Секретарь премьер-министра – видное, доходное место. В желающих преподнести подарок, а то и дать взятку недостатка не было. И на таком посту У Тан прославился честностью и неподкупностью. Он никогда не хотел быть политиком, не имел политических амбиций, ему больше импонировала незаметная управленческая работа за парадной сценой. Он всегда сохранял верность У Ну, и в то же время умел поддерживать дружеские отношения с другими политиками, в том числе и оппозиционными. Когда в 1956 г. У Ну на непродолжительное время оставил свой пост, его секретарь продолжал работать с новым премьер-министром У Ба Све. У Тан был единственным человеком в окружении У Ну, который мог не согласиться с ним, вступить в дискуссию.
Принимая во внимание опыт участия своего секретаря в формировании внешней политики Бирмы, в августе 1957 г. У Ну, вновь возглавивший правительство, назначает У Тана постоянным представителем Бирмы в ООН. Как выяснилось позднее, международная организация много выиграла от этого назначения. А вот Бирма, по-мнению некоторых наблюдателей, проиграла. Существует точка зрения, что если бы У Тан остался в Рангуне, то удалось бы избежать раскола АЛНС, ядра политической системы страны, повлекшего за собой весьма негативные последствия. У Тан смог бы удержать премьер-министра от опрометчивых шагов.
У Ну был человеком очень энергичным, увлекающимся, не чуждым прожектерства. К примеру, однажды он загорелся идеей открыть в Рангуне медицинскую школу, чтобы подготовить за 6 месяцев 25 тыс. медсестер-акушерок, по одной на каждую бирманскую деревню и заменить ими неквалифицированных традиционных повитух. У Тану с большим трудом удалось отговорить премьера от этой затеи, указывая на то обстоятельство, что городских девушек не заставишь жить и работать в глубинке. Премьер-министр слишком уповал на администрирование. Так, он поручил У Тану курировать проекты социально-экономического развития страны, хотя тот не разбирался в вопросах экономики. Потребовалось немало усилий, чтобы побудить У Ну изменить необоснованное решение.
В ООН У Тан, уже знакомый со многими известными политиками и дипломатами, быстро выдвинулся на заметные роли. Он был председателем фонда развития ООН, комитетов по вопросам независимости Алжира и примирения в Конго. Коллегам импонировали доброжелательность У Тана, его чувство юмора. Он предпочитал действовать методами «тихой дипломатии», без шума, не выпячивая себя. Всегда старался достичь консенсуса, а не ставить вопрос на голосование.
Бирманский представитель стремился донести до мирового сообщества и американцев адекватную информацию о Бирме, ее внутренней и внешней политике, часто выступал на эти темы в университетах США. В 1958-60 гг. Бирмой управляло переходное правительство во главе с генералом Не Вином, но У Тан оставался на своем посту, как человек, непричастный к внутриполитическим интригам.
В сентябре 1961г. У Тан вместе с вернувшимся к власти премьер-министром У Ну участвовал в работе Белградской конференции, положившей начало Движению неприсоединения, одной из влиятельных сил современности. В Белграде У Тан общался с видными политиками неприсоединившихся государств: Дж. Неру, И. Б. Тито, Г. А. Насером, Сукарно. Его репутация как ведущего бирманского дипломата еще более упрочилась. Но судьба готовила У Тану другое поприще.
17 сентября 1961 г. в авиакатастрофе над Северной Родезией при невыясненных обстоятельствах погиб Д. Хаммаршельд. Генеральный секретарь ООН. Членам международной организации, расколотой «холодной войной», предстояло избрать нового.
Сделать это было непросто. Еще в начале 1961 г. советский представитель в ООН считая, что Д. Хаммаршельд действует в Конго в интересах Запада, заявил, что «советское правительство не будет в дальнейшем поддерживать с ним отношения». После гибели Хаммаршельда СССР выдвинул идею так называемой тройки, суть которой заключалась в том, чтобы избрать не одного, а грех Генеральных секретарей – от Восточного блока. Западного и неприсоединившихся государств. Это предложение было отвергнуто как противоречащее Уставу ООН.
