| <<К оглавлению книги «Священные места Бирмы» | Следующий раздел>> |
Современный штат Шан (Shan), который является одной из самых больших административных единиц Бирмы, занимает протяженное гористое плато, граничащее с Таиландом, Лаосом и Китаем. На его территории находится множество священных мест, но только одно из них обладает статусом общенациональной святыни – расположенная на озере Инле пагода Пхаунг До У (Phaung Daw Oo, Hpaung Daw U).
Сами шаны составляют приблизительно 70% населения штата Шан, по всей территории которого теперь также разбросаны анклавы бирманоговорящих народностей. Согласно общенациональной переписи населения 1983-го года, численность шанов составляет почти три миллиона человек, из которых 90% являются буддистами. Шанский язык ближе к северной ветви тайского языка Тай-Ланна (Thai-Lanna), чем к бирманскому. При этом многие шаны называют себя «тай» (Tai), а родственные им этнические группы проживают вдоль китайской границы в Юньнани, а также в Лаосе и Таиланде. В этот регион, который был уже населен другими народами, шаны по всей вероятности мигрировали из южного Китая только в 13-14-ых веках, поэтому современный этнический ландшафт штата Шан включает в себя множество малых этнических групп, неродственных шанам. Самыми известными из них являются инта (Intha), па-о (Pa-o), лаху (Lahu), коканг (Kokang) и палаунг (Palaung). Языки и культуры этих малых народностей сохранилась во многом благодаря труднодоступности мест их обитания.
В районе озера Инле (Inle) преобладают инта и па-о; их численность составляет около 150 000 человек и они обитают в сотнях деревень, разбросанных вокруг озера. Хотя рядом с озером проживает небольшое количество шанов, именно шанская княжеская семья, резиденция которой находилась в Ньяунг-шве (Nyaung-shwe), в течение столетий правила озером и окружающими его землями. В настоящее время в городке Ньяунг-шве проживает более или менее равное количество бирманцев и инта. Народ инта, название которого дословно переводится как «сыновья озера», славится своей своеобразной агрокультурой: выращиванием овощей на «плавающих огородах», а также узкими рыбацкими лодками, передвигаясь на которых местные жители гребут, зажав весло ногой. Па-o, которых бирманцы называют «таунгту» (Taungthu), известны тем, что выращивают специальное дерево «кордия микса» (лат. Cordia myxa), листья которой используются при изготовлении бирманских сигар-черути (cheroot – прим. shus).
Бытующие среди шанов местные легенды и хроники связывают их регион с ранними правителями и событиями, заимствованными из бирманской мифологии. К примеру, согласно этим преданиям правители шанов, как и бирманские королевские династии, ведут свое происхождение от легендарного принца, который прибыл из Индии и обосновался в Тагаунге (Tagaung), находившемся к северу от современного Мандалая. После разрушения Тагаунга три группы потомков этого принца рассеялись по стране, при этом одна из них впоследствии разделилась на «19 шанских семейств». Эти события описаны в бирманской «Хронике стеклянного дворца» (Glass Palace Chronicle) и повторены во множестве шанских историй.
Местные шанские хроники часто следуют канве стандартных бирманских преданий, особенно «Хронике стеклянного дворца», при этом искусно вплетая в нее легендарные и реальные династические истории местных правящих семейств (Robinne 2001; Takatani 2000). Одним из главных исключений из этой традиции было сильное шанское королевство Чёнтунг (Kengtung), расположенное на границе с Таиландом, история происхождения которого связана с Чиангмаем (Chiang Mai) (Sao Saimong Mangrai 2002). Самые ранние шанские «мифы об основании», относящиеся к 14-му и 15-му столетиям, уже давно утрачены, т.к. вероятно еще к 18-ому столетию они были полностью вытеснены господствующими бирманскими легендами.
Никогда не существовало единой «страны шанов», поскольку их территория всегда состояла из большого количества независимых княжеств, многие из которых были связаны между собой брачными союзами. Некоторые княжества были огромными, размером с Бельгию, в то время как другие были совсем миниатюрными. Местных правителей называли «саопа» (шанск. saopha) или «собва» (бирм. sawbwa). Возможно, в ранние времена было девять основных княжеств (Takatani), и среди них – шанская княжеская семья из Ньяунг-шве, которая согласно местным хроникам ведет свое происхождение с 1359-го года (Sao Saimong).
