| <<К оглавлению книги «Священные места Бирмы» | Следующий раздел>> |
Мандалай был последней столицей Бирмы перед наступлением эпохи колониализма, но другие города в его ближайших окрестностях уже побывали в эпицентре бирманской истории во времена, наступившие вслед за паганским периодом (11-13-ые столетия). Самым значимым из них являлась Ава (Ava), которая была столицей с середины 14-го до середины 16-го столетия, а затем несколько раз на короткие периоды возвращала себе статус главного города государства между 17-ым и началом 19-го веков. Строительство Мандалая было начато королем Миндоном (Mindon, правл. 1853-1878 г.г.) – предпоследним монархом династии Конбаунов (Konbaung, 1752-1885 г.г.). Официальным названием города было «Ратанапунна» (пали Ratanapunna), что означает «Город [полный] драгоценных камней». Сокращенно оно звучало как «Ратанапун» (Ratanapun), а на бирманский лад произносилось как «Яданабон» (Yadanabon).
Миндон перенес свою столицу к подножью холма Мандалай из Амарапуры (Amarapura) – защищенного крепостной стеной города, который располагался примерно в 10 км к югу (см. pаздел «Амарапура»). Король начал задумываться о перемещении столицы в конце 1856-го года, а окончательное решение принял в начале 1857-го года после двух сновидений. В первом его посетила женщина по имени Ми Тун Аунг (Mi Tun Aung), которая убеждала короля перенести столицу в соответствии со старинными предсказаниями и пророчествами. Во втором к нему явился человек по имени Нга Тхин (Nga Htin) и преподнес ему траву, скошенную у холма Мандалай, сказав, что если ей накормить королевских лошадей и слонов, то они никогда не будут болеть и с ними не случится никаких несчастий, что в символической форме отображало процветание и безопасность царства.
Министры и старшие религиозные советники короля приводили и другие доводы в пользу переноса столицы, главным из которых было пророчество Будды, посетившего холм Мандалай со своим учеником Анандой. Согласно преданию, во время этого визита обитавшая на холме демоница-билу по имени Чандамукхи (Chandamukhi), т.е. «Лунноликая», приветствовала Будду и преподнесла ему свои отрезанные груди (Konbaungzet). Скульптурное изображение стоящей на коленях Чандамукхи находится перед небольшой ступой, расположенной немного ниже храма, возвышающегося на вершине холма. По соседству с ней установлена мраморная плита с надписью на шанском языке, датированная 1919-ым годом, на которой, по всей видимости, содержится описание назначения этой ступы. Подношения Будде, связанные с его пророчествами, являются частью давней традиции, которая включает даже предание об императоре Ашоке (Asoka), который будучи ребенком в одной из предыдущих жизней невинно преподнес Будде горсть грязи. В Бирме лучшим примером такого рода историй является эпизод из жизни короля Дуттабаунга (Duttabaung), который в предыдущей жизни был кротом и также подарил Будде горсть земли.
Во время встречи на вершине холма Будда предсказал, что демоница-билу в будущей жизни переродится в облике правителя (короля Миндона) в королевском городе Яданабон (Yadanabon), расположенном в окрестностях холма Мандалй, спустя 2400 лет после его смерти и ухода в нирвану, т.е. в 1856-1857 годах. При строительстве города это пророчество было увековечено в виде четырех массивных крепостных стен общей длинной 2 400 та (ta), т.е. длина каждой стены составила более 1.6 км («ta» является бирманской единицей длины равной примерно 3.5 м).
С холма Мандалай Будда указал в направлении существующей и поныне городской цитадели, и этот важнейший для Миндона эпизод впоследствии был увековечен двумя огромными деревянными скульптурами, установленными в храме рядом с вершиной холма. Одна из них изображала Будду с поднятой и вытянутой вперед правой рукой, указывающей в направлении Мандалая, и другая – его ученика Ананду, стоящего рядом на коленях. Сооружение святилища было завершено 22-го марта 1860-го года, но в 1892-ом году оно было полностью уничтожено огнем (Bastian: 75). Мотив предсказания Буддой появления самых значимых городов и их правителей можно проследить вплоть до времен правления паганского короля Чанзитты (Kyanzittha). В настоящее время скульптурные изображения Будды, указывающего через Иравади на места расположения будущих городов, присутствуют также в Пагане (Pagan) и рядом с Проме (Prome).