Не прошло и предложение, предусматривавшее даже четырех Генеральных секретарей или заместителей по политико-географическому принципу: от Востока, Запада, Азии и Африки. Подобные предложения СССР объяснялись тем обстоятельством, что первые Генеральные секретари ООН норвежец Трюгве Ли и швед Хаммаршельд склонны были, по мнению Москвы, превышать свои полномочия, претендовали на то, чтобы их считали не просто административными должностными лицами, а политическими лидерами ООН. Тем самым, возникала опасность подмены решения важных политических вопросов в Совете Безопасности (СБ) и на Генеральных Ассамблеях единоличными действиями Генерального секретаря.
Советская доктрина заключалась в том, что полномочия Генерального секретаря строго ограничены, и СБ должен четко санкционировать все его действия по поддержанию мира.
Тем временем шли поиски приемлемой кандидатуры. Назывался, в частности, представитель Туниса, против которого выступила Франция. Были отклонены и некоторые другие кандидатуры. Казалось, что ситуация складывалась тупиковая.
20 сентября 1961 г. довольно неожиданно для многих в газете «The New York Herald Tribune» появилось сообщение о том, что представитель Бирмы У Тан – наиболее вероятный кандидат на пост Генерального секретаря. По всей видимости, эта публикация отразила какие-то подспудные настроения в кругах ООН.
Сам же У Тан в тот момент не проявлял никакого интереса к должности Генерального секретаря. Первым кандидатуру У Тана назвал представитель Ирландии в ООН, ссылаясь при этом на мнение Хаммаршельда, который однажды сказал, что бирманский дипломат – именно такой человек, который мог бы быть хорошим Генеральным секретарем.
Примерно в это же время президент Ганы К. Нкруме предложил Тито, Насеру, Сукарно и Неру поддержать представителя Бирмы, страны, активно участвующей в создании Движения неприсоединения и проводящей политику подлинного нейтралитета. Призыв ганского руководителя получил положительный отклик. В ООН все больше стали склоняться к тому, чтобы остановить выбор на У Тане, представителе азиатской страны.
Если в первое десятилетие существования ООН в ней доминировали США и другие члены Западного блока, то со второй половины 50-х и особенно с начала 60-х годов положение кардинально изменилось в связи с обретением независимости колониями в Азии и Африке. Возросла роль неприсоединившихся государств.
У Тан за время работы в ООН зарекомендовал себя как последовательный борец против колониализма и империализма. С другой стороны, США и СССР ценили его непредвзятость и осторожность. Одна из английских газет назвала У Тана «воплощением неприсоединения» “. Определенные сомнения испытывала Франция из-за активной роли бирманского представителя в алжирском вопросе. В кулуарах некоторые французские дипломаты сетовали на то, что бирманец не владеет французским языком и даже на его слишком маленький рост. (По бирманским меркам, с ростом в 1 м 70 см он никак не был коротышкой). У Тан с присущим ему юмором заметил во время встречи с журналистами, что во всяком случае, ростом он выше Наполеона, и к тому же тот даже не знал английского.
Наконец, 3 ноября 1961 г. Совет Безопасности единогласно избрал У Тана исполняющим обязанности Генерального секретаря ООН до окончания срока полномочий погибшего Хаммаршельда.
Впервые в истории эту организацию возглавил представитель «третьего мира». В 1932 г. учитель У Тан перевел и опубликовал брошюру о предшественнице ООН – Лиге наций, носившей явно европоцентристский характер. В то время нельзя было даже мечтать о том. что какой-нибудь представитель колониальной Азии или Африки займет высший пост во всемирной организации. И в ООН первые два Генеральных секретаря были европейцами. Третьим Генеральным секретарем ООН стал человек, за плечами которого был самый разнообразный опыт: учительский, журналистский, административный, дипломатический. Одинаково хорошо он зарекомендовал себя в роли директора сельской школы и спич-райтера премьер-министра, автора газетных статей и составителя учебников. Теперь перед бирманцем открывалось куда более широкое поприще.
