http://dragon-naga.livejournal.com/
14.1 Скоро Тинджан
Apr. 4th, 2009
Приближается Тинджан – мьянманский новый год, когда страна не работает, гудит и поливает друг друга водой. Все к этому готовятся – некоторые копят деньги целый год, чтобы потом всласть погулять, попить спиртные напитки, поорать песни и окатить водой соседа. 31 декабря и 1 января в Мьянме – обычные рабочие дни, зато на Тинджан обычно гуляют дней десять.
Перед Тинджаном все стараются закончить текущие дела, чтобы предаваться веселью, не задумываясь о том, что за ним обязательно начнутся трудовые будни. Даже газетчики загодя верстают номера газет, потому что уже ясно, что где будет во время Тинджана и чем закончится.
Делают они это не только потому, что сами хотят погулять в Тинджан. Вот, например, недавно в пятницу, 27 марта в Мьянме отмечали День армии – один из самых главных для страны праздников. Мой знакомый журналист сказал мне тогда, что они перед праздником упахались, потому что его газету было сказано сдавать на три дня раньше срока. Цензор категорически отказался читать ее по графику – 28 числа. Он – из военных, а военные обычно отмечают праздник с присущим им размахом и со всеми вытекающими на следующий день последствиями. Поэтому чтение материалов он завершил 26 марта вечером и поехал домой уже в праздничном настроении.
Работа журналистов в Тинджан – это загрузка очень многих людей самых разных профессий – бойцов видимого и невидимого фронта. То же самое можно сказать и про другие сферы жизни. Поэтому последнее, что делают мьянманцы перед Тинджаном, решив все остальные текущие дела, – это копят воду на случай, если в праздники ее отключат. А потом достают старую одежду и полуразвалившиеся шлепки – кто знает, какой чистоты водой тебя внезапно окатят на улице.
В общем, Тинджан приближается. С 11 по 21 апреля вся Мьянма гуляет…
14.2 Тинджан… Это еще только начало…
Apr. 14th, 2009
В эти дни на улицах Янгона особенно много открытых грузовичков, заполненных людьми. Грузовички колесят по городу, а люди в них громко орут. По пути грузовички получают порции воды с обочины. Собственно, они для этого и ездят с утра по Янгону – чтобы быть облитыми, и желательно чтобы их обливали как можно чаще.
В этот день каждая уважающая себя семья занимается тем, что обливает прохожих и проезжих. Раньше это делалось со специальных возвышений – пандалов, сооруженных вдоль обочины по всему городу. Но теперь органы власти довольно прохладно относятся к подобным конструкциям, устанавливаемым вне специально отведенных мест, и поэтому весь процесс упрощается донельзя: к воротам выкатывают бочку, заполняют ее водой, и члены семей (в основном, конечно, дети), вооружившись маленькими пластмассовыми тазиками, поливают проезжающие машины.
Что же касается пандалов, то они сооружаются в специально отведенных местах. Несколько таких конструкций находятся в центре Янгона (в даунтауне). Однако основная их часть сосредоточена на Инья роуд, походящей по берегу одноименного озера.
Пандалы представляют собой деревянные конструкции типа трибун, украшенные рекламой той компании, которая их соорудила. На трибунах стоят люди со шлангами, а сзади работает насос, качающий воду из озера Инья. Задача тех, кто находится на трибуне – поливать проходящих и проезжающих по улице. При этом, чтобы никому не было обидно, над поливальщиками находятся трубы с душевыми лейками. Те, кто поливает, сами постоянно находятся под душем. В глубине трибуны установлены мощные динамики, и оттуда гремит зажигательная музыка.
Трибуны заполнены до отказа, и несколько десятков струй бьют прицельно по тем, кто, на взгляд поливальщиков, в большей степени этого заслуживает. Например – высокие иностранцы. То есть, я.
Мимо трибуны толпой движутся люди и едут машины. Они специально сюда пришли и приехали, чтобы быть облитыми с пандалов. Это – апофеоз праздника после многочасовой езды по улицам Янгона. Улица заполнена народом и транспортом так, что яблоку негде упасть. Народ танцует под музыку, гремящую с пандалов – и те, кто в кузовах грузовичков, и те, кто идет по дороге.
На противоположной от пандалов стороне Инья роуд – закусочные, где можно съесть что-нибудь, выпить виски, а также прикупить бутылочку холодной воды из пенопластового ящика – там она лежит со льдом, и поливать ей окружающих гораздо интереснее, чем использовать для этого теплую воду из озера Инья. В этих закусочных обычно оседают те, кто, получив свою порцию воды, предпочитает смотреть, как поливают других.
Лично мне это показалось пародией на первомайскую демонстрацию. Это все равно как если бы на трибуне мавзолея стоял «дарахой Леонид Ильич» со шлангом в руках и истово поливал движущуюся мимо его толпу. А над ним возвышалась бы душевая лейка, которая поливала бы его самого. А музыка и праздничное настроение – и там и там одинаковые. Только тут никто не орет в динамики: «Праздничный первомайский привет советским сталеварам! Ура, товарищи!» Здесь просто пляшут, дуют в гуделки и шумно празднуют Тинджан.
Пандалы стоят непрерывной цепочкой вдоль Инья роуд несколько километров. Точно так же несколько километров на другой стороне выстроились закусочные. Люди веселятся, пьют, пожимают друг другу руки, знакомятся, желают хорошего нового года. А на въезде на Инья роуд выстроилась многокилометровая очередь машин, пассажиры которых мечтают именно здесь быть облитыми, а попутно – поорать и потанцевать. Машины формируются как по семейному принципу, так и по принципу интересов. Например, я видел машину, в кузове которой сидели исключительно панки (видимо, я все-таки не ошибся) – с фиолетовыми, зелеными и синими гребнями волос на бритой голове.
Места на пандалах продаются, и долларов за 10-20 в день можно постоять на трибуне со шлангом в руках. Прибыль тех, кто возводит пандалы, подсчитать сложно, но ясно, что даже с учетом платы за разрешение на их возведение, она немаленькая. Не случайно «Мьянма таймс» ехидно заметила, что пандалы – это «мьянманский биг-бизнес во время Тинджана».
И, наконец, одна маленькая деталь. Не все люди пришли сюда только веселиться. Раз пять я ловил чью-то дружескую руку, погружающуюся в мой карман в надежде вытащить завернутый в непромокаемый пакет бумажник. Приходилось сильно пожимать эти руки и ласково поздравлять с Тинджаном.
Когда тысячу раз облитый, насквозь мокрый и оглушенный человек вырывается из этого ада, в его распоряжении маленькие маршрутки типа Дайна и Хайлюкс (большие автобусы МаТхаТа и Парами в праздники не ездят), а также обычные такси. Таксисты понимают, кого им придется везти, и в эти дни сиденья их машин покрыты полиэтиленом.
Интересно, что полиции в этой толпе почти не было. Несколько полицейских стояло за забором около здания янгонского университета экономики, но и они притащили откуда-то шланг и тоже увлеченно поливали проходящих. Один раз я увидел абсолютно мокрый полицейский патруль с дубинками. Они шли в толпе, и люди с трибун поливали их точно так же, как и всех остальных.
Попробовали бы они наших ментов вот так полить…
14.3 Тинджан… Льем воду…
Apr. 16th, 2009
Про Тинджан обычно пишут, что само слово пришло из санскрита, где оно означает «переход». Что за переход – каждый понимает как хочет. Говорят, например, о том, что это – время, когда отрубленная голова одного из богов переходит от одной хранительницы к другой. А голова эта обладает такой силой, что от нее высыхают океаны и воспламеняется воздух. Зачем при этом нужно обливаться водой – не уточняется.
Есть также история о том, что Тинджаном командует бог Тэджамин (Индра), в честь которого и устраиваются мероприятия.
Впрочем, сама природа подсказывает значение этого перехода. Именно в середине апреля после почти полугодового сухого сезона без единого дождичка в Мьянме наконец начинается выпадение осадков, которое постепенно перетекает в сезон дождей – а дожди здесь обычно обильные и многоводные. Ко всему прочему начало сезона дождей для бирманцев – это время, когда реки наполняются водой, а значит гидроэлектростанции работают на полную мощность и вскоре отключения электричества в домах на время прекращаются. Так что есть чему радоваться.
Впрочем, в мьянманских школах появление Тинджана трактуют несколько по-иному, более прагматично. Изучение истории в Мьянме вообще производится, мягко скажем, довольно своеобразно. Например, никакую историю Древнего Египта в школах вообще не проходят – как будто ее не существовало вообще. Точно так же вылетают из поля зрения авторов учебников целые эпохи и регионы. В итоге у ученика складывается картина, что жизнь и цивилизация зародились исключительно в Мьянме и прилегающих к ней территориях. Поэтому и Тинджан – изобретение мьянманское.
