·······································

9. Бирма на пути формирования и развития мощных антиколониальных сил (1914-1945)

<<К оглавлению «История Бирмы/Мьянмы» Следующий раздел>>

Политическая летаргия бирманского общества в первые два десятилетия после аннексии всей страны, порожденная завоеванием, сменилась национальным пробуждением в первые годы XX в. Развивалось современное просвещение.

Это был в целом именно период спокойного эволюционного развития, при котором противоречия между иностранными завоевателями и национальными силами еще не выявились в полной мере, а колониальная эксплуатация страны еще не приняла широких масштабов.

В рассматриваемый ниже период 1914-1945 гг. положение существенно изменилось. Некоторое время еще наблюдался экономический бум, до начала 30-х годов в целом росли производство и торговля.

Расширялось формирование новых социальных слоев. Развивалось светское образование, в том числе на университетском уровне. Но это экономическое и социальное развитие утратило плавность, вскрыло нараставшие противоречия.

Неконтролируемый рынок вызвал углубление социальной дифференциации. Произошло ускорение процесса обезземеливания, стремительное падение жизненного уровня некоторых слоев, что подстегнуло недовольство иноземными властителями Бирмы.

Национальное пробуждение перешло в национальный подъем, который охватил политико-идеологическую сферу и выразился в появлении широкого антиколониального движения, фактически уже почти не прерывавшегося вплоть до Второй мировой войны.

Значительную роль в этом сыграло распространение современного образования и вообще идей современного мира.

Насильственное включение бирманцев в систему колониального капитализма, наряду с изменениями их экономической жизни и социальной структуры, породило также и осознание ими своего национального своеобразия и социокультурной идентичности.

Вместе с тем, особенно в начале рассматриваемого периода, значительную роль сыграло чувство национальной гордости бирманцев, сложившееся у них исторически. Бирманцы как народ, этнически сформировавшись уже много веков назад, создали в свое время в Юго-Восточной Азии государство-империю, завоевавшую ряд соседних народов и державшую их в вассальной зависимости на протяжении столетий.

Они не раз характеризовались иностранными путешественниками и дипломатами как «воинственная раса». Стоит вспомнить о бирмано-монских войнах, о сиамских походах бирманских королей, о том, что первая англо-бирманская война была непосредственно спровоцирована завоевательной политикой Бирмы в отношении индийских пограничных княжеств, на которые она претендовала, но на которые уже стала претендовать и Англия.

И вот после столь блистательной (в целом) имперской истории Бирманское государство само стало жертвой иностранного завоевания, а бирманцы – подданными заморского монарха, да еще включенными в его более крупное владение – Индию.

В связи с этим вполне закономерно, что в специфических условиях Бирмы национализм, постепенно возрождаясь и «распрямляясь» после поражений ХIX в., базировался как на оскорбленном чувстве попранного завоевателями былого «имперского» величия, так и на новых антиколониальных устремлениях нарождавшейся модернизированной части общества.

При этом бирманский национализм приобретал не только антибританскую, но и антииндийскую направленность. Подобная «двухэтажность» лишь содействовала особой стойкости, активности и интенсивности национализма бирманцев, до 1914 г., казалось, подавленного и приглушенного.

Тем неожиданнее выглядела его вспышка на фоне предыдущего «тихого» периода, внешне логично определявшегося общими моральными заповедями буддизма. События 1914-1918 гг. содействовали яркости этой вспышки.

Первая мировая война задела Бирму и оказала заметное влияние на ее внутреннее положение. Страна была важным источником сырьевых и отчасти людских ресурсов для метрополии, предоставив ей 18,6 тыс. солдат. Их основную часть составили рекруты из числа малых народов страны (каренов, шанов, качинов и чинов), а не собственно бирманцев (им еще не доверяли).

Но прежде всего Бирма была крупным поставщиком продовольствия, особенно риса, а также строительной древесины. Бирманский вольфрам, нефть, кожи, помимо риса и тика, также усиленно использовались в военных целях.

Вообще война очень подчеркнула стратегическое значение Бирмы для Англии. К концу войны Бирма стала давать до 1/3 мировой добычи вольфрамовой руды. Производство нефти в стране в 1916 г. достигло почти 300 млн. галлонов.

Мировые цены на стратегическое сырье в годы войны поднялись, принеся процветание ряду английских компаний в Бирме. Благоденствовали «Бирма Ойл К°», вновь появившиеся горнорудные монополии «Моочисмайнз» и «Бирма Корпорейшн».

За годы войны произошло увеличение общего числа промышленных предприятий. В 1912 г. в стране насчитывалось 438 фабричных заведений с 50,7 тыс. рабочих, в 1918 г. – 549 с 71 тыс. рабочих.

Условия войны создали определенную защиту для внутреннего бирманского рынка (сокращение импорта), и это стимулировало национальное предпринимательство (в сфере производства риса, древесины, кустарной продукции).

