Игорь Грунин (фото автора)
е-mail: author.asiatravel@gmail.com
опубликовано в журнале «Компаньон» 3(98) май 2016
По пыльной улице пригорода Мандалая двигалась кавалькада всадников в одеждах бирманского королевского двора. Сопровождающие их люди почтительно несли золотые зонты, прикрывая головы совсем юных «принцев» и «принцесс» от палящего солнца. Встречные машины и мотоциклисты протискивались между лошадьми с богато украшенной сбруей и золочёными воловьими повозками. Водители и пассажиры не выказывали какого-либо удивления, и по всему было видно, что встречная процессия является для них делом привычным, если не обыденным. А между тем окружающее напоминало съёмки исторического фильма.
 |
 |
Процессия, неспешно двигающаяся по просёлочной дороге, состояла из министров высшего ранга, воинов и придворных дам с причёсками в стиле древних бирманских королевств. Молодые девушки в своих лучших шёлковых нарядах торжественно несли позолоченные вазы с цветами, шкатулки особой формы и другие атрибуты королевской жизни. Оркестр оглашал окрестности громкими звуками традиционной музыки. Танцоры развлекали «царственных особ». Всё было призвано подчеркнуть, что этот день особенный и, несомненно, главный в жизни виновников торжества.
 |
 |
Каждый бирманец-буддист (а буддисты составляют примерно 90% населения Мьянмы) должен провести часть своей жизни в монастыре. Кто-то посвящает этому всю жизнь, а кто-то уходит в монахи лишь на несколько дней, а затем возвращается к обычной жизни. Поэтому число буддистских монахов в стране не поддаётся точному учёту.
Одно можно сказать совершенно точно: выйдя утром на улицу любого бирманского города или деревни, вы обязательно встретите цепочку бредущих босиком по обочине бритоголовых мужчин в тёмно-бордовых одеяниях — тинганах. Они переходят от одного дома к другому, нигде подолгу не задерживаясь. Их взгляды опущены вниз, они ни о чём не просят, спокойно и с достоинством принимая пожертвования местных жителей, которые с почтением кладут еду в их чёрные лаковые чаши. «Монахи собирают подаяние», — подумает европеец, подгоняя увиденное под привычный стереотип, и ошибётся.
Монахи выходят утром на улицы не потому, что им требуется пища, а потому, что окружающие их люди нуждаются в возможности совершить благой поступок и получить заслугу, улучшающую карму и способствующую лучшему будущему перерождению. Монахи предоставляют такую возможность, поэтому именно они выступают в роли «дающих». Само слово «подаяние» предполагает, что человек, который его получает, стоит ниже дающего. Монах же в буддистском обществе неизмеримо выше мирянина. Считается недопустимым, к примеру, садиться выше человека, облачённого в тинган. Подходя к монаху за наставлением, принято сбросить обувь, потому что земля под его ногами священна. Поэтому монахи собирают не подаяние и даже не пожертвование, они принимают подношение общине, которая считается одной из трёх драгоценностей, наряду с Буддой и его учением.
Первый опыт монашества приобретается в детстве, часто совсем раннем. Опыт этот сопровождается пышной праздничной церемонией, называемой шинпью. По легенде, принц Сиддхартха Гаутама, будущий Будда Шакьямуни, покинул королевский дворец своего отца, оставив семью и богатство. Он раздал свои драгоценные украшения, обменял роскошную одежду на рубище отшельника и, обрезав волосы, отправился на поиски истины. Именно этот Великий Исход и Отречение от мирской жизни призвана символизировать процессия шинпью.
Подготовка к этому важнейшему событию начинается заранее. Прежде всего должны быть сшиты костюмы для участников процессии. Наряд «принца» обязательно включает особый головной убор и украшение (салве) в виде «бляхи», удерживаемой на груди перекрещивающимися «золотыми» цепями. Салве является символом королевской власти. Ансамбль дополняют мужская юбка (пасоу), куртка особого покроя и бархатная обувь, расшитая золотом. Кроме того, необходимо нанять соответствующий случаю транспорт. Чаще всего для этой цели используются празднично украшенные лошади и позолоченные традиционные повозки, запряжённые быками зебу.
Нужно также приготовить восемь атрибутов будущего монаха и разослать приглашения всем родственникам и друзьям. Накануне торжества из бамбука и позолоченного картона воздвигается «дворец», где будут чествовать новых членов монашеской общины.
Однако главная подготовка связана не с материальными хлопотами. Мальчик считается готовым к шинпью, если он в состоянии правильно произнести фразы, предусмотренные церемонией, на пали, древнем языке буддистских писаний. Бирманский язык тесно связан с пали. Часть бирманского алфавита вообще не используется в обыденной жизни и предназначена только для буддистских текстов. Заучивание наизусть названий букв и фраз, с ними связанных, происходит в Мьянме в возрасте, соответствующем нашему детскому саду. Поэтому уже годам к пяти обычно не возникает проблем с правильным произношением ритуальных фраз. Тем не менее, чтобы не ударить в грязь лицом, процедура тщательно репетируется, родители консультируются с саядо — настоятелем монастыря, а их сыновья общаются по этому поводу с монахами.