У Тан считал себя прежде всего защитником малых, бедных государств, только что освободившихся от колониальной зависимости или же борющихся за свободу. Он говорил: «Я знаю, что в действительности значат голод, бедность, болезни, неграмотность и человеческие страдания», как следствие колониализма и «не могу забыть тот факт, что даже заместитель губернатора Бирмы – бирманец, не мог быть членом трех престижных клубов Рангуна, ибо они принимали только европейцев».
У Тан восхищался Дж. Оруэллом, который в 20-е годы служил полицейским офицером в Бирме и ярко обличал во многих своих произведениях колониальные порядки. В то же время, У Тан отмечал и положительные моменты, связанные с колониальной эпохой: развитие промышленности, инфраструктуры и т. д. Он никогда не имел каких-либо «реваншистских» настроений в отношении «белого человека», вообще считал расовые предубеждения серьезной формой психического заболевания.
Генеральный секретарь подчеркивал, что всегда ощущал себя членом единого человечества и отрицал точку зрения Р. Киплинга, согласно которой Запад и Восток – абсолютно разные цивилизации.
Под цивилизацией, цивилизованностью У Тан понимал интеллектуальное и духовное совершенство и не видел никакой разницы между людьми, будь они бирманцы, китайцы, русские или же американцы.
Ему импонировали идеи о единстве человеческой цивилизации, универсальности этики, высказываемые А. Швейцером и Пьером Тейяром де Шарденом. У Тан говорил, что в своих действиях он выступает не только как человек вообще, но и как бирманец-буддист, как азиат. Роль Генерального секретаря он видел в строительстве мостов между людьми, правительствами и государствами, другими словами, в устранении напряженности и конфликтов между странами.
Известно, что при разработке Устава ООН Ф. Д. Рузвельт предлагал назвать Генерального секретаря «moderator», то есть посредник, арбитр. У Тан был согласен с таким определением функций главы ООН. При осуществлении роли модератора Генсекретарь должен быть беспристрастным, но, по мнению У Тана, он не может и не должен быть нейтральным или пассивным в вопросах морали.
В подтверждение своей точки зрения У Тан проводил параллель с поведением судьи, который обязан стараться быть беспристрастным, но который не может оставаться нейтральным, когда дело доходит до вопроса: кто – преступник, а кто – жертва преступления.
Конечно, в принципе трудно не согласиться с таким взглядом. Сложнее проводить подобный принцип в жизнь в условиях, когда мир был расколот «холодной войной» на два противостоящих блока во главе со сверхдержавами – СССР и США. Быть посредником между враждующими сторонами У Тану во многом помогало буддийское воспитание. В своих мемуарах он писал: «Как буддиста, меня учили быть терпимым ко всему, кроме нетерпимости, а также тому, что ненависть – корень всех зол». Генеральный секретарь исходил в своей деятельности из того, что терпимость – принципиальная основа, на которой зиждется Устав ООН.
У Тан практиковал медитацию каждый день. При этом так глубоко погружался в состояние медитации, что по его словам, не услышал бы выстрела над ухом и не ощутил бы запаха «Шанели № 5» из флакона, поднесенного к самому носу. Благодаря каждодневной практике контроля над чувствами он никогда не страдал от бессонницы, засыпал сразу же, как только его голова касалась подушки.
Разумеется, это не означает, что У Тан превратился в абсолютно бесстрастного человека. Случались эмоциональные всплески и у него. В бытность секретарем У Ну он пришел однажды в ярость от поведения приемного сына, хотел ударить его, но промахнулся, попал в стеклянную дверь, разбил ее, поранил руку. У Тан даже объявил, что снимает с себя всякую ответственность за поступки приемного сына и лишает его права на наследство. Впоследствии конфликт был улажен, во многом благодаря посредничеству До Тейн Тин.