Но в годы войны ухудшилось положение основных масс населения. Из-за колебаний в производстве и сбыте риса (так как свободный мировой рынок сузился) пострадали доходы крестьян-рисоводов. Рост внутренних цен на продовольствие и промтовары коснулся многих. Сокращение импорта ограничило не только рынок ширпотреба, но и поставки машин и запчастей для промышленных целей. Выросла безработица. Военные условия тормозили активные проявления недовольства бирманского народа своим положением. Однако росло сопротивление деревенского населения уплате налогов татамеда (подворного) и подушного.

Произошла (неслыханное дело!) стачка учеников государственной средней школы в Рангуне. На местах прежде всего в деревнях, примерно с 1915 г. стали появляться общества антиколониального, политического характера. Они получили название «вунтану атины» – патриотические (или национальные) общества (1).

————————————————————————————————————————————————————

(1) Вунтану (пали) – «поддерживающий свою расу, нацию», т.е. патриотический, или Национальный; атин – общество, ассоциация.

————————————————————————————————————————————————————

Первоначально они не были связаны с Буддийской ассоциацией молодых людей (БАМЛ). Но когда в 1917 г. доступ в БАМЛ был расширен, вунтану атины, в основном деревенские организации, стали входить в ее общую структуру. К концу войны в БАМЛ было уже 50 местных отделений.

Они придерживались принципа неучастия в политической деятельности и были вполне лояльны колониальным властям. Но в середине войны положение стало меняться. На авансцену БАМЛ начали выходить молодые лидеры, младо-бирманцы (У Ба Пе, У Чит Хлайн), которые проповедовали новые идеи и желали повернуть БАМЛ к политическим вопросам. Они были больше знакомы с современной жизнью Запада, внимательно следили за событиями в более политизированной Индии.

И вот, на очередной (пятой) конференции БАМЛ, состоявшейся в г. Пьинмана в 1917 г., политические вопросы непосредственно вышли на поверхность, – прежде всего в связи с заявлением британского министра по делам Индии Э.Монтепо 20 августа 1917 г., в котором говорилось о «самоуправлении» и о создании «в конечном итоге ответственного правительства в Индии как неотъемлемой части Британской империи».

Бирма входила в состав колониальной Индии, и это заявление о предстоящих реформах ее прямо касалось. Поэтому конференция БАМЛ в Пьинмане приняла решение о посылке делегации в Калькутту для встречи с Э.Монтепо и вице-королем Индии лордом Челмсфордом. Она состоялась в декабре 1917 г., делегация БАМЛ вернулась домой как будто удовлетворенная.

Конференция в Пьинмане приняла также некоторые другие вполне политизированные резолюции (против расовой дискриминации, о противодействии переходу земель в руки иностранцев и др.).

Одна из резолюций решительно протестовала против ношения обуви в буддийских пагодах, что позволяли себе европейцы. Этот «башмачный вопрос» вызвал повсеместное возбуждение в Бирме в 1917-1918 гг., став сильнейшим

катализатором и символом растущих антиколониальных настроений в обществе.

Решения конференции 1917 г. были только началом политизации БАМЛ. Надежды младобирманцев на политические реформы в Бирме питались всей обстановкой в мире, в котором чем дольше шла война и рушились устои, тем шире распространялись освободительные, демократические и революционные настроения и действия.

В России было свергнуто самодержавие, произошла Октябрьская революция. На глазах разваливалась Османская империя. В Бирме знали и о «14 пунктах» президента США В.Вильсона (январь 1918 г.), среди которых пункт 14 предусматривал «генеральную ассоциацию наций» с «взаимными гарантиями политической независимости и территориальной целостности в отношении как больших, так и малых государств одинаково».

Особые импульсы шли в Бирму из собственно Индии. Через Индию в Бирму должны были прийти обещанные политические реформы.

Антиколониальное движение в Индии, усилившееся с начала века, лозунги Индийского национального конгресса, деятельность Махатмы Ганди – все это служило наглядным примером для бирманских националистов-патриотов.

Индийцы в Бирме (а их по переписи 1911 г. было здесь уже около 750 тыс. – примерно 6% населения провинции) были в ряде случаев непосредственными инициаторами или участниками антиколониальных выступлений. Первая крупная забастовка рабочих в Бирме была проведена в августе 1918 г. индийскими докерами рангунского порта.

С 1918 г. процесс политизации в Бирме пошел с резким ускорением. Его вызвал внезапный поворот дела с политическими реформами. Опубликованный в апреле 1918 г. в Англии официальный доклад об этих реформах, получивших название реформы Монтегю-Челмсфорда, исключил Бирму из этих реформ. В докладе говорилось: «Бирма – не Индия. Ее народ принадлежит к другой расе, находится на другой стадии политического развития, и ее проблемы совершенно особые… Стремление к выборным институтам в Бирме не развилось… Проблема политической эволюции Бирмы должна быть оставлена для отдельного рассмотрения в будущем».

Это своеобразное отделение Бирмы от Индии было ударом по надеждам политически мыслящих бирманцев. Это было также национальным унижением для Бирмы, так как исключение из конституционной реформы мотивировалось ее политической отсталостью.