Местные народности, издавна обитавшие вокруг озера, так же, как и шаны, заимствовали бирманские мифы, и многие из них связывают свои истории с легендарным Паганом. Например, в легенде главной пагоды Индейна фигурируют паганский король Аноратха (Anawrahta) и его изгнанная из дворца супруга, которую в бирманских источниках называют шанской принцессой (Glass Palace Chronicle: 83; Robinne 2001). Народность инта связывает свое происхождение с индийским принцем по имени Патейккара (Pateikkara) и его сыном, паганским правителем Алаунситу (Alaungsithu) (Glass Palace Chronicle: 105; Robinne 2001). А люди народности дану (Danu), живущие вокруг известной пещеры Пиндая (Pindaya), считают, что они пришли в эту область из легендарной Суваннабхуми (Suvannabhumi) – «Золотой земли», упоминаемой в палийской литературе.
Помимо этого, среди этнических групп бытуют и чисто местные легенды. К примеру, одно из самых известных преданий дану повествует о том, как огромный паук держал в плену прекрасную деву, спрятав ее в пещере, и выпустил пленницу на свободу только после того, как принц-дану поразил его стрелой. Па-о, согласно их легендам, ведут свое происхождение от потомков мужского и женского рода, которые появились на свет в результате брака между волшебником и богиней-змеёй и в древности правили Татоном (Thaton), располагавшемся в легендарной Суваннабхуми. Это предание, по сути, является вариацией монского мифа Нижней Бирмы и подобный сюжет также присутствуют во многих бирманских текстах. Еще одной известной этнической группой являются таунджо (Taungyo, близкородственны кареноязычным па-о, но говорят на бирманском диалекте – прим. shus), населяющие расположенные к западу от озера горы, мифы которых также являются сплавом переработанных бирманских легенд (Robinne 2001).
Многие из официальных названий шанских княжеств повторяют названия знаменитых мест, упоминаемых в палийских источниках, что является обычной практикой также и в Бирме. Например, княжество Ньяунг-шве (Nyaung-shwe) официально называлось «Камбоджараттха» (пали Kambojarattha), т.е. «страна Камбоджа». А Монгмит (Mongmit) был известен как «Гандхараратта» (пали Gandhararatta), т.е. «страна Гандхара» – название, заимствованное из приведенного в «Махавамсе» (Mahavamsa) списка государств, в которые были направлены буддистские миссии императора Ашоки (Asoka). Следует заметить, что в колониальный период британцы разрешили шанам продолжать использовать традиционные названия своих княжеств (Sai Aung Tun).
Инта (Intha) отсчитывают свою историю от момента появления на озере Инле двух братьев, которые прибыли из Тавоя (Tavoy, совр. Dawei) – маленького городка в юго-восточной Бирме. Согласно хронике Ньяунг-шве, в 14-ом столетии эти два брата поступили на службу к самому первому шанскому собве, который позволил им пригласить из Тавоя еще тридцать шесть семей, чьи потомки постепенно заселили всю территорию вокруг озера (Sao Saimong). В этой истории может содержаться какая-то доля правды, но с таким же успехом она может отражать и убеждение шанов, что инта были последними из тех, кто поселился на берегах озера, и что произошло это исключительно вследствие благосклонного отношения к ним шанской элиты.
Шаны и бирманцы всегда были неуживчивыми соседями, но последние как правило брали верх в этом противостоянии. Окончательное покорение шанов бирманцами началось во время правления короля Байиннауна (Bayinnaung, правл. 1551-1581 г.г.), чьи завоевания происходили под знаменем распространения буддизма. Покорив шанов, он в 1557-ом году воздвиг пагоду около Монгмита (Mongmit), в которую были помещены неназванные телесные реликвии Будды. Помимо прочего, Байиннаун объявил вне закона шанский обычай ритуального убийства мужчин и женщин для захоронения их вместе с умершими знатными людьми. После этого в течение столетий, до самого краха бирманского государства после аннексии 1886-го года, лидеры шанов присягали на верность бирманским королям. Было также заведено, чтобы шанские собвы посылали своих дочерей в Мандалай в качестве жен членов бирманского королевского двора, что должно было символизировать их подчиненность и гарантировать их преданность.