Как сообщали мне мьянманцы, в школах им рассказывали о том, что во время жаркого сезона всем хотелось окатиться водой, чтобы стало прохладнее. Но мокрым ходить было неприлично. Этот казус успешно разрешил король Анаврата (он правил в 11 веке нашей эры и был первым королем государства со столицей в Багане), который ввел традицию в самый разгар жары обрызгивать друг друга из серебряных чаш водой с помощью веточек с листьями. Всем сразу стало хорошо, и обычай прижился. Правда сегодня он творчески переосмыслен, и серебряные чаши заменены на пластмассовые тазики, брызгалки, шланги и пожарные брандспойты.
Впрочем, божественное начало в умах бирманцев все-таки с Тинджаном связано. Считается, что перед Тинджаном хоть раз, но дождь все-таки должен случиться. Но среди мьянманцев бытует шутка, что это – не настоящий дождь, а… в общем, боги тоже имеют привычку иногда ходить в туалет.
Еще мьянманцы говорят, что прямо перед Тинджаном зацветает дерево падаук. Когда я попросил показать мне хоть одно дерево с цветками (а они, по воспоминаниям очевидцев, желто-оранжевого цвета), мои знакомые мьянманцы это сделать затруднились, а один просто отвел меня в кафе и сказал: «Вон со стенки свисают пластмассовые ветки с цветками – так падаук точно такой же!»
Длится Тинджан обычно 4-5 дней (в зависимости от того, високосный год или нет). Помимо обливания водой он в прежние годы предусматривал еще концерты оркестров, выступления знаменитых певцов и исполнителей. Сейчас в Янгоне этого нет – все известные деятели искусств ездят на официальные празднования Тинджана в Нэйпьидо, и часть – в Мандалай. А те места, где они раньше выступали, отданы под караоке для всех желающих. Желающих среди мьянманцев, как правило, много, и все они любят петь. Но после второй-третьей песни это зрелище уже перестает быть интересным. Поэтому люди в основном рвутся на Инья-роуд и на другие улицы, где установлены пандалы.
Во время прохождения по Инья-роуд многого можно насмотреться. Лично меня впечатлило, как мьянманцы приводили в чувство моего мьянманского друга, немного перебравшего лишнего и после прохождения через водные струи уснувшего на газоне (в его защиту надо сказать, что он в этом своем состоянии был не одинок – вокруг таким же образом отдыхало еще несколько человек). В протрезвлении моего друга принимали участие люди, ненамного отличающиеся от него по кондиции. Апофеозом стало выжимание сока из лайма в его ухо. После этого я понял, что пора нанимать носильщика и поскорее искать такси…
Существует распространенное мнение о том, что мьянманское руководство специально поощряет проведение всеобщей вакханалии с обливанием, чтобы народ «выпустил пар». Лично я, наблюдая как власти Янгона ограничивают улицы, где могут быть установлены пандалы и четко определяют время, когда вода должна быть отключена, считаю, что все-таки это несколько надуманное мнение. Не нужно забывать, что власти в Мьянме – тоже состоят из людей, которые тоже любят повеселиться и подурачиться, и которым тоже хочется ненадолго забыть о своей ответственности за судьбу страны. Министры тоже поливают друг друга, и тоже веселятся как дети. Это им нравится – и поэтому они сами ждут этого праздника. И я как-то сомневаюсь, что при этом они вынашивают коварные планы о том, что вот, дескать, мы дадим народу побеситься, чтобы потом он вел себя спокойнее. Такой коварный рационализм как-то совсем не в духе мьянманской элиты…
В последний день водных празднеств власти утихомиривают народ весьма своеобразно – после 6 часов вечера отключают по всему Янгону на некоторое время электричество (чтобы остановить насосы) и до минимума снижают напор в трубах водопровода. Часа через два весь город приходит в норму, и о празднестве напоминают только груды мусора на улицах, потерянные тапки и безжизненно свисающие с пандалов пустые шланги.
Завтра они уже будут не нужны, потому что все что можно смыть – должно быть смыто сегодня, а завтра – первый день нового года…
14.4 Первый день Нового года
Apr. 19th, 2009
Вечером перед первым днем нового года вернувшиеся домой янгонцы стирают то, во что превратилась одежда после желтой воды озера Инья и делают уборку. Считается, что если встретишь новый год в грязной квартире и грязной одежде – то именно так, в бардаке, весь год и проведешь. В этот вечер выпивается последний стакан алкогольных напитков – завтрашний день должен быть трезвым. Если не считать деталей, отношение мьянманцев к этому дню – примерно такое же как у европейцев. С той только разницей, что этот день – не 1 января, и Новый год приходит не ровно в полночь.
Утром на маршруты после праздничного перерыва наконец выходят городские автобусы – МаТхаТа и Парами. Люди едут в пагоды. Много народа собирается в Шведагоне и около расположенной с его южной стороны пагоде Маха Визая, которая была построена по указанию генерала Не Вина и была его любимой пагодой. Люди направляются именно сюда, потому что перед этой пагодой находится небольшой пруд, над которым проложен пешеходный мостик. В пруду живут большие полуметровые сомы (они периодически всплывают, глотают воздух и снова исчезают в воде), множество рыбок помельче и разные черепахи.
В этот день принято дарить свободу братьям нашим меньшим, и подходы к пагоде заполнены продавцами двух видов живности – рыб и птиц. Можно взять в руки замершую и закрывшую глаза от испуга маленькую птичку, похожую на воробья, и затем отпустить ее в небо. А можно купить в тазике или полиэтиленовом пакете черных усатых рыбок и выплеснуть их в воду. Сам факт, что птичек и рыбок специально поймали ради этого мероприятия, и не будь такой традиции на Новый год, они бы спокойно летали и плавали на свободе – как-то не волнует людей. Для них важен сам конкретный короткий эпизод, связанный с ними самими – когда они дарят птичкам и рыбкам свободу. Птичек просто отпускают в небо, а рыбок выплескивают в пруд. Можно покормить уже имеющихся в пруду рыбок и черепах – для этого у входа на пешеходный мост специально продается корм.
В этот день по телевидению показали как «number one person» в Мьянме, одетый ради такого случая не в военный мундир, а в традиционные мьянманские рубашку и юбку-пасоу, выливает на специальный желоб, ведущий к водоему, воду с бьющейся в ней рыбой. Рыба скатывается по желобу и исчезает в воде. То есть каждый мьянманец должен выбрать в этот день свой водоем и свою рыбу, которой он должен подарить свободу. У кого-то эта рыба будет покрупней, а у кого-то помельче.
Отпускают на свободу не только птичек и рыбок. Те, кто побогаче, покупает оленей, отловленных в горных районах Верхней Мьянмы, и торжественно везут их в национальный парк Хлога в пригороде Янгона – выпускать на волю. Все это обычно обставляется достаточно громко – арендуется машина с рупором, из которого гремит музыка. Во время проезда по Янгону полгорода успевает узнать, что человек едет совершать доброе дело – выпускать на волю оленей.
Потом люди идут в пагоду, молятся, поливают Будду своего дня недели. По традиции полить Будду надо столько раз, сколько тебе лет – и потом еще один раз. Этот последний раз и будет в честь наступающего Нового года – чтобы он принес как можно больше хорошего в жизни.
В этот день существует традиция, когда младшие моют головы старшим. Тем не менее, мне голову мыть никто не захотел – все мои мьянманские знакомые, которые младше меня, сослались на то, что мне еще не 60 лет. Вот когда мне будет 60 – тогда я могу на что-то рассчитывать.
Хорошая перспектива – постараться дожить до 60 лет для того, чтобы тебе на мьянманский Новый год наконец-то помыли голову…
14.5 В Янгоне – жара
Mar. 29th, 2009
Ну вот, кажется, и наступила обещанная жара.
Неделю назад в Янгоне прошел первый в этом году дождь – но с тех пор опять никаких намеков на осадки. И при всем этом – температура около 40 градусов.
Вообще, янгонская жара гораздо лучше переносится, чем жара бангкокская. В Бангкоке много высоких зданий, накаленные стены которых останавливают окружающий воздух, разогревая его. В Янгоне жарким можно назвать только центр, но и его четкая геометрическая планировка помогает его хорошо продувать. Малое число высоких зданий не задерживает воздух, и он постоянно движется. А для желающих почувствовать легкий прохладный ветерок – можно либо выйти на берег реки Янгон и посидеть там в ресторанчике, либо проехать несколько остановок на автобусе, к озерам Кандочжи или Инья.
В это время правилом хорошего тона у янгонцев считается страдание от жары. Это страдание выливается не только в охи и ахи по случаю жаркого климата. В жару полагается жаловаться на головную боль – и многие янгонцы обоего пола прилепляют к вискам белые квадратики лейкопластыря. Под лейкопластырем – “народная медицина”. Сложно сказать, насколько она помогает, но к человеку с пластырями относятся более предупредительно – мало ли что он может сделать с больной головы.
Янгонцы вообще не особо любят пешие прогулки в то время, когда жарко и солнце высоко. А в этот период года нелюбовь достигает своего апогея. Представители обеих полов вооружаются зонтиками и перемещаются по улицам в таком виде.