Конституционная реформа Монтегю-Челмсфорда воплотилась в 1919 г. в Закон об управлении Индией. Он был введен в действие в 1921 г. Сохраняя основы политического и экономического контроля Англии над Индией в целом, он расширял элементы выборности и подотчетности колониальных законодательных и исполнительных органов.

Восемь провинций Британской Индии получили статус так называемой провинциальной диархии. Согласно ей, основная часть Законодательного совета избиралась путем прямых выборов, но губернатор сохранял почти абсолютную власть.

Однако Бирме в 1918-1919 гг. угрожала не диархия, а план Крэддока, названный по имени тогдашнего английского губернатора и отрицавший саму идею прямых выборов. В связи с этим планом начались (впервые) публичные митинги протеста, была создана Лига борьбы за реформу, посланы делегации в Англию. Всем этим руководили младобирманцы из БАМЛ. В движение включилась и часть буддийского монашества.

Вернувшийся вскоре после войны из Индии в Бирму радикально настроенный буддийский монах У Огама (1897-1939) публично бросил лозунг «Крэддок, убирайся домой!», что было беспрецедентно для бирманской общественной атмосферы. Он возглавил движение за политизацию буддийского монашества, был центральной фигурой в организации кампаний несотрудничества и бойкотов в Бирме на индийский манер.

Недаром некоторые сравнивали его с Махатмой Ганди, и недаром он за свои антиколониальные выступления не раз сидел в тюрьме. «Его голос был первым смелым и радикальным голосом в бирманской политике, и массы толпой шли его послушать и передавали его слова другим», – так сказал об У Огама один из наиболее известных политических деятелей Бирмы доктор Ба Мо (1893-1971).

В октябре 1920 г. на очередной (восьмой) конференции в г. Пьи (Пром) произошли реорганизация и переименование БАМЛ в Генеральный совет бирманских ассоциаций (ГСБА), который и стал первой чисто политической организацией страны и доминировал на общественной арене все 20-е годы, оставив в истории Бирмы глубокий след. (Неполитические же элементы БАМЛ остались в рамках прежней культурно-просветительной организации, сохранившей свое название и существующей до сих пор.)

Президентом ГСБА стал активный младобир-манец У Чит Хлайн (1879-1952), принадлежавший к верхушке формировавшегося бирманского среднего класса и чрезвычайно популярный в стране (в 20-е годы его называли «некоронованным королем» Бирмы). Вице-президентом стал уже упоминавшийся У Ба Пе (1883-1971).

ГСБА открыл двери для всех патриотических сил и быстро превратился в массовую организацию с широким социальным составом. Если в 1919 г. БАМЛ объединяла не более 400 организаций, то в 1921 г. их было уже примерно 12 тыс. На конференциях ГСБА участвовало до 10 тыс. одних делегатов, а гостей собиралось до 100-200 тыс. (на вольном воздухе).

В ГСБА вошли многочисленные местные деревенские общества – вунтану ати-ны. Поэтому период ГСБА в истории Бирмы иногда называют «периодом вунтану атинов». Но руководство ГСБА было в основном городским.

Конференция БАМЛ-ГСБА 1920 г. осудила «план Крэддока», выдвинула программу бойкота иностранных товаров и выборов в центральные индийские органы и потребовала вернуть бирманским крестьянам земли, захваченные у них за долги индийскими ростовщиками.

Другим важнейшим событием в 1920 г. был знаменитый университетский бойкот, начавшийся 5 декабря (эта дата, меняющаяся по лунному календарю, отмечается в Бирме ежегодно как Национальный день). Этот бойкот возник как студенческая забастовка – протест против порядков, введенных в только что созданном тогда Рангунском университете и ограничивавших возможности обучения в нем выходцев из бедных слоев.

ГСБА поддержал бойкот и всячески способствовал его расширению. Вскоре бойкот охватил школы и перерос в широкое антиколониальное движение. Этот бойкот породил движение за национальные школы с их патриотическим уклоном и упором на изучение гуманитарных бирманских дисциплин. Была также сделана попытка основать Национальный колледж.

Финансовые затруднения и нехватка кадров, однако, явились труднопреодолимыми препятствиями, и движение за национальные школы в конце концов выдохлось. Сравнительно долгий срок продержались лишь несколько национальных школ, и одна из них воспитала будущего (первого) премьер-министра независимой Бирмы – У Ну.

Наиболее своеобразной чертой положения в Бирме в это время была начатая У Отамой активизация буддийского монашества, представленного многочисленными местными организациями, а затем и центральной организацией, созданной в 1920-1921 гг. в лице Генерального совета Сангха саметджи (ГССС)(2).

————————————————————————————————————————————————————

(2) Сангха (пали) – буддийская монашеская община; саметджи – единство, объединение.

