| <<К оглавлению Семека Е.С. «История буддизма на Цейлоне» | Следующий раздел>> |
…Нельзя усумниться в справедливости сказания о роскошной жизни древних цейлонских царей и их щедротах монахам. Эти громадные постройки могли воздвигаться только в обществе сильно верующем, тогда, когда действительно в «великом монастыре» жили сотни монахов, и тысячи богомольцев являлись сюда, когда по целым дням перед ступами воспевались гимны, возжигались курения и раздавалась разнообразная музыка.
И. П. М и н а е в, Очерки Цейлона и Индии, стр. 29.
Сингальские надписи и палийские хроники свидетельствуют о том, что с момента своего возникновения на Цейлоне буддийская община существовала за счет пожалований верующих, прежде всего сингальских правителей и знати.
Как уже говорилось, самые ранние надписи сообщают о дарении пещер и монастырских строений сангхе. Они восходят ко времени появления на Цейлоне общины буддийских монахов, верхняя их граница – IVв. н. э., позднее встречаются лишь единичные надписи подобного рода. Сообщения о дарении высекались над входами главным образом в естественные пещеры (искусственные пещеры на Цейлоне встречаются редко; это пещера Ланкарама в Анурадхапуре и несколько других), в которых жили древние буддийские бхиккху начиная с Махинды и прибывших с ним.
Все эти надписи стереотипны по содержанию и по форме. Сообщается имя и титул дарителя, имя его (ее) жены (или мужа), брата, отца (иногда и деда), затем следует определенная формула: «…пещера дарится буддийской сангхе четырех сторон [света], пришедшей и непришедшей (т. е. монахам, уже вступившим в сангху, и тем, кто еще вступит в нее.- Е. С.)». Эта формула высекалась и в сокращенном виде: «…пещера сангхе четырех сторон…», «…пещера пришедшей и непришедшей…», «…пещера сангхе…», «…пещера…» (1).
Известный интерес может представить анализ титулов дарителей этих пещер. Среди них чаще всего встречается титул «парумака» (52 раза в 232 рассмотренных надписях) (2), а также упоминаются члены семей лиц, носящих этот титул (3), затем по степени повторяемости идет титул «тхера» или «саманера» (т. с. в роли дарителей выступают буддийские монахи и послушники) – 32 раза (4), 20 раз дарителями являются члены царской семьи (5) (кроме принцев), 14 раз – принцы (или принцессы) царского дома (6).
В этих ранних надписях царь редко выступает дарителем (всего 10 раз) (7); следует заметить, что эта функция весьма часто выполняется царскими женами (8).
Пять раз встречается титул «гамика» (9), два раза – «гапати» (10), один раз дарителем выступает брахман и два раза – члены семьи брахмана (11). Остальные дарители в рассмотренных нами надписях обычно называют себя «упасака» – буддист-мирянин (12) («упасака» называли себя и некоторые члены царской семьи, члены семьи парумаки, гамики, гапати, учтенные нами выше).
————————————————————————————————————————-
(1) «…lene agata anagata catudisa sagasa dine (или niyate)», «…lene catudisa sagasa…». «…lene agata anagata…», «…lene sagasa…», «…lene…». Формула «сангха четырех сторон» связана с символикой четырех сторон света, которая отражена на Цейлоне в мифологических, в частности космогонических и космологических, представлениях [т. е. в представлении о центре вселенной (дерево, гора) и четырех материках, омываемых четырьмя морями и т. п.], ритуалах, структуре монастырского комплекса и отдельных его частей и т. д. См. также сноску (52) данной главы.
(2) А 1С. № 25, 26Ь, 28с-g, 29а, 38а, b, 39Ь, 41, 74с, 95, 90 (1-3); EZ, I. № 2 (IB. 2а-b, 4, б, 12), 10(1-3, 8а, 9, IV); V, № 18 (7, 19, 20, 22, 25, 30, 38, 42, 44, 54, 62, 68, 69, 81); 19 (А. 1-4, 9, 12; В. 7, 17, 38, 39); 20(11, 13).
(3) EZ, I, № 2(1, 6); V, До 18(9, 11, 16, 24, 58, 61, 70), 19 (А. 1; В. 6-8; С.2)
(4) AIC, № 26a, 28b, 31b, 37a, 46, 79, 83b; EZ, I, № 10(1, 4a-b, IIIa); V, № 18(8, 14, 21, 36, 45, 66-67, 71-72, 78), 19 (A. 3, 7; B. 1-2, 5, 10, 11; C. 27-28, 30, 35, 38).
(5) EZ. V, № 18(4, 13-14, 18, 29, 31, 34, 37, 46), 19 (C. 22), 20(1 -10).
(6) EZ, V, № 18 (13, 29, 34), 19 (C. 22), 20 (1 – 10).
(7) AIC, № 2, 3, 34; EZ, I, № 10(1. 1); V, № 18(4, 7, 56), 19 (C. 22-25).
(8) См., например, EZ, V, № 18(18, 31), 19(C. 22-25), 20(11).
(9) AIC, № 29b, 31, 45; EZ, V, № 19(A. 2; B. 12).
(10) EZ, V, № 18(33), 19 (C. 15).
(11) EZ, I, № 10(Ib); V, № 18(64, 73). Николас анализирует еще 18 надписей того же времени, в которых дарителями выступают брахманы (см. С. W. Nicholas, Brahmanas…, стр. 259-263).
(12) AIC, № 28с, 32а, 33, 37Ь, 50, 74b, 82, 83а, 86; EZ, I, № 2( I. 1);. V, № 18(4-6, 10, 12, 16, 27, 31, 32, 39, 40, 50, 51, 58, 59, 64, 70, 74-76, 79), 19(В. 1, 29, 37).