А еще пик жаркого сезона – это и пик спроса на отбеливающие кожу кремы. Эта продукция невероятно популярна в Мьянме. Каждая женщина и девушка хотела бы иметь европейскую интересную белизну. Считается, что если кожа белая – значит ее обладательница не трудится в поле под палящим солнцем, а имеет престижную работу в офисе с кондиционером.
Когда я езжу в Бангкок, мои знакомые (не только девушки) просят привезти им отбеливающий крем. В Таиланде он стоит дешевле раз в пять, а красивым быть хочется всем. Не все же время ходить с физиономией, разукрашенной танакой – отбеливателем для бедных.
В общем, тот, кто решит открыть в Янгоне солярий, наподобие тех, которые зазывают своей рекламой со всех московских углов, – прогорит неминуемо…
14.6 Сезон дождей
Jun. 7th, 2009
Итак, в Янгон окончательно и бесповоротно пришел сезон дождей. Уже было несколько дней, когда суточный уровень осадков превысил 6 дюймов, хотя рекорд в 10 дюймов, поставленный во время циклона «Наргиз» так и не побит. По телевидению постоянно рассказывают о циклонах, зарождающихся над Бенгальским заливом и движущихся в сторону Мьянмы. Казалось бы, частота таких сообщений уже давно должна сделать эти события обыденностью, но мьянманцы каждый раз вспоминают прошлогодний «Наргиз» и внутренне ежатся.
Для янгонцев сезон дождей – отдых от изнуряющей апрельской жары. Достаточно сравнить апрельские 40 градусов с палящим солнцем и июньские 30 градусов без солнца с прохладным дождем, чтобы понять всю прелесть дождливого сезона – одного из трех времен года в Мьянме (сезон дождей – прохладный сезон – жаркий сезон).
В мьянманских книгах по этому поводу объясняется, что на небесах гигантские животные в свое время позавтракали огромным крабом и выкинули его панцирь. Бог Тинджамин этот панцирь подобрал и решил, что по нему очень замечательно было бы побарабанить. А в качестве барабанных палочек он взял в руки клешни этого краба. Вот и сидит Тинджамин на небе, лупит по барабану, напоминая всем живущим о своем существовании и о своем могуществе. Для людей это – раскаты грома при грозе.
В это время после летних каникул (приходящихся на знойные апрель и май) начинаются занятия в школах. Несколько дней назад было мьянманское первое сентября – толпы детей, одетых в новенькую чистенькую форму (для девочек это белая блузка и зеленая юбка, для маленьких мальчиков – белая рубашка и зеленые шорты, для более старших – белая рубашка и … хм… тоже зеленая юбка) под зонтиками шли с родителями в школу. Нынешний учебный год обещает быть чуть короче обычного: экзамены планируют завершить не в марте, а уже в январе. Для страны 2010 год – год выборов, поэтому школьники пригодятся для других задач.
А еще для янгонцев окончательный приход сезона дождей знаменует объявление в газете о том, что реки постепенно наполняются водой и электростанции наконец запускаются на полную мощность. А это значит, что график веерного отключения электроэнергии будет отложен до октября и электричество будет 24 часа в сутки. Правительство уже пообещало, что счастье придет во второй половине июня или начале июля – в зависимости от уровня воды в водохранилищах.
Но для янгонцев это время – не только радость от круглосуточного света в доме. В сезон дождей белье не сохнет по двое суток, и все вокруг становится влажным. Белье можно высушить только горячим утюгом, а окна надо постоянно держать закрытыми – налетевший дождь может за несколько минут превратить комнату в маленькое озеро Инья.
Дожди превращают дороги в реки. Особенно это заметно в центральной части Янгона – даунтауне. В свое время колонизаторы его спланировали очень четко – параллельно-перпендикулярно. Но сейчас эта планировка стала своего рода западней, в которую попадает Янгон в сезон дождей. Укрепленная Стрэнд-роад вдоль береговой линии, оказывается выше, чем идущая параллельно за ней улица Маха Бандула. Именно на Маха Бандула в сезон дождей разливается огромное море – особенно в районе Чайна-тауна. Может и была там в проклятые колониальные годы какая-то достойная ливневая канализация, или были оборудованы стоки в реку Янгон. Но сейчас вода уходит медленно, и улица превращается в азиатскую Венецию.
Первыми обычно реагируют крысы, которые выбираются из затопленных подвалов на лестничные площадки и сидят там, забившись по углам. Потом, когда уровень воды закрывает асфальт, начинают искать пути объезда автомобилисты.
В это время начинаешь понимать практичность мьянманцев, обычно одетых в юбки и в шлепки на босу ногу. Если штаны нужно закатывать (а узкие джинсы это делать весьма долго и неудобно), то мьянманская телескопическая юбка может быть перевязана на более высокий уровень буквально легким движением руки (верхний край просто заворачивается – и дальше юбка перевязывается как обычно). И вот уже мьянманцы в юбках выше колен спокойно бредут под зонтиками по щиколотку в воде среди «колониал-стайл билдингз» янгонского даунтауна. Это зрелище, видимо, когда-нибудь дождется кисти своего гениального художника. Хотя во время дождей по залитым кварталам центральной части Янгона чужие не ходят: тротуары там дырявые, и можно оступиться в вонючую канаву, по которой стекает грязь. Обычно люди идут осторожно, тщательно нащупывая почву под ногами и делая следующий шаг только после того, как убедятся, что его есть куда делать. А рядом точно так же медленно прокладывают свою дорогу в воде автомобили – не все, впрочем, успешно: некоторые стоят, залитые водой выше обода колес, а водители под дождем отчаянно что-то пытаются наладить в открытом капоте.
Сезон дождей – время соревнования не в изящности одежды (все одеваются куда более серо, чем обычно – в ту одежду, в которой не жалко промокнуть до нитки), а в изяществе зонтиков. Для мужчин считается высшим шиком иметь зонтик-трость, украшенный логотипом какого-нибудь престижного бренда, типа «Sony». Этим владелец намекает на свою сопричастность к делам транснациональной корпорации – и для Мьянмы это престижно. А для девушек и женщин особое значение имеет оригинальный и неповторимый узор зонтика.
Разгар сезона дождей – июль. В этот месяц надо на всякий случай иметь дома минимальный запас продуктов. Потому что в случае продолжительных ливней магазины могут быть закрыты – просто на работу в них не придет достаточное количество сотрудниц. Дождь в данном случае считается форс-мажором, и хозяева суровых мер против тех, кто не вышел на трудовую вахту, обычно не принимают.
Сезон дождей как правило длится до конца октября. Потом Тинджамин откладывает в сторону клешни краба до апреля, и на землю Мьянмы приходит сухая зима, которая на самом деле теплее московского лета.
14.7 Рождество и Новый год в Янгоне
Jan. 3rd, 2010
Еще пару лет назад Новый год в Мьянме практически не отмечали. Мьянманский Новый год – это Тинджан в апреле, а чем так знаменит переход от одного календарного года к другому – никто внятно объяснить не может. Обычная условность – и все, за которой, в принципе, ничего не стоит. Все равно, что переход от одного месяца к другому – например, от марта к апрелю. Кто в здравом уме будет устраивать праздники по поводу наступления апреля?
Поэтому в Новый год в Янгоне традиционно гудел лишь Шветанджар – место проживания мьянманской элиты, поездившей по миру и воспринявшей многое из зарубежного образа жизни. Обшарпанные коммунальные дома Янгона угрюмо молчали, пугая мир черными окнами – электричество в новогоднюю ночь было не у всех. По телевидению шли обычные программы, никто с Новым годом никого не поздравлял, а 31 декабря и 1 января в мьянманском календаре – до сих пор обычные рабочие дни.
Вообще, главным праздником на рубеже двух годов для мьянманцев, безусловно, является Рождество. И потому, что значительная часть населения страны – христиане (поэтому 25 декабря – нерабочий день), и потому, что еще с колониальных времен именно Рождеству придавалось большое значение как к празднику, связанному с миссией белого человека. Считалось, что через рождественские истории можно просвещать дикие народы и прививать им прогрессивные культурные ценности.
Тем не менее, мьянманское Рождество сегодня во многом утратило характер религиозного праздника и постепенно превратилось в «фестивали-конкурсы-концерты». Для буддистской страны такое восприятие христианского праздника вполне нормально (хотя Рождество постепенно стало таким и во многих традиционно христианских странах – когда люди идут не в церковь, а в кабак веселиться). Никто уже даже не вспоминает, почему праздник именуется Рождеством, и кто, собственно, в этот день родился. Главный герой праздника – не младенец Иисус (о котором просто забыли), а истекающий потом в красном кафтане и душной кучерявой бороде неизменный Санта-Клаус с азиатским разрезом глаз. Среди пальм гордо стоят искусственные елки с китайскими гирляндами.
Для местной элиты и богатых гостей янгонские гостиницы наперебой устраивали рождественские вечеринки. Стоимость входного билета на мероприятие, которое, как правило, организовывалось во дворе отеля у бассейна, колебалась от 25 до 70 долларов с человека. В отеле «Трэйдерс» гостям предписывалось быть одетым в черное и белое. В «Чатриуме» наоборот была вечеринка «для тех, кто в красном». В «Седоне» главным героем помимо Санта-Клауса был Бэтмэн, а известные мьянманские певцы в карусельном режиме курсировали от одного отеля к другому.