————————————————————————————————————————————————————

ГССС стал тесно взаимодействовать со светским ГСБА. Монахи были особенно активны в деревне, где они поддерживали и разжигали антиналоговые и другие антиправительственные настроения и выступления крестьян. Они организовывали тайные общества бу атины (общества отрицания, или «несотрудничества»), которые применяли насильственные методы, и «экономические общества», создававшиеся для борьбы с индийскими ростовщиками-четтиярами.

Активность и влияние буддийской сангхи в 20-е годы были таковы, что некоторые бирманские исследователи пишут даже о «захвате» ГСБА сангхой, об установлении ею контроля над ГСБА. Так, видимо, и обстояло дело в ряде случаев. Но это было свидетельством не зарождения «буддийского ренессанса», а скорее, политизации определенных низовых слоев сангхи.

Основное различие между ГСБА и ГССС состояло не столько в том, что первый был светской, а второй – монашеской организацией, сколько в том, что национализм ГСБА был в целом мирным, умеренным, можно сказать, цивилизованным или вестернизированным по формам, а национализм ГССС был часто экстремистским, фанатичным, насильственным, а иногда даже просто разжигающим темные инстинкты, хотя он также исходил из патриотизма. Поэтому движение ГССС внесло новизну не в буддизм как религию, а в политическую жизнь.

При этом, конечно, не все монашество включалось в политику, так как буддийская иерархия в высших и средних звеньях считала участие в политике нарушением монашеских правил.

Дух политической активизации и определенной радикализации распространился и в самом ГСБА. В 1921 г. он уже ставил вопрос о самоуправлении для Бирмы, о чем-то вроде доминиона, причем слова «в пределах империи» были исключены, т.е. впервые, хотя и в неясной форме, был поставлен вопрос о независимости.

Английские власти вынуждены были пойти на уступки. В июне 1922 г. был принят Закон о реформах в Бирме. Он был в деталях даже несколько либеральнее Закона 1919 г. для Индии.

В ноябре 1922 г. были проведены выборы в Законодательный совет, а в январе 1923 г. в стране была официально введена новая система управления. Но эта мера явно запоздала.

Меньшинство руководства ГСБА во главе с У Ба Пе сочло, что в выборах необходимо участвовать для того, чтобы использовать легальные возможности для борьбы за национальные цели. Это меньшинство в составе 21 человека вышло из ГСБА и, составив Партию 21-го (или Националистическую партию), приняло участие в выборах и затем в работе законодательно- исполнительных органов.

В радикальных кругах ГССС и ГСБА их обозвали «оппортунистами» и «предателями». Большинство же ГСБА во главе с У Чит Хлайном бойкотировали выборы.

В результате бойкота в первых выборах в Законодательный совет участвовало около 7% избирателей. Из 103 мест на выборах оспаривалось 80, остальные заполнялись назначенцами губернатора. Партия 21-го получила 28 мест.

Помимо борьбы вокруг конституционных реформ и агитации в деревне, новым явлением для послевоенной Бирмы были забастовки рабочих, в основном индийцев, составлявших до 70% рабочего класса страны (по переписи 1921 г.).

В 1919-1922 гг. произошло не менее 15 трудовых конфликтов с 35 тыс. участников, в том числе на нефтепромыслах Центральной Бирмы, где к этому времени большинство рабочих составили бирманцы.

В 1922 г. в районе нефтепромыслов был нелегально создан Рабочий союз Бирмы, в который входили рабочие бирманцы и индийцы. Он возник по инициативе левых деятелей ГСБА.

К 1923 г. первая волна широкого национального подъема в Бирме стала ослабевать. Лидер Партии 21-го У Ба Пе стал заместителем председателя Законодательного совета, его коллега по партии У Маун Джи – министром образования и здравоохранения. Другие бирманцы, в прошлом члены БАМЛ, получили другие официальные и неофициальные должности.

Выборы во второй совет (1925-1928) прошли тоже при малой активности избирателей (16,3%). Но в этом случае, кроме Партии 21-го (Националистической), в выборах приняли участие и провели своих лидеров две другие группы – Партия самоуправления, созданная также за счет выходцев из ГСБА (лидер – У Пу из Таравади), и Партия сварадж («Самоуправление»), которая защищала индийские интересы в Бирме (лидеры – У По Тун и д-р Ба Мо).

Все три партии объединились в коалицию, названную Народной партией, для проведения совместной политики в качестве оппозиции. В выборах третьего совета (1928 г.) участвовало 18% избирателей, и в нем сохранилась коалиция Народной партии, хотя она и ослабла из-за внутренней борьбы. Ее лидеры не принимали официальных постов. В целом их можно считать консервативными националистами с определенным антииндийским оттенком. Лозунгом их большинства был «Бирма для бирманцев».

ГСБА в целом оставался все же единой массовой организацией, действующей совместно с монашеским ГССС. На конференции ГСБА 1924 г. в г. Паунде под нажимом «политических монахов» и местных организаций была принята резолюция в поддержку движения крестьян против налогов.

Но это «явное грехопадение» дорого обошлось ГСБА. И без того внутри организации шла внутренняя борьба между более радикальными и более умеренными элементами. Резолюция о налогах явилась в сущности призывом к анархии.