Миндон осмотрел место под строительство нового города 28-го января 1857-го года. Церемония закладки дворца произошла в январе 1858-го года, а огромные тиковые колонны были установлены на этом месте уже в следующем месяце. Королевский дворец был готов спустя шесть месяцев, 16-го июля 1858-го года. Он был полностью разрушен во время Второй мировой войны и восстановлен только в начале 1990-ых годов по старым фотографиям и описаниям (Moore 2003). Массивные городские стены, на которые ушло невообразимое количество кирпича, ставят это творение Миндона в один ряд с самыми крупными городами-цитаделями Юго-Восточной Азии. При этом длина городских стен больше только у Чиангмая (Chiang Mai).
Благочестие короля также не знало границ, и Миндон финансировал строительство многочисленных священных сооружений, два из которых до сих пор являются важнейшими местами паломничества: мандалайский храм Чаутоджи (Kyauk-taw-gyi) и ступа Кутодо (Kuthodaw). Также под руководством Миндона в 1871-ом году был созван Пятый буддистский собор, который произвел выверку палийского Канона, и в этом же году король пожертвовал новый зонт-тхи (hti) Шведагону (Shwedagon). Однако, его самый амбициозный проект – массивная каменная пагода, строительство которой началась в декабре 1876-го года к востоку от Мандалая, так никогда и не был осуществлен, и сооружение успело подняться только на метр от земли (Scott & Hardiman 1900: I. 1. 76).
Король видел себя реформатором и покровителем буддийской веры, черпая вдохновение из примеров жизни и деятельности императора Ашоки. Он также начал социально-экономический преобразования, стараясь интегрировать Бирму в современный мир для того, чтобы противостоять все возрастающему давлению британской Индии. Королевским двором было нанято множество советников-европейцев, которые занимались решением самых разнообразных вопросов: от создания монетного двора до организации производства текстиля и вооружений (Maung Min Naing).
Именно во времена правления Миндона на холмы Сагайна (Sagaing) стали переселяться те монахи, которых не устраивал упадок дисциплины в преуспевающих монастырях Мандалая, опекавшихся королем. За свою многовековую историю Сагайн также стал «родным домом» для множества священных мест, таких как, например, ступа Тхупайон (Htupayon), основанная в 15-ом столетии, но сегодня определенную религиозную известность здесь имеет только пагода Сун У Поннья Шин (Soon Oo Ponnya Shin). Тем не менее, Сагайн по-прежнему славится множеством монастырей и медитационных центров для мирян. В отличии от плоской равнины Мандалая, холмы Сагайна с их множеством укромных уголков и небольших ложбин стали идеальным местом для изолированных от внешнего мира монашеских обителей, многие из которых были основаны здесь в первой половине 20-го столетия.
В первые месяцы правления Миндона британцы захватили Нижнюю Бирму, включая Янгон и пагоду Шведагон. Его сын по имени Тибо (Thibaw) взошел на трон в 1878-ом году, но уже семь лет спустя был сослан в Бомбейское президентство после того, как британские войска в ноябре 1885-го года вошли в Мандалай. Поэтому огромным новым дворцом успели воспользоваться только два короля в общей сложности в течение всего лишь 24-х лет. Миндон почитается в Бирме как набожный и талантливый король, в то время как Тибо вместе с его супругой и бесцеремонной тещей очень часто и не вполне обоснованно обвиняется в крушении государства.
Группа из семи объектов была торжественно заложена в один и тот же день, 15-го мая 1859-го года, при этом все будущие сооружения располагались около южного подножья холма Мандалай: (1) кирпичная стена вокруг дворца; (2) ров; (3) пагода Маха Лока Маязейн (Maha Lawka Marazein) или иначе Кутодо (Kuthodaw); (4) зал посвящения в монахи Дхамма Мьитзу Тейн (Dhamma Myitzu Thein); (5) королевский монастырь Маха Атула Веян (Maha Atula Weyan) или иначе Атумаши (Atumashi); (6) библиотека Питака Тике (Pitaka Tike) и (7) общежитие для иногородних монахов. Строительство всех семи сооружений, которые были заложены одновременно, также началось в один день – 22-го мая 1859-го года. Но работы на каждом из семи объектов были закончены в разное время, так подъем зонта-тхи над пагодой Кутодо состоялся 19-го июля 1862-го. Таким образом, создание Мандалая началось с видений Миндона в конце 1857-го года и было завершено в 1862-ом году.