————————————————————————————————————————-
Титул «парумака», по-видимому, был наследственным; это вытекает из того, что, как правило, лицо, носящее титул «парумака», одновременно является и сыном парумаки (например, «…пещера парумаки Суманы, сына парумаки Гутты…») (13). Очевидно также, что парумаки занимали в раннем сингальском обществе крупные государственные должности, такие, как хранитель царских сокровищ (бадакарика) (14) или надсмотрщик за лошадьми – царский конюший (аса-адека) (15). В надписях о дарениях начиная с IV-V вв. титул «парумака» отсутствует.
На первый взгляд странным кажется факт дарения пещер тхерами, так как он свидетельствует о существовании личной собственности буддийских монахов в самый ранний период истории сангхи на Цейлоне. Факт этот противоречит каноническим правилам, засвидетельствованным в Виная питаке и запрещающим членам сангхи иметь какую бы то ни было собственность; даже одежда и предметы монашеского реквизита считались собственностью всей общины и в случае смерти монаха, пользовавшегося ими при жизни, передавались другим обитателям монастыря (16). На Цейлоне, однако, начиная с первых веков до н. э. получила распространение практика дарения различных видов собственности не только сангхе в целом, но и отдельным ее членам. Известны надписи, сообщающие о дарении пещер буддийским тхерам (17). которые и передаривали их сангхе.
————————————————————————————————————————-
(13) EZ, V, № 18(7); см. также: EZ, I, № 2(1.2Ь, 4, 12), 10(1.8а, 10b), V, № 18(19, 20, 38, 42, 54, 62, 68, 81), 19(В. 3, 9). В одной из надписей парумака – сын главнокомандующего (сенапати) – EZ, V, № 19 (А. 1).
(14) EZ, V, № 18(22). При этом, судя по характеру надписи, должность хранителя царских сокровищ также могла передаваться по наследству. В одной из надписей эту должность занимает лицо, носящее титул «гамика» – EZ, V, № 18(39).
(15) EZ, V, № 19 (С. 14). Подробное исследование термина «парумака» с точки зрения вопроса о происхождении царской власти cml в ст. S. Раranavitana, Two Royal Titles…
(16) N. Dutt, Early Monastic Buddhism, vol. I, стр. 321.
(17) Например, EZ I, N2 (I,II,III)
————————————————————————————————————————-
Наряду с пещерами, служившими жильем первым буддийским монахам, сангхе стали приносить в дар монастырские постройки. Строительство монастырей началось в столице и других частях острова сразу же после того, как буддизм получил широкое распространение в стране. В случае дарений монастырей дарителем выступает в первую очередь царь (так как в его руках были необходимые для строительства средства и ему принадлежало право распоряжаться рабочей силой), реже встречаются в качестве дарителей ближайшие царские сановники – министры (амачча), главнокомандующий, принцы царского дома, главы районов (18).
Первое свидетельство о сооружении монастыря на Цейлоне относится к III в. до н. э., ко времени прибытия на остров проповедника Махинды. По словам автора Махавамсы, в число условий, выполнение которых было необходимо для утверждения буддизма в стране, сообщенных тхерой Махиндой царю Деванампиятиссе, входило строительство вихары и ступы (19).
В первые же дни пребывания Махинды и его спутников на острове царь повелел соорудить для них пасаду в Тиссараме, приказав обжечь для нее кирпичи (20). Самые ранние упоминания о строительстве монастырей и передаче их общине буддийских монахов, содержащиеся в хрониках, относятся к первым векам до н. э., этим же временем датируются и дарственные надписи аналогичного содержания (21).
Возведение огромного числа монастырских строений (некоторые из них были по тому времени гигантскими; например, монастырь Лохапасада имел семь этажей, Махатхупа – девять), систематическое наблюдение за ними, реставрация и украшение их золотом и драгоценными камнями – все это требовало огромных затрат. Согласно Махавамсе, строительство монастыря Мари-чаватти стоило царю Дуттхагамани 19 коти, украшение раки Махатхупы – 20 коти, строительство Лохапасады – 30 коти; кроме того, в течение царствования он потратил на сооружение и украшение других вихар еще 1000 коти (22).
————————————————————————————————————————-
(18) Mhv., XXX.80-89, XXXIII.89-91; Clv., ХХХIХ.40 ; XLVI.22, 31- L82; LI.88; LII.31; LIII.11, 37; LXXX.37-41; EZ, I, № 12, 13.
(19) Mhv., XV. 167.
(20) Й Mhv., XV.202-204.
(21) См. например, 214; XVI.14; XVIL62-63 и др., а также надписи EZ, I, № 10(IIIa); AIC, № 4-6, 16, 57, 61.
(22) Mhv., XXVI.25; XXVII.47.
————————————————————————————————————————-
Нередко строительство сопровождалось увеличением налогов на крестьян. Задумав соорудить Махатхупу, Дуттхагамани, по хронике, говорит о том, как ему достать средства для этого предприятия (в стране только что кончилась кровопролитная война с тамильскими завоевателями) : «Когда я побеждал тамилов, мной был нанесен ущерб людям. Невозможно повысить налоги. Если же я буду строить Махатхупу, не повысив налоги, где же возьму я кирпичи?» И далее: «Как же я перевезу эти кирпичи, не обложив людей налогами?»(23).
На строительстве монастырских зданий было занято огромное число свободных крестьян-общинников, труд которых оплачивался из царской казны. В источниках не встречается ни одного свидетельства о применении на строительстве монастырей рабского труда.
В Махавамсе, там, где сообщается о сооружении Лохапасады, говорится: «Когда была начата работа, щедрый царь приказал, чтобы восемьсот тысяч золотых слитков было помещено у каждых из четырех ворот; кроме того, у каждых ворот он приказал положить по тысяче комплектов одежды и множество сосудов, наполненных кусками сахара, маслом, сахарным песком, медом, и, объявив: „Никакая работа не должна быть сделана здесь без вознаграждения”, совершил эту работу, вознаградив [людей] и дав им их заработок»(24).