Для обычных молодых мьянманцев на нескольких площадках были организованы концерты поп- и рок-звезд. Наиболее масштабным стал рок-концерт около озера Кандочжы. Нужно сказать, что мьянманские концертные площадки сидений не имеют, и поэтому собравшаяся перед сценой толпа обычно получает полную свободу самовыражения в виде танцев и подпрыгиваний. А если учесть, что публика на концерты приходила разогретая (хотя формально проносить спиртные напитки к концертной площадке было запрещено, но общий принцип мьянманской жизни заключается в том, что здесь возможно все – если договоришься), то нетрудно представить, что на концерте был весь джентльменский набор – и драки, и братания, и просто выражения чувств в виде воплей и махания руками.
Впрочем, рождественскими гирляндами сверкали только площадки у отелей и оформление нескольких дорогих ресторанов. Больше в городе ничего не напоминало о празднике. И в рождественскую ночь многие янгонцы предпочли как обычно быть дома и пораньше лечь спать. Хотя на главных магистралях Янгона ночью носились машины с орущей песни молодежью.
Если Рождество – это праздник публичный, то Новый год в Мьянме всегда был более тихим праздником, если и отмечаемым – то прежде всего на частных вечеринках. А частные вечеринки – это накрытый во дворе дома стол и телевизор с караоке. В домах Шветанджара в эту ночь стоит ужасная какофония звуков – виртуозы караоке из соседних дворов стараются переорать друг друга (иногда на такие вечеринки тоже приглашают известных певцов, но их исполнение теряется в завываниях, несущихся от соседних домов). Я всегда говорил, что мьянманцы умеют петь и от природы музыкальны (хотя бы из-за тонального языка). Это все верно когда они трезвые. Пьяные мьянманцы петь категорически разучиваются. Впрочем, и в этом мычании они тоже находят свой кайф.
Стоимость такой частной вечеринки с бутылками «Блэк лэйбла» на столах, закуской и караоке составляет примерно 20-25 долларов с человека. Обычно собираются компании от 10 до 30 человек.
В этот день проводят вечеринки классом ниже и некоторые отели. Антураж остается с Рождества, но цены – почти на порядок ниже, от 5 до 20 долларов с человека. Здесь уже обходятся без конкурсов на самый красный костюм, а просто приходят выпить-закусить под музыку и в хорошей компании.
В общем, Рождество и Новый год – это абсолютно разные праздники. И формально Новый год даже не является праздником вообще. Больше того, если ты полезешь в этот день поздравлять мьянманца с началом года Тигра, то тебя деликатно поправят: китайский год Тигра начинается 14 февраля, а 1 января 2010 года тут совершенно ни при чем. Дикостью будут смотреться в Мьянме и рекомендации встречать 1 января в той или иной одежде, которые любят давать россиянам разнообразные глобы.
Новый год, как я уже сказал, в прежние годы в Мьянме почти не отмечали. Формально и в этот раз все было как обычно. Традиционно, задолго до полуночи, прекратили свое вещание телеканалы МРТВ и Мьявадди, а по МРТВ-4 повторялся дневной блок передач. Тем не менее, в жизни Янгона чувствовалась атмосфера Нового года. Многие люди шли в рестораны, чтобы посидеть там и попеть караоке. Непривычно много машин в вечернее время стояло у супермаркетов.
Причина даже не в том, что Мьянма (вернее, пока что Янгон) сдается под натиском глобализации. Все ждут именно 2010 года, в который, как объявили несколько лет назад военные власти, должны пройти первые за много лет всеобщие выборы. С тех пор этот год в Мьянме ждали так, как во всем мире ждали Миллениума. Предполагалось, что именно в этот год всё внезапно переменится к лучшему, все станут богатыми и счастливыми. Именно поэтому 1 января 2010 года стало для мьянманцев значимым рубежом, который стоило отметить.
По сути, в Мьянме сейчас то же самое, что было в СССР в 1988-1989 годах. Та же наивная вера, что стоит провести выборы – и к власти придут достойнейшие люди, которые мгновенно переменят жизнь к лучшему. Тот же самый детский оптимизм, что после смены правительства тут же появятся американцы с деньгами и начнут раздавать их направо и налево. Та же самая уверенность, что все, сделанное за рубежом, по определению лучше, вкуснее и качественней отечественного.
Они ждут 2010 года как когда-то мы ждали 1990 и 1991. Мы-то знаем, что после этого последовало. Мьянманцы же наивно и упорно прутся на те же грабли, не понимая, что будущее страны сейчас зависит от того, насколько именно правящая военная элита Мьянмы будет умнее советской образца 1991 года.
14.8 Каренский Новый год
Jan. 11th, 2011
5 января карены (или, как их повсеместно называют в Мьянме – кайины) отметили в свой Новый, 2750 год. Считается, что этот отсчет времени ведется с того момента, когда предки этой национальности пришли откуда-то с севера (то ли с Тибета, то ли из Монголии) и поселились на нынешней территории своего обитания. То есть, как видим, никакой религиозной подоплеки в этом празднике нет, и его могут отмечать карены разных вероисповеданий – христиане, буддисты и анимисты. День каренского Нового года – не фиксированная дата. Он зависит от лунного календаря и чаще всего приходится на вторую половину декабря.
Парадоксально то, что в Мьянме официально являются выходными новые года наций, живущих за ее пределами (например, китайцев или этнических индийцев), но единственная из мьянманских народностей, удостоившихся права иметь собственный Новый год в виде нерабочего дня – это именно карены. Власти независимой страны тут ни при чем – Новый год каренам с 1937 года специальным законом №26 разрешили отмечать англичане. А после ухода англичан все сменявшие друг друга бирманские и мьянманские власти на этот праздник от греха подальше не покушались. Оно и понятно: история взаимоотношений каренов и бирманцев – далеко не безоблачная. Даже события в истории для этих двух наций порой имеют абсолютно противоположные оценки. Скажем, в оценке личности генерала Аун Сана, который привел в страну японцев. Бирманские отряды Аун Сана, войдя с японцами на территорию Бирмы, тут же отложили в сторону идеи освобождения своей страны и начали вырезать каренов (как пособников англичан). Даже сами отличавшиеся особой жестокостью к покоренным народам японцы были ошарашены таким поворотом событий и вынуждены были вмешаться, чтобы прекратить зверства.
Вот из этого маленького факта можно понять, что история сосуществования двух народов отнюдь не всегда, мягко говоря, была дружественной. Каренская верхушка приняла христианство, и поэтому была гораздо ближе англичанам, чем буддистская бирманская элита. Многие простые карены, тем не менее, остались буддистами. Вот на основе этой исторической данности как раз и произошло разделение каренов на сторонников существования в рамках большого государства (нынешней Мьянмы) и на тех, кто готов был с оружием в руках отстаивать независимость. Причем, поддержка населением той или иной точки зрения зависела от того, кто в данный момент был сильней – центральное правительство или каренские войска. Например, когда в конце 40-х годов прошлого века каренские отряды подняли восстание и их войска дошли до Рангуна (Янгона), все бирманские карены тут же вспомнили о своей национальности и начали активно помогать соплеменникам. А когда военные власти страны в 90-е годы сумели перехватить инициативу и нанести силам каренских сепаратистов несколько поражений, число сторонников мирной жизни в едином государстве резко выросло, а буддистские части каренов перешли на сторону центрального правительства.
С тех пор в отношениях центральных властей Мьянмы и сепаратистского правительства существует некий баланс сил. Формально обе стороны являются врагами, но уважают силу друг друга. Поэтому, например, мьянманские власти в 2002 году довольно тепло поздравили с юбилеем бывшего лидера сепаратистов генерала Бо Мя, а в 2004 году сам Бо Мя посетил Янгон и был там принят с почетом. Тем не менее, обе стороны постоянно «щекочут» друг друга, делая пробу сил рейдами и вооруженными стычками. Мьянманские военные признавались мне, что сейчас ситуация патовая. Мьянманская армия сегодня вполне способна занять неконтролируемую территорию. Тем не менее, у бирманских генералов после рейдов по этой территории пришло понимание того, что контроль над ней может быть удержан только путем геноцида. А у мьянманских военных несколько иное понимание своей исторической ответственности за судьбу страны и населяющих ее народов, чем у военных из многих других стран мира, для которых важен военный успех, а не цена, которая за него в итоге заплачена.