Медитируя, У Тан стремился, чтобы его сознание наполняли четыре чувства: «метта» – доброта, любовь ко всем людям, ко всему живому, будь то друзья или враги; «каруна» – сострадание, сочувствие к окружающим; «мудита» – восприятие радости, успехов других как своих собственных; и «упека» – спокойствие, невозмутимость перед лицом побед и поражений. Можно с уверенностью сказать, что Генеральный секретарь ООН всецело проникся вышеназванными достоинствами: ни личное горе, ни слава не выбивали его из колеи. Так, он спокойно воспринял гибель в автокатастрофе единственного сына.
В 1965 г. У Тану хотели присудить Нобелевскую премию мира, однако выбор был сделан в пользу ЮНИСЕФ- Детского фонда ООН. Это нисколько не огорчило Генерального секретаря. Работники секретариата называли своего шефа Бронзовым Буддой.
Как администратор, руководитель У Тан умел схватывать главное в потоке событий, не тонуть в мелочах. Он доверял своим подчиненным, надеясь на их честность, больше всего не терпел обмана, лжи. И тем было неловко подводить своего шефа.
Заместитель Генерального секретаря индиец С. В. Нарасимхан называл У Тана «лучшим в мире слушателем». Но он умел и хорошо говорить, вести беседу. Любил рассказывать веселые истории, играть фразами типа «сила аргумента предпочтительнее аргумента силы».
Автор биографии У Тана Джун Бингхам, жена бывшего представителя США в ООН, близко наблюдавшая Генерального секретаря на протяжении нескольких лет и в деловой, и в домашней обстановке, отмечает его абсолютную неторопливость.
У Тан не только сам никогда не торопился, но и не подгонял других. В то же время, он никогда не был пассивным, инертным, что обычно приписывается буддистам. В число любимых афоризмов У Тана входило изречение Будды: «Отсутствие энергии в человеке заслуживает презрения».
Педагогическое прошлое помогало У Тану так излагать свои взгляды, чтобы они легко доходили до сознания слушателей. Правда, недаром сказано, что недостатки – это продолжение достоинств: иногда Генерального секретаря упрекали в морализаторстве, менторском тоне, что, как известно, свойственно учителям.
Рабочий день Генерального секретаря начинался обязательной буддийской медитацией в 6.30 утра. После легкого завтрака, просмотра газет и звонков в свой секретариат, У Тан облачался в строгий черный костюм с белой рубашкой и скромным галстуком и отбывал в штаб-квартиру ООН, в свой рабочий кабинет на 38-ом этаже. Рабочий день длился до 9 вечера. Вернувшись домой, У Тан сразу же переодевался в бирманскую одежду и закуривал сигару-чаруту. Остаток дня уходил на общение с близкими, чтение и просмотр телевизора, преимущественно спортивных передач: бокс, рестлинг.
У Тан любил плавать в бассейне и совершать пешие прогулки в редкие часы досуга. В еде он отдавал предпочтение бирманской кухне. Любил рис, креветки, жареный арахис, кунжут. Правда, в Нью-Йорке не всегда бирманские деликатесы бывали доступны. Речь идет, прежде всего, о приправе нгапи, представляющей собой по сути перепревшую под гнетом рыбу с соответствующим запахом. Нгапи хорошо готовил с острым перцем отец У Тана. Будучи заядлым курильщиком, спиртное генеральный секретарь практически не употреблял.
Десятилетие, в которое У Тан возглавлял ООН, было бурным, драматическим, наполненным кризисами и острейшими проблемами: достаточно назвать Карибский ракетный кризис, или арабо-израильскую войну 1967 года. Вступление У Тана в должность произошло в разгар кризиса в Конго, где были задействованы силы ООН.