Бирманская культура проникала в страну шанов на всех уровнях, но это не оказало принципиального влияния на шанскую идентичность. Множество ремесленников и музыкантов из Мандалая нашли покровительство у шанских собвов, традиционная дворцовая жизнь которых не была слишком сильно нарушена британской аннексией 1886-го года (Conway). После падения Мандалая лидером среди шанских правителей стал собва княжества Схипо (Hsipaw). В Схипо даже имелась реплика мандалайского Будды Махамуни (Mahamuni), которая была установлена правителем этого княжества в 1895-ом году, вскоре после его посещения Англии, предпринятого для лечения глаз и аудиенции с королевой Викторией (Scott & Hardiman 1901: II. 1. 223).
Аннексия Верхней Бирмы британцами повлекла за собой облегчение жизни шанских княжеств, которые освободились от подчас слишком деспотичного правления Мандалая. Колониальное правительство даровало ограниченную автономию более чем двум дюжинам шанских княжеств, которые контролировали территорию большую, чем Англия и Уэльс вместе взятые, с населением более миллиона человек. В качестве общей столицы вновь сформированных шанских государств был выбран город Таунджи (Taunggyi), в котором британцами была открыта школа для детей собвов под названием «Shan Chiefs School». Наследный правитель Ньяунг-шве сэр Сао Маунг (Sir Sao Maung, отец будущего первого президента независимой Бирмы – прим. shus) сыграл важную роль в восстановлении священных сооружений Мандалая и его окрестностей, многие из которых после аннексии были заброшены и пришли в упадок.
Шанские князья неоднозначно отнеслись к призывам о независимости Бирмы, начавшим звучать сразу после Второй мировой войны, т.е. примерно также, как и сотни «туземных княжеств» (princely states) Индии. Поэтому бирманское правительство после объявления независимости в 1948-ом году сохранило многие из их привилегий, а шанский правитель Ньяунг-шве Сао Шве Тай (Sao Shwe Thaik, 1896-1962 г.г.) стал первым президентом страны. Ситуация кардинально изменилась в результате военного переворота 1962-го года, после которого собвы стали безжалостно репрессироваться (*). Трагический история австрийской девушки, вышедшей замуж за шанского принца, который был убит генералом Не Вином (Ne Win), стала классикой подпольной литературы Бирмы (Sargent). Этот черный период описан также в ряде других превосходных книг (Sao Sanda; Elliot). Даже сегодня правящая хунта с недоверием относится к символам шанской идентичности, так например в 1991-ом году в Чёнтунге (Kengtung) был сровнен с землей великолепный шанский дворец начала 20-го века, а на его месте была построена безвкусная правительственная гостиница.
———————————————————————————————————————————————
(*) Одной из главных причин переворота и поводом для последующих репрессий в отношении многих собвов (а также лидеров других национальных меньшинств) стало решение общенационального семинара по вопросам федерализма, на котором шанские князья в ультимативной форме потребовали от правительства У Ну федерализации Бирмы, что по сути означало начало распада страны.
Далее цитата из книги И. В. Можейко, А. Н. Узянова «История Бирмы (краткий очерк)»:
«В июне 1961 г. в Таунджи была проведена Всебирманская конференция по вопросам федерализма, на которой шанские лидеры потребовали введения в Бирме федеральной системы, при которой собственно Бирма была бы одним из федеральных государств. Государства, входившие в федерацию, имели бы право выйти из нее. [326] Несмотря на то, что большинство участников конференции не поддержало этот проект, обнаружилось, что у него много сторонников, в первую очередь среди шанов, каренов, чинов и качинов.
…………………………………………………………………………………………………………………………………………
Национальный семинар по вопросам федерализма, открывшийся 25 февраля 1962 г., был как бы продолжением состоявшейся годом раньше конференции, на которой планы феодалов встретили сопротивление большинства участников. На семинаре лидеры шанов, заручившиеся за год поддержкой националистов из других областей, выступали уже куда более уверенно, чем раньше. В случае отказа правительства принять их требования они угрожали восстанием. Выступление У Ну, уговаривавшего участников семинара решить разногласия «в семейном духе», было вялым и неубедительным. Никаких решений сам У Ну не предлагал.
1 марта, за день до окончания работы семинара и опубликования декларации феодалов, входило в силу постановление правительства о национализации импортной торговли. Это постановление задевало жизненно важные интересы влиятельной группы национальной буржуазии. Бирма находилась на пороге нового острого кризиса.