Каких-либо правил, связывающих церемонию с конкретным возрастом, не существует. Однако большинство мальчиков проходят через шинпью в возрасте от пяти до 15 лет. Отчасти это связано с легендой о сыне Сиддхартхи, принце Рахуле, который получил посвящение от отца в возрасте примерно семи лет.
По преданию, Сиддхартха после шести лет странствий и обретения состояния Будды прибыл в Капилавасту, город, где был расположен покинутый им дворец отца. Узнав об этом, принцесса Яшодхара, бывшая жена принца, отправила к Будде сына Рахулу с просьбой о наследстве. Выслушав сына, Будда Гаутама ответил, что материальные богатства, о которых он просит, будут лишь увеличивать его страдания, связанные с желанием обладать ими и страхом их потерять. Поэтому лучшим наследством, которое он может передать сыну, является посвящение его в буддистские монахи. Приобщение сына к монашеской жизни является не только почётной обязанностью родителей, но и привилегией семьи, где рождается мальчик. Посвятив сына, родители обретают одну из важнейших буддистских религиозных заслуг. Поэтому семьи, не имеющие сыновей, стараются выступить спонсорами церемонии шинпью для мальчиков-сирот или сыновей малообеспеченных родителей.
Девочкам путь в монашество формально закрыт. Точнее, они не могут стать «настоящими» монахинями. Дело в том, что посвящение в монашескую общину (сангху) происходит, что называется, «из рук в руки», передаётся от уже действующих монахов. А такая преемственность женского монашества была прервана в буддизме Тхеравады несколько сотен лет назад, когда по мере угасания буддизма в древней Индии женская сангха прекратила существование.
Нужно сказать, что монахини изначально получили ряд ограничений по сравнению с монахами в виде восьми предписаний, по преданию переданных Буддой первой монахине при её посвящении. Первое же предписание ставило монахинь в подчинённое положение: «Монахиня, даже если она была посвящена 100 лет тому назад, должна всякого монаха, хотя бы посвящённого в этот самый день, почтительно приветствовать, встать перед ним, поднять сложенные ладони, чтить его как подобает. Это предписание должна женщина исполнять, считать священным, сохранять, чтить и во всю свою жизнь не преступать». Монахиням предписывалось периодически обращаться в мужскую общину за поучениями и наставлениями. Само посвящение в монахини состояло из двух этапов: после двухлетнего «испытательного срока» послушница получала посвящение в женской сангхе, а потом это решение должно было быть «утверждено» монахами-мужчинами.
Однако всё это не останавливает прекрасную половину в их стремлении служить учению Будды. Количество бритоголовых женщин в бледно-розовых одеждах в Мьянме исчисляется десятками тысяч. Их принято называть тилашин. В переводе с бирманского это слово означает «соблюдающая обеты» или «обладающая добродетелями». Отношение к ним в обществе, мягко говоря, неоднозначное. Уважение сочетается со скепсисом. Существует даже поговорка, суть которой сводится к тому, что тилашин — это те, кого не взяли замуж, или те, кто не смог добиться успеха. Мужская сангха не признаёт их полноценными монахинями. Поэтому они носят одеяние, отличающееся цветом от монашеского. Для девочек не принято устраивать церемонию посвящения, и их роль в процессии — играть свиту. Однако всё чаще в кавалькаде «принцев» можно встретить несколько «принцесс», чьи родители пошли наперекор традиции.
Обойдя главные улицы города, процессия заканчивает свой путь в монастыре, где «принцам» предстоит поменять свои царственные одежды на монашеский тинган. Первой частью церемонии является бритьё головы специально назначенным монахом. Преисполненные гордости родители мальчика, стоя на коленях, держат перед ним кусок белой ткани, чтобы собрать падающие волосы. После этого мальчики обращаются на языке пали к монашеской общине с просьбой о принятии в неё. При этом они держат перед собой те самые восемь монашеских атрибутов, которые отныне будут составлять всё их имущество: монашеское одеяние, состоящее из трёх кусков ткани, пояс, чаша для сбора подношений, бритва, иголка и фильтр для воды, нужный, чтобы случайно не нанести вред живым существам, утоляя жажду. Далее следует переодевание в тинган и церемония принятия 10 обетов, после чего мальчики становятся коинами (послушниками, учениками). Церемония завершается выражением почтения со стороны гостей, родственников и друзей. Поскольку коины являются младшими членами священной монашеской общины, они духовно выше всех других существ. Поэтому пожилые мужчины и женщины, в том числе их собственные родители, должны пасть ниц перед ними. Ведь теперь они сыновья Будды, и неважно, продлится ли это всю жизнь или только несколько дней, пока они не покинут монастырь.