В этой богатой природными ресурсами стране, только что достигшей независимости от Бельгии, столкнулись интересы сверхдержав. США делали ставку на таких лидеров, как Касавубу и Мобуту, а СССР- на Лумумбу и Гизенгу. М. Чомбе, поддерживаемый западными сырьевыми монополиями и наемниками, развернул сепаратистские действия в конголезской провинции Катанге. Цели сил ООН заключались в том, чтобы удалить иностранных наемников, восстановить в Конго законность и порядок. В целом, У Тан видел роль ООН в этом кризисе в недопущении прямого вмешательства в дела Конго со стороны США и СССР.
В конечном счете, этого удалось достичь. Об остроте ситуации свидетельствует такая красноречивая деталь: на пресс-конференции в Хельсинки 20 июля 1962 г. У Тан назвал Чомбе и его окружение «шайкой клоунов», с которой невозможны серьезные переговоры. Пожалуй, это единственное некорректное высказывание У Тана за все время его дипломатической карьеры. Вызвано оно было грубыми и опасными провокациями людей Чомбе против сил ООН. Вообще же У Тан считал, что настоящего дипломата отличает особый такт.
Обстановка конфронтации между США, западным блоком с одной стороны, и СССР, многими африканскими и другими неприсоединившимися государствами, сложившаяся в связи с кризисом в Конго, сказывалась на действиях сил ООН, отдельных представителей международной организации. Например, У Тана удивляло, что ООНовский контингент не принял необходимых мер по обеспечению безопасности Лумумбы, проявив необъяснимое равнодушие.
Кризис в Конго еще не был разрешен, а мир столкнулся с целой серией других кризисных ситуаций. Особенно богат на драматические события оказался октябрь 1962 г., на который пришлись Берлинский кризис, вооруженный конфликт между Индией и Китаем, война в Лаосе. Непосредственно в ООН эти проблемы не рассматривались, так как ни одна из стран не внесла их на обсуждение международной организации.
В октябре 1962г. мир оказался на грани ядерной катастрофы из-за Карибского кризиса. 13 дней напряженности, с 15 по 28 октября. У Тан считал самыми критическими в послевоенной истории.
В ответ на размещение Советским Союзом на Кубе ракетного оружия США заявили об установлении морского и воздушного карантина вокруг острова. Это было сделано в чрезвычайно воинственном выступлении Дж. Кеннеди по американскому телевидению 20 октября.
У Тана тон этого заявления очень удивил. Он размышлял, не лучше ли было бы обратиться к Н. С. Хрущеву по дипломатическим каналам, чем устраивать шум, загонять советское руководство в угол? Не понимал У Тан и мотивы Хрущева, пошедшего на размещение ракет на Кубе – рано или поздно американцы узнали бы об этом шаге и потребовали бы убрать оружие.
У Тан приветствовал заявление президента Кубы Дортикоса на сессии ГА ООН 8 октября 1962 г. о том, что Куба согласится с выводом ракет, если США возьмут на себя обязательство не совершать агрессию против острова. У Тан считал, что Вашингтон должен был воспользоваться этим заявлением. По его мнению, предложение кубинского президента лишало ультиматум Дж. Кеннеди, поставивший мир на грань ядерной войны, смысла. Генеральный секретарь делал все возможное, чтобы отвести угрозу катастрофы, смягчить напряженность в отношениях между сверхдержавами. Он направил несколько посланий Хрущеву и Дж. Кеннеди, посетил Кубу и провел переговоры с Ф. Кастро. Призывы У Тана к лидерам сверхдержав проявить выдержку и мудрость возымели действие. Впоследствии он писал, что именно ООН человечество обязано спасением от ядерного уничтожения во время Карибского кризиса.
Много усилий У Тан приложил для урегулирования индо-пакистанского конфликта, подвергаясь при этом критике с обеих сторон. В 1965 г. по поручению Совета Безопасности он посетил Пакистан и Индию, где встречался с лидерами этих стран.
Особое впечатление на У Тана произвели беседы с индийским президентом С. Радхакришнаном, выдающимся ученым и философом. Генеральному секретарю были близки такие высказывания президента, как «сущность всех религий одинакова», «религия – это не убеждения или нормы поведения, а постижение истинной реальности».