В этой обстановке в ночь на 2 марта армейские части заняли все ключевые посты в стране и арестовали членов правительства, лидеров правящей Союзной партии, [331] премьер-министра У Ну, а также собравшихся в Рангуне вождей-сепаратистов. Арестован был также сторонник У Ну, президент Бирмы У Вин Маун.» – прим. shus
———————————————————————————————————————————————
Ньяунг-шве
Название небольшого городка Ньяунг-шве (Nyaung-shwe) буквально означает «Золотое дерево Бодхи» и является бирманизацией изначального шанского названия Йонгвэ (Yawnghwe), которое переводится как «Горная долина» (Sao Saimong). Согласно местной хронике, озеро и его окрестности уже с 14-го столетия находилось под властью шанских собвов (sawbwa), правивших из Ньяунг-шве.
Княжеский дворец, расположенный на северо-восточной окраине города, до недавнего времени был общественным музеем, в котором демонстрировались различные предметы, принадлежавшие семье последнего шанского правителя. В рамках неуклюжей и неумной по своей сути новой культурной политики, в июле 2007-го года все, что напоминало о присутствии в этом дворце шанов, было изъято и, как было объявлено, перевезено в новую столицу Нейпьидо (Naypyidaw) – в качестве трофеев войны, которая давно закончилась, но не до сих пор не забыта. Теперь эта бывшая княжеская резиденция официально называется «Музеем Будды» и заполнена главным образом бездушными репликами самых знаменитых в Бирме образов Будды.
Строительство дворца было начато в конце 20-го столетия и закончено в 1920-ых годах. Архитектура здания представляет собой сплав разных стилей: первый этаж формируют европейские кирпичные арки, а второй и венчающая башня выполнены в традиционном стиле. Официальный фасад здания обращен на восток и перед ним установлены два артиллерийских орудия, а современный вход в здание находится на его южной стороне. Верхний этаж дворца разделен на несколько больших залов.
Официальный прием собвой своих подданных происходил в апреле и ноябре в восточном зале, в то время как средний зал, в котором князь восседал на позолоченном троне, был предназначен для текущих государственных дел. В задней части этажа располагались жилые помещения.
Во время оккупации 1940-ых годов дворец был частично реквизирован японской тайной полицией, при этом семья шанского правителя продолжала жить наверху, а японские офицеры занимали первый этаж. Все это время семья собвы тщательно прятала фонограф с записью гимна «Боже, храни короля». В 1945-ом году британцы вернулись, но уже спустя три года все шанские вожди с опаской встречали провозглашение Бирмой своей независимости.
Фамильный храм местных собвов Ядана Ман Аунг (Yadana Man Aung), расположенный практически в центре города, служит напоминанием об их былом блеске. Некоторые рисунки на расположенных в коридорах панно выполнены в середине 1960-ых годов великим Маунг Со Маунгом (Maung Saw Maung) из Мандалая. Внутри храма находятся яркие настенные росписи с сюжетами из жизни Будды, датированные 1965-ым годом и подписанные Кхам Луном (Kham Lun), который на некоторых подписях указан как главный ученик Маунг Со Маунга.
Выполненная краской настенная надпись сообщает, что Маунг Со Маунг был обладателем государственного звания «Выдающийся художник» (бирм. alingakyawswa). Имя Кхам Лун не является бирманским и поэтому можно предположить, что он скорее всего был местным художником, обучавшимся в Мандалае у Маунг Со Маунга. Работы Маунг Со Маунга также находятся в пагоде Шве Индейн (Shwe Indein) и в ряде пагод Мандалая, таких как, например, пагода Швечимьин (Shwe Kyi Myin).
Около входа в храм в стену вмурованы две каменные плиты с барельефами из восточной Индии, датируемые периодом Палов (Pala, 8-12-ые в.в.), которые вероятно были подарены собве индийским правительством в 1950-ых годах, когда он был президентом Бирмы, или возможно были привезены из Индии в качестве религиозных сувениров в начале 20-го столетия.
Монастырь Швеянпье
Одним из самых впечатляющих среди сохранившихся местных монастырей является Швеянпье (Shwe Yan Pye, Shwe Yan Pyay), который расположен к северу от города, рядом перекрестком дороги ведущей на юг к Ньяунг-шве. Весь комплекс был построен собвой из Ньяунг-шве по имени Сао Он (Sao On, правл. 1886-1897 г.г.) на том самом месте, где он приветствовал британские войска, которые в феврале 1887-го года утвердили его во власти после ожесточенного спора о наследовании престола. Надписи на колоколе, отлитом в 1889-ом году, и каменной плите 1890-го года сообщают, что строительство ступы было начато 12 июня 1888-го года, и что в том же самом году 22 декабря она была увечана зонтом-тхи (hti) (Than Tun 2001).