Наконец в 1925 г. появились два ГСБА. Один был умеренно-центристским. Во главе его остался У Чит Хлайн. Другой стал радикальным. Во главе его был У Со Теин. Этот ГСБА настаивал на расширении тактики бойкота и перешел от требования статуса доминиона для Бирмы к требованию независимости.

ГСБА У Со Теина был теснее связан с массовым, особенно крестьянским, движением, в то время как ГСБА У Чит Хлайна более отражал интересы вестернизированных городских слоев. ГССС также раскололся на соответствующие фракции. Одна часть его активно поддержала радикальный ГСБА.

В 1923-1928 гг. продолжало развиваться забастовочное движение. В 1928 г. число фабричных предприятий в Бирме составляло 968 со 101,6 тыс. занятых на них (в 1919 г. соответственно 567 и 77,4 тыс.).

С 63 в 1921 г. до 369 в 1929 г. возросла численность горнорудных предприятий. Число работников на них, считая вместе с нефтепромыслами, увеличилось за те годы примерно с 25 тыс. до 40-45 тыс. человек.

За 1921-1928 гг. в Бирме было официально зарегистрировано 58 трудовых конфликтов, в которых участвовало примерно 95 тыс. рабочих и служащих.

В 1926 г. в Бирме был введен общеиндийский закон о профсоюзах, легализировавший профсоюзную деятельность. Однако в силу слабости рабочего класса в целом собственно рабочие профсоюзы стали появляться в Бирме лишь в 30-х годах.

Политико-идеологически Бирма в эти годы оставалась изолированной от внешнего мира. Крепкие связи существовали лишь с Индией. Возможно, благодаря индийским связям (а возможно, как-то иначе) в бирманской печати в те годы появляются статьи, в которых с симпатией рассказывалось об Октябрьской революции, о Ленине, о коммунизме. Имеются сведения о статьях на эту тему, напечатанных в 1923 и 1924 гг. в газетах «Непьидо» (г. Мандалай) и «Рангун мейл».

Волнения среди крестьян в 20-е годы под руководством различных обществ шли фактически беспрерывно.

Крестьяне отказывались платить налоги, игнорировали местные власти, нападали на деревенских старост, иностранцев, особенно индийских ростовщиков-четтияров. Некоторые тайные крестьянские общества (типа «бу атинов») выдвигали политические требования достижения «своей власти».

Болевыми точками в экономическом положении крестьян были налоги и неуклонный процесс обезземеливания. Налоги рассматривались вообще как несправедливость, а потеря земли крестьянами за долги приводила к деклассированию, к разрушению привычного традиционного уклада жизни.

В 1927 г. помещикам и ростовщикам в стране в целом принадлежало почти 20% сельскохозяйственных земель, а в Нижней Бирме- рисовой житнице – около 27%.

В самых же рисопроизводящих районах Нижней Бирмы в руках этих категорий оказалось 40-60% земли, причем до половины ее принадлежало собственникам-абсентеистам, среди которых самыми крупными были индийские ростовщики-четтияры.

Неудивительно, что все это подготавливало взрывчатый материал в деревне, особенно с учетом интенсивной националистической агитации, проводимой радикальным монашеством в крестьянской среде.

Мировой экономический кризис 1929-1933 гг. был важным рубежом и для бирманской истории. От кризиса пострадали, хотя и в разной степени, все социальные слои и группы – от иностранных и местных предпринимателей до рабочего класса, крестьянства всех категорий и интеллигенции. Падение цен, замедление и падение производства в основных отраслях, рост безработицы (открытой и скрытой), падение доходов и уровня жизни рабочих и служащих, разорение крестьян, ремесленников, банкротства национальных предпринимателей, тяготы студенчества и лиц свободных профессий – все это в полной мере затронуло бирманское общество.

В эти годы особенно усилился процесс пролетаризации крестьянства. Непосредственным агентом обезземеливания выступали ростовщики, особенно индийские. К ним переходили крестьянские земли в результате просрочки платежей по долгам, ибо у крестьян в годы падения цен не было даже мизерных средств. К тому же возросло и налоговое бремя крестьянства.

С 1928 по 1933 г. крестьянское землевладение, по данным официальных отчетов, сократилось с 7,6 млн. до 6,3 млн. акров, а ростовщическо-помещичье увеличилось с 3 млн. до 4,5 млн. акров.

В 1931-1934 гг. крестьяне ежегодно теряли по нескольку сот тысяч акров. В таких масштабах обезземеливание не происходило ни в одной из стран Юго-Восточной Азии.

Неудивительно, что «взрывные» формы крестьянского движения в Бирме в этих условиях вполне соответствовали «взрывным» формам социальной трансформации крестьянства.

Крестьянское восстание 1930-1932 гг. в Бирме не имело себе равных по своему размаху во всей Юго-Восточной Азии. Оно было организовано и планировалось заранее. Во главе восставших стояла организация галонов. Галон (гаруда) – по бирманской мифологии, сказочная птица, в поединке убивающая дракона-нага. Птица галон в данном случае выступала символом бирманского патриота, борющегося за свободу Бирмы против иностранного угнетения, олицетворенного драконом-нага.