При сооружении раки Махатхупы царь также объявил: «Работа здесь не должна делаться без оплаты», – и, как сообщается в хронике, она была выполнена «многими людьми, работавшими за плату» (25).
Как правило, вихары и отдельные монастырские строения дарились общине буддийских монахов в целом. Однако и здесь мы встречаем случаи дарения монастырских построек тхерам в знак большого уважения и благодарности.
«Когда он (царь) был у махатхеры, который обитал в вихаре Пасанадипа, и услышал проповедь священных текстов, он почувствовал к нему полное доверие и, чтобы почтить его, построил Роханавихару и передал ее ему» (26). По получении такого дара тхеры обычно передавали вихары (как и пещеры, о которых говорилось выше) в пользование членам своей монашеской общины (27).
————————————————————————————————————————-
23 Mhv., XXVIII.4-5; XXX.15.
24 Mhv., XXVI 1.21-23.
25 Mhv.,. XXX.17, 42.
(26) Clv, XLV.53-55
(27) Clv, XXXIX.42-43; XLII.24-27, 48; XLV.53-55; XLVI.12; LXXVIII.33-34.
————————————————————————————————————————-
Окончание строительства вихары и передача ее буддийской сангхе сопровождались грандиозным празднеством и обильной раздачей милостыни (28). Главным действием этого празднества была совершавшаяся по правилам Винаи церемония учреждения симы (см. также стр. 53-55). Обычно вокруг вихары воздвигалась стена.
Политика покровительства буддийской общине, строительство монастырей и богатая милостыня вели к быстрому росту сангхи. В первые века н. э. община сингальских бхиккху насчитывала уже тысячи членов.
Первые сведения о численности буддийской общины на Цейлоне и числе обитателей крупнейших вихар мы встречаем у Фа Сяня. По его свидетельству, в V в, н. э. в монастыре Абхаягири обитало 5 тыс. монахов, в Махавихаре – 3 тыс., а в Михинтале – 2 тыс.; всего же в это время на острове было 60 тыс. монахов, которые питались в монастырях; кроме того, по указу царя в разных местах столицы постоянно приготовлялась пища еще для 5-6 тыс.(29).
Сюань Цзан, побывавший на Цейлоне несколько позднее (в VII в.), писал со слов сингальцев, что на острове 20 тыс. монахов (30).
При всей возможной неточности этих цифр, они, несомненно, свидетельствуют о том, что в первые века н. э. буддийская община в стране была весьма велика. В надписях, относящихся, правда, уже к IX-X вв., несколько раз встречаются упоминания числа обитателей более мелких монастырей; называются цифры 500, 100; были, вероятно, и совсем небольшие монастыри или резиденции монашества, в которых обитало один-два десятка человек(31).
————————————————————————————————————————-
(28) Следует заметить, что в самый ранний период истории сингальской сангхи, когда число ее членов было еще сравнительно невелико, она существовала исключительно за счет милостыни и доброхотных пожалований мирян. Цари ассигновывали огромные средства на ежегодные и ежедневные пожертвования. Авторы хроник, перечисляя подобные деяния, ставят их в вечную заслугу земным властителям, отличавшимся особой набожностью (см., например, Mhv., XX.24, 29-30, 41; XXVI.19, 21-23 и др. О крупных пожертвованиях и раздаче милостыни сообщают и ранние надписи – AIC. № 6; EZ, I. №5).
(29) Fa-hsien, A Record…, стр. 79-81, 83.
(30) [Н i и е n Т s i a n g], Buddhist Records…, стр. 247.
(31) EZ, I, .N 1, 4, 15.
————————————————————————————————————————-
С ростом числа монахов для их содержания одной только милостыни стало недостаточно. В первые века н. э. появляется второй вид пожалований, отвечающий новым требованиям и соответствующий общему состоянию экономической жизни цейлонского государства этого периода,- пожалование источников дохода. Общине дарились земли (под посевы риса и других зерновых), деревни (т. е. право на сбор налогов с жителей данных деревень), рабы и слуги, специальные земли для прокормления рабов и слуг, сады, огороды, скот, каналы и другие водоемы, право на сбор налогов за воду из определенных водоемов (32) и более мелкие источники доходов (например, право присваивать суммы штрафов, которыми облагались обвинявшиеся в нарушениях закона жители приписанных к монастырям деревень).
————————————————————————————————————————-
(32) В очень большом числе надписей (начиная с самых ранних) и в особенности в хрониках особо отмечаются водоемы, которые были вырыты по указанию царей и дарились монастырям. Роль ирригации на Цейлоне и ее соотношение со всей системой социально-экономических и ритуальных взаимосвязей в буддийском обществе была глубоко изучена одним из основателей структурной этнологии – Хокартом. Он пришел к выводу, что хотя на первый взгляд «водоемы не соответствуют буддийской системе, которая занята только поведением личности, но они согласуются с гораздо более древним мировоззрением, культом нагараджей, водяных божеств, который был перенят буддизмом, потому что его индивидуализм не мог заменить стремления всего общества обеспечить плодородие земли» (А. М. Носаrt, Kings and Councillors, стр. 212-213). Относительно того, что большие водоемы на Цейлоне передавались под покровительство нагараджей, мифологически связываемых с обеспечением общества водой, см. также Ph. Vogel, Indian Serpent-Lore. Думается, что на этом примере, в частности, прослеживается связь добуддийских религиозных верований на Цейлоне и системы экономических и хозяйственных отношений, складывавшихся в более позднее время. О системе и роли ирригации на Цейлоне в рассматриваемый период см. R. L. Brohier, Ancient Irrigational Works…, а также «History of Ceylon…», vol. I, стр. 216-219, 352- 359; vol. II, стр. 553-558.