Ступа окружена необычной, квадратной в плане кирпичной стеной, внешняя сторона которой украшена высокими нишами в форме европейских арок. По внутренней поверхности стены идет череда рисунков со сценами из жизни Будды и других буддистских персонажей, среди которых присутствует изображение дерева с «девами-плодами», срываемыми волшебниками-зоджи.
Здесь также можно увидеть изображение «Золотого камня», что подчеркивает особенно широкую популярность этого священного места Нижней Бирмы еще в 19-ом веке, поскольку озеро Инле в те времена безусловно находилось в стороне от основных паломнических маршрутов.
Контуры основных персонажей на этих рисунках выполнены из тонких рельефных полос застывшего лака, а их детали, такие как глаза, усы и пр. нарисованы на кусочках стекла, вставленных в эти рельефные изображения. Местные исторические записи сообщают, что собва заказал в Мандалае полный комплект буддистского канона Типитака (Tipitaka) на 24 000 пальмовых листьев и 700 мраморных изображений Будды, которые были помещены в небольшие стенные ниши (Than Tun 2001: 6). Хотя сама ступа, как известно, была построена в 1888-ом году, датировка огораживающей ее стены и размещенных на ней художественных работ из стекла представляет определенную сложность.
Строительство расположенного по соседству деревянного монастыря было закончено в 1890-ом году, о чем сообщают обе вышеупомянутые надписи. Многое из его внутреннего интерьера, а также находящиеся в нем образы Будды, по всей вероятности сохранились со времен его основания, но это практически невозможно проверить. К объемной реставрации монастыря приступили в начале 1990-ых годов (Than Tun 2001). Сейчас в одном из залов монастыря находится картина, изображающая весь монастырский комплекс в том виде, как он выглядел на старой фотографии 1972-го года.
Индейн
Расположенные вокруг озера поселения очень разнятся как по возрасту, так и по уровню благосостояния. Одним из самых живописных среди них является расположенный в юго-западном углу озера поселок Индейн (Indein), до которого можно добраться по узкой речке, впадающей в озеро Инле.
В 19-ом столетии Индейн был довольно значимым по местным меркам населенным пунктом, и здесь вплоть до аннексии Верхней Бирмы британцами в 1886-ом году находился бирманский гарнизон, располагавшийся в огороженном частоколом укреплении. Комплекс сооружений, входящих в состав пагоды Индейн, живописно раскинулся на вершине скалистого холма, возвышающегося над долиной озера.
Пагода Индейн всегда находилась под опекой собв Ньяунг-шве (Nyaung-shwe), при этом эпиграфическая надпись в монастыре Швеянпье (Shwe Yan Pye), помимо упоминания самого Сао Она (Sao On), приводит списке покровителей, так или иначе связанных с пагодой Индейн, в том числе императора Ашоку (Asoka), паганского правителя Нарапатиситу (Narapatisithu) и бирманского кроля Миндона (Mindon) (Than Tun 2001: 4).
В 1864-ом году побывавший в Индейне английский лейтенант в своих заметках пишет, что «холмы позади поселка были усеяны пагодами», и это несомненно является описанием того великого множества небольших ступ и храмов, что сегодня располагаются по обе стороны длинной крытой галереи, ведущей на вершину холма к пагоде Индейн (Scott & Hardiman 1901: II. 1. 26). Большинство из них было сооружено уже после 1864-го года в характерном для Верхней Бирмы стиле, и сегодня все они представляют собой живописные руины. В некоторых из полуразрушенных ступ и храмов обнаружены следы настенных росписей. Заброшенные святилища подтверждают аксиому 17-го, которая гласит: «Ступа стоит ровно столько, сколько требуется баньяну для ее разрушения».
Несмотря на то, что сегодня Индейн выглядит как сонная сельская глубинка, в колониальный период, когда территорией вокруг озера управляла семья собва из Ньяунг-шве, поселок имел статус одного из территориальных центров этого шанского княжества. Даже сам шанский князь, впоследствии ставший первым президентом Бирмы, провел часть своего детства в Индейне (Sao Sanda: 37).