Организацию галонов создал и возглавил Сая Сан, который и был руководителем восстания. В 20-х годах он входил в радикальный ГСБА У Со Теина. Затем, разочаровавшись, вышел из ГСБА и приступил в 1929-1930 гг. к созданию своей тайной организации. При этом были использованы уже существовавшие деревенские общества. В подготовке и проведении восстания важную роль сыграли и некоторые буддийские монахи.

Наличие центральной повстанческой организации серьезно отличало восстание 1930-1932 гг. от прошлых выступлений крестьян. Важно было и то, что главные цели повстанцев были не локальные, а общеполитические – освобождение Бирмы от иностранного господства и восстановление ее независимости. Вместе с тем непосредственными лозунгами были отмена несправедливых налогов, свободное пользование лесом для крестьянских нужд и т.п.

Начавшись 22 декабря 1930 г. в округе Таравади, традиционно беспокойном, восстание быстро распространилось по другим округам Нижней Бирмы и перекинулось в Верхнюю. Вскоре после начала восстания вождь галонов в соответствии со стародавней традицией бирманских повстанцев провозгласил себя королем Бирмы и заложил новую королевскую столицу в джунглях.

Отряды повстанцев, вооруженных пиками, секачами и небольшим количеством старинных или самодельных ружей и пушек, первоначально придерживались тактики открытых нападений.

Однако это привело к большим потерям (магическая татуировка ради неуязвимости в бою и различные амулеты, конечно, не помогали), и они были вынуждены перейти к тактике партизанской войны, устраивая налеты на деревни, сжигая податные списки, отменяя долги ростовщикам, уничтожая имущество богачей, особенно индийских ростовщиков.

Они нападали на пункты охраны лесов, железнодорожные станции, разрушали мосты, линии связи. Среди первых мишеней восставших были деревенские старосты – местное олицетворение иноземной власти.

За первый (главный) год восстания 38 старост было убито и 250 ранено. Наибольший размах восстание приняло в июне-июле 1931 г., когда оно, по подсчетам английских военных, охватило территорию примерно в 400 км с севера на юг и свыше 150 км с востока на запад.

Сочувствие к крестьянам было широко распространено в бирманском народе. Но массовой поддержки он не получило. Всего свыше 1300 повстанцев были убиты, неизвестное число ранено, 9 тыс. были вынуждены сдаться, взяты в плен или арестованы.

Схвачен был и сам Сая Сан. Он и еще 125 повстанцев после суда были повешены, 1389 отбывали срок в тюрьме или на каторге. Сая Сан мужественно и спокойно принял смерть (16 ноября 1931 г.). Незадолго до казни он завещал причитавшийся ему небольшой гонорар за свою книгу по медицине на создание библиотеки. Среди первых закупленных книг была литература левого толка – работы Ленина, Троцкого, К.Маркса.

Библиотека имени Сая Сана существует и сейчас. Сая Сан вошел в историю Бирмы как один из самых главных национальных героев-мучеников, как выдающийся вождь бирманского крестьянства. Он широко почитается среди народа и на официальном уровне.

Среди главных причин поражения восстания 1930-1932 гг. были огромное неравенство сил, военное превосходство колонизаторов, крайняя необеспеченность восставших оружием, недостаточная организованность и координация их сил, отсутствие поддержки горожан.

Сказались также отсталость и ограниченность идеологии повстанцев. В западной бирманистике принят взгляд на него как на «взрыв средневековья» или «последний вздох традиционной Бирмы». В последнее время было высказано мнение, что это «восстание возвестило скорее новую эпоху, чем последний вздох старой».

Еще до начала восстания, в марте 1929 г., Бирму посетил индийский апостол «ненасильственного несотрудничества» Махатма Ганди, пользовавшийся большим авторитетом и в бирманском народе.

В апреле того же года умер в тюрьме буддийский монах-патриот У Визара, последователь У Огама. Его смерть вызвала большое общественное негодование в адрес колониальной власти.

В мае 1930 г. в рангунском порту произошли индо-бирманские столкновения (убито и ранено было около 3 тыс. человек). Они возникли уже в годы экономического кризиса на почве усилившейся конкуренции в среде докеров разных национальностей.

Произошли существенные перемены в ведущих национальных политических организациях Бирмы.

В 1929 г. от ГСБА, возглавлявшегося У Со Теином, откололся новый более умеренный ГСБА во главе с У Су. В результате с учетом ГСБА У Чит Хлайна стало три ГСБА, т.е. налицо было раздробление сил (считалось, что численность сторонников всех трех ГСБА могла составлять 1,5-2 млн. человек).

В 1930г. ГСБА У Со Теина был запрещен властями, а два других ГСБА открестились от восстания, что спасло их от официального запрещения. Однако все ГСБА в начале 30-х годов утратили былой авторитет и поддержку снизу, поскольку отошли от массовой борьбы и переключились на верхушечную политику. Период социально-нерасчлененного, недифференцированного освободительного движения на этом закончился.