Закладка семи объектов в начале строительства Мандалая имеет ряд прецедентов в истории династии Конбаунов (Konbaung), начиная с основания нового города Швебо (Shwebo) Алаунпайей (Alaungpaya, правл. 1752-1760 г.г.) (Lieberman 1984: 238). Подобное было отмечено и при строительстве Амарапуры (Amarapura), созданной Бодопайей (Bodawpaya, правл. 1782-1819 г.г.), и даже при легендарном основании Шри Кшетры (Shri Kshetra) (Glass Palace Chronicle: 14). Фактические объекты, такие как рвы, дворцы или ворота, во всех этих случаях различны, но их количество всегда семь. При этом они иногда упоминаются как «семь главных элементов» или же «семь мест», и эта традиция ведет свое происхождение из ранней индуистской и буддистской литературы (Francois Tainturier, personal communication). Следует отметить, что в поздних бирманских хрониках столица первого в истории людей правителя Махасамматы (Mahasammata) также ассоциируется с «семью главными элементами» (Tun Aung Chain 2004b: 1; Tin: 69). Хотя большинство из семи проектов Миндона не входят в палийские списки семи элементов, саму нумерологическую традицию в поздней Бирме почти наверняка заимствовали из буддистских источников.
Мандалай до Миндона
Холм Мандалай был окутан священной аурой еще задолго до строительства Миндоном города у его подножья. Храм на вершине холма существовал как минимум с 18-го столетия, а его создание предания приписывают паганскому королю Аноратхе (Anawrahta) (Glass Palace Chronicle: 84). Этот или какой-то иной храм фигурирует среди настенных росписей пагоды Чаутоджи (Kyauk-taw-gyi), датируемых приблизительно 1850-ым годом, и здесь же изображена длинная крытая галерея, ведущая к храму.
Еще до правления Миндона небольшая территория неподалеку от холма Мандалай была выбрана для резиденции принца Пагана, который проживал здесь с мая 1844-го по сентябрь 1846-го года, т.е. практически до своей коронации. Ее расположение к северо-западу от Амарапуры было определено по стороне света, соответствующей дню рождения его отца, короля Таявади (Tharrawaddy, правл. 1837-1846), который сошел с ума и по рекомендациям астрологов был принужден своими министрами покинуть Амарапуру (Tun Aung Chain, personal communication). На месте проживания принца Пагана была возведена пагода Эиндоя (Eindawya), т.е. «Пагода королевской резиденции», которая теперь располагается к юго-западу от крепостных стен. Ее официальным названием является «Махалокаянти» (Maha-lawka-ranthi), т.е. «Великий свет мира», а металлическим зонтом-тхи она была увенчана в ноябре 1848-го года. Когда-то эта пагода была одним из самых значимых святилищ Мандалая, но с конца 1960-ых годов ее популярность по неизвестным причинам сошла на нет. Сейчас она выглядит несколько запущенной, и это является еще одним показателем того, что священное место потеряло свою былую славу. Изображение этой пагоды также присутствует среди настенных росписей расположенного в Амарапуре храма Чаутоджи.
После аннексии Верхней Бирмы в 1886-ом году вся территория вокруг подножья холма Мандалай была отведена под кантонмент (закрытый военно-административный городок – прим. shus). Поэтому главные королевские святилища стали недоступны местным жителям и постепенно пришли в запустение. Доступ к священным местам был вновь открыт только после успешного ходатайства перед королевой Викторией в 1890-ом году (его инициатором был рядовой налоговый инспектор U Aung Ban – прим. shus). Первое подношение пищи монахам в Кутодо произошло уже в том же самом году, после чего началось планомерное восстановление всех главных святынь Мандалая под руководством вновь сформированного комитета, в состав которого вошли старшие монахи и многие местные знаменитости, такие как, например, собва (sawbwa) Ньяунг-шве (Nyaung-shwe) сэр Со Маунг (Saw Maung) и бывший высокопоставленный королевский чиновник Кинвун Минджи (Kinwun Min Gyi, 1821-1903 г.г.). Деятельность комитета продолжалась до 1915-го года, после чего его функции перешли к опекунскому совету храма Махамуни (Mahamuni) (Woodward: 67). Холм Мандалай находился под непосредственным управлением самого татхатабаинга (бирм. thathanabaing) – высшего духовного лица страны, что являлось признанием его особого сакрального статуса.
