей в области ирригационного строительства. В самом начале XIX в. для строительства новых стратегических дорог на Цейлоне английские власти создали специальную строительную организацию. Она состояла из 17 строительных отрядов, в каждом из которых было до 240 ремесленников различных специальностей [56а, с. 215; 167, т. 1, с. 60, т. 2, с. 230; 233а, т. 2, с 405-407, 412]. Работы велись под руководством английских инженеров. Эта организация частично была использована английскими властями и для строительства новых ирригационных каналов, дамб, а также для восстановления древних водохранилищ. Организация этих работ вызывалась необходимостью обеспечивать продуктами питания быстро возраставшее городское население и гарнизоны колониальных войск.

Наиболее трудоемкие земляные работы, так же как при строительстве дорог, выполнялись цейлонскими крестьянами и ремесленниками, которые мобилизовались на эти работы по системе раджакария. В нашем распоряжении нет сведений, которые могли бы достаточно полно характеризовать деятельность этой организации. Известно только, что уже в начале XIX в. колониальным властям удалось восстановить несколько небольших водохранилищ, а также построить каналы в районах Путталама, Негомбо и Кириме, позволившие увеличить площадь орошаемых земель на 5,6 тыс. акров [206, с. 324].

Но в целом начавшееся восстановление древних водохранилищ и каналов еще не могло оказать сколько-нибудь заметного воздействия на изменение продовольственного баланса колонии, так как попытки восстановления более крупных водохранилищ, а также осушения болот с целью расширения обрабатываемой площади под рисом, по существу, не удались [20, т. 2, с. 323-324]. В конце XVIII – начале XIX в. Цейлон ежегодно ввозил из Южной Индии 70-80 тыс. мешков риса (мешок содержал 164-174 ф.); к концу 20-х годов XIX в. объем импорта составлял уже 322,9 тыс. мешков.

Таким образом, уже в начале XIX в. земельно-налоговая политика весьма широко использовалась английскими колониальными властями для достижения своих экономических и политических целей. В результате ликвидации некоторых форм феодального землевладения, в известной мере сковывавших процесс утверждения буржуазной частной собственности, англичанам удалось ослабить позиции определенных слоев местных феодалов. Унифицировав и распространив на всю территорию острова единый земельный налог, а также восстановив несколько древних водохранилищ, колонизаторы добились увеличения общего объема риса, поступавшего на склады колониальных властей в форме земельного налога.

<< К оглавлению книги «Очерки экономической истории Шри Ланки»
Следующий раздел>>
Web Analytics