Про каренов любят говорить, что их борьба – это именно желание независимости в чистом, фанатичном виде. Чтобы подчеркнуть чистоту этого желания, карены-сепаратисты демонстративно не выращивают наркотики. Эта «чистая» борьба за независимость как раз во многом и характеризует каренов. Среди многих бирманцев карены считаются людьми «с пулей в голове» – упрямыми, непредсказуемыми, отмороженными и сумасбродными (кстати, многие бирманцы почему-то уверены, что лица у каренов – больше, чем у бирманцев). Для бирманцев «каренские» карены – странные люди, которые зачем-то живут в горах и видят смысл жизни в том, чтобы периодически совершать набеги на расположенные в низинах гарнизоны правительственных войск. А их стремление к независимости, не подкрепленное никакими экономическими соображениями (например, свободой выращивать опиумный мак и выгодно его продавать, как у других меньшинств) рассматривается именно как выражение их упрямого и сумасбродного характера.
Хотя в любой нации есть разные люди, бирманцы предпочитают общаться с каренами (если это не их проверенные временем близкие друзья) с известной долей осторожности. В свою очередь, карены во взаимоотношениях с остальными жителями Мьянмы тоже максимально эффективно используют три главных преимущества своего статуса. Во-первых, они – вторая по величине народность Мьянмы (их численность по разным оценкам варьируется от 7 до 8 миллионов человек, причем около 7 миллионов живет именно в Мьянме). Во-вторых, вынужденное признание властями Мьянмы статуса-кво в отношениях с неконтролируемой территорией. И, в-третьих, карены на территории Мьянмы хотя и живут компактно (своими деревнями и поселками), но разбросаны по всей территории юга страны – прежде всего дельты Иравади.
В Янгоне карены компактно проживают в микрорайоне Инсейн (хотя часть из них живет и в других районах города). Здесь каренскими являются целые кварталы. Их отличительные черты – довольно большое количество христианских церквей и развешанные везде каренские национальные флаги. У каренского флага два главных цвета – красный и синий, и по цветовой гамме он очень напоминал прежний мьянманский флаг, поэтому наличие каренских флагов в кварталах Инсейна раньше не сильно бросалось в глаза (особенно когда не было ветра). Сейчас же каренские флаги выглядят несколько вызывающе.
Скажу больше. В тех самых кварталах района Инсейн, где компактно живут карены, действует Каренская баптистская теологическая семинария (по иронии судьбы она находится совсем недалеко от Янгонского технического университета, в свое время построенного и подаренного Бирме Советским Союзом). Она основана еще в 1845 году, сначала управлялась приезжими миссионерами, потом постепенно руководство перешло к местным кадрам. Сейчас каждый год семинария, расположенная на возвышенности и снабженная массивной вывеской в бирманском стиле в виде отдельно стоящей длинной каменной тумбы с надписью, выпускает около 100 специалистов в области теологии (помимо теологии слушателям преподается несколько общегуманитарных предметов, объединенных в понятие «либерал артс»). Нужно ли говорить о том, что хотя формально среди целей декларируется обучение «каренов и других национальностей», преподавание ведется в основном на каренском языке (приглашенные из-за рубежа преподаватели читают курсы на английском). Бирманский язык для обучения не используется вообще. Напомню, что речь идет об учебном заведении, расположенном не где-то в непризнанном каренском государстве, а в одном из районов Янгона.
Нужно ли после этого объяснять, что такое для каренов, постоянно желающих показать свою самостоятельность и независимость ни от кого, их собственный Новый год. Он проходит как демонстрация всем остальным (включая прежде всего бирманцев) своего исключительного положения в государстве. И хотя празднование проходит мирно и весело, эта демонстрация каренского единства знающих и понимающих людей впечатляет куда больше, чем чья-то лезгинка в Москве около Красной площади. Впрочем, в буддистской стране (парадоксально, но карены-христиане по своему восприятию мира все-таки куда больше буддисты, чем христиане) люди с пониманием и терпением склонны относиться и не к таким самовыражениям тех, кто живет с ними рядом.
Перед каренским Новым годом уже много лет создается организационный комитет. Празднующие делятся на две части: буддисты идут в пагоду Алейн Нга Сейнт (расположенную в северной части Инсейна, на границе с микрорайоном Мингаладон), а христиане посещают богослужения – например, в католическом храме святых Петра и Павла (в этом году мессу провел священник Томас Со Тху Тху вместе с 12 каренскими священнослужителями) и в баптистских церквях. Некоторые карены (особенно молодые) умудряются посетить и храм, и пагоду – и не видят в этом ничего предосудительного. Помимо этих двух мест празднование проходит и в других частях микрорайона Инсейн – например, на территории железнодорожного депо и в упомянутой Каренской баптистской теологической семинарии. Тем не менее, «христианские» мероприятия – по большей части официальные и формальные. Самым главным центром торжеств в Янгоне для простых людей несомненно становится пагода Алейн Нга Сейнт.
В этот день по всей стране карены носят свою традиционную одежду, которая стороннему наблюдателю может показаться подобием узорчатого фартука (или плаща-пончо) с висюльками. Около пагоды на протяжении сотни метров устраивается бойкая торговля сувенирами, предметами традиционной одежды, символами каренского народа, компакт-дисками с каренскими песнями и танцами. Сюда привозят карусели для детей, здесь можно перекусить, сидя около жаровни на пластмассовых стульчиках, а можно купить что-нибудь ненужное на распродаже всякой мелочевки – от бумажников до кепок.
Сама пагода Алейн Нга Сейнт, кстати, имеет довольно оригинальную архитектуру. Она не гладко-золотая, как многие ее собратья, а очень богато по всей высоте украшена узорами и завитушками. По сути, она представляет собой этакий узорчатый теремок с шишкоподобной рельефной золотой крышей. По четырем углам от пагоды стоят бащенки с винтовыми лестницами, напоминающие минареты. Вычурными объемными узорами украшена пагода и внутри, а лепнина на потолке напоминает фигурные люстры. Позади пагоды – смотровая вышка, в которую идет внутренняя винтовая лестница. Внизу – текст с информацией о том, кто из натов будет тебя охранять, если ты не грешил и поднялся на очередной этаж. Собственно, из-за этой пятиэтажной вышки и произошло название пагоды.
Во дворе при входе в пагоду на каренский Новый год была традиционно установлена сцена и расставлены пластмассовые стулья. Здесь проходили соревнования в различных видах творчества – в основном, в пении, танцах и игре на музыкальных инструментах. Объявление на входе в пагоду зазывало на соревнования по традиционному мьянманскому боксу, проходившие неподалеку и также посвященные празднику. Здесь же, во дворе перед пагодой, была развернута экспозиция, где демонстровались предметы традиционного каренского быта, украшения, одежда. А рядом – портреты выдающихся каренов, сыгравших свою роль в истории Бирмы.
В 4 часа утра 5 января традиционно состоялись торжества в честь национального флага. Ораторы при этом произносили вполне политкорректные речи, призывая к миру, единству и дружбе. А на следующий день 128 лучшим студентам-каренам вручили премии. Размер главного вознаграждения составил 300 тысяч кьят (то есть, около 350 долларов по сегодняшнему курсу).
Празднование каренского Нового года обычно длится два-три дня и превращается в череду официальных и неофициальных мероприятий, ярмарок, фестивалей. В этот день карены чувствуют свою принадлежность к очень неординарному народу, который хотя никогда не имел своего признанного государства, но обладает неким внутренним единством и достаточно силен, чтобы с ним считались и чтобы интересы его уважали. Карены клянутся в верности флагу и, празднуя новый год, «выпускают пар» – а это заставляет их не зацикливаться на идее независимого государства, поскольку некоторую независимость они по факту имеют и так. А у мьянманских властей появляется возможность снова и снова рассказать миру о том, как дружно уживаются в одной стране 135 национальностей.
14.9 Праздник огней Тадинджьют
Oct. 14th, 2011
Меня всегда удивляло, насколько рационально в разных странах устроен государственный календарь. В советскую эпоху два главных идеологических праздника – 1 мая и 7 ноября – разделяло почти ровно полгода. То есть, они были расположены настолько рационально, что у народа не было ни пресыщения повторяющимися праздничными демонстрациями, ни тоски по долгому отсутствию красочных торжеств. И ведь никто специально не придумывал, что революцию в 1917 году надо совершить именно через полгода после Первомая. Так получилось само – и получилось на удивление удачно.
В Мьянме два главных «народных» праздника – Тинджан (в середине апреля) и Тадинджьют (обычно приходящийся на начало октября) – тоже разнесены на полгода. Оба праздника проходят шумно и весело. Оба сопровождаются массовыми мероприятиями. Но вместе с тем эти праздники – полная противоположность друг друга.
Тинджан – начало «мокрого» сезона в Мьянме, когда после шестимесячного отсутствия осадков вновь начинаются дожди. Именно поэтому люди упоенно поливают друг друга водой. При этом некоторые виды жидкости во время Тинджана – отнюдь не для наружного применения. По числу пьяных это время – безусловный лидер на всем протяжении мьянманского года.
Тадинджьют – начало «сухого» сезона, когда дождей уже очень мало, и они – скорее бледные воспоминания о тропических ливнях, проливавшихся из свинцовых туч три месяца назад. Поэтому в Тадинджьют главный фигурант – не вода, а огонь. Хотя в это время и попадаются пьяные, но их мало, и они напиваются дома, или около дома – а не ходят в пагоды, как все остальные мьянманцы.