У Кханти и карточная мошенница
Своим современным обликом холм Мандалай обязан не только проектам короля Миндона, но и в не меньшей степени деятельности неутомимого отшельнику по имени У Кханти (U Khanti, 1867-1948 г.г.). В самом деле, имя У Кханти связано с восстановлением множества священных сооружений, расположенных на холме и рядом с ним. При этом его деятельность не ограничивалась только Мандалаем, и ее результаты можно найти во всех уголках Бирмы. Перемещаясь по стране, он организовывал сбор пожертвований рядовых мирян для таких проектов, которые ранее могли выполняться только под королевским патронажем (Woodward: 82).
На собранные У Кханти средства были отлиты полномасштабные бронзовые реплики Будды Махамуни, которые сейчас находятся в Моулмейне (Moulmein), Татоне (Thaton) и Швесетто (Shwesettaw). По его заказу также были изготовлены два комплекта Типитаки (Tipitaka), выгравированные на более чем тысяче каменных плит. Один комплект, вместе с палийскими комментариями, был передан храму Сандамуни (Sandamuni), расположенному рядом с Кутодо (Kuthodaw), а другой предназначался для ступы Швесаян (Shwesayan) в Татоне. Но по неизвестным причинам в Татон было доставлено только около 500 плит, а еще примерно 200 каменных страниц так и остались в Верхней Бирме, и они по сей день томятся под навесом на территории храма Чаутоджи (Kyauk-taw-gyi).
Скульптурные и живописные образы У Кханти можно встретить во всех уголках страны. Он почти всегда изображается в виде отшельника-яти (бирм. yathei, пали yati): одетым в темно-коричневую одежду и высокий жесткий клиновидный кожаный колпак, характерный для бирманских отшельников. Иногда он также предстает в монашеском одеянии, поскольку в ранние годы своей жизни У Кханти в течение двенадцати лет был монахом. Сняв с себя духовный сан и освободившись от сотен ограничений, налагаемых монашеским дисциплинарным кодексом Виная (Vinaya), он получил возможность заниматься финансированием и самостоятельным управлением своими проектами. Его активное участие в создании и восстановлении священных мест холма Мандалай вызывает аналогию с деятельностью тайского монаха по имени Круба Шривичай (Kruba Srivichai, 1875-1935 г.г.), который в первой половине 20-го столетия восстанавливал священные памятники на возвышающейся над Чиангмаем (Chiang Mai) горе Дой Сутхеп (Doi Suthep).
У Кханти работал в тесном контакте с оставшимися в Бирме членами королевской семьи, бывшими придворными и шанским князем-собва (sawbwa) из Ньяунг-шве. Он также пользовался поддержкой британских колониальных властей, с одобрением относившихся к его инициативам, и даже принимал в своей хижине отшельника вице-короля Индии (Woodward). А королева Виктория, по слухам, наградила его документом, дающим право на бесплатный проезд на всей территории Бирмы, чтобы он мог без помех заниматься своей деятельностью (Aye Maung).
Однако, были у У Кханти и хулители. Его главным недоброжелателем была знатная женщина по имени Санси Кхин Лай (Sansi Khin Lay), жена высокопоставленного чиновника из шанского княжества, начавшая 1906-ом году восстановление большой статуи «Будды указующего», которая ранее была уничтожена пожаром. Однако, в 1907-ом году в Мандалай прибыл У Кханти и вступил с ней в прямое соперничество за право восстанавливать эту статую, после чего вокруг проекта развернулось классическое сражение за сферы влияния. Татхатабаинг (бирм. thathanabaing, глава сангхи) советовал У Кханти отказаться от притязаний на восстановление статуи, поскольку этот проект, имеющий огромную общественную значимость, был уже начат другим человеком. Однако, У Кханти пошел на прямой конфликт со своей соперницей и установил статую стоящего Будды прямо перед будущим храмом «Будды указующего».