Добама асиайон (Ассоциация «Наша Бирма», далее – ДА) первоначально возникла как небольшой кружок патриотически настроенной бирманской университетской молодежи, исполненной решимости бороться за освобождение Бирмы от иностранного господства.

Она появилась в 1930г. во время индо-бирманских столкновений в рангунском порту. Члены ДА стали вскоре добавлять к своему имени обращение такин («господин», аналогично индийскому саиб), подчеркивая этим, что подлинными господами, хозяевами Бирмы являются сами бирманцы.

Это обращение вошло затем (временно или навсегда) в личные имена членов этой организации. Поэтому ДА называют часто просто партией такинов, а ее членов – такинами.

Такины резко критиковали консерватизм и оппортунизм руководства ГСБА и других партий. На идеологию первых такинов оказали воздействие различные западные и восточные теории. Они увлекались Руссо, Гарибальди, Ницше, фабианцами.

Первоначальный глава ДА Ба Таун был поклонником Ницше. Влияние на них оказали также ирландские националисты с их радикальными требованиями и тактикой («Шин фейн», Ирландская республиканская армия).

Но со временем в Добама асиайон особое распространение получила левая, революционная идеология, и страной особого почитания со стороны левых такинов стал Советский Союз.

1930-1932 годы были начальным периодом движения такинов. Их связи тогда были еще очень узкими даже в рамках Рангунского университета. Там их база расширилась после начала в 1933 г. тесного сотрудничества Добама с Союзом студентов Рангунского университета и Всебирманской лигой молодежи, возникшими в 1930 г.

Новый этап деятельности Добама начался с середины 30-х годов, когда такины вышли за пределы университетского городка, «пошли в народ».

На положение дел в Бирме тогда большое влияние оказал вопрос об отделении (или неотделении) от Индии.

Конституционная комиссия во главе с Дж.Саймоном, работавшая в 1928-1930 гг. собственно в Индии и в Бирме, рекомендовала немедленное отделение Бирмы от Индии, причем, как и прежде, полностью обошла вопрос о каких-либо политических реформах.

Столкнувшись с неприятием отделения английское правительство было вынуждено собрать в конце 1931 – начале 1932 г. в Лондоне специальную бирманскую конференцию «круглого стола». Но на ней договориться не удалось: бирманские делегаты выступали за статус доминиона, а англичане обещали только конституцию колониального типа.

Чтобы спасти положение, английское правительство решило передать вопрос на рассмотрение самих бирманцев на предстоящих в ноябре 1932 г. выборах в четвертый Законодательный совет. Бирме был предложен выбор: отделиться от Индии на основе предложенной властями колониальной конституции или остаться в составе Индии без права выхода из нее.

Вопреки всем ожиданиям выборы дали большой перевес противникам отделения. В выборах приняли участие оба ГСБА, которые ранее бойкотировали колониальные органы.

Эти ГСБА вместе с другими группами создали Лигу противников отделения, которая и победила. В этой Лиге, как и во всей кампании, выдвинулся в политические лидеры д-р Ба Мо, получивший известность во время суда над Сая Саном, на котором он в числе других выступил в качестве адвоката.

Закон 1935 г. об управлении Бирмой, принятый британским парламентом и увязанный с соответствующим законом по Индии, предусматривал как отделение Бирмы от Индии, так и новое конституционное устройство страны.

Он вступал в силу с 1 апреля 1937 г. Порядки, вводившиеся в Бирме Законом 1935 г., конечно, гарантировали сохранение колониального статуса страны. Только теперь высшая власть для Бирмы исходила не из Дели, а непосредственно из Лондона.

В то же время во внутреннее управление страной были внесены изменения, которые можно охарактеризовать как ограниченную колониальными рамками внутреннюю автономию.

Избирательное право расширялось (распространялось на 23% населения). Создавался двухпалатный законодательный орган, состоящий из палаты представителей и сената. В палату представителей- нижнюю палату- избиралось 132 депутата, из них 40 по куриальной системе (от нацменьшинств, в том числе от каренов, индийцев, европейцев, от бизнеса, университета).

Сенат из 36 членов наполовину назначался губернатором, наполовину избирался нижней палатой. Создавался также Совет министров, назначаемый губернатором, но формально ответственный перед палатой представителей.

Однако при существовании полностью выборной палаты представителей и Совета министров, ответственного перед ней, всей полнотой власти на деле располагал губернатор.

На выборах 1936 г. по Закону 1935 г. наибольшее число мест получила группировка У Ба Пе, представленная объединением «осколков» старых партий (Союзом пяти цветков), которые все переживали глубокий упадок. Вновь созданная партия «Синьета» («Бедняков», или «Пролетариев») во главе с д-ром Ба Мо была на втором месте.

Но именно д-ру Ба Мо в результате подписания коалиционных соглашений удалось стать первым премьер-министром, которым он был с апреля 1937 по февраль 1939 г.