Само происхождение праздника связано с событиями в жизни Гаутамы Будды. Именно в день полнолуния Тадинджьют он вернулся на землю после трехмесячного отсутствия, во время которого он разъяснял обитателям «неба тридцати трех богов» Абидхаму, которая считается последней и самой сложной частью его учения. Среди слушателей Будды была и его мать,умершая через семь дней после его рождения, и в следующем воплощении ставшая небожителем. Считается, что таким образом Будда проявлял сыновью почтительность – и этот факт тоже надожил свой отпечаток на Тадинджьют. Если Тинджан – это безбашенное буйство молодости, то Тадинджьют – время почитания старших, прежде всего родителей и учителей. В эти дни им принято оказывать знаки внимания и уважения, дарить подарки (в основном, еду и одежду), а также просить у них прощения за случайные и не случайные обиды. Кстати, считается не очень приличным, если старшие в этот день будут проявлять упрямство и откажутся прощать младших. Именно поэтому в Тадинджьют снова воссоединяются семьи и мирятся друзья. Больше того, правилом считается прощение старшими не только прошлых, но и возможных будущих обид. А в ответ на подарки младших старшие должны угостить младших чем-то вкусным, или дать им символические карманные деньги на покупку сладостей.
Объяснение того факта, что в эти дни принято зажигать огонь, очень простое. Когда Будда возвращался с небес на Землю, люди приветствовали его зажженными огнями. Для буддистов весьма иллюстративна аналогия с самолетом, садящимся на освещенную полосу ночного аэродрома. Но для Будды эти огни были не указанием направления, а выражением почтения со стороны его последователей (тем более, что спускался он, согласно буддистским текстам, по величественной лестнице из золота, серебря и рубинов, специально сооруженной для него королем небожителей). Считается, что после этого зажигание огней на праздник возвращения Будды вошло в традицию.
В эти дни вдоль стен многих янгонских домов выстраиваются в ряд через равные промежутки небольшие свечки с ароматическими веществами, которые зажигают с наступлением темноты. Ряды свечек стоят вдоль витрин магазинов, у дверей квартир, на рамах окон и на перилах балконов. Даже уличные торговцы с тележками считают своим долгом найти на узкой поверхности своей передвижной лавчонки место для того, чтобы поставить на него горящую свечку. Несколько поставленных в ряд свечек или плошек с горящим маслом принято в этот день ставить перед изображениями Будды. Свечками обставляются и дорожки в монастырях.
Стоящие в ряд горящие свечки можно в вечер Тадинджьюта встретить в Янгоне повсеместно. В провинции чаще огонь зажигают по-старому – в плошку наливают кунжутное масло и поджигают опущенный в него кусок ваты. В городах же в дополнение к огню все чаще задействуется электричество. Часто над входом в дома и магазины вывешивают праздничные фонари. А в последние годы появилась тенденция украшать фасады больших зданий электрическими гирляндами. Примерно так украшают дома в России на Новый год.
Тадинджьют – это еще и окончание трехмесячного буддистского поста, начавшегося в полнолуние месяца Вазо. Самые ревностные буддисты снова получают возможность есть мясо и рыбу. Многие мьянманцы не мыслят своей жизни без зловонного рыбного паштета «нгапи» – и теперь он снова возвращается на их обеденный стол (нгапи – вещь действительно, мягко говоря, на любителя, и, как считают мьянманцы, знающие российские реалии, по степени омерзительности вкуса на всем белом свете есть только один продукт, который гораздо гадостнее нгапи – это красная икра лососевых рыб).
А главное – после этого праздника снова начинаеются свадьбы. Специально к Тадинджьюту приурочиваются разные «фэшн-шоу» свадебных нарядов, проводимые модельными агентствами, а в репертуар самодеятельных артистов включается как можно больше сатирических сценок из семейной жизни. Типографии печатают каталоги и рекламные буклеты швейных мастерских – скоро в них не будет отбоя от заказов свадебной одежды. Но будущие пары заказывают не только наряды. Именно поэтому в дни Тадинджьюта обычно проводятся выставки-продажи из цикла «все для дома – все для семьи», где можно купить предметы, необходимые для счастливой семейной жизни – от посуды до мебели.
У жителей городов днем в Тадинджьют принято хожить в те места, где сохраняются уголки природы. Особо много посетителей в этот день в зоопарке. Кроме того, число гуляющих по паркам или устраивающих пикники на траве, в этот день значительно увеличивается. Здесь же организуются представления мьянманских трупп танцоров и музыкантов. А вечером молодежь идет на концерты с участием звезд местной эстрады.
В парках и других популярных для гуляний местах появляются импровизированные ярмарки, на которых продаются еда, напитки, одежда и разные бытовые мелочи. Тадинджьют считается отличным временем для промоушна какого-то нового товара – поэтому в эти дни можно во многих местах бесплатно наесться, например, чипсами с новым брендом и до отвалу напиться новыми сортами кофе и чая.
Кульминация праздника – вечернее посещение пагоды. Большинство янгонцев едут к Шведагону. Здесь тоже принято ставить свечи – специально для них установлен металлический барьерчик вокруг подножия пагоды. После наступления темноты Шведагон окружен кольцом из девяти тысяч непрерывно горящих свечей и плошек с маслом. Здесь же ставят и зажигают пучки ароматических палочек.
Вечером Шведагон заполнен десятками тысяч людей. Все пространство на площадке вокруг пагоды забито народом, медленно идущим вокруг святыни по часовой стрелке. Фактически за кольцом из свечей образуется три круга. Первый – это молящиеся. Второй – просто сидящие на камнях и наслаждающиеся пребыванием в святом месте. И третий, самый широкий и большой круг – это медленно двигающаяся вокруг пагоды толпа. Периодически от нее отделяются люди, идущие к фигурке Будды своего дня недели и поливающие его водой. Другие несут цветы и ставят около тех изображений Будды, которые по каким-то причинам для них особенно привлекательны. Некоторые в этот вечер приходят в Шведагон группами – вместе читать вслух буддистсткие тексты.
Настроение людей при этом – очень доброжелательное. В этот день не принято орать, толкаться и портить настроение другим. Улыбки и смех – непременные атрибуты пришедших людей. Для них это – настоящий праздник, окончание буддисткого поста, завершение сезона изнуряющих дождей и предвкушение радостей будущих свадебных церемоний.
В дни Тадинджьюта принято делать подношения монахам. Им дарят тинганы (монашеское одеяние) и традиционные монашеские принадлежности. Считается очень хорошим поступком сделать что-то для монаха именно в этот день. Точно так же очень престижно подметать в этот день каменный пол на площадке перед Шведагоном – не всякий удостаивается такой чести.
После Шведагона празднование продолжается на улицах Янгона. И в этом смысле Тадинджьют не только яркий, но и громкий праздник. На улицах и с балконов домов в массовом порядке пускают в небо ракеты, а веселящаяся молодежь кидает под ноги прохожим петарды. Грохот пиротехники в эти часы заглушает все остальные привычные звуки Янгона.
И еще одним завораживающим и немного мистическим зрелищем знаменит этот праздник. Когда наступает темнота, во многих районх Янгона тут же собираются компании энтузиастов по запуску баллонов с горячим воздухом. Иногда это специальные емкости из негорючих материалов с отверстием внизу, иногда – обычные большие пластиковые пакеты. Технология довольно простая: снизу к стропам или ручкам пакета привязывается горючий материал и поджигается. Теплый воздух от огня надувает баллон или пакет, и он взлетает в воздух. Вид в черном небе тускло освещаемых изнутри мерцающим пламенем летательных аппаратов действительно завораживает – особенно если вокруг нет фонарей и освещенных витрин. Эти летательные аппараты медленно плывут вслед за ветром, и в какие-то моменты времени, когда инициативные группы особенно стараются их поджигать и запускать, число парящих в небе таинственных тусклых огней достигает нескольких десятков.
В этом году Тадинджьют праздновался особенно весело и основательно. Во-первых, люди, похоже, почувсттвовали, что в политической жизни на самом деле происходят перемены, связанные с надеждами на лучшую жизнь. Во-вторых, перед Тадинджьютом власти впервые за долгое время разрешили широкое праздноваение Яй Джо – театриализованного фестиваля с уличными труппами, разыгрывающими джатаки – жизнеописания предыдущих рождений Будды. Власти микрорайона Панзундаунг даже объявили конкурс на дом, украшенный лучшими фонарями, посвященными празднику Тадинджьют. А прямо перед Тадинджьютом в Чайна-тауне состоялся фестиваль музыкальных коллективов Е Хмьё Пве, посвященный монаху Шин У Пангоук, последователю Гаутамы Будды. После выступлений в Чайна-тауне музыкальные коллективы погрузили свои инструменты в пикапы и отправились в ночной автопробег по улицам Янгона – дарить радость людям. И хотя было уже далеко за полночь, музыканты лупили в барабаны и гремели литаврами не жалея сил.