Главные герои этой истории однажды встретились на ступенях лестницы, ведущей к вершине холма, и, невзирая на священность места, Санси Кхин Лай оскорбила У Кханти, назвав его «фальшивым отшельником». Весть об оскорблении распространилось очень быстро, и вскоре обе стороны вступили в яростную пропагандистскую войну. В результате Санси Кхин Лай была обвинена не только в игре в карты в китайском квартале Мандалая, но и в жульничестве, которое заключалось в том, что она прятала карты с номерами три и четыре, т.е. те, названия которых на китайском языке составляли ее имя «San-si». Обвинения были настолько серьезными, что ее попросили покинуть холм и передать работу У Кханти. Но все же окончательно вопрос был решен в судебном порядке на заседании (у автора «tribunal», вероятно речь идет о дисциплинарном религиозном органе – прим. shus), которое состоялось на холме в помещении гостиницы для паломников. Вынесенный вердикт был недвусмысленен. Карточной мошеннице было предписано прекратить все работы и передать управление проектом У Кханти. В качестве компромисса ей разрешили пожертвовать 30 000 кирпичей строящемуся храму, чтобы она могла оставить хоть какую-то память о своем участии в его сооружении. Как пишут источники тех времен, высказав свои упреки суду, Санси Кхин Лай сбежала вниз с холма и вскорости была всеми забыта.
Начав свою выдающуюся карьеру в Мандалае с такой впечатляющей истории, отшельник У Кханти со временем стал одним из самых популярных персонажей в бирманских преданиях 20-го столетия. Новая статуя «Будды указующего» было закончена в 1909-ом году, при этом она была изготовлена из огромного тикового бревна, доставленного из Катхи (Katha) – центра лесозаготовок, расположенного к северу от Мандалая на реке Иравади. Но еще много лет из пола храма торчали «обугленные пеньки», оставшиеся от самых первых статуй (Bird: 271). Сегодня это святилище называют «Швеятто пэйя» (Shweyattaw Hpaya), т.е. храм «Золотого Будды указующего».
Еще одним проектом У Кханти было восстановление храма, расположенного на высшей точке холма Мандалай, который известен как «Горная пагода исполнения желаний» (Su Taung Pyi Hpaya). Это священное место очень популярно среди паломников. У бирманцев оно также ассоциируется с известным изречением: «Если хотите прожить долгую жизнь – отправляйтесь на холм Мандалай». Внутри храма находятся четыре скульптурных образа сидящего Будды, представляющие Готаму и трех его предшественников. Все статуи располагаются в отдельных залах, ориентированных по главным сторонам света. Помимо этого в восточном зале находится бронзовое скульптурное изображение сидящего У Кханти. Храм много раз восстанавливался, и он уже существовал во времена правления Миндона, правда тогда он назывался Мьятсо Ньинаунг (Myat-saw Nyinaung) (Scott & Hardiman 1900: I. 1. 46).
На северной стороне холма, немного ниже платформы храма, расположены два скульптурных изображения огромных кобр, при этом их поднятые головы обращены к расположенному выше главному святилищу. Эти образы связаны со старым преданием, возникшим во времена восстановления отшельником У Кханти священных объектов холма Мандалай. Рассказ о них начинается с того, что человек по имени У Бе (U Be), проживавший в квартале Линзин (Linzin) Мандалая, заметил у себя во дворе супружескую пару огромных змей (у автора «boa», т.е. удав, питон – прим. shus). Он вызвал заклинателя змей, чтобы тот удалил их из его жилища. Один из учеников У Кханти увидел у заклинателя этих змей и попросил его выпустить их на свободу, попрекая заклинателя тем, что он и так заработал достаточно много денег, демонстрируя их публике (этот эпизод перекликается с темой знаменитой «Бхуридатта-джатаки» (Bhuridatta Jataka)). Затем монах отнес этих змей к двум огромным львам-чинтэ (бирм. chinthe), которые и по сей день находятся у южного подножья холма Мандалай. Чтобы увидеть спасенную пару, сбежалась толпа, а вскоре распространился слух, что эти змеи в прежней жизни были супругами, жертвовавшими святыням холма Мандалай. Змеи оставались на холме в течение почти двух лет, периодически появляясь перед рабочими, которые заканчивали строительство храма «Будды указующего». Когда храм был закончен, монахи перевезли змей на холм Янкин (Yangin/Yankin), где они исчезли в глубокой расщелине (Ludu Daw Ahmar 1997).
