·······································

9.1 Пагода Каунмудо: Зуб и Чаша Будды

<<К оглавлению книги «Священные места Бирмы» Следующий раздел>>

Внутри ступы находятся Зуб Будды и его чаша для сбора подаяний, доставленные в Бирму со Шри-Ланки. Строительство Каунмудо началось в 1636-ом году и закончилось 13 лет спустя. В датированной 1650-ым годом эпиграфической надписи, которая находится на территории пагоды, указывается, что ее специфическая форма заимствована у ступы Тупарама, расположенной в Анурадхапуре на Шри-Ланке.

Ступа Каунмудо (Kaung-hmu-daw), внутри которой находятся полученные со Шри Ланки Зуб Будды и его чаша для сбора подаяний, является одним из наиболее почитаемых священных мест Верхней Бирмы. Она расположена на равнине позади холмов Сагайна (Sagaing), но и при этом видна даже с реки Иравади.

Пагода практически полностью была построена королем Талуном (Thalun, правл. 1629-1648 г.г.), но зонт-тхи (hti) над ступой водрузил в 1649-ом году его сын и преемник. Сооружение пагоды началось в 1636-ом году и закончилось тринадцать лет спустя, причем в это время столица государства уже находилась в соседней Аве, куда она совсем недавно были перемещена из расположенного в Нижней Бирме Пегу. Следует заметить, что хотя формальным названием ступы является «Раджаманичула» (пали Rajamanicula), т.е. «Украшенная драгоценными камнями королевская корона», обычно ее называют «Каунмудо» ( бирм. Kaung-hmu-daw), т.е. «Королевская работа для [обретения] заслуги».

Верующие собираются перед священным образом Будды, установленным в примыкающем к пагоде Каунмудо южном зале почитания. И зал, и изготовленная из металла статуя Будда датируются текущим столетием.

Дарственная надпись этой пагоды датирована 1650-ым годом – вторым годом правления сына Талуна короля Пиндале (Pindale правл. 1648-1661 г.г.). Земля под ее строительство была расчищена в январе 1635-го года и «освящена» в мае следующего, 1636-го, года.

Строительные работа началась в декабре 1636-го года и были закончены в 1649-ом – спустя всего лишь год после того, как 23-го августа 1648-го года Талун испустил последнее дыхание в возрасте 64-х лет. Под руководством его сын в мае 1649-го года пагода была увенчана зонтом-тхи. Помимо этого, существует предание, что дворцовый астролог Азагуру (Azaguru) правильно предсказал дату смерти Талуна, за что разъяренный король сослал его в Паган (Than Htut: 10; ROB: I. 140).

Чтобы попасть из Авы в Сагайн король Пиндале и его свита пересекали реку на лодке, построенной в форме сладкоголосой птицы каравейк (бирм. karaweik, пали/санкр. karavika, англ. Indian cuckoo, индийская кукушка). Впрочем, выдающие религиозные заслуги, приобретенные королем Пиндале в результате этих пожертвований, не произвели особого впечатления на его брата, который сверг Пиндале в 1661-ом году – менее чем через двадцать лет после окончания строительства Каунмудо.

На этом современном панно изображен подъем зонта-тхи в 1649-ом году, для чего потребовалось 1 000 бревен. Строительство ступы была начата королем Талуном и закончено его преемником, королем Пиндале, который изображен справа. By Maung Ba Thein. Entrance corridor. Kaung-hmu-daw Pagoda.

На сооружение пагоды было израсходовано 10 126 552 кирпичей. Кроме того было использовано 650 385 корзин «красной земли», которая по-видимому использовалась в качестве заполнителя. На деревянные леса, необходимые для подъема металлического навершия, согласно королевского указа ушло 1 000 бревен и 10 000 бамбуковых шестов (ROB: I. 138).

Металлический зонт-тхи был составлен из пяти размешенных по вертикали колец уменьшающегося к верху размера, при этом диаметр самого нижнего кольцо составлял 4.11 м, а на его золочение было выделено 150 висс (248.86 кг) золота.

Королевский указ о подготовке к подъему венчающего украшения ступы был выпущен 8-го апреля 1649-го года (ROB: I. 139). В последующие времена зонт-тхи многократно заменялся. Следует отметить, что решение возвести эту ступу на равнине позади Сагайна до сих пор не имеет внятного объяснения.