14.10 Тхамане-пве – мьянманский праздник клейкого риса
Mar. 12th, 2014
Если русского человека спросить о том, с какими «съедобными» словами у него ассоциируется Восточная Азия – на первое место он скорее всего поставит рис. И будет безусловно прав. Рис – это не только травка, растущая на полях и дающая людям пропитание. Процесс его возделывания определяет жизненный уклад деревенских жителей Азии, а в его технологии выращивания, требующей коллективных действий и объединения усилий многих людей, исследователи видят истоки того, почему ни в одной азиатской стране с развитым сельским хозяйством так и не прижилась демократия западного типа.
Рис – всему голова. Именно поэтому праздники, связанные с рисом, занимают особое место в мьяманской культуре. Один из самых известных – «Тхамане-пве», получивший свое название от слова «тхаманѐ», обозначающего блюдо традиционной мьянманской кухни, сделанное из свареного клейкого риса.
Началом праздника Тхамане обычно становится день февральского полнолуния, с которого стартует одиннадцатый месяц традиционного мьянманского календаря – Табодвэ. Начало Табодвэ – это излет холодного сезона. Хотя дневная температура уже гораздо выше, чем в декабре и в январе, но по ночам еще довольно прохладно (для Янгона «довольно прохладно» – это градусов 20). Вот такими холодными зимними утрами продрогшие за ночь мьянманцы идут на поля, чтобы завершить сбор риса. Работа согревает, и поэтому во время сбора урожая холод не особо чувствуется. Зато когда весь рис собран, приходится придумывать себе другое занятие, чтобы двигаться и согреваться. В городе люди для этого делают утреннюю зарядку. А деревенские жители устраивают день активного отдыха – праздник клейкого риса, Тхамане-пве.
Рано утром жители деревень и небольших городков по всей Мьянме собираются вместе и начинают замачивать рис. Для жителя России рис хорош тогда, когда из него можно сделать плов. В Мьянме из множества сортов риса этому требованию в полной мере отвечает только один – сорта По Сан Мхвэ. Остальные сорта мьянманского риса – клейкие, превращающиеся в процессе варки в густую кашу. Но даже на этом фоне выделяются несколько видов шанского риса – сваренная из него густая каша настолько упруга и однородна, что ее можно растягивать как резинку. Такой рис тоже подходит для того, чтобы сделать из него «тхамане», но обычно берут чуть менее разваривающиеся сорта.
Первый этап приготовления такого риса – это когда мальчики идут направо (заготавливать дрова, разжигать огонь и приносить воду), а девочки налево (просеивать рис). Если с заготовкой дров все ясно, то на процессе просеивания риса стоит остановиться подробнее. Девушки и женщины держат в руках большие круглые лотки из бамбука, на которых насыпаны зерна риса. Искусство просеивания состоит в том, чтобы подкидывать зерна на максимальную высоту и при этом не рассыпать их в разные стороны. Смысл этого действия очень прост – зерна падают обратно на лоток, а пыль и легкие мелкие соринки сдуваются в сторону утренним ветерком. Если для готовки риса обычно выбирают низинные места (чтобы ветер не задувал огонь), то просеивают рис обычно наоборот, на возвышении – там, где дует ветер. После того, как пыль и сор отлетели в сторону, женщины начинают горизонтально вращать лоток на вытянутых руках – зерна риса в этот момент получают «обкатку» и немного шлифуются. Затем – зерна снова подбрасываются, и процедура повторяется с самого начала. В общем,.. такая вот производственная гимнастика, товарищи!
В это время мужская половина готовит все для варки риса – взрослые мужчины разжигают огонь и устанавливают на него круглую вогнутую глубокую сковороду типа «вок» (иногда эта сковородка бывает действительно большой, намного больше метра в диаметре). Огонь может быть разведен в специальном углублении, но чаще всего сковорода прочно устанавливается на несколько больших камней, между которыми разжигается костер. Мальчики в это время чистят кокосы, выливают из них молоко и орудуют ножиком или ложкой, состругивая внутреннюю поверхность ореха. Девочки берут бутылку и начинают катать ее по рассыпанному на плоской поверхности арахису – так они снимают с зерен шелуху, которую потом просто сдувают в сторону. Потом арахис надо будет еще и потолочь – но это уже работа для людей постарше.
Рис замачивается и затем варится вместе с небольшим количеством арахисового масла и кунжута – так он приобретает неповторимый вкус и аромат. А в это время готовятся остальные ингредиенты – жарятся измельченный имбирь, кунжут, арахис, мелко рубятся кокосовые стружки.
Финальная часть готовки – перемешивание риса на сковороде. Он уже разварился, но еще сохраняет форму. Тем не менее, это уже густая клейкая масса. Вот ее как раз и начинают перемешивать наиболее крепкие мужчины (обычно три человека на сковородку), используя для этого специальные деревянные мешалки – многие сравнивают их с веслами. На этом этапе требуется не только сила, но и слаженность действия. Нужно сделать все, чтобы рис не пригорел, и при этом рисовые зернышки окончательно потеряли форму и слились с клейкой массой. Фактически рис методично растирается между двумя мешалками, становясь все более и более однородной массой. Тугая консистенция этого варева заставляет мужчин работать в полную силу, причем, процесс этот длится довольно долго. Как правило, кто-то из мужчин специально стоит около сковороды, следя за тем, чтобы она не слетела с огня от неосторожного толчка мешалкой, задавая ритм мешальщикам и поддерживая огонь.
Ближе к окончанию процесса в рисовую массу добавляются арахис и кусочки кокосовых стружек. А уже на самом завершающем этапе засыпается кунжут. Чтобы сыпать кунжут – не требуется физических усилий, поэтому внешне эта работа выглядит легкой, хотя нужно сделать так, чтобы кунжут равномерно распространился по всей массе, поэтому засыпают его с разных сторон, прямо под мешалки. Тем не менее, фраза «сыпать кунжут» стала для мьянманцев идиомой – она обозначает ситуацию, когда все работают в поте лица и лишь кто-то один занимается откровенной фигней.
Для стороннего наблюдателя, незнакомого с мьянманской культурой, полученный результат обычно кажется разочаровывающим. Огромная подготовительная работа, плюс титанические усилия людей с мешалками дают в конечном итоге несколько килограмм неврзачной серой массы (если в процессе готовки добавляют «черный» рис, то эта масса приобретает фиолетовый оттенок), похожей на засохший клейстер. Тем не менее, мьянманцы считают, что результат стоит затраченных усилий. Сваренный клейкий рис укладывают на подносы, делая из него что-то вроде большой толстой прямоугольной или округлой лепешки. И, наконец, финальный штрих – сверху эта лепешка посыпается хорошо прожаренной смесью измельченных кусочков имбиря, кокосовой стружки и арахиса.
Из технологии процесса следует, что одна семья вряд ли справится с приготовлением «тхамане» – нужны усилия по крайней мере нескольких семей. Именно поэтому приготовление клейкого риса обычно производится на каких-то площадках возле общественных зданий, а чаще – у пагод. Понятно, что первая порция приготовленного клейкого риса ставится перед изображением Будды. Вторую получают монахи (если рис варят вне пагод, то на церемонию как правило в качестве почетных гостей приглашают монахов из ближайшего монастыря). Третью – старшие и уважаемые люди. Затем наступает очередь всех остальных.
В крупных населенных пунктах и при больших пагодах устраиваются соревнования по приготовлению «тхамане». В Шведагоне в таких соревнованиях обычно участвуют несколько десятков команд. Для определения победителей как правило создается что-то вроде комиссии из уважаемых людей (или членов попечительского совета пагоды), которые пробуют по кусочку подносимый им рис. Победителям вручают награды.
После того, как рис приготовлен, праздник обычно продолжается. Наступает день, уже не холодно, но все равно людям хочется продолжения «движухи». Тем более, все дела на сегодня уже сделаны – рис сварен и предложен всем желающим его отведать. Обычно включают музыку и начинаются песни или танцы. Веселье длится до позднего вечера.
Поскольку во время таких соревнований клейкого риса готовится много, у каждого есть шанс наесться до отвала. А для тех, кто уходит домой, специально приготовлены бамбуковые листья – в них можно завернуть кусочек «тхамане» и потом угостить им членов своей семьи.
Невидимое полнолуние месяца Вазо
Jul. 18th, 2011
Полнолуние месяца Вазо для мьянманцев (в этом году оно пришлось на 15 июля) – это в некотором роде «теоретическое полнолуние». В это время в Мьянме обычно разгар сезона дождей, и на небе висят тяжелые сивнцовые тучи. Кроме того, в эти дни вовсю идут полевые работы, и мьянманцам традиционно не до наблюдения небесных явлений. А поэтому полнолуния практически никто не видит. Тем не менее именно это невидимое полнолуние – одно из самых почитаемых в буддизме. Оно знаменует собой лунный месяц Вазо, богатый на события в буддистской истории.