Две крытые галереи, начинающиеся у южного подножья холма, через некоторое время соединяются в одну, которая уже идет до самой вершины. Костные реликвии Будды из Гандхары (Gandhara), найденные в Пешаваре (сейчас это территория Пакистана) (*), до недавнего времени демонстрировались в отдельном павильоне, но затем были перемещены в расположенное ближе к подножью здание, которое входит в состав Монастыря холма Мандалай, основанного У Кханти. Здесь же у подножья холма находится и его бывшая штаб-квартира, в которой выставлены некоторые из памятных вещей отшельника.
—————————————————————————————————————————————————–
(*)Речь идет о трех костных фрагментах и небольшом количестве пепла из реликвария (Kanishka casket), наденного при раскопках 1908-1909 г.г. ступы Канишки (Kanishka stupa) в Шах-джи-ки-Дхери (Shah-ji-ki-Dheri) рядом с Пешаваром (Peshawar Relics of Gautama Buddha). В 1910-ом по просьбе одного из бирманских принцев реликвии были переданы Бирме, где они сначала хранились в храме Махамуни, а затем в павильоне-тэзаунге У Кханти (U Khanti Tazaung). Некоторое время реликвии находились в небольшой ступе, расположенной на склоне холма Манадалай, а сейчас хранятся в музее У Кханти, расположенном на территории основанного им монастыря. По определенным причинам эти реликвии не пользуются в Бирме большой популярностью. – прим. shus
—————————————————————————————————————————————————–
Перед своей смертью У Кханти передал управления священными сооружениями холма Мандалай двум старшим монахам из Тудамма никаи (Thuddhamma nikaya, главное и самое крупное подразделение бирманского буддизма – прим. shus). Но их финансовые возможности оказались недостаточными, и они попросили местную «Ассоциацию молодых монахов» (Young Monks’ Association, YMA) взять холм под свою опеку. В результате была сформирована «Ассоциация холма Мандалай», которая взяла под свое управление не только сооружения на холме, но и еще сорока шесть объектов, созданных У Кханти по всей стране (Mendelson: 321). Сегодня священными сооружениями холма управляет «Ассоциация по содержанию и реконструкции религиозных сооружений холма Мандалай» (Mandalay Hill Religious Building Maintenance and Renovation Association).
Небольшой храм главного охранителя холма Мандалай Бо Бо Джи (Bo Bo Gyi) расположен на противоположной от храма Чаутоджи (Kyauk-taw-gyi) стороне улицы. Внутри храма, помимо статуи самого Бо Бо Джи, также находятся небольшие скульптуры других натов (nat). Мальчики часто посещают этот храм рано утром в день церемонии пострижения в послушники перед тем, как сделать пожертвование в соседнем храме Чаутоджи, что является ярким примером сосуществования этих двух различных традиций.
Пагода Швечимьин
После потери мандалайского дворца и его храмов в ноябре 1885-го года бирманской элитой в 1889-ом году был возрожден старый храм, расположенный за крепостными стенами, в который были перевезены священные изображения Будды, ранее находившихся на территории дворца. Небольшой по территории комплекс ступы Швечьимин (Shwe Kyi Myin или Shwekyimyint) находится в юго-западном направлении недалеко ото рва и рядом со старым кафедральным собором Святейшего Сердца Иисуса (Sacred Heart Cathedral). Легенды утверждают, что эта пагода была заложена Миншинсо (Minshinsaw), одним из сыновей Алаунситу (Aluangsithu). Согласно им, принц увидел золотую ворону на месте будущего святилища, и это стало для него знамением того, что здесь должна быть возведена ступа.