————————————————————————————————————————-
Дарения источников дохода вихарам приносились в основном царем. Именно царям принадлежит большая часть соответствующих надписей (33), в хрониках также даритель источников дохода почти всегда царь. Кроме того, дарителями могли быть члены царской семьи (царица, принцы, наследник престола – ювараджа), царские министры, главнокомандующие и другие военачальники, крупнейшие чиновники государства (34).
Собственность монастырей, как правило, полностью освобождалась от налогообложения в пользу царя. Часто владельцы земли, водоемов, прежде платившие налоги в царскую казну, при передаче их вихарам начинали платить налоги этим вихарам (35). Так, в надписи III в. н.э. из Джетаванарамы говорится о дарении монастырю Уттарамахачетия ряда водоемов, освобожденных от налогов (кара кадая). Доход от воды этих водоемов (дака пати) становится собственностью монастыря, то же самое относится и к земельному угодью в 24 кири (36).
Кроме земли и водоемов монастырям принадлежало и все, что росло на этой земле (все деревья, кустарники, плоды, цветы, листья этих деревьев и кустарников), и все, что водилось в этих водоемах. «Тот, кто будет ловить рыбу в водоеме вихары, должен быть отведен в город и посажен в тюрьму» (37).
————————————————————————————————————————-
(33) А 1С, № la-Ь, 4, 7, 8, lib, 20, 24, 29с, d, 30, 42, 50, 54, 58, 59, 61, 64, 77, 81, 97, 98, 100, 102; EZ, I, № 1(2. III.1, 2а-Ь), 4-6, 7А, 9, 10(IIIа), 11, 13, 16, 18, 21-24; II, № 1-10. 12.
(34) EZ, I, № 16; Civ.. XLVI.27-28; XLIX.23 (царица); EZ, I, №. 15; II, № 11; V, № 11; Civ., LXIX.9-10 (принц и наследник); «Epigraphical Summary», № 379, 380, 440 (министры); EZ, I, № 12; Civ., LI.88; LII.31-32; LXXX.37-41 (военачальники); «Epigraphical Summary». № 384; Civ., XLVI.19; AIC. № 10 (крупные царские чиновники) .
(35) В том случае когда налоги в пользу царской казны, платившиеся светским землевладельцем, сохранялись и при передаче земли вихаре, это обстоятельство особо оговаривалось в дарственной надписи. Так. в одной из надписей IX в. говорится, что доходы от обработки пустующих земель (имеются в виду земельные угодья, переданные вихаре) включаются в дар. налоги же, причитающиеся казне, в дар не входят (EZ, V, № 21).
(36) EZ, I, № 22. См. также; EZ, I, № 6; AIC, № 5, 16, 97; Mhv., XXXV.48. В более поздних надписях, X в., синг. термин daka pati заменяется термином синг. diya-bedum, нал. daka bhedanam (см. EZ. 1, Кя 7В, 12, 16, 17). В них часто встречается выражение diya-bedum no ganna kot – «доход от водоема не должен быть присвоен» (см. также AIC, № 7, 10). Относительно земли, освобожденной от налогов при передаче ее храму, см. также AIC, № 67.
(37) AIC, № III.
————————————————————————————————————————-
Деревья и кусты на землях монастыря рубить не разрешалось (в первую очередь это относилось к кокосовым пальмам, тамариндовым деревьям и пальмирам) (38). «Деревья и кусты не должны срубаться. Ни в одной из деревень и земель, принадлежащих этой вихаре, не должно быть срублено ни одно дерево талипот или какое-либо другое плодоносящее дерево, кроме как с разрешения чиновников в этом месте работ» (39).
Иногда жители окрестных деревень приходили в вихару и просили разрешения на рубку деревьев. Монахи отказывали на том основании, что деревья являются собственностью сангхи. Если же миряне настаивали или угрожали, им разрешалось срубить и взять себе деревья, но за это они обязаны были уплатить солидное возмещение или выполнить определенную работу для монастыря. Без разрешения чиновников вихары деревья могли быть взяты мирянами только на строительство жилья для монахов (40).
Все большие и небольшие проезжие дороги, проходившие по территории вихары и по ее границам, также принадлежали сангхе. Все «плоды» были ее собственностью. «Все места, находящиеся за пределами ее (вихары) границ, на дороге, которая проходит возле, все плоды, получаемые от них, должны быть включены в ее собственность» (41) (речь идет, по-видимому, о тех же деревьях, кустах, их плодах и цветах, а, возможно, также и о праве на сбор подорожной пошлины).
Никто не имел права (даже сам царь) посягать на землю монастыря и присваивать ее себе. «Никакие участки принадлежащего [вихаре] сада, а также участки земли, относящиеся к ее постройкам, и земли за ними не должны быть присвоены» (42).
————————————————————————————————————————-
(38) АIС, № 115; EZ, I, № 4, 7А, 15, 20; II, № 10.
(39) EZ, I, № 7А. Дерево talipot, или пальма corypha, дерево mi – дикое дерево sapota (Bassia longifolia) – ценны своей древесиной и зернами, из которых получают масло.
(40) W. Rahula. History of Buddhism in Ceylon, стр. 139.
(41) EZ, I, № 17; см также AIC, № 115.
(42) EZ, I. N2 15; см. также EZ. I. № 11.
————————————————————————————————————————-
Царь, передавая земли в собственность общины, полностью и навсегда терял на них права. Хроники зафиксировали лишь один случай посягательства царя на землю вихары. Поверив наветам монахов из Абхаягири, царь Махасена запретил окрестным жителям подавать милостыню бхиккху из Махавихары.
Поставленные в трудные условия, монахи покинули свой монастырь и ушли в Малаю и Рохану. Царь же захватил их владения. Его поступок вызвал гнев всех окружающих, против него восстали и преданный ему министр, и даже любимая жена.
Позднее царь раскаялся в своем поступке. Монахи вернулись в Махавихару, а Махасена бесчисленными дарами старался замолить свой грех перед сангхой. Однако полностью прощен он так и не был. «Так приобрел он большую заслугу и большую вину» (43) – такими словами заключает хронист рассказ о царствовании Махасены.
Не только земли и деревни, становясь собственностью сангхи, освобождались от какого бы то ни было налогообложения в пользу царя, но и все проживающие на этих землях, в этих деревнях работники освобождались от обязательных повинностей, которые они (вероятно, по очереди) должны были нести в пользу государства.
Они становились обязанными трудом монастырю, получая за это участки земли. Всякое посягательство на труд или личность этих работников также запрещалось (44). Существовало, например, запрещение использовать их труд при строительстве за пределами монастырей водоемов, каналов и т. п.: «Работников нельзя заставлять работать на рытье водоемов» (45).
Кроме земель, деревень, водоемов, составлявших основу богатств сангхи, существовали и некоторые другие источники монастырских доходов. Одна из надписей X в. рассказывает, что для содержания общей трапезной монастыря Махапали в ее пользу взимался налог с каждого мешка риса, привозимого в Анурадхапуру, в размере одной паты (46).
Монастырям принадлежали и штрафы, взимавшиеся с жителей монастырских территорий, обвиняемых в каком-либо нарушении законов: «Все штрафы,, взимаемые с жителей земель и деревень, принадлежащих Атвихаре, должны быть употреблены на восстановительные работы в Атвихаре» (47).
————————————————————————————————————————-
(43) Mhv., XXXVII.1-50. См. также гл. III данной работы.
(44) AIC, № 110, 113; EZ, I, № 4, 12, 16, 17; II, № 1-3, 5-11.
(45) EZ, II, №2.
(46) EZ, III, стр. 133.
(47) EZ, I, № 4.
————————————————————————————————————————-
Вихара присваивала также жалованье монастырских служащих, проявлявших грубость или непокорность и плохо выполнявших свои обязанности: «Суммы… вознаграждения тех слуг, которые затевают ссоры, должны быть присвоены вихарой» (48).
Нередко выплата штрафа заменялась отработкой в хозяйстве монастыря. В надписи Махинды IV из Михинтале, например, говорится: «Если какой-либо проступок совершен земледельцами (куди), на них должен быть наложен штраф в соответствии с обычаями деревни. Вместо наложенного штрафа их следует заставить сделать работу по рытью водоема размером в 16 локтей в окружности и один локоть в глубину в районе водоема Мини. Если это сделано не будет, установленная сумма штрафа должна быть взыскана» (49).
К этим многочисленным источникам дохода следует добавить и различные мелкие пожертвования мирян, почитателей буддизма.
Дарение земель, деревень и других источников дохода вихаре сопровождалось особыми церемониями. Прежде всего точно определялись границы ее собственности (лабхасима), ставились пограничные камни, на стелах или металлических табличках гравировались дарственные эдикты.
Фа Сянь оставил нам описание такой церемонии: «Царь, который был ревностным приверженцем буддизма, решил построить новый монастырь для монахов и устроил для них грандиозное празднество. После того как были сделаны приношения, он выбрал пару своих лучших быков и украсил их рога золотом, серебром и другими драгоценностями. Затем он сам сделал прекрасным золотым плугом борозду по четырем сторонам куска земли и отдал эту землю монахам со всеми жителями, полями и домами на ней. Был выгравирован на металле документ на право владения и отдан им (монахам), чтобы его передавали из поколения в поколение, чтобы никто не посмел изменить или аннулировать его (дарение)» (50).
————————————————————————————————————————-
(48) EZ, I, № 7А.
(49) Там же
50 Fа-hsiеn, A Record…, стр. 84-85. В данном случае границы вихары определяются еще до начала строительства. Чаще порядок был обратным.
————————————————————————————————————————-
Еще более подробное описание мы находим в рассказе Чулавамсы о дарении монахам Алаханапаривены царем Параккамабаху I (51): «Для того чтобы установить границу, царь сам отправился, украшенный всеми своими драгоценностями, со своими приближенными и придворными дамами, в сопровождении большого войска и кортежа, окруженный сиянием, словно царь богов, к великой вихаре. По приглашению великой общины, в которой старшим был Махакассапа, монарх под пение восхваляющих его песен, под звуки музыкальных инструментов и крики приветствий, наполняющих четыре области неба (52), окруженный многочисленными людьми, несущими золотые и другие сосуды и корзины, а также множество знамен и зонтов, с большой торжественностью взял золотой плуг, в который были запряжены царские слоны, и двинулся вперед, прокладывая борозду. Чтобы уничтожить все сомнения относительно межевых знаков, прежде сделанных здесь, монахи общины, совершив торжественную церемонию, которая должна была способствовать успеху, и оповестив царя о древних межевых знаках по пути [проводимой им] борозды, заняв места в разных пунктах в должном порядке, сняли все древние межевые знаки (53). Царь провел три частичные границы и одну основную. Пограничные камни, установленные в восьми районах неба, на востоке и т. д., находились на расстоянии, измеренном шестом длиной в пять локтей (хаттха), от Ланкатилакавихары в 44, 49, 38, 36, 35, 57, 45 и 66 таких шестов соответственно. Пограничный камень, установленный в южной части небес, отстоял на (58) шестов от горы Гопала, а пограничный камень, установленный в северной части небес,- на 50 шестов от пещеры Виджадхара. Эти камни служили для обозначения основной границы. Граница Баддхасимапа-сады была установлена в 35 шестов в длину и ширину. В священном месте, носящем название Кхандасима, была установлена граница в 15 шестов в длину и 6 – в ширину, а для пасады тхеры установленная граница была размером 18 локтей в длину и 20 – в ширину. Эту вихару царь отдал монахам вместе с необходимыми предметами» (54).
Приведенный отрывок, кроме описания церемонии установления границ владения, дает и некоторое представление о размерах земельных участков, отводимых под монастырские строения.
На границе передаваемых монастырю владений даритель торжественно лил воду из специального сосуда на руки тому, кто принимал дар, произнося при этом: «Эту землю я отдаю братству монахов» (55).
————————————————————————————————————————-
(51) Civ., LXXVIII.56-70.
(52) «Четыре области неба» и далее «восемь районов неба» – отражение древних космологических представлений, согласно которым небеса делились на восемь районов (четыре главных – север, юг, восток и запад, и четыре промежуточных – северо-запад, северо-восток, юго-запад и юго-восток), каждым из которых правил верховный правитель – бог. Каждое религиозное строение следовало располагать таким образом, чтобы планировка его соответствовала этой модели вселенной и имитировала ее. Именно поэтому монастыри и храмы Цейлона обычно ориентированы по четырем странам света. То же относится и к ориентировке всей территории вихары, как в данном случае. Об этих космологических представлениях см. также Mhv.. XXX]89; XXXI.79; Civ., LXXIX.59.
(53) Существовал строжайший запрет нарушать имевшуюся уже границу. Старая граница прежде должна была быть уничтожена общиной при совершении торжественной священной церемонии и произнесении особых формул.
(54) Относительно учреждения границ монастыря см. также: EZ, I, № 5; III, № 13, 19; IV, стр. 3, 123; «Epigraphical Summary», № 649, 659.
(55) Mhv., XV.24-25.
————————————————————————————————————————-
Начиная с VIII в. наделение монастыря источниками дохода сопровождалось награждением его собственности иммунными правами (парахара). Иммунитеты, которыми царь награждал монастырскую собственность, утверждались Высшим царским советом (сабха), отдававшим приказ установить на границах дарения колонну с высеченным на ней текстом даруемых иммунитетов (аттани кану парахар).
Несколько высоких царских чиновников: главный писец (махале), люди из личной гвардии царя – телохранители (мекаппар), члены Совета (сабхаен) и др., – собравшись на месте дарения, высекали на стеле царский приказ об иммунитетах (56). Иммунные надписи составлялись по определенной формуле. После даты (год и день царствования царя-дарителя) сообщалось: «Согласно приказу… все мы… (титулы и имена), собравшись вместе, установили границы… (название монастыря и принадлежащих ему деревень) и, пожаловав этот приказ Совета об иммунитетах, совершив церемонию посвящения, установили эту стелу».
Далее следовало перечисление иммунитетов и в конце – предостережение тем, кто вздумает покуситься на неприкосновенность монастырских владений: «Те, кто осмелятся нарушить этот приказ, пусть станут воронами или собаками в своем будущем рождении» (57). Нередко на стелах с такими указами высекались изображения солнца и луны, которые в данном случае должны были символизировать вечность и нерушимость дарения (58).
————————————————————————————————————————-
(56) EZ, I, № 2, 7B; II, № 1-6; V, № 9, 24.
(57) EZ, I, № 16, 17; II, № 1, 4, б, 8.
(58) Символы солнца и луны, вероятно, связаны с древним дуализмом, который у сингальцев сохраняет черты древнеиндийской социальной структуры. Ср. совпадение символики одной из двух древнеиндийских дуальных групп Кауравов (см. С. J. Held, the Маhabharata…; F. D. К. Вosch, The Golden Germ…, стр. 86-88) с символикой цейлонской касты каравов (см. М. D. Raghavan, The Каrava of Ceylon, стр. 157 и след.).
————————————————————————————————————————-
Иммунные права должны были ограждать монастырскую собственность от возможных злоупотреблений и притязаний различных представителей центральной власти: «…с этого момента и впредь, – говорится в одной из надписей,- чиновники не должны преступать границ этих земель и вызывать какие-либо беспорядки» (59).
Запрещение распространялось на лиц, состоявших на царской службе (радж коль камиян), даже если они были членами царской семьи (радж коль самдаруван). Эти высокие государственные чиновники не имели права входить на территорию монастыря и присваивать что-либо из его собственности (60).
Упоминаемые здесь радж коль камиян и радж коль самдаруван были, вероятно, чиновниками центрального правительства, совершавшими регулярные объезды страны (один раз в год) и собиравшими налоги с общинников (раджабхога) (61).
Иммунитеты обеспечивали неприкосновенность монастырской собственности и от чиновников местной администрации, таких, как глава района (рат ладу) и хранители районных книг отчетности (пас ладу), а также от разного рода местных чиновников, связанных с сельским хозяйством и сбором налогов, поступавших в царскую казну (вела ют самдаруван, вель бади, вель ками и вель вассан) (62).
Всем этим чиновникам запрещалось приходить в деревни вихары и получать от обитателей этих: деревень приношения в виде риса или других продуктов, (как это было в случае объезда деревень, принадлежавших светским владельцам, такого рода чиновниками для сбора налогов в государственную казну). Им запрещалось также какое бы то ни было вмешательство в дела, связанные с монастырской собственностью, – присвоение на любых основаниях принадлежавших монастырю paj ботников, скота, повозок, незаконное пользование водой водоемов вихары, рубка деревьев и т. д. (63).
————————————————————————————————————————-
(59) EZ, V, № 9.
(60) AIC, № 112, 115, 120; EZ, I, № 4, 11-13; II, № 5, 1-9 11; III, стр. 103-105, 290.
(61) EZ, I, № 4, 21.
(62) EZ I, № 12, 13; II, № 2, 5-9; V, № 9.
(63) EZ, I, № 12, 13, 15-17; II, № 1-3, 5-13; V, № 9; АIС № 113.
————————————————————————————————————————-
Такое же запрещение распространялось и на судебных чиновников (пийо ваджарануван) (64).
Права приходить во владения вихары лишались и разного рода воины: лучники или пехотинцы (дуну пабалаян), воины из разряда лучников (дуну мандула), командиры лучников (дунува балат), воины, вооруженные палицей или копьем (ямунгуру гатуван) (65).
В число людей, которым запрещено было вступать в пределы монастырских владений, входили и ремесленники (например, кузнецы – сувар) (66).
Строжайший запрет такого же рода существовал для бродяг, нищих, членов низших каст и племен (манг див, пия див, мелатси, перенатту, улваду и далигаттан) (67).
В качестве примера характерной иммунной надписи можно привести надпись из деревни Посонавулла Сенсеневирадпаривены монастыря Махавихары: «Как это было объявлено в колонне иммунитетов Совета, лица, заведующие двумя местами работ (декамтан дерувана), и судебные чиновники не должны входить в деревню Посонавулла; главы районов, а также хранители районных книг отчетности не должны присваивать мелатси, сингальских (хель) кули и тамильских (демель) кули, повозки, буйволов или деревенских быков, приношения вареного или сырого риса, топленого молока или масла, принадлежащих деревне Посонавулла; те, кто промышляют грабежом на большой дороге, бродяжничают, воры или те, кто пришли искать защиты после совершения преступления, не должны быть приняты в деревне; кузнецы, ремесленники и слуги царской семьи не должны входить; работники не должны присваиваться» (68).
————————————————————————————————————————-
(64) EZ, I, № 1-13, 17; II, № 2, 3, 5, 7, 9; V, № 24.
(65) AIC, № ПО; EZ, I, № 17; II, № 3, 6, 9, 10.
(66) EZ, I, № 12, 13
(67) AIC, № ПО, 112, 113, 115; EZ, I, № 15, 16, 17; II, № 1-3, 5-11; V. №9, 24.
(68) EZ, I, № 12.
————————————————————————————————————————-
Часть этой надписи связана с правом убежища, которым обладали сингальские буддийские монастыри и которое также фиксировалось в иммунных надписях. Жителям монастырских деревень рекомендовалось не пускать в деревню и не прятать у себя преступников; в том же случае, если жители обнаружат у себя лицо, скрывающееся от правосудия, без их ведома проникшее в деревню, они должны были вынудить нарушителя закона покинуть пределы монастырских владений.
Государственные чиновники могли требовать выдачи преступника, но не имели права войти в границы этих владений и арестовать его. До тех пор пока преступник находился на территории сангхи, он был вне опасности. Надписи запрещали причинять какой-либо ущерб жителям деревни, если только они не содействовали убийце.
Если обитатели принадлежащей вихаре деревни или служащие вихары заставляли преступника покинуть их территорию, то, как только он переходил границу, его по обнаружении арестовывали, осуждали или высылали за пределы страны (в Индию); если же монастырь считал нужным предоставить ему убежище, чиновники были не властны применить закон: «Если какой-либо человек, совершив преступление, придет в вихару, он должен быть арестован только за ее пределами, после того как будут оповещены служащие вихары и преступника заставят уйти; арест не должен быть совершен с нарушением границ» (69).
Этот закон строго соблюдался. Махавамса рассказывает историю, из которой ясно, что нарушение его было небезопасно даже для царя. Во время царствования Удаи III (934-937) несколько чиновников царя в страхе перед ним укрылись в монастыре Тапована. Царь и наследник отправились туда и, арестовав их, приказали отрубить им головы. Возмущенные этим нарушением права убежища, монахи покинули монастырь и ушли в Рохану. В стране начались волнения. Было убито несколько царских чиновников, помогавших совершению беззакония, восставшие стали угрожать царю. Наследник бежал в Рохану и, найдя там монахов, бросился к их ногам, прося о прощении. Только вмешательство монахов, простивших царя и наследника, смогло успокоить народ и армию и примирить их с царем (70).
————————————————————————————————————————-
(69) EZ, I, № 11. См. также EZ, I, № 4, 17; II, № 2, 5-8, 10.
(70) Mhv., LIII.14-27.
————————————————————————————————————————-
Третий тип дарений буддийской сангхе, появляющийся примерно с IV-V вв. и существующий параллельно с двумя первыми типами,- это вклады деньгами и натурой. Этот новый вид пожалований возникает с ростом в сингальском государстве торговли и ремесла, с развитием торговли Цейлона с другими странами, особенно с Римской империей (71). Торговля с другими странами вызвала возникновение в различных центрах острова ремесленных и торговых гильдий. С появлением на Цейлоне этих корпоративных объединений и связан новый вид пожалований (72).
Вклады натурой и деньгами доходили до монастыря следующим образом. Определенное количество зерна или денег давалось дарителем торговым и ремесленным гильдиям в качестве своего рода кредита, те же обязывались получаемую от этих вложений прибыль употреблять согласно желанию вкладчика на соответствующие нужды монахов определенного монастыря или на какое-либо религиозное празднество (73).
Свидетельство вложений натурой содержится, например, в надписи IV в. и. э. из Тонигалы, представляющей собой частный документ, соглашение между вкладчиком и гильдией: «…две хакады и десять амун риса, шесть амун унду и десять амун бобов отданы с условием, что вложение не будет ни истрачено, ни уменьшено Деваей, сыном Сиваи, членом Царского совета, живущим в деревне Кадубала, собранию купеческой гильдии (нияма тана) Калахаманы, расположенной в северной части города. Они пожалованы для проведения священного праздника васса в новом монастыре Яхиспавая… Что касается вышеупомянутого вложения, то основная сумма его должна оставаться неизрасходованной, а из дохода, от нее получаемого, сумма на две с половиной хакады вареного риса, антаракаджа и мед, сладости, сезам, масло, соль, зелень и куркума должны быть даны трапезной монастыря…» (74).
————————————————————————————————————————-
(71) Начиная со времен Августа в I в. н. э. и вплоть до падения Александрии в VII в. Европа вела оживленную торговлю с Индией, откуда вывозились перец и прочие специи, благовония, шелк, жемчуг, драгоценные камни. В этой торговле стал участвовать и Цейлон. При раскопках на территории многих древних портов острова найдено немало римских монет; о расцвете торговли Цейлона с Римом в первые века н. э. свидетельствуют находки монет в глубинных районах (см. В. J. Реrеra, The Ports of Ancient Ceylon, vol. I, стр. 109 и след.; H. W. Cod ringlon, Ceylon Coins and Measures, стр. 33).
(72) С подобным явлением мы сталкиваемся и в средневековой Южной Индии в отношении индуистских храмов (см. В. Stein, The Economic Functions…).
(73) EZ, V, № 6.
(74) EZ, III, стр. 117. Как правило, получаемая прибыль была равна: от риса – 50% (в каждый из трех урожаев в год), от бобов – 25% (см. «History of Ceylon», vol. I, стр. 363).
————————————————————————————————————————-
Существуют также примеры денежных вложений на нужды сангхи. Надпись из Лахутабандигала сообщает, что некий человек по имени Сиринака, сын первого министра, дает сто кахапан гильдии Махатабака, расположенной в восточной части города, на нужды братства большого монастыря Девагири. Здесь также только доход с этой суммы должен быть употреблен на ежегодное празднование ариявамсы (75).
Другая надпись из Лахутабандигала, сохранившаяся лишь фрагментарно, гласит, что человек по имени Ниталавития Сива отдает 20 кахапан на нужды того же монастыря Девагири (76). В надписи X в. из Калудияпокуны говорится, что Далана отдает 23 каланды золота для снабжения пищей монахов монастыря Даккхинагири (77).
Рассмотренная выше практика многочисленных и разнообразных пожертвований монастырям сделала их владельцами огромных материальных богатств. Комментарий к Вибханге рассказывает, что монастыри Читталапаббата и Тиссамахавихара имели запасы риса, достаточные для того, чтобы прокормить 12 тыс. монахов в течение трех лет (78).
К материальной помощи монастырей нередко прибегали даже цари. Махавамса содержит историю о том, как царь Сангхатисса II, оказавшись в трудном положении в смутный период своего царствования, вынужден был кормиться в трапезной монастыря Махапали (79).
————————————————————————————————————————-
(75) EZ, III, стр. 250.
(76) EZ, III, стр. 251.
(77) Там же. См. также «Epigraphical Summary», № 450, 458, 459, 496, 503, 609, 658, 707, 709.
(78) Vbha , стр. 314.
(79) Mhv., XLIV.11-12.
————————————————————————————————————————-
Любопытное свидетельство необычайного богатства сингальских монастырей оставил Фа Сянь: «Кладовые монахов полны драгоценными камнями и ювелирными изделиями. Царь, отправившийся однажды осмотреть эти кладовые, увидел эти драгоценности и, возжелав их, захотел отобрать. Однако спустя три дня он раскаялся и, отправившись к монахам и приветствовав их, признался в том злом желании, которое он почувствовал. ,,Я надеюсь, что вы сделаете правилом,- сказал он монахам,- никогда не пускать осматривать ваши кладовые царя, а также монахов, которые пребывают в сангхе меньше сорока лет”» (80).
***
Итак, в процессе формирования крупной монастырской собственности можно выделить следующие моменты. Вначале, когда буддийская община еще только складывалась, коллективная собственность ее членов ограничивалась пожертвованными ей для жилья пещерами и монастырскими зданиями, а повседневные потребности монахов в пище, лекарствах, одежде удовлетворялись доброхотными приношениями мирян, почитателей буддизма.
Затем с первых веков н. э. появляются пожалования общине самостоятельных источников дохода (земель, деревень, водоемов и доходов от этих водоемов и т. д.), наделенных иммунными правами (81). Этот процесс имел существенное значение для экономической и политической истории Цейлона. Приобретение монастырями огромных земельных владений превращает их в крупных землевладельцев сингальского царства, делает их самостоятельной экономической силой, еще больше увеличивает влияние в стране, дает им права и основания непосредственно вмешиваться в дела мирских правителей и нередко самым решительным образом влиять на ход тех или иных событий государственной жизни.
Пожалования процентов со средств, отданных в рост определенным ремесленным и торговым корпорациям, появляются не ранее IV (проценты с вложенного риса или других зерновых) – V (проценты с вложенных денежных сумм) в.в. н. э.
————————————————————————————————————————-
(80) Fа-hsiеn, A Record…, стр. 80.
(81) Один из крупнейших средневековых цейлонских монастырей- Михинтале, по словам Э. Мюллера, «обладал большим количеством свободных от налогов собственных земель, которые к югу простирались вплоть до Минери, а на севере до Падивиля; он господствовал над всем этим районом точно так же, как сейчас весь район Батталы подчинен храму Катарагама. Жители обязаны были выполнять определенный объем работ в пользу монастыря – готовить, собирать цветы, делать росписи и т. д., получая за это определенное количество сырого риса или клочок земли для обработки на территории владений монастыря» (AIC, стр. 17-18). Относительно размеров монастырских владений см. также EZ, I, стр. 81-82
————————————————————————————————————————-
| <<К оглавлению Семека Е.С. «История буддизма на Цейлоне» | Следующий раздел>> |