Именно в полнолуние месяца Вазо произошло зачатие Будды Шакьямуни. Именно в это время он, выбравшись за ворота дворца, где жил затворником, увидел «четыре зрелища» – старика, больного, мертвеца и отшельника – которые в корне изменили его жизнь. В этот месяц Будда провел свою первую проповедь в Оленьем парке. И, наконец, в это самое время Будда, покинув Землю на время сезона дождей, читал небожителям проповеди с разъяснением наиболее сложных вопросов своего учения.
Полнолуние месяца Вазо знаменует собой начало буддистского поста, который длится три месяца. Впрочем, запрет на мясо и рыбу – весьма условный. Считается, что ты должен дать обет не есть эти продукты, и именно нарушение обета безусловно будет считаться плохим поступком. Если же ты такого обета не давал – никто не запрещает тебе есть все что угодно. Хотя, конечно, во время поста лучше именно поститься, чем обжираться.
Некоторые монахи дают несколько другую трактовку посту. По их мнению, мясо есть тебе никто не запрещает. Ты только не должен убивать животных, птиц и рыб с целью получения этого продукта питания. Или не должен отдавать кому-либо приказание совершить такое убийство. Если же мясо попало на твой обеденный стол без всяких твоих мыслей об убийствое животного (например, ты купил его в магазине) – то ты можешь его есть со спокойной совестью. Естественно, многим людям эта трактовка поста нравится гораздо больше, чем обет воздержания от некоторых продуктов.
Во время поста обычно не устраивают свадьбы, а также не проводят церемонии посвящения в монахи. В это время не принято часто ходить друг к другу в гости, и тем более – ездить на далекие расстояния. Впрочем, это требование вполне понятно: в разгар полевых работ не до путешествий, а в сезон дождей многие дороги или затоплены, или размыты, и ездить по ним просто опасно.
По поводу того, что во время поста не устраивают свадьбы, один из монахов объяснил мне, что это и есть одна из особенностей, отличающих человека от животных. Животные составляют пары когда им вздумается, а люди – на то и люди, чтобы иметь на этот счет свои собственные правила. Но, в общем, и этому запрету есть вполне рациональное объяснение: в разгар полевых работ – не до свадебных церемоний. Да и не будут жених и невеста красивыми под тропическим ливнем.
Лично мне не вполне понятно, почему пост попадает именно на это время. Разъяснения по поводу того, что в хозяйствах уже остается мало риса от старого урожая, а новый еще не созрел, как раз свидетельствуют о том, что в это время пост совсем не к месту: обычно те, кто перестает есть мясо – начинают есть больше риса. Возможно, правильным является объяснение, что в этот период все тягловые домашние животные задействованы на сельхозработах, и забивать просто некого. А кроме того, мясо животного, исхудавшего после тяжелых полевых работ, отнюдь не всем придется по вкусу. Рыбу в это время в мутных разлившихся реках все равно не поймаешь. А со свининой и с домашней птицей дела обстоят проще: в условиях, когда кончается рис, очень соблазнительно забить всех свиней и куриц. Таким образом, фактический запрет на убийство способствует сохранению поголовья домашней скотины в деревенских хозяйствах на будущее.
Начало поста (то есть, полнолуние месяца Вазо) – это большой праздник, связанный с кормлением монахов и подношением им пожертвований.
Кормление монахов – это коллективный праздник, на который приходят жители окрестных населенных пунктов. Они готовят еду и приглашают ее отведать монахов. Стол, за которым сидит старший монах, миряне немного приподнимают над полом и ставят на место – этим символизируется подношение. Иногда это сопровождается чтением религиозных текстов и проповедью монахов, которые в этот день обычно не отличаются особым теоретизированием. В основном мирянам напоминают о грядущем посте как об особо ответственном времени, когда их поведение способно оказать существенное влияние на дальнейшую судьбу. Трапеза монахов происходит как обычно в таких случаях: на стол ставится некоторый минимум (каждому монаху – своя тарелка с рисом, а посередине стола – общие тарелки с карри и закусками), а между столов ходят миряне с кастрюлями и поварешками: считается, что подложить добавку монаху – это одна из «заслуг», которая в обязательном порядке зачтется.
Когда монахи после трапезы совершают поклоны изображению Будды и уходят, обычно столы накрывают для мирян. Иногда (если позволяют размеры помещения) миряне едят одновременно с монахами, но к еде притрагиваются строго после того, как обряд подношения (с подниманием стола) проведен и старший монах взял первый кусок.
В этот день принято не только кормить монахов, но и делать им другие подношения. Например – дарить монастырям рис. Иногда рис приносят сами жертвователи, а иногда местные торговцы рисом что-то жертвуют сами, а что-то просто доставляют к монастырю – и приходящие миряне фактически покупают у них этот рис, жертвуя монастырю деньги. То есть, на ту сумму, которую глава семейства жертвует монахам, торговец отсыпает рис и вносит его в монастырь. При этом монахи тщательно записывают, кто сколько пожертвовал, и чаще всего даже выдают квитки с указанием внесенных сумм или продуктов натурой. А во время кормления монахов иногда оглашают списки тех, кто сколько дал. Это оглашение списков при формальном выражении благодарности имеет и педагогический эффект: тем, кто сдал мало, обычно на общем фоне бывает стыдно.
Если в городе люди чаще всего сами приносят все в монастырь, то в деревнях иногда организуют шествие. Обычно впереди один за другим идут два парня и несут на плечах деревянную перекладину, на которой висит традиционный мьянманский гонг в виде большого треугольного куска металла с немного загнутыми кверху нижними углами. В этот гонг периодически ударяют, оповещая жителей о приближении процессии. За ними идут парни и девушки, которые, в зависимости от талантов, могут, например, играть на музыкальных инструментах или танцевать. Непременный сегодняшний атрибут такой процессии – едущий сзади автомобиль, куда периодически сгружают подносимые продукты. Иногда на этом автомобиле укреплен громкоговоритель для музыкального сопровождения процессии. За деньги обычно отвечает специально уполномоченный мирянин, который собирает серебряные чаши с пожертвованной наличностью и все тщательно пересчитывает.
Подносят монахам и новые тинганы (монашеское одеяние). Смысл подношения тинганов именно в этот день вполне ясен: на дворе сезон дождей. Каждое утро монахи как обычно обходят жителей близлежащих населенных пунктов и собирают подаяние. Часто идет дождь, дороги раскисли, а проезжающие машины не всегда умеют правильно объехать лужу (а монахи идут босиком, поэтому по определению находятся на дороге, а не в придорожной траве, в которой может валяться что угодно и легко поранить ноги). В сезон дождей их тинган после возвращения в монастырь часто представляет собой жалкое зрелище – а монах по определению не должен выглядеть неприлично. Кроме того, в сезон дождей постиранное одеяние часто сохнет не одни сутки (не говоря уже, что в монастырях не всегда есть место, где его можно повесить: верхняя часть тингана представляет собой плотное прямоугольное полотно размером больше простыни). Именно поэтому в сезон дождей еще один комплект монашеского одеяния более чем кстати.
И, наконец, еще один немаловажный атрибут месяца Вазо. В это время монахи ходят только за утренним подаянием, и только в деревни. Всякие прочие выходы за пределы монастырей или не приветствуются, или прямо запрещаются – этот запрет ввел еще сам Будда (при нем было принято правило, согласно которому во время поста монах к ночи обязан был вернуться в свой монастырь). Формально это тоже связано с постом: пост, как правило, это не только самоограничение в пище, но и духовное совершенствование. Монахи посвящают это время чтению религиозной литературы, составлению проповедей, совершенствованию техники медитации. Иногда в монастыри приезжают наиболее авторитетные монахи с чтением лекций по вопросам буддизма.
Помимо религиозной составляющей есть вполне рациональное объяснение такому затворничеству. Дело в том, что с древних времен монах – фигура уважаемая и почитаемая. Вид монаха заставлял трудившихся на поле крестьян бросать свою работу и оказывать ему знаки почтения. А если мимо поля друг за дружкой проходило много монахов – значит, времени на собственно полевые работы у крестьян почти не оставалось. Вот именно для того, чтобы избежать такую потерю времени, как раз и стало необходимо ввести ограничения на передвижение монахов вне монастыря во время полевых работ.
Одна из особенностей нынешнего праздника Вазо – появление новых жертвователей. Традиционные корзины с наборами монашеского одеяния, зонтиками и предметами монашеского быта обычно снабжены табличками, на котрых указаны жертвователи. В их числе с этого года – политические партии. Причем, симпатии монахов можно легко определить по тому, какая корзина окажется на наиболее почетном и видном месте.
А еще в день полнолуния Вазо принято просто всей семьей посещать пагоды. Причем, как обычно, обряд посещения пагод не сводится к формальному поклонению изображению Будды. Если позволяет место, многие семьи приходят в пагоды со своими тхамин-чжайнами, располагаются у входа и неспешно обедают, рассуждая о своих насущных делах. В сезон дождей всегда есть что обсудить: у кого-то затопило улицу, у кого-то замкнула электропроводка, у кого-то потекла крыша. В сезон дождей особо не погуляешь, и эти посиделки в пагодах позволяют компенсировать дефицит общения, когда многие люди обречены сидеть дома и слушать шум падающей с неба воды.