Установленная на территории пагоды двусторонняя каменная плита с надписью начала 20-го столетия дает частичное представление об истории этого святилища с 1889-го года, когда британские власти приказали бирманским чиновникам удалить из дворца более сорока священных образов Будды. Под руководством главы буддистской сангхи Таунгдо Саядо (Taungdaw Sayadaw) и бывшего премьер-министра, знаменитого Кинвуна Минджи (Kinwun Mingyi), статуи были перевезены из дворца на свое новое место нахождения. У каждой из этих скульптур имелась выдающаяся мифическая родословная, которую усиливало почитание их бирманскими правителями в течение многих столетий.
Один из священных образов Будды был изготовлен из «южной ветви» (пали dakkhinasakha), которую паганский король Аноратха (Anawrahta) привез из Татона (Thaton), причем эта «южная ветвь» имела связь с ветвью Дерева Бодхи, отправленной на Шри Ланку императором Ашокой (Asoka). Другая статуя, «Шинпью Будда» (Shinbyu Buddha), была высечена из мраморной плиты у подножья дерева джамбу (Jambu, лат. Syzygium jambos, розовое яблоко), под которым когда-то сидел сам Будда. Пять связанных между собой скульптур были вырезаны из сандалового дерева. В надписи также упоминаются и другие священные образы: Сутаунгпьи (Sutaungpyi), Мьятейндан (Myatheindan), Шве-линбин (Shwe-linbin) и Шве-кун-ок (Shwe-kun-ok). Сегодня самыми священными среди всех считаются два последних образа. Следует также отметить, что легенды, связанные с некоторыми из этих скульптур, включены в «Хронику стеклянного дворца» (Glass Palace Chronicle). На обратной стороне мраморной плиты перечисляется множество пожертвований, сделанных пагоде начиная с ее открытия в 1889-ом году, таких как крыши, столбы, колонны, водоем и четыре железных ящика для сбора пожертвований.
Сегодня главное внимание верующих сосредоточено на многочисленных образах Будды, расположенных за стеклом в главном зале почитания. Статуя стоящего коронованного Будды «Шве-кун-ок» (Shwe-kun-ok) имеет легендарную связь со спасением Алаунситой утонувшего сына демоницы-билу с помощью золотой сети. Эта история отражена в «Хронике стеклянного дворца», а также является одним из базовых преданий пагоды Паунг До У (Paung Daw Oo) на озере Инле. Помимо прочего, этот образ, как кажется, имеет некоторую связь с расположенной в северо-восточном углу Амарапуры кирпичной пагодой, которая в настоящее время носит название «Пагода золотой сети» (Shwe-kun-ok Pagoda – прим. shus).
Но самой экстраординарной является небольшая статуя «Изумрудного Будды», ныне полностью покрытая слоем позолоты, которая, как считается, была подарена королю Аноратхе китайским императором в качестве компенсации за то, что тот не смог добиться от китайцев передачи Пагану священного Зуба Будды (так изложено в «Хронике стеклянного дворца»). Этот позолоченный образ был «обнаружен» в 1994-ом году, как раз перед прибытием в Бирму реликвии Зуба Будды из Китая. «Изумрудный Будда» участвовал в религиозном турне по стране вместе с китайской реликвией и двумя ее репликами, подаренными Китаем Бирме (21 April, The New Light of Burma; Schober 1997a). То, что этот священный образ был чудесным образом обнаружен как раз перед прибытием китайской реликвии Зуба Будды, демонстрирует нам причудливую смесь откровенной правительственной пропаганды и подлинной религиозной веры.
Храм пережил короткий период возрождения в 1960-ых годах, но затем стал постепенно приходить в упадок. Это продолжалось вплоть до смены власти в 1988-ом году, после чего Швечьимин вновь обрел благосклонность нового военного руководства, благодаря духовной связи своих священных образов с прежними монархами и королевским дворцом Мандалая, а также фактом того, что они пережили колониальное правление. Ни одно из святилищ Бирмы лучше не воплощает смешение старых и новых традиций; а историческая и культурная многогранность его образов заслуживает обстоятельной научной монографии.
Мандалай по-прежнему сохраняет свой образ последней королевской столицы бирманского государства. Между тем страна впервые обрела независимость и ее политика уже давно определяется не бирманскими королями или Уайтхолом. И как птица, слишком долго жившая в неволе с подрезанными крыльями, она раз за разом изо всех сил пытается отправиться в самостоятельный полет.
| <<К оглавлению книги «Священные места Бирмы» | Следующий раздел>> |