Вероятно в начале 1960-ых годов храм на холме Индейн был обновлен новыми живописными панно, заказанными у знаменитого мандалайского художника Маунг Со Маунга (Maung Saw Maung). На одном из них изображена ступа непосредственно в стадии строительства, которым, как считается, руководил ни кто иной, как сам индийский император Ашока (Asoka). А на другом показан существующий и поныне зал почитания, в котором теперь находятся эти панно.
Монастырь Нга-пхе
Почти все расположенные на озере деревянные монастыри конца 19-го – начала 20-ого столетий со временем были заменены новыми зданиями, но один из них – монастырь Нга-пхе (Nga-hpe), возведенный богатыми торговцами в 1840-ых годах – все же сохранил свой классический облик. Сегодня большинство лодок подплывают к нему с севера, т.е. с задней стороны монастыря.
С недавнего времени этот монастырь вошел во все туристические «хроники» как «Монастырь прыгающих кошек», так как его инициативные монахи какое-то время тому назад перешли от продвижения дхаммы (пали dhamma) к обучению группы откормленных кошек прыгать по команде через обручи.
Хотя эти одаренные животные из семейства кошачьих и сделали священное место туристической достопримечательностью класса «must-see», но все же главным достоянием этого монастыря остается комплект священных предметов, датируемых с 19-го по начало 20-го столетий, которые размещены в зале монастыря на специальном постаменте (Fraser-Lu: 248). Эти небольшие культовые изделия преподносились в дар монастырю богатыми людьми в течение ряда десятилетий, но к сожалению ни на одном из них не указана дата его пожертвования. Скорее всего, они были изготовлены в Ньяунг-шве, поскольку этот город когда-то славился многими традиционными ремеслами. Следует также отметить, что Нга-пхе наилучшим образом дает представление о том, как выглядели здешние монастыри в прошлые времена, поскольку другие монастыри озера Инле подверглись многочисленным реконструкциям.
Небольшие священные предметы, расположенные на широком постаменте, демонстрируют множество художественных стилей. Некоторые из образов Будды представляют собой полые лаковые скульптуры (dry-lacquer), в то время как другие изготовлены из мрамора, частично покрытого лаком, и украшены вставками из самоцветов. В углублении потолка, расположенном над постаментом, находится изображение двадцати восьми Будд и их учеников. На одной из стен зала расположено большое современное панно, иллюстрирующее «пять обетов буддиста». На нем, в том числе, изображена женщина, крадущая ткань, а справа она же голая по пояс прячется, сгорая от стыда. Эта работа подписана художником по имени Сая Нхи (Saya Hni). На двух более старых панно, принадлежащих кисти художника Сая Чо (Saya Kyaw), чей адрес звучит как «южный конец китайского квартала Мандалая», изображен король Бодопайя (Bodawpaya), принимающий статую Будды Махамуни (Mahamuni) на берегу реки у самой кромки воды.
Пагода Паунг До У
Главными священными объектами религиозной жизни озера являются пять небольших статуэток Будды, хранящихся в пагоде Паунг До У (Phaung Daw Oo), которая находится в небольшой деревеньке Намху (Namhu), рядом с поселком Йвама (Ywama), расположенном на топкой отмели с западной стороны нижней части озера. В настоящее время они больше похожи на небольшие позолоченные булыжники, поскольку образы Будд скрыты под толстым слоем слипшихся в монолит золотых листочков, которые прикладывали к ним сотни тысяч верующих в течение многих десятилетий.
Все пять скульптур установлены на отдельные серебряные подставки и размещены на высоком постаменте под навесом с колоннадой, который находится в центре зала. К священным образам разрешено приближаться только мужчинам, а женщины могут делать подношения, находясь за пределами платформы, на которой высится постамент.
Храмовый праздник этой пагоды отмечается в октябре. Во время него четыре из пяти священных статуэток в составе праздничной процессии перемещаются вокруг озера на специальной церемониальной барже, которая все остальное время находится в специальном ангаре, расположенном около храма. Движение по круговому маршруту продолжается примерно девятнадцать дней, а кульминацией всего праздника является возвращение священных образов в свой храм, которое сопровождается красочными состязаниями по гребле.
Существующий храм был построен в период между 1952-ым и 1956-ым годами, вскоре после того, как собва Ньяунг-шве покинул пост президента Бирмы. Его восьмиугольная планировка принадлежит авторству местного архитектора по имени У Пу (U Phu). Церемониальный зонт-тхи (hti) был установлен в 1957-ом году, но после этого внешний вид самого храм много раз обновлялся. Следует отметить, что центральное святилище в виде ажурного навеса, поддерживаемого колоннадой, относится к гораздо более раннему периоду, чем сам зал.