Зуб и Чаша

Согласно эпиграфической надписи Пиндале, датированной 1650-ым годом, главные священные реликвии были помещены в ступу 12-го декабря 1636-го года, причем перед этим они были выставлены на показ в павильоне, расположенном на территории пагоды. В их состав входили: зуб и волосок(и) «королевского почитания», неизвестные по количеству и наименованию телесные реликвии (пали dhatu), реликвии священных волосков, а также украшенные драгоценностями модели ступ и священные образы,  переданные рядом неуказанных стран. В эпиграфике также описываются картины на стенах пагоды (не сохранившиеся до настоящего времени), на которых было изображено прибытие священных реликвий Зуба и Чаши Будды со Шри Ланки в Пегу и их последующее перемещение сначала в Таунгу, а затем в Аву. Согласно тексту картины сопровождались подписями на бирманском, монском и языке юан (Yun, Lanna Thai) (Tun Aung Chain, personal communication). Таким образом, можно полагать, что ключевыми реликвиями, помещенными в эту ступу, были священный Зуб и чаша для сбора подаяний, принадлежавшая Будде. Эта эпиграфическая надпись также демонстрирует то, что к 17-му столетию отдельные образцы живописи были сфокусированы на реальных событиях, происходивших в контексте религиозной жизни страны, что отличает их от живописи Пагана, сюжеты который черпались главным образом из традиционных буддистских текстов.

Священные реликвии перед их помещением в реликварную камеру. Зуб Будды излучает свет. Слева от него находится Чаша Будды. Король Талун (справа) воздает почести реликвиям. South corridor, By Maung Ba Thein.

В эпиграфической надписи ничего не говориться о перемещение по стране священных реликвий Зуба и Чаши Будды до того, как они попали в Аву, но эти события могут быть прослежены по бирманским хроникам. Согласно им, изначально священный Зуб Будды был отправлен в Бирму ланкийским правителем Дхаммапалой (Don Juan Dharmapala of Kotte – прим. shus) правившему в Пегу дедушке Талуна королю Байиннаунгу (Bayinnaung, правл. 1551-1581 г.г.) в обмен на оказание военной помощи против мятежников. Байиннаунг получил реликвии в порту Бассейна (Bassein, совр. Pathein), после чего перевез их в Пегу и поместил в шкатулку, содержащую четыре драгоценных камня, связанные с двумя ранними монскими правителями Банья Бароу и Дхаммачети (Banya Barow, Dhammaceti), собвой (бирм. sawbwa, шанский князь) Монгмита (Mongmit) и королем Аюттхаи (Ayutthaya). Байиннаунг хранил оригиналы реликвий в своей королевской спальне, а две реплики священного Зуба Будды поместил в ступы Махазеди (Mahazedi) и Махавиджая (Mahavijaya), расположенные в Пегу. В 1599-ом году правитель Таунгу (Toungoo), совершив набег на Пегу, захватил священные реликвии и 22-го февраля 1600-го года перевез Зуб вместе с Чашей к себе в Таунгу. Затем обе реликвии были захвачены в Таунгу королем Анаупетлуном (Anaukpetlun, правл. 1606-1628 г.г.) и в 1610-ом году доставлены в Аву. И, наконец, в 1636-ем году они были помещены в реликварий ступы Каунмудо. Король Талун также приказал отлить из золота и серебра равного своему весу две статуи Будды, но ни один из источников не содержит упоминаний о помещении подобного рода реликвий в эту ступу (Tun Aung Chain, personal communication).

Ранние источники ничего сообщают о чаше для сбора подаяний, принадлежавшей Будде, но наиболее вероятно, что она прибыла в Бирму со Шри Ланки вместе со священным Зубом Будды, поскольку связь между Зубом Будды и его Чашей прослеживается в тхеравадинских преданиях вплоть до сегодняшнего дня, причем впервые она упоминается на Шри-Ланке по крайней мере еще в 12-ом столетии в известной эпиграфической надписи на плите Велаиккаров (Velaikkaras) в Полоннаруве (Polonnaruva) (Wickremasinghe: 254). Это взаимосвязь также отмечается и в 18-ом столетии в Бирме (ROB: IV. 21). К примеру, в настоящее время в Канди ступа, посвященная Чаше Будды, располагается около Храма Зуба, при этом некоторые предания утверждают, что Чаша находится в основании постамента Зуба Будды (Strong 2004: 195; Geiger 1986: 213).

Расположенная на территории пагоды эпиграфическая надпись упоминает о семи отдельных вложениях в реликварий ступы, но только первое из них описано подробно. Датировка этого события (1636-ой год, см. выше) подразумевает, что это вложение было помещены в главную реликварную камеру, которая была размещена либо ниже уровня земли, либо на уровне основания ступы. Оставшиеся более поздние шесть вложений вероятнее всего помещались в ступу уже в процессе ее строительства, что позволяет предположить наличие в теле ступы ряда реликварных камер, расположенных по всей ее высоте, которые содержат реликвии меньшей значимости.

Эта пара священных реликвий: Зуб и Чаша Будды, вне всякого сомнения представляла собой палладиум королевской власти, что объясняет причину, по которой в 16-ых и 17-ых столетиях этим двум сакральным объектам уделялось такое большое внимание и посвящались такие внушительные сооружения. К слову сказать, повествование об этих реликвиях в некотором смысле напоминает историю захвата Верхней Бирмой священных объектов в Нижней Бирме и последовавшего за этим объединения страны.

Реверанс в сторону Шри Ланки

Эпиграфическая надпись Каунмудо сообщает, что по своей форме она подобна ступе Тупайон (бирм. Thupayon, пали Thuparama), расположенной в Анурадхапуре на Шри Ланке. Эта ступа была сооружена самым великим легендарным королем Шри Ланки Деванампия Тиссой (Devanampiyatissa), который принял буддизм еще во времена императора Ашоки (Asoka), а ее главной реликвией является правая ключица Будды. Поэтому специфический контур Каунмудо был смоделирован по образу и подобию именно этой прославленной ступы из Анурадхапуры, хотя бирманский образец несколько заужен к вершине, начиная от «плеча». Такая форма является принципиальным отходом от общепринятой в Бирме колоколообразной формы ступ, типичным примером которой является паганская ступа Швезигон (Shwezigon). Однако следует отметить, что ланкийская Тупарама (Thuparama) много раз восстанавливалась, причем одной из самых  масштабных была реконструкция 19-го столетия, и поэтому сейчас трудно сказать, в какой степени бирманский монумент 17-го века соответствовал ланкийскому образцу того же периода. Возможно, что традиция имитации некоторых выдающихся ланкийских ступ была заложена еще в паганский период, хотя это предположение пока что не подтверждено надежными доказательствами. Помимо прочего, в этой же эпиграфической надписи указано, что ступа Синмьяшин (Hsinmyashin, Sin Myar Shin), сооруженная в Сагайне в 1431-ом году, была создана по образцу знаменитой ступы Ратаначетия (Ratanacetiya, совр. Ruvanwelisaya), возведенной королем Дуттагамани (Dutthagamani) в Анурадхапуре (Than Tun 2004: 225).

Объяснение причины, по которой была построена пагода столь необычной для Бирмы формы, изложено в чисто бирманском предании, которое содержится как минимум в трех хрониках. События этой истории происходят в древнем городе Шри Кшетра (Shri Kshetra), где, согласно самому раннему источнику, принц по имени Талун (Thalun) поклялся перед пагодой Тарама (Tharama, также называемая в тексте Паямой), что он воздвигнет в своей столице ступу подобную Паяме (Payama) в случае удачного захвата королевского трона. Эта история, приведенная У Калой (U Kala, автор «Махаязавин», бирм. Maha Yazawin, «Большая королевская хроника» – прим. shus) в 18-ом столетии, повторена в «Хронике стеклянного дворца» (Glass Palace Chronicle), которая датируется началом 19-го века. В другом источнике, «Новой Хронике» (бирм. Yazawin Thit), сообщается, что эта клятва произносилась в Шри Кшетре перед ступой Бободжи (Bawbawgyi). В других текстах фигурирует эта же самая история, но без указания названия ступы (Sasanavamsa: 115). По поводу подобия ступ следует заметить, что коническая Паяма и цилиндрическая Бободжи по своей форме имеют весьма отдаленное сходство с полусферической Каунмудо. Эти легенды еще раз демонстрирует то, как древние священные места (в данном случае Шри Кшетра), непрерывно «встраивались» в эпизоды более поздней бирманской истории, такие как, например, изъятие реликвий из ступы в Шри Кшетре паганским правителем Аноратхой (Anawrahta).

Территория пагоды

Основание ступы окружают сотни каменных лампадных светильников, а также небольшие святилища, посвященные дням недели. Их возраст неизвестен, но в 1826-ом году о них упоминал Джон Кроуфорд.

Ступа Каунмудо окружена 812-ью высокими и тонкими каменными лампадными светильниками, что заставляет вспомнить о подобных светильниках, находившихся на платформе пагоды Шведагон (Shwedagon) в 15-ом веке, и лампадах, которые согласно «Хронике стеклянного дворца» окружали Великую ступу императора Ашоки (Strong 2004: 147). Вдоль основания ступы тянутся 120 ниш, в каждую из которых помещена расписанная красками каменная фигурка стражника с цветочным украшением в поднятой правой руке и коротким мечом в опущенной левой. Похоже, что эти скульптуры были установлены сравнительно недавно взамен подобных им статуэток из песчаника, упоминаемых в описаниях пагоды 19-го столетия (Crawfurd: I. 344; Bird: 297).

В настоящее время на платформе пагоды находятся четыре зала почитания, расположенные по четырем главным сторонам света, при этом в описаниях начала 19-го века фигурирует только один восточный зал с позолоченной фигурой Будды, высеченной из песчаника (Cox: I. 345). Четыре (в то время еще небольших) зала почитания появились около ступы где-то к середине 19-го столетия (Yule: fig. 22). Сейчас главный вход располагается на южной стороне пагоды, где делают свои пожертвования правительственные чиновники.

Лампады, расположенные в верхней части стоящих бок о бок каменных светильников, особым образом освещают основание ступы. Сейчас трудно сказать, когда они были установлены. Подобного рода лампадные фонари также окружали и расположенную в Янгоне ступу Шведагон, о чем свидетельствует эпиграфическая надпись 15-го столетия.

Окружающая платформу ступы стена, сооруженная одновременно с самой пагодой, когда-то была украшена горизонтальными рядами фресок. Нижний ряд был посвящен сценам буддистских адов. На рисунках расположенного над ним ряда были представлены миры людей, богов (пали deva)  и других классов божеств, называемых брахмами (пали brahma). Средний ряд состоял из иллюстраций ко всем 537-ми джатакам (jataka), а верхнюю часть стены занимали сцены из жизни Будды (ROB: 1. 139).

120 расписанных красками каменных стражников расположены в нишах вдоль основания ступы.

Подписи к фрескам были выполнены на бирманском, монском и языке юан (Yun, Lanna Thai), т.е. на языках регионов, входивших в то время в состав бирманского королевства. К сожалению, ни один из этих рисунков к настоящему времени не сохранился. Спустя более чем столетие после сооружения ступы, король Бодопайя (Bodawpaya, правл. 1782-1819 г.г.) приказал восстановить некоторые картины с изображениями королевских лодок, но они также не сохранились (ROB: V. 226).

Расположенная с южной стороны пагоды галерея главного входа была построена сравнительно недавно, в 1960-ых годах. На ее стенах размещены панно, иллюстрирующие историю ступы от ее закладки до прибытия реликвий со Шри Ланки. На первом из них изображен Будда, указывающий в направлении будущей пагоды с холма, расположенного в Сагайне, и напоминающий своим видом статуи, установленные над Паганом и Мандалаем. Большинство панно, как кажется, принадлежит кисти художника из Мандалая Маунг Ба Тейна (Maung Ba Thein). По обеим сторонам от входа находятся скульптурные изображения земных шаров, поддерживаемых традиционными львами. Эта композиция посвящена Шве Чу (Shwe Chu) и его семье – тому самому магнату сигар-черути (cheroot), на чьи пожертвования в 1950-ых годах в Пегу был возведен существующий и поныне Зал посвящения Кальяни (Kalyani). Территория пагоды является наиболее благоприятным местом для освобождения птиц, томящихся в клетках. Выпустить на свободу воробьев стоит дешевле, но это приносит меньшую религиозную заслугу по сравнению с более экзотическими разновидностями птиц, цена освобождения которых гораздо выше.

Дарственная надпись на мраморной плите

Дарственная надпись на бирманском языке, датированная 1650-ым годом, выгравирована на массивной мраморной плите, расположенной в северо-восточном углу платформы ступы – справа от восточного входа, который изначально был главным входом пагоды. Каменная плита для этой надписи была доставлена из мраморных  каменоломен Саджьина (Sagyin), и ее размер составляет более 2.5 м в высоту и почти 30 см в ширину. С каждой стороны на плиту нанесены 86 линий текста, а ее верхняя часть украшена орнаментом из листьев дерева Бодхи и растительных мотивов. В настоящее время одна из сторон плиты покрыта отвратительной сине-зеленой краской.

Главная дарственная надпись ступы, датированная 1650-ым годом, сообщает о семи вложениях в ступу и ее связи с ланкийской  ступой Тупарама. Эта эпиграфическая надпись, которая помимо прочего детализирует территориальный размах бирманского королевства тех лет, в 1830-ых была использована Генри Бёрни (Henry Burney) в качестве доказательства обоснованности бирманских претензий на Манипур. Kaunghmu-daw compound.

Часть текста описывает состав королевства Талауна, которое в те времена включало в себя и Чиангмай. В надписи также содержится самое раннее упоминание знаменитой классификации 32-х городов, расположенных в Нижней Бирме (Shorto 1963: 573). В 19-ом столетии бирманский королевский двор использовал содержащийся в этой надписи перечень подвластных Бирме территорий в качестве доказательства на переговорах с англичанами по поводу спорных областей в Восточной Индии (Yule: 351; Blackmore 1985: 72). Мраморная плита Каунмудо входит в число тех эпиграфических надписей, которые столетия спустя были скопированы и установлены в храме Махамуни (Mahamuni) по приказу короля Бодопайи (Bodawpaya).

В настоящее время плита с надписью находится внутри небольшого скромного строения с угловыми пилястрами, выполненными в европейском стиле, которое по всей вероятности было сооружено в 19-ом веке. Подобное этому небольшое святилище для эпиграфической надписи есть и на платформе расположенной в Пагане пагоды Швезигон (Shwezigon), но оно датируется концом 18-го столетия и выполнено в чисто национальном стиле.

В настоящее время эпиграфическая надпись 1650-го года находится внутри небольшого строения, сооруженного по всей вероятности в 19-ом веке.

Согласно указу короля Талуна обслуживанием пагоды должны были заниматься три соседние деревни, расположенные к северу от Каунмудо. Жители первой из них обязаны были обеспечивать проводимые пагодой праздники музыкантами, второй – выделять танцоров и актеров, а третьей – готовить монахам пищу во время этих мероприятий. За этими деревнями были закреплены окружающие их земли, и они были освобождены от налогов и воинской повинности. Генри Юл (Henry Yule) в 1855-ом году отмечал наличие вблизи пагоды отдельных деревень, специализировавшихся на производстве бумаги и обработке металлов (Yule: 64). Жители одной из соседних деревень также занимались изготовлением мраморных скульптур, при этом камень завозился из каменоломен  Саджьина (Sagyin), так как не все местные сорта «были пригодны для изготовления скульптуры» (Cox: I. 298).

С начала 17-го столетия в дар пагоде Каунмудо стали передаваться «храмовые рабы» (*) (ROB: I. 140). В 1807-ом году более ста прикрепленных к пагоде рабов были незаконно освобождены и перемещены в собственные угодья мелкими местными начальниками, на что последовал королевский указ об их возвращении на законное место. Чтобы воспрепятствовать дальнейшим попыткам покинуть обслуживаемую ими пагоду, все они были собраны в одно месте и татуированы, а их имена записаны на установленной в пагоде каменной плите (ROB: VI. 1). После падения Мандалая в 1885-ом году окруженная стеной платформа Каунмудо стала пристанищем бандитов-дакойтов (хинди dacoit), но «пагода была атакована и преступники были оттуда выбиты» (White: 136).

—————————————————————————————————————————————-

(*) Речь идет о «пэйя чуан» (бирм. phaya kyuan), для обозначения которых в англоязычной литературе используется термин «slaves» или «temple slaves» – «храмовые рабы». На самом деле они представляли собой обособленную категорию бирманского общества, во многом аналогичную (в т.ч. и ритуальной нечистотой) индийской касте «неприкасаемых». Пэйя чуан навечно закреплялись за пагодами, проживали в поселках рядом ними и занимались их обслуживанием, имея при этом в собственности имущество и землю (после двух поколений). Человек, попадавший в эту социальную категорию, оставался в ней навсегда, при этом все его потомки также могли быть только «храмовыми рабами». Одной из особенностей пэйя чуан было то, что в своей массе «храмовые рабы» были небирманцами, т.к. их ряды чаще всего пополнялись пленниками из соседних государств: тайцами, шанами, араканцами, монами, манипурцами и пр. – прим. shus

—————————————————————————————————————————————-

 

 

<<К оглавлению книги «Священные места Бирмы» Следующий раздел>>
Web Analytics