У Чит Хлайн из уважения к прошлым заслугам был избран спикером палаты представителей. В последнюю были также избраны три представителя от левой группы «Комин-кочин» («Свой правитель [король] – свой род») во главе с Такином Мья, будущим руководителем Социалистической партии. Эта группа была парламентским ответвлением Добама асиайон, партии такинов.

Движение такинов стало развиваться в середине 30-х годов, особенно во второй их половине, когда ДА стало превращаться в популярную организацию с массовыми связями, а на ее политическую линию стал оказывать влияние марксизм, особенно в его большевистских и коминтерновских трактовках.

Левые члены ДА создали в 1937 г. в Рангуне «Книжный клуб красного дракона», где обсуждались революционные теории и практика, издавалась левая литература.

Стали регулярными (с 1935 г.) легально проводившиеся конференции ДА. Поддержал ДА видный писатель и патриот Кодо Хмайн (У Лун, 1876-1964), который также стал такином (патроном ДА). Такины в новых условиях были решительными противниками колониальной конституции и откровенно говорили о том, что ведут борьбу за полную независимость Бирмы.

Они пользовались большим влиянием первоначально в студенческой среде. Из нее вышли такие такины, как Аун Сан (1915-1947), ставший в 1938 г. генеральным секретарем ДА, У Ну, Чжо Ньейн.

Такины приняли активное участие во втором университетском бойкоте в 1936 г. Эта акция прогремела на всю страну как вызов иностранным хозяевам Бирмы.

В 1935-1939 гг. такины развили большую политико-организационную работу среди рабочих и крестьян. Именно в эти годы был создан ряд профсоюзов, в том числе профсоюз нефтяников – самого крупного отряда рабочих Бирмы, и ряд крестьянских союзов, а потом и их всебирманское объединение.

Сама организация такинов все более укреплялась и делалась все более боевой. Ее отделения возникли и действовали в большинстве округов районов и городов. У нее был широкий социальный состав. Наряду с левыми и умеренными в ней были и вполне правые националисты (например, группа Такина Ба Сейна, отколовшаяся в 1938 г. от основной ДА).

Такинами были будущие коммунисты – Со, Тан Тун, Теин Пе (Теин Пе Мьин). Такином стал и Шу Маун – будущий президент Не Вин.

Вообще ДА можно рассматривать как кузницу политических кадров: из ДА, объединявшей «новых» националистов почти всех оттенков, вышло большинство политических деятелей независимой Бирмы – от крайне левых и просто левых до умеренных и правых (крайне правых в Бирме очень немного).

Под руководством ДА развернулось движение 1938-1939 гг., или, как его называют в Бирме на основе бирманского летоисчисления, «Революция 1300 г.».

Это движение началось крупнейшей забастовкой нефтяников Центральной Бирмы, завершившейся в конце 1938 – начале 1939 г. «голодным походом» в Рангун. Движение поддержало крестьянство Нижней Бирмы, рабочие других предприятий, студенты, городская беднота, ремесленники, бирманские предприниматели.

Вся Бирма бурлила, в различных местах, особенно в Рангуне и Мандалае, происходили экономические и политические забастовки, митинги, демонстрации, бойкоты. Участники движения, принявшего всебирманский характер, требовали отмены колониальной конституции, принятия законов о труде, проведения земельной реформы.

При подавлении движения сотни людей были арестованы. Еще летом 1938 г. обстановка в стране усложнилась в связи с тем, что темными силами были спровоцированы индо-бирманские столкновения на антимусульманской почве (из 1 млн. индийцев в Бирме примерно половина были мусульманами). В результате всех этих событий правительство д-ра Ба Мо в феврале 1939 г. было вынуждено уйти в отставку.

Его преемником был У Пу (из Яметина) один из лидеров Партии 21-го и сподвижников У Ба Пе по более поздним консервативным политическим группировкам.

В январе 1939 г. в Рангуне под руководством левых деятелей Добама была создана Всебирманская крестьянская организация. Всебирманский конгресс профсоюзов был официально провозглашен в январе 1940г. Обе организации под влиянием левых такинов записали в свои документы в качестве цели борьбы – социализм.

15 августа 1939 г. считается днем основания Коммунистической партии Бирмы (КПБ). Это произошло в Рангуне на встрече группы левых такинов, рабочих и студенческих лидеров. Генеральным секретарем КПБ стал Такин Аун Сан, генеральный секретарь ДА. В подготовке и создании КПБ важную роль сыграли связи с Компартией Индии.

В отличие от Добама коммунисты были на нелегальном положении. Однако они оставались в ДА и продолжали работать в массовых и других организациях. Но КПБ не продемонстрировала тогда ни организационной сплоченности, ни стабильности, ни тактического единства, особенно в условиях усложнившейся внутренней и международной обстановки в связи с начавшейся Второй мировой войной, когда разные ее деятели разошлись по ряду вопросов идеологии и практической деятельности.

Pages: 1 2

Web Analytics