Легенда о королевской лодке, прибывающей на озеро Инле
Центральной фигурой истории пяти Будд является знаменитый паганский король Алаунситу (Alaungsithu, правл. 1113-1169 г.г.) со своей волшебной лодкой. Базовая легенда озера Инле изложена в бирманской «Хронике стеклянного дворца» (Glass Palace Chronicle), созданной в 1829-ом году, но эта хроника не указывает на прямую связь между озером Инле и королем Алаунситу. Поэтому легендарные места, упоминаемые в этом мифе, были помещены на озеро Инле, а основное повествование при этом было слегка изменено. История пагоды Паунг До У изложена по крайней мере в одной из сохранившихся местных хроник-тамаингов (бирм. thamaing), которая имеет многочисленные, но не слишком отличающиеся версии (Sao Saimong). Современное название «Phaung Daw Oo Hpaya» дословно переводится как «Святилище носа королевской лодки», что демонстрирует то, насколько близко история пагоды связана с Алаунситу и его волшебной лодкой. Точно неизвестно, когда этот основной бирманский миф в измененном виде появился на озере Инле, но вполне возможно, что это произошло уже в 19-ом столетии или намного раньше. Подобно многим другим мифам, присутствующим на озере Инле, история пяти Будд по сути представляет собой сплав ряда элементов, заимствованных из «Хроники стеклянного дворца» (Robinne 2001).
Повествование начинается в Маллаю (Mallayu), мифической горной местности, которая в старину была известна как расположенная на острове Шри-Ланки Малая (пали Malaya) (Glass Palace Chronicle: 116; Mahavamsa: VII. 68). В этом месте паганский король Алаунситу столкнулся с обезумевшей демоницей-билу, сын которой только что утонул в озере. Король ударил по воде свой волшебной тростью, и воскресший ребенок тут же появился над поверхностью воды на руках богини по имени Манимекхала (Manimekhala) (божество с таким же именем спасло принца от кораблекрушения в знаменитой «Махаджанака-джатаке» (Mahajanaka Jataka)).
После этого благодарная демоница сделала благовонное подношение главе пантеона богов Таджьямину (Thagyamin), который в свою очередь подарил ей бревно сандалового дерева (бирм. tharekhan) и часть «южной ветви» дерева Бодхи (Bodhi Tree) (та же самая ветвь, которая была доставлена на Шри-Ланку дочерью императора Ашоки). В знак признательности за спасение своего ребенка, демоница-билу преподнесла все эти древесные сокровища Алаунситу. Король возвратился в Паган и лично вырезал из сандалового дерева пять скульптурных изображений Будды (Sao Saimong). Некоторые современные варианты легенды пагоды Паунг До У в описании инцидента с утонувшим ребенком напрямую отождествляют мифическую Маллаю с озером Инле.
Остальная часть этой истории разворачивается уже на берегах озера Инле, и начинается она с того, что Алаунситу, разместив пять Будд на носу своей лодки, отправляется из Пагана на Инле. Чтобы попасть к озеру, король проложил в горах проход в виде широкой долины «в форме корпуса лодки», при этом местные жители связывают с этим эпизодом одну из долин на западной стороне озера (Sao Saimong: 77). Прибыв на озеро, Алаунситу поместил священные образы в пещеру, расположенную на западном берегу около деревни под названием Тан-тхаунг (Than-htaung).
Со временем образы Будды стали испускать сверхъестественный свет, и об этом факте сообщили первому правителю Ньяунг-шве, что, как считается, произошло в 14-ом веке. Шанский князь перевез священные скульптуры из пещеры в Ньяунг-шве, где они оставались в течение 256-ти лет. Беспокоясь об их безопасности, женщина-собва (sawbwa) в 17-ом столетии передали их на хранение в деревню Индейн (Indein). Там реликвии оставались в течение 156-ти лет, но в 1771-ом году монастырь, в котором они находились, сгорел. После этого священные образы были перевезены в деревню под названием Бан Понг (Ban Pong), местонахождение которой не идентифицировано, где они провели приблизительно 100 лет.
К 1881-ом году реликвии были перемещены на их нынешнее место, и вслед за этим здесь же было возведено здание монастыря (Sao Saimong). Но вскоре монастырские строения погибли в огне, и священные образы были переданы в деревню Тай Лай (Thar Lay), расположенную на восточном берегу озера. После того, как в 1956-ом году было закончено строительство храма при Паунг До У, все пять статуэток Будды были перевезены в это новое святилище, где они и находятся по сей день.
В настоящее время известно немало легенд, созданных на основе базового мифа, причем некоторые из них изложены в брошюре, которую можно получить в храме, а также проиллюстрированы рисунками на современных панно, размещенными по кругу на внутренних стенах зала. Большинство из этих историй обязано своим происхождением отдельным эпизодам из «Хроники стеклянного дворца», связанным с Алаунситу, например таким, как рассказ о слоне, который отказался нести одну из реликвий (Glass Palace Chronicle: 118).
В 1965-ом году во время ежегодной праздничной процессии вокруг озера церемониальная лодка с пятью священными образами из-за сильного ветра опрокинулась на открытой воде между храмом и Ньяунг-шве. Четыре статуэтки были найдены практически сразу, а пятая пропала без вести. Но когда члены опекунского совета пагоды вернулись к святилищу, опечаленные потерей одного из священных образов, они обнаружили на постаменте пятого Будду – все еще влажного и покрытого водорослями. Место, где перевернулась церемониальная лодка, отмечено установленной прямо на озере колонной (примерно в 2-х км к северу от монастыря Нга-пхе (Nga-hpe) – прим. shus), которая увенчана птицей хамса (hamsa). Этот случай изображен на картине, расположенной над боковой дверью, которая подписана художником Сан Пай (San Pay) и датирована днем проведения этого праздника в октябре 1975-го года (рамка картины подписана 1965-ым годом). С тех пор в путешествие по озеру на лодке отправляют только четыре священных образа, а пятый всегда остается «дома», в безопасном храме.
Еще одно чудо произошло десять лет спустя, когда во время отсутствия четырех образов Будды, отправленных на лодке с процессией вокруг озера, храм вдруг окутала необъяснимая мгла. Но как только священные образы вернулись назад, солнечные лучи снова озарили храм. Эти поразительные события теперь являются частью непрерывной истории храма, которая изложена в предлагаемых в нем брошюрах на бирманском и английском языках.
Многочисленные живописные панно, которые начинаются у входа и идут по кругу вдоль всего зала, иллюстрируют историю этого храма. Некоторые из них подписаны художником Тан Маунгом (Than Maung) из расположенного неподалеку Кало (Kalaw) и датированы 2001-ым годом. Часть работ посвящена сценам из жизни Будды, таким как, например, «Сон царицы Майи». На задней стене зала находится ряд более ранних панно, из них два левых рисунка («Сон царицы Майи» и «Рождение Будды») принадлежат кисти художника Маунг Со Маунга (Maung Saw Maung), чей адрес: «27-ая улица, Мандалай», указан в подписи к картинам. Автором еще одной группы панно является Кхам Лун (Kham Lun), ученик Маунг Со Маунга, чьей кисти помимо этого принадлежат настенные росписи в Ньяунг-шве. Другая группа ранних рисунков, также находящаяся на задней стене зала, принадлежит авторству Маунг По Мья (Maung Paw Mya), еще одного художника из Мандалая. На них изображен Алаунситу, прорезающий своим волшебным кинжалом проход через горы к озеру и устанавливающий деревянные образы Будды.
Церемониальная лодка, которая хранится рядом с храмом, выполнена в виде птицы каравейк (бирм. karaweik, пали/санкр. karavika, англ. Indian cuckoo, индийская кукушка). Во время главного храмового праздника пагоды Паунг До У, который длится почти три недели, она отправляется с четырьмя священными образами Будды на борту в круговое путешествие по озеру, делая ночные остановки в девятнадцати деревнях.
Многочисленные, хотя и мало отличающиеся друг от друга легенды, окружающие озеро Инле и Алаунгситу, дали начало созданию образов Будды с головным убором в форме «перевернутой водяной лилии», а в некоторых случаях – и с представителями водного мира у основания статуи. Считается, что в 1922-ом году в Бирме было изготовлено 84 000 таких изображений Будды. В 1968-ом году буддисты Ньяунг-шве были приглашены в Чиангмай, где под их контролем было изготовлено 5 000 таких образов, выручка от продажи которых предназначалась местному храму (Penth 2006).
| <<К оглавлению книги «Священные места Бирмы» | Следующий раздел>